Макаренко рассказывал мне, что он вышел на сестру Филонова совершенно случайно. Сама она пишет о картинах брата, которые хранила, о желании поставить памятник на его могиле, о «продаже» картины «Поклонение волхвов», о встрече с Макаренко, которая показалась ей чудом
«Вопрос, продавать или не продавать, всё время волновал нас. Брат, как я уже сказала, не продавал, но у него была надежда, а у меня, увы, её нет. Что будет после меня, что сделает с ними Музей? В то же время мы думали о том, что необходимо поставить памятник на могиле брата, т. к. когда хоронили его, в 1941 г., записей в книге не делали. Да к тому же изголовье, поставленное нами по возвращении из эвакуации, зимой засыпало снегом, а летом цветы мешали прочитать надпись, и мы решили расстаться с одной картиной [1]. Но с какой?
В то время нам и посоветоваться было не с кем. Его картин мы не хотели трогать, оставалось что-либо из моих.
Из «моих» потому, что сестра не ценила работы брата и со свойственной ей прямотой не раз говорила ему своё мнение. Поэтому я и пишу мои, а не наши, но это для точности.
Итак, что же отдать? Не знаю, почему выбор наш остановился на «Поклонении волхвов». И в тот же день, когда он унёс эту картину, — я пришла в ужас от того, что же я сделала! Отдавая не «его» картину, не учла, что «своё» мы отдали… Состояние это и время не смягчило. Как посмотрю на то место, где она висела, теперь пустое, опять ужас охватит меня. Что я сделала? Сестра тоже была огорчена, но не так, к счастью. Если я скажу, что и сейчас я не могу спокойно подумать об этой «продаже» — я скажу честно. <…> Я позвонила и сказала, что хочу поговорить с ним о возвращении картины, а взамен дам что-то другое. Возникла пауза, потом он сказал, что подумает и позвонит мне.
С большим волнением я стала ждать ответ. Прошло две недели — звонка не было. Наступила третья неделя ожидания. И вдруг звонит ученик брата Лесов и говорит, знаю ли я, что Б. умер. Скоропостижно! Какой это был для меня удар! Пока он был жив, жила надежда получить картину, с его смертью пропало все. И не с кем было поделиться горем — сестры уже не было…
Только в Новосибирске от Макаренко я узнала, что «Поклонение волхвов» стало причиной открытия выставки в Академгородке, а затем в Москве и ЛОСХе. Макаренко увидел у Б. принадлежавшую ему картину Филонова, узнал о существовании этого художника, заинтересовался. На его вопрос, где можно видеть картины Филонова, Б. сказал, что их можно видеть только у сестёр его, но это такие церберы, что никого не пускают к себе и картины брата никому не показывают.
Для чего он это сказал? Макаренко, не поверив, к счастью, позвонил, пришёл, и в результате нашей встречи в августе в Академгородке состоялась выставка нашего брата».
Продолжение следует: http://www.proza.ru/2016/11/21/585
-------------------------------------------
1. О памятнике на могиле П.Н. Филонова разговор особый.