Вынужденное ожидание, или Три дня на колбасе

Владимир Колтовский
В 1991 году я впервые выехал за границу тогда еще Страны Советов и посещал Государство Израиль. Об этом я уже писал в рассказе «Сказка, ставшая былью». Там же я упоминал, что история части моего обратного пути, а именно, ожидания самолета в аэропорту Ларнаки, требует отдельного рассказа. Так вот, выполняю своё обещание.

Обратный билет Ларнака-Москва был у меня с открытой датой. Это означало, что ждать мне вылета домой предстояло неопределенное время. Может, несколько часов, а может – неделю. Ведь даже наличие самолета на Москву не означало наличия свободных мест в нем.

Нас, вылетающих в Москву, набралось человек пятьдесят – почти целый автобус, который доставил нас в аэропорт Ларнаки из морского порта Лимассола. Мы выгрузились, обвесившись огромными баулами. Профессии «челнок» как массового явления тогда ещё не существовало, однако по виду пассажиров нашего автобуса этого сказать было нельзя – сумки были внушительных размеров.

Аэропорт, зал ожидания – всё как обычно. Сейчас этим никого не удивишь, однако в то время большинство из нас были подобны детям, не понимающим обычных, как сейчас кажется, вещей. Ведь для большинства из нас это было первым опытом посещения других стран.

И вот свершилось – несколько часов ожидания, и самолет на Москву совершил посадку. Мы выстроились в очередь на check-in.

Тут пошли первые проблемы. Оказывается, каждый килограмм превышения веса багажа свыше разрешенных 20 кг должен оплачиваться! И не просто в рублях, а по 7 долларов за килограмм! В то время – целый капитал. А если превышение не на один килограмм, а на пять, десять или даже больше?! Правда, представитель Аэрофлота милостиво согласился урезать плату за избыточный вес в два раза, до 3.5 доллара за килограмм. На большее, как он сказал, пойти не мог.

Правда, потенциальных пассажиров рейса Ларнака-Москва это не сильно успокоило, ведь перевес у большинства был 10 и более килограмм, и выкладывать 35-50 и более долларов желания ни у кого не возникало. Тем более, мягко говоря, не богаты тогда были ими советские люди.

У большинства людей содержание груза было примерно одинаковым – либо купленная по дешевке (или подаренная родственниками) одежда и обувь, либо еда, либо и то, и другое. Смысл в доставке этих предметов в СССР был только в том случае, если за них не надо было платить в свободно конвертируемой валюте, в противном случае их стоимость оказывалась чрезмерно высокой и выгодней было оставить их в аэропорту в подарок доблестному Аэрофлоту. Что некоторые и сделали. Правда, не все.

Таким образом, наша группа, по отношению к оплате за лишний вес, разделилась на несколько частей. Одни готовы были оплатить лишний вес и оплачивали, другие – оставляли вещи, как я писал, в подарок Аэрофлоту, а некоторые... впрочем, об этом потом.

Итак, мы выстроились в очередь. Представитель Аэрофлота, принимающий вещи, ругается с потенциальными пассажирами по части оплаты, я думаю, как поступить со своими «лишними килограммами», а количество свободных мест в самолете таково, что на всех точно не хватит...

И тут подходит ко мне пожилая дама, стоящая в очереди позади меня, и говорит такие слова (привожу дословно): «Молодой человек, если я сейчас не улечу в Москву, я тут же, перед вами здесь же и умру!» Что мне оставалось делать? Летите, говорю, на здоровье, не умирайте. Я уступил ей своё место в очереди, которое позволяло сесть в самолет, а сам, в результате, остался без места.
В результате остались в аэропорту я и еще один товарищ из Киева. И не только. Может быть, таковых было немало, сейчас я уже не помню, запомнил только ещё двоих – пожилого человека и его дочку лет тридцати. По виду и разговору, скорее всего, из Средней Азии или Азербайджана.
 
Они стояли почти в самом начале очереди на посадку. Когда пришла их пора общаться с работником Аэрофлота оказалось, что у них перевес багажа очень большой – килограмм, как сейчас помню, под тридцать. Они пытались уломать аэрофлотовца, мол, в багаже у них исключительно старые ношеные вещи, полученные от родственников в подарок, жалко бросить – ведь память, когда еще предстоит с ними увидеться. И платить за них в долларах – дорого. Но работник Аэрофлота был непоколебим – либо платите, либо уходите. Ну и в результате, отказавшись платить, они тоже гуляли трое суток по аэропорту, как и мы.

