В доме у Куликовых была огромная печка. Она занимала пол-избы. Такой печки не было больше ни в одном доме, а Мишка бывал в деревне во всех домах. И печки были во всех домах, но такой большой не было, ни у кого.
Старая баба Анна пекла в этой печке хлеб, с вкусной поджаристой корочкой. А ещё, по праздникам, лепёшки, пышные, белые и большие. Вкуснее лепёшек ничего на свете не было, ну если только сахар, который колол щипчиками дедушка Кулик. Но сахар был маленький, а дедушка жадный, сахару он давал Мишке совсем немного, и такими маленькими кусочками, что съедался этот сахар так быстро, что и не заметишь. То ли дело лепёшка, горячая, румяная, и главное такая большая. Лучшего лакомства, чем бабушкина лепёшка, да ещё с козьим молоком, просто не придумать.
А ещё в печке мылись. Топили, нагревали большие чугуны воды, стелили солому, и мылись. Мыться в печке было интереснее, чем в бане. В бане Мишку сажали в большой таз, поливали горячущей водой, а самое страшное, голову мылили противным мылом, от которого щипало глаза. Потом заворачивали в большое полотенце и несли через огород домой. Другое дело в печке у Куликовых. Баба Анна мылом не мылила, а поливала тёпленькой зольной водой, от которой глаза совершенно не щипало. Да и через огород не надо, помылся, и тут же на печку залез, где тепло и уютно, как в маленьком домике.
На печке любил лежать дедушка Михайло Кулик. Он всегда лежал на печке, когда ничего не делал. Сходит зимой в лес, за прутьями, замёрзнет, и на печку греться. Потом, когда погреется, начинает корзинку плести, поплетёт-поплетёт и опять на печку забирается, отдохнуть. Мишка тоже к деду, погреться, отдохнуть и сказку послушать.
Дедушка Кулик хоть и был глухой и жадный, сказки рассказывал интересно. Он их называл былями, говорил, что всё это было на самом деле. Как шли на Русь несметные татарские орды, как бились с ними наши богатыри и простые мужики-крестьяне. Как русские дружины победили ханские полчища и прогнали. По дедовским былям, происходило всё это в наших краях. Мишка так и представлял, как наши деревенские мужики, в поле за фермой гонят чужих до самого леса, размахивая палками.
А ещё, дедушка Михайло рассказывал про далёкую страну Японию. Про то, что есть там высокие горы, выше, чем наша рудиховская, и даже выше, чем тополь у Соловьёвых перед домом. Что есть там море, на котором от одного берега другого даже не видно. И зимы в этой стране Японии не бывает совсем, всегда лето или весна. Что когда Мишка вырастет большой, надо ехать в Японию искать невесту. Зачем была нужна невеста, и как от одного берега не видно другого, было не понятно, но рассказы про далёкую страну Мишке нравились.
Когда дедушка Кулик спал и своих былей не рассказывал, Мишке всё равно нравилось на печке. На потолке в досках, много-много сучков. Они такие интересные, обязательно, на что нибудь похоже. Есть медведь с колобком, дом с окошком, а у дома ёлка, большая, разлапистая. Один сучок похоже на птицу с крыльями, другой на солнце с лучами, и даже есть такой, который похож на самого деда, когда он сидит, согнувшись над корзинкой. Иногда картинки меняются, медведь с колобком может превратиться в мужика с плугом, а птица в лошадь, это смотря откуда взглянуть. Поэтому лежать на печке и рассматривать сучки, всегда интересно.
В хозяйстве у Куликовых была коза Дуняшка. Сама по себе коза интереса не представляла, так как была вредная, бодучая и хитрая. Один раз летом, Дуняшка забралась в огород, а когда Мишка хотел её прогнать, коза опустила рога и чуть Мишку не забодала, после этого подходить к ней близко он боялся. Но зимой у Дуняшки появилось два козлёнка, которых баба Анна принесла домой и поселила под шесток, у печки. Козлята, в отличии от своей мамки, были напротив, очень смешные и интересные. Их нужно было кормить молоком из бутылки с соской. Сосать соску козлята друг другу мешали, каждый хотел ухватить первым, поэтому бабушка доставала их из-под шестка и кормила по очереди. Другой козлёнок, в это время прыгал и жалобно блеял, тоненько и смешно.
Иногда их выпускали побегать по избе, когда нужно было печку затопить, хлеб или лепёшки поставить. Тогда Мишка играл с ними, носился, прыгал на лавку и даже блеял по-козлиному. Козлята тоже научились запрыгивать на лавку, и веселье получалось на славу. Баба Анна козлиным играм не мешала и не ругалась, а дедушка Михайло сразу забирался на печку поспать, всё равно глухой, что ему шум, совсем не мешает.
Хорошая печка была у Куликовых, большая, в пол-избы. Ни у кого в деревне такой не было.