Предыдущая глава http://www.proza.ru/2016/11/14/81
Десятский Гонда сдержал слово – от Градской Стражи князю Всеславу Рукотверду была подана жалоба на самоуправство и вмешательство в свершение правосудия. И через несколько дней после схватки в «Княжем поясе» был назначен Сход Старейшин, в присутствии которых князь был обязан вершить суд.
Все эти дни Магон провел на Княжем Погосте – резиденции князя Всеслава – рубленом из векового леса Остроге, окруженном глубоким рвом. Он присматривался к дружинникам, те – к новому соратнику.
Народ в княжеской дружине подобрался самый разный. Здесь были и жители Южной гряды островов с иссиня-черной кожей, обладающие огромной силой и высоким ростом. И скуластые узкоглазые жители Восточных Степей, непревзойденные наездники и мастера конного боя. Были и самые искусные стрелки на континенте – бризы, мастера большого лука и даккера (местная разновидность самострела). И многие другие, знавшие только одно ремесло – воинское искусство. На службе у князя было и два браста – седой Борг из клана Барсука и совсем юный Роксан из клана Рыси. Отважные мореплаватели брасты предпочитали грабить прибрежные поселения Континента и на службу к правителям государств материка шли неохотно. Тем более, что Вышгород находился в глубине материка.
Брасты живя на своих островах, часто враждовали, нередко вспыхивали жестокие межклановые войны. Так род Магона, потомки Бурого Медведя, уже в течении трех сотен лет не могли поделить охотничьи угодья с кланом Рыси. Поэтому неудивительно, что юный Роксан, вряд ли встретивший свою пятнадцатую весну, весьма настороженно отнесся к появлению воина из враждебного клана. А вот рассудительный седой Борг был искренне рад земляку. Дети Барсука жили достаточно далеко от угодий клана Медведя и с Магоном ему делить было нечего. Более того, драммы двух кланов часто вместе ходили в морские походы.
Кстати именно от Борга Магон узнал очень многое о своем новом друге – Несмеяне. Тот руководил личной охраной князя и отличался характером буйным и своенравным. Однако его молодцы не раз спасали жизнь князю и Всеслав Рукотверд многое прощал Несмеяну. Да и дружинники поговаривали, что с Рагойчичем лучше не ссориться, но уж и лучше друга, чем этот буян и забияка было не найти. Несмеян ни в чем не знал удержу – ни в гневе, ни в ненависти, ни в дружеской приязни. И это Магон уже смог испытать на себе – все свое свободное время Рагойчич теперь проводил с брастом – водил его по городу, учил его биться двумя мечами разом и верховой езде. Ведь брасты - морские наездники и шаткая палуба драмма им привычнее спины боевого коня. И в этом Магон был сыном своего народа. Но под руководством опытного наездника и воина браст стал потихоньку осваивать новое искусство. Ведь воин всегда и во всем должен стремиться к совершенству.
Настал день Схода. В полдень на широкий двор перед княжеским теремом вынесли кресло с высокой спинкой и широкие низкие скамьи, покрытые дорогими коврами привезенными из привольных Восточных степей. Собрались гурьбой незанятые службой дружинники. Пришли четверо Старейшин во главе с самим посадником Жмудовичем – седые длиннобородые почтенные граждане Вышгорода, в окружении почетного эскорта – дюжины Градских Стражей. Одеты Старейшины были в скромные белые льняные хламиды с яркой вышивкой по краям и вороту. Высокий ранг старцев выдавали обручи в седых волосах – у посадника – золотой, у остальных – из серебра.
Незамедлительно из терема вышел сам князь Рукотверд – в богато украшенном панцире, сапогах мягкой кожи и алом плаще. Пепельные кудри уже немолодого князя кое-где отливали серебром седины. Но взор был строг и ясен и прозвание свое Всеслав еще вполне оправдывал – рука была по-прежнему крепка. Отдавая должное Старейшинам, князь вышел к ним с непокрытой головой и низко поклонился, приглашая садиться. Старцы ответно поклонились поясно и сели на лавки. Сел и князь. Тут же неизвестно откуда за спинкой его кресла возник Несмеян и застыл как каменное изваяние.
По движению княжеской руки началось действо. Неторопливо со своего места встал Нестор Жмудович, тяжело опираясь на крепкий увитый серебром посох. Откашлявшись, посадник сотворил знак Огня и начал говорить:
- Пришли мы княже за правдой! Люди твои Градской Страже противятся и смутьянов защищают. Варвар с севера убил человека в драке, а ты его в дружину берешь. Негоже князь собирать грязь со всего света. Разве мало у тебя ратников? Да и любой из Градской стражи с радостью пойдет к тебе на службу. Выдай нам браста князь и мы его будем судить как убийцу.
Старик неспешно опустился на лавку и старейшины выжидательно посмотрели на князя. Князь поднял правую руку, останавливая речь посадника. И тут же его голос как раскаты грома загрохотал по двору.
- Не узнаю я тебя почтенный Нестор! С каких это пор самозащита в Вышгороде приравнена к убийству? Парень спас моего Несмеяна и покарал нечестивых. Это дело правое и за него не судят. А воин он справный и служить будет верно. Ведь из вашей Градской стражи ратники плохие – с молотом, серпом да пивной кружкой управляться горазды, а вот с оружием у них как то гораздо хуже получается. Так что и впредь я, князь Всеслав Рукотверд, свою дружину буду набирать за пределами города. А Стражей я вельми недоволен! Почему до сих пор в харчевнях промышляют всякие проходимцы, калечат и обманывают людей? Или мне своих дружинников послать очищать город?
Князь гневался, он даже встал и говорил теперь заложив руки за боевой пояс. Однако и посадник не спешил соглашаться с князем. Он снова встал со скамьи и начал говорить негромко но властно, время от времени разглаживая седую окладистую бороду.
- Княже, не гневайся! Прав ты, ратники из Стражи невеликие, но ведь вся сила в твоей дружине. И от того, кто будет на твоей службе, зависит спокойствие и достаток жителей Вышгорода. Так что не обессудь княже, не согласен я с тобой. А таверны городские стража очистит, несложно это.
- Нет, Нестор, будет по моему слову. Не отдам я тебе браста. Испокон веку за правое дело, удаль и молодчество в наших краях не наказывали. И не тебе посадник вносить такие изменения в наши законы. Я все сказал!
Князь раздраженно начертил в воздухе знак Огня, отвернулся от Старейшин и ушел в терем. На традиционное пиршество он никого из Старейшин не позвал и это был явный признак княжьего гнева. Старшие дружинники потянулись в княжеский терем, в пиршественную залу. Несмеян подмигнул Магону и скрылся вслед за князем.
Старейшины пошли с княжеского двора хоть и неспешно, но в явном волнении – с чего это князь так открыто пошел против Совета? Ведь и вопрос, в сущности, пустячный – наказать одиночку-варвара, из северных пиратов, чтоб другим пришельцам неповадно было разные непотребства в граде творить. А князь мало того, что расправу не разрешил, но и изволил пойти наперекор воле Совета. Особенно недоволен был посадник – посох его гневно колотил в утрамбованную землю, а глаза из-под кустистых седых бровей метали молнии по сторонам. Остальные Старейшины держались на почтительном расстоянии от главы Совета.
Продолжение http://www.proza.ru/2016/11/16/66