14 ноября в Паломническом центре состоялась лекция протоиерея Василия Вольского, руководителя Комиссии по канонизации святых Мурманской митрополии, о подвижниках 20 века "За веру Христову пострадавшие". Отец Василий принес и показывал чудом уцелевшие в семейных архивах фотографии репрессированных священников.
Священник Александр Богданов
Отец Василий работает в настоящее время над материалами о жизни священника Александра Богданова, которые собирается подготовить для комиссии по канонизации.
Отец Александр пострадал без всякой вины, только как священник, исполняющий свой пастырский долг. Он служил в Княжой Губе. В 1919 году в село вступили части Белой Армии. Полковник этой Армии сразу же приказал всем жителям села сдать оружие, какое у кого хранилось. И пригрозил, что в случае отказа местных жителей, расстреляет всех мужчин, не подчинившихся приказу. Отец Александр на сельском сходе, не желая братоубийственной бойни и кровопролития, настоятельно советовал всем своим прихожанам сдать белым оружие.
Когда же затем белые ушли, а в село вошли красные, то отца Александра ложно обвинили в преднамеренном сотрудничестве с Белой Армией и в гибели людей, казненных белыми. В 1920 году коммунисты расстреляли священника Александра Богданова. В 1999 году он был полностью реабилитирован вследствие отсутствия состава преступления.
Отец Иоанн Шастов
Во время репрессий отец Иоанн пострадал за Господа - сидел в тюрьме. Рассказывал он, как шел на последний допрос и знал, что расстреляют. Радовался, что пострадает за Господа. А дочь его все молилась: "Боженька, отпусти моего папу!" Когда же отца Иоанна все-таки каким-то чудом отпустили, он жалел о том, что не сподобился мучений и смерти за Христа.
Супруга протоиерея Иоанна Шастова Агафия Ивановна похоронена рядом с отцом Илией Кутузовым, а самого священника Иоанна увез его сын в Москву (они жили около стадиона "Динамо"). Во время своего пребывания в Кировске батюшка в течение многих лет служил без отпусков: власти запрещали ему выезжать за пределы Мурманской области.
Многие факты даже для меня (а я читала много материалов о священниках нашего края) оказались совершенно новыми и ранее неизвестными. Например, выяснилось, что протоиерей Иоанн Шастов очень мужественно противостоял обновленцам, а потом и другим раскольникам. Он полностью поддерживал позицию митрополита Сергия Страгородского, который пытался в СССР в тех нечеловеческих условиях все же вести переговоры с властями. Два раза до войны отец Иоанн сидел в концлагере на Соловках, там он познакомился со священномучеником Илларионом (Троицким). Последний раз его арестовали в 1942 году в возрасте 63 лет, дали срок 10 лет, но он был освобожден досрочно в 1948 году.
Исповедник протоиерей Владимир Обнорский
Как сказал отец Василий, многие факты из жизни репрессированного священника Владимира Обнорского мы знаем от его внучки, Ольги Васильевны Обнорской. Это не просто скупые строки архивных документов, а воспоминания родных.
Отец Владимир родом с Вологодчины. Он принадлежал к духовному сословию, учился в семинарии, потом был рукоположен в священный сан.
Уже после концлагерей, после Великой Отечественной войны, больной и изможденный, но верный Богу и Церкви отец Владимир по благословению архиепископа Архангельского Леонтия (Смирнова) стал служить в Мурманске и Коле, где и скончался.
Судьба его самого и его семьи была поистине трагической.
С 24 декабря 1926 года отец Владимир служит настоятелем Устьянской Воскресенской церкви по 1934 г (О. В. Обнорская «Родословная»)
В начале февраля 1932 года отец Владимир был арестован. С 6.02.1932 по 11.01.1933 находился под стражей, затем почти год длилось следствие. Отца Владимира обвинили в участии в контрреволюционной организации.
Удалось обнаружить дело, в котором читаем страшные слова: Обнорского Владимира Александровича заключить в концлагерь сроком на пять лет, считая срок с 23 марта 1934 года».
После вынесения приговора допросы продолжались с 28 по 31марта 1931 года. Батюшка виновным себя не признал: «Виновным себя в предъявленном обвинении не признаю. Никакой агитации против советской власти её мероприятий не вёл. Какие имели место разговоры в беседе у Тюрина (тоже священник – прим. Авт.), не помню. Записано с моих слов, правильно, мне прочитано. Обнорский».