Забегая вперед, хочу сказать, что в Москве, по прилету, их остановила для проверки таможня, и оказалось, что у них в багаже были совсем не «старые ношеные вещи, полученные от родственников в подарок», а какие-то дорогие новые скатерти, купленные в Израиле оптом на продажу, за ввоз которых в СССР они были вынуждены уплатить еще и немалую таможенную пошлину. Так что для них эти вещи оказались воистину золотыми. Интересно, заработали они на них хоть что-нибудь?

Ну а нам с товарищем из Киева предстояло гулять по аэропорту в течение трех суток (правда, в тот момент мы об этом ещё не знали). Он приезжал в Израиль к жене и уезжал обратно нагруженным советскими «предметами роскоши» того времени, типа копчёной колбасы. И трое суток, ожидая самолета на Москву, мы провели, питаясь его колбасой и моим вареньем из инжира, полученным в подарок от родственников. Потому как аэропортовские цены на еду не позволяли нам полакомиться чем-нибудь другим.

А тогда было неизвестно, сколько часов, дней или недель продлится наше ожидание. И надо было как-то определяться в сложившихся обстоятельствах. Ведь просто так сидеть без дела, употребляя в пищу имеющиеся продукты, как-то скучно, а возможности выйти в город мы не имели – самолет на Москву мог совершить посадку в любую минуту.

Рейсы из Москвы прибывали с завидной частотой, чего нельзя было сказать о самолетах в Москву. Почему так получалось, мне до сих пор непонятно. По-видимому, Ларнака была для них транзитным пунктом остановки, а из конечной точки они вылетали по другому маршруту, без захода на Кипр. Я встречал прибывающих из Москвы пассажиров, большинство из которых направлялось в Израиль, и рассказывал им о том, как добраться до морского порта, о жизни в стране. Мне, как человеку общительному, это было интересно, а для прибывающих – полезно. Также и они делились со мной информацией о жизни в СССР, которая после августовского путча переменилась, и отнюдь не в лучшую сторону. А по одежде прибывающих из Москвы я понял, что лечу не в лето, и надо готовиться к прилету в холод.

В какой-то из дней моего пребывания в аэропорту мне сообщили, что Ефим Шифрин, направлявшийся на гастроли в Израиль, решив, что его должны встретить на Кипре израильские представители, не сел в автобус, направлявшийся в Лимассол, «зависнув», таким образом, на Кипре. Я отыскал его, выяснил, в чем проблема и посоветовал купить билет на самолет до Тель-Авива, потому что на Кипр из Израиля со стопроцентной вероятностью за ним никто не приедет. Билет Ларнака-Тель-Авив стоил тогда 250 долларов. После этого Шифрин поблагодарил меня за совет, и они (он и три парня вместе с ним) тут же побежали выяснять насчет билетов. Больше я их не видел. Надеюсь, они благополучно прибыли – потом я читал в газете о его израильских гастролях.

После трехсуточного ожидания наконец-то прибыл самолет, летевший из Луанды в Москву с посадкой в Ларнаке. Опять выстроилась очередь, правда, более короткая, нежели три дня назад. Правда, и свободных мест в самолете было гораздо меньше. Теперь уже я был более опытным в вопросе провоза багажа без оплаты лишнего веса, и мы с моим товарищем сложили часть вещей на тележки, спрятали их от «всевидящего ока» работника Аэрофлота, зарегистрировав багаж без избытка веса. Ручная кладь тогда не подлежала взвешиванию и регистрации, и мы, обвешенные сумками, прошли на посадку в наш родной Ту-154. По пути в самолет один киприот поинтересовался, хватит ли ему для двухнедельной московской командировки 100 долларов на питание и времяпровождение. Я его успокоил, сказав, что еще и останется.

 Войдя в самолет небритыми (из-за несовпадения кипрских розеток с вилками наших электробритв мы три дня не брились), замученными, обвешенными сумками, мы вызвали немалый интерес пассажиров. Не всех, конечно, а тех, в чью зону видимости мы попали. Ведь трое суток на колбасе с вареньем, а также 20-килограммовая ручная кладь... Из жалости один пассажир, внешне похожий на шведа, угощал меня сигаретами, а другой, негр, по-видимому из Анголы, – бананами. Как он мне объяснил, лучше есть бананы, чем курить. Так, употребив немалое количество его бананов, я и долетел до Москвы.

Спустя какое-то время после возвращения, я смотрел по телевизору фильм, действие которого происходило в аэропорту Ларнаки. Содержание было таковым: террористы захватили в заложники группу американцев, а полиция их освобождала. Закончилось, конечно, хорошо, как и в большинстве американских фильмов. А я узнавал знакомые места и даже немного сожалел, что на мою долю не выпало еще и такого приключения. Правда, сожалел не сильно и не долго.

С моим товарищем по вынужденному ожиданию мы больше не встречались. Надеюсь, что он успешно добрался до Киева, а впоследствии воссоединился с женой на земле Израиля.