Шиманский В.И.
Главы из автобиографического романа "Вехи и вёрсты" (Скопировано с сайта "Свободная газета +": http://www.svob-gazeta.ru/)
Глава 156. Рыбалка на озёрах
Наступало лето, но в мае ночами было ещё холодно. Все ребятишки готовились к рыбалке, устремившись на озёра и на реку Зея. Мы с Геной тоже накопали червей и стали готовиться к рыбалке. У нас были хорошие папины удочки. Когда мы с папой ездили на рыбалку, он научил меня сматывать их так, чтобы леска не скручивалась.
Как-то раз папа рассказал мне про костры и ночёвку в зимней тайге так: «Когда дядя Адам и дядя Семён Семилеткин зимою ходили на охоту, то место, где горел костёр, на ночь разгребали, укладывали его сухой травой и мягкой хвоёй.
Поверх этого клали холстину, накрывались тулупами и на место бывшего костра, ложились спать. От прогретой костром земли тепло длительное время согревало людей.
В конце мая, по разрешению родителей, мы с Геной отправились рыбачить на речку Джелун. Ребята с улицы Чапаевская, проходившие мимо нас, уговорили пойти на озеро «Двухочковка» и мы пошли. Днём и вечером клёв рыбы на этом берегу озера шел плохо, поэтому все мальчишки решили перебраться через болото на другую сторону, где стояла громадная верба. В той вербе было большое дупло, мы в нём разожгли костёр.
Разговору о ночлеге не было, но когда настал вечер, Вася Руденко и Борис Кизлевич решили остаться с ночевкой. «У нас с собой есть плащ-палатки, мы в них не замёрзнем, а вы, как хотите» - заявили они нам. Мы с Геной были вынуждены остаться потому, что в наступившей темноте перебираться через болото было опасно.
Я из травы и веток предложил сделать общий лежак, лечь плотнее друг к другу и укрыться плащ палатками. Вася Руденко и Борис Кизлевич промолчали.
Когда я начал готовить на ночь лежак, все мальчишки сидели кружком у костра, и никто из них не захотел мне помогать. Когда лежак был готов, все бросились к нему и улеглись. Мне, как хозяину лежака, места на лежаке не досталось. Я попросил подвинуться, но никто не пошевелил даже пальцем.
Меня утешало одно - Гена не замёрзнет потому, что лёг на лежак первым и в середину. Как выяснилось потом, он знал о намерении ребят, но меня об этом не успел предупредить. Мальчишки договорились обо всём в то время, когда сидели у костра. Мне стало обидно, но унижаться, уговаривать, или сталкивать с лежака я никого не стал. Насилие приводит к драке.
Вспомнив рассказ отца о ночёвке дяди Адама в зимней тайге, я натаскал травы и веток, выгреб из дупла потухший костёр, услал стенки дупла, чтобы не мазаться и залез в него, как в берлогу. Мне было уютно и тепло. Промасленные бумажные плащ - палатки, которыми ребята укрылись, от росы намокли и расползлись на куски. Ночью первым прибежал ко мне замёрзший Гена, я потеснился и стал согревать его своим телом.
Когда озябшие ребята проснулись и увидели нас в дупле, стали проситься погреться. Я сказал им: «Вы пустили меня на лежак, который сделал я? Нет? Долг красен платежом! Хрен вам, а ни редька! Я поступаю с вами так же, как вы поступили со мной».
Мы с Геннадием спали в дупле до восхода солнца. Утром я поднялся, разжёг костёр и пошел рыбачить. Мальчишки по очереди грелись у костра и в дупле, а о рыбалке не помышляли. Клёв шел хорошо, я наловил много крупных карасей.
Часов в восемь утра с противоположного берега озера раздался голос отца: «Вася! Гена! Если вы здесь, отзовитесь!» Моя душа ушла в пятки, но я откликнулся. Папа крикнул: «Гена с тобой?» Я ответил, что да.
«Идите сюда! Я вас здесь подожду!» Я сказал Генке: «Приготовься к порке! Сейчас нам достанется на всю катушку и даже хватит на орехи!». Когда мы вышли, отец бить нас не стал, только сказал: «Кто вас отпускал на рыбалку, тот с вами пускай и разбирается!». В его голосе чувствовалась дрожь, а на глазах блестели слёзы радости оттого, что он нашел нас живыми и невредимыми.
Дома, на чём свет стоит, ругала нас мама, но бить не стала. Мы поняли, что поступили плохо, но кулаками после драки не машут, как бесполезно креститься после того, когда прогремит гром. Отец искал нас на Джелуне и на Зее. Когда нас там не обнаружил, решил, что мы утонули, но в последний момент подумал о рыбалке на озере, и как к последней надежде, поехал туда.
В тот вечер папа искал не только нас, но и маленькую Свету. Папа с ней ходил на концерт певца Киричика, который в то время был очень популярным. В его исполнении песня «Матросские ночи» гремела из окон многих квартир. Концерт проходил в конференц-зале Управления Амурской железной дороги, который в то время использовался, как кинозал и эстрадную сцену для концертов.
На время концерта папа посадил Свету к себе на колени, но когда ей сидеть надоело, она попросилась на пол, отец отпустил её и постоянно наблюдал за тем, как Света спокойно ходила по проходу. Вскоре он обратил внимание на то, что близко её нет. Он подумал, что дочь прошла ближе к сцене и скоро вернётся, но когда в течение пяти минут она не появлялась, забеспокоился.
В то время, пока отец высматривал её в зале, Света спустилась по лестнице с четвёртого этажа, вышла на улицу и спокойно пошла домой. Папа обошел весь зал, пробежался по этажам, но она, как сквозь землю провалилась. Что делать? Не найдя дочь он растерялся. После некоторых раздумий решил идти домой, в надежде догнать Свету по дороге. От здания Управления железной дорогой, где шел концерт, до нашего дома больше километра. На самом спуске с горы к Рабочему посёлку, не веря своим глазам, он увидел Свету.
Обрадовался