Допрашивали и семнадцатилетнего сына священника Владимира Обнорского Георгия, видимо, надеясь настроить его против отца, но тот, как показывают материалы допроса, держался твердо. Постановлением тройки ПП ОГПУ Северного края отцу Владимиру был вынесен окончательный приговор от 5 апреля 1934 года по статье 58-10-11 УК («за контрреволюционную агитацию»): пять лет лагерей.
Разумеется, это обвинение было ложным. Для безбожников он был преступником только потому, что сохранил верность Православной Церкви.
Во время следствия по делу отца Владимира пострадала и его семья. Матушку Ольгу Николаевну с детьми выгнали из церковного дома, где они жили. Отобрали домашнюю живность, разграбили имущество.
Дочь отца Владимира Ксения (мать Ольги Васильевны) вспоминала, как она вернулась из школы домой и ничего не могла понять, подходя к дому: стоит лошадь с телегой, выносят вещи.
Кроме этого ужаса, который пережила священническая семья, выброшенная на улицу зимой, чекистами было совершено и другое преступление: безбожники надругались над матушкой. В 24 часа Ольга Николаевна с шестью детьми вынуждена была выехать в город Сокол Вологодской области.
Некоторое время осиротевшая семья отца Владимира ютилась в бане, дети спали прямо на холодном полу. Через полтора года после ареста мужа, в 1936 году, Ольга Николаевна скончалась, оставив шестерых сирот: Ксению, Сократа, Вениамина, Елену, Александра, Георгия. Было ей всего 42 года. Хоронили её сами дети: везли гроб на кладбище и опускали в могилу.
Старшие дети стали работать (например, Ксению отдали в няньки), а младших (Елену и Вениамина) сдали в детский дом, где советская власть всячески старалась воспитать в них ненависть к отцу- священнику.
А что же стало с отцом Владимиром? Арестованных священников отправили сначала в Архангельск, а затем в Сибирь. Пять лет он провёл в Бамлаге Амурской области на строительстве железной дороги. В 1939 году батюшка, уже тяжело больной, вернулся из заключения. Последние его годы жизни прошли на Мурмане, где он служил в храмах Мурманска и Колы.
В 1957 году Святейший Патриарх Алексий I наградил протоиерея Владимира Обнорского крестом с украшениями, а 25 апреля 1958 года на 65-году жизни Господь призвал батюшку в Небесные обители. На его похороны собралось столько народа, что, когда гроб несли на кладбище, то одни уже подходили к могиле, а другие ещё не вышли из церковной ограды (кладбище – через дорогу от Благовещенского храма Колы, примерно в ста метрах - прим ред.). Собралось всё духовенство Мурманского округа. После этого дочь усопшего протоиерея Владимира Ксению Владимировну вызвали в райисполком и отругали, что она собрала столько людей. Сказали, что на демонстрации столько не ходит. А она никого не собирала, люди сами пришли.
Священник Иоанн Шастов из Кировска произнёс проповедь памяти усопшего, а люди стояли и плакали. Говорил отец Иоанн, наверное, больше часа, рассказал почти всю жизнь протоирей Владимира, напомнил, сколько усопшему священнику пришлось перенести гонений и мук: «Вся железная дорога (нынешний БАМ – прим ред.) построена на костях священнослужителей. Многие епископы, архиепископы, митрополиты отрекались от веры, а отец Владимир не отрёкся. И если были у него какие-то личные грехи, то Господь за это его простит».
Прихожане вспоминали, что после советского концлагеря отец Владимир сильно страдал весь остаток своей жизни. Ноги болели у него так. Что он на службе с трудом стоял. Тем не менее, батюшка усердно служил Богу и ближним. Он умел успокоить, ободрить человека. Люди, приходившие в слезах, после беседы с отцом Владимиром уходили утешенные.
Протоиерей Владимир имел большой авторитет не только у прихожан, но и у представителей власти. Пока он был жив, Благовещенскую церковь советским органам никак не удавалось закрыть, хотя посягательств было много.
Хотелось бы привести здесь и стихотворение о гонениях на церковь, которым цитировала Ольга Васильевна:
… Храмы Твои под бесстыдные игрища
Сданы в Кремле,
Лик Твой Благий запретили
Отступники Русской Земли.
Хуже язычников мучат
Служителей Церкви Твоей,
Слово Евангелия жаждут безумные
Скрыть от людей.
Русь опозорили. Господи,
Ведаешь скорби ея.
Да преклонится ко гневу священному
Ревность Твоя.
Священник Илия Кутузов
Илия Кутузов родился в простой бедной семье, рано потерял отца. С детства он всей душой стремился к церковным службам и желал поработать Богу в духовном звании. Не принадлежа по рождению к духовному сословию, он все же поступил в семинарию. Однако обучение пришлось на революционные годы. Семинария была закрыта. Кто-то из учащихся отошел от Церкви, стремился влиться в новый порядок. Тех семинаристов, которые остались верны призванию, в том числе и юного Илию, ожидали гонения. Илия был арестован и заключен в советский концлагерь. Он был человеком сильной души, крепкой веры, неунывающим. За это испытание Илия благодарил Бога, и говорил, что Промысел уберег его от ранней смерти. Дело в том, что заключенных разделили на 2 этапа. Одних отправили на Беломорканал («стройку века»), а других — на лесоповал в Архангельскую область. Илья Кутузов попал во второй, а из первого этапа почти никто не выжил. На лесоповале бок о бок работали епископы, священ
ники, монахи, семинаристы. Работа была очень тяжелая, а пайку давали очень скудную. Духовенство было распределено среди уголовников, которые отказывались выходить на работы, а пайку всегда отнимали у «политических». В таких суровых условиях закалялась и крепла вера будущего пастыря.
Через некоторое время политзаключенных перевели на вольное поселение. Так как многие были хорошо образованы, то поставили на административные должности. Илию Васильевича поставили сначала бригадиром, потом браковщиком. Как вспоминал впоследствии отец Илия, на лесозаводе у них бухгалтером был епископ, а кассиром — иеромонах.
В 1937 г. в возрасте 34-х лет Илья Васильевич Кутузов женился на ссыльной — Логиновой Юлии Яковлевне.
17 октября 1939 г. в семье Ильи и Юлии Кутузовых в Архангельске родилась дочь Валентина (сейчас она живет в г. Очаков Николаевской области на Украине). 1941 год — война. И. В. Кутузов работает в это время на лесозаводе рубщиком-браковщиком и, т. к. считался высококлассным специалистом, попал под категорию «брони». Но жизнь в военном Архангельске была очень тяжелая: голод, а пайка «политическим» была меньше, чем остальным рабочим. Зимой 1942 г. от голода умирает жена Ильи Васильевича Юлия, и он остается
один с трехлетней дочкой на руках. Во время всеобщей эвакуации детей в тыл была возможность отправить маленькую Валю на пароходе, но Илья Васильевич наотрез отказался это делать. Как оказалось позже, белый пароход с большими красными крестами с эвакуированными детьми на борту был атакован фашистскими бомбардировщиками, и все дети погибли в Белом море.
Илье Васильевичу приходилось брать маленькую дочь с собой на работу, а в ночные вахты оставлять одну дома. Питались очень скудно: Вале — что получше, а сам ел варево из прокисшей ботвы и гнилую картошку. При любой возможности Илья Кутузов ходил в храм и даже был псаломщиком в Ильинском соборе г. Архангельска.
В 1946 г. полностью сгорел лесозавод, где работал Илья Васильевич, и много людей осталось без работы. Именно в это время епископ Архангельский и Холмогорский Леонтий (Смирнов) предложил Илье Васильевичу рукоположение в сан диакона, а через год, в 1947-м, рукополагает его во пресвитера и назначает настоятелем Свято-Никольской церкви с. Ковда Кандалакшского района. Этот старинный храм в течение 14 лет — после ареста в 1933 г. священника Александра Красильникова — стоял без службы.
Взяв две буханки ржаного хлеба и узелок с детскими вещами, отец Илия с дочкой Валей переезжает на новое место службы. В Ковде люди, истосковавшиеся за столько лет без службы и без Таинств Исповеди и Причащения, приняли батюшку очень хо
хорошо, были очень приветливые, вера в них не угасла. Никольский храм — единственный в это время на всю округу; территория, которую окормлял отец Илия, огромная: Кандалакша, Княжая, Зеленоборский, Лесозаводский, Кереть, Белое Море и др. Отец Илия ездил крестить, исповедовать, причащать, отпевать по разным населенным пунктам района. Если учесть, что железная дорога проходит в 12 км от Ковды, идти надо лесом, то можно представить, какой это труд. Проникал отец Илия даже на закрытые секретные объекты (тогда шло везде по рекам строительство ГЭС), чтобы по просьбам верующих окрестить детей. И однажды его Протоиерей-исповедник Илия Кутузов (1903 —1968)
один партийный босс чуть не посадил в тюрьму.
До сих пор в воспоминаниях жителей Ковды сохранилась память о том, как в большие праздники в 40-е — 50-е годы отец Илия организовывал крестные ходы по селу, заходили в дома к верующим, совершали краткий молебен, кропили святой водой. Колхозники жили бедно и всегда приходили к батюшке занимать деньги. А когда их заставляли покупать облигации государственного займа, то отец Илия на церковные деньги все скупал, чтобы из людей никто не пострадал. При закрытии церкви у прихода было изъято много таких билетов.
В 1958 году государство усилило атеистическую пропаганду, стали вновь закрываться храмы. Не осталась в стороне и Никольская церковь. В эти годы молодежь уезжает из села от колхозного рабства, остаются в основном пенсионеры. Многие люди разъехались по большим городам. Как вспоминает дочь отца Илии, были службы, когда в церкви они были только вдвоем с отцом: он правил службу и сам же пел за хор. Жителей обработали поодиночке, запугали, но собрать подписи от ковдян не смогли. Тогда собрали подписи жителей пос. Лесозаводский (там жило пришлое население) и в 1959 г. церковь в Ковде закрыли. Какое-то время отец Илия еще оставался в селе, а потом его перевели в Казанскую церковь г. Кировска, где его тоже очень полюбили за его богобоязненность и сильную веру.
Протоиерей Владимир Кульчинский
О митрофорном протоиерее Владимире Кульчинском я узнал от своих родственников, так как он крестил мою супругу и её брата. Стал поминать этого батюшку, и, видимо, таким образом наладилась духовная связь: стали известными интересные сведения из его жизни. Появились фотографии, с Божией помощью удалось разыскать на Украине его супругу матушку Иулитту Павловну.
Когда я рассказала об отце Владимире одной знакомой, она сказала: «Да надо подавать эти материалы для канонизации!» Не будем опережать события, но как подвижник веры и благочестия, отец Владимир заслуживает того, чтобы о нём написать.
В первую очередь он являет нам пример евангельской любви к человеку и твёрдость веры. Как нам сейчас этого не хватает! Старец Паисий Святогорец говорит: «... в нашу эпоху не хватает живых примеров... В наше время умножились слова и книги, но умалились жизненные опыты. Мы лишь восхищаемся святыми подвижниками нашей Церкви, не понимая того, насколько велик был их труд. Чтобы это понять, надо потрудиться самим, надо полюбить святых и от любочестия приложить усилия к тому, чтобы быть на них похожими».
Отец Владимир был нашим современником. Многие из нас, в силу многолетней оторванности от Бога и Церкви, не знали его, хотя мы жили с ним в одном городе и он молился о «граде сем», то есть о нас с вами. Но кому-то посчастливилось познакомиться с батюшкой, молиться вместе с ним на службе в старом Никольском храме, слушать его проповеди и даже бывать у него дома.
Все меньше остаётся в живых людей, знавших его лично. Чтобы сохранит память об этом угоднике Божием, мы постарались собрать воспоминания о благодатном батюшке, потому что ярче всего раскрывается образ человека в воспоминаниях современников. Некоторые из этих воспоминаний мы публикуем.
Встает вопрос и о почитании таких подвижников Севера, как убиенный настоятель Трифонова монастыря иеромонах Паисий (Рябов), расстрелянный в Левашово под Ленинградом 28 декабря 1940 на день памяти святого Трифона, и протоиерей Константин Мелетиев, расстрелянный в 1938 в том же Левашово, и о других священнослужителях нашего края.
Статью подготовила Галина Сиротинская