Рассказы моей мамы. Волга

Маргарита Морозова 3
Мой родной город Камышин - на высоком каменистом берегу Волги.
В далёком и голодном военном и послевоенном детстве мы, детвора, летом все дни проводили на Волге, только на ночь убегали домой. Осенью с неё дули такие ветра, что даже мыслей о прогулках не оставалось. Зимой многие катались по ней, замёрзшей, на самодельных коньках, санках. Но мне это не удавалось – жила далеко, да и тёплой одежды не было. Зато весной!..
Весной мы с нетерпением ждали ледохода. О его приближении объявляли по радио.
…Школа наша стояла на самом краю обрыва. Сидя на уроках, все прислушивались к шуму за окном: когда же раздастся долгожданный грохот? Тоскливо ждали звонка: «Ну, когда же он зазвенит на перемену!». А, как только слышали знакомый звук, похожий на взрыв или гром, все бежали наперегонки на берег, чтобы первыми увидеть ледоход. А увидеть было что! Льдины лезли друг на друга. В этом нагромождении нам виделись сногсшибательные фигуры: Замок, сани с Дедом Морозом, драка хулиганов, состав поезда, дома, бегущие фигуры… Эти постройки  рушились, и нагромождались новые, с новым грохотом,  под наши восторженные крики, хлопки и прыжки.
Звучал звонок на урок, мы шли на него с надеждой как-нибудь отсидеть сорок пять минут, и снова бежать на берег…
Когда шёл ледоход,  ниже по течению открывали шлюзы, чтобы пропустить льдины. После этого наступало время, когда льдины плыли уже по одиночке, неся с собой сучья, доски, стволы деревьев, а то и сами деревья.
От Волги веяло холодом, мы полной грудью вздыхали плотный воздух, насыщенный неописуемым запахом смолы, мокрого дерева, сырой воды, свежести.
Потом вода очищалась и неслась к Волгограду. Волга была быстрой, чистой, и очень нами любимой. Но вскоре построили Волжскую ГРЭС, запрудили нашу любимую Волгу, и у нас в Камышине Волга стала морем…
Под водой оказались заливные луга с ягодами и грибами, жилые дома, большие и маленькие, дороги, постройки. Вода в ней стала медленной, ленивой, а кое-где почти стоячей. Но даже ленивые волны подмывали высокий берег. Он стал обрушаться, вместе с ним в Волгу уходили дачи, постройки, километры пригодной для жизни земли… Кое-где под обвалами гибли люди. Теперь уже, после схода льдин, Волга, закованная в бетонные парапеты, ближе к лету затягивалась вонючим зелёным одеялом из ряски. Пропала красота, чистота, быстрота и свежесть.

Да, Волга величественна в своём размахе… Но для меня любование ей стало каким-то тягостным, тягучим, тоскливым и тусклым… Яркими остались только мои детские воспоминания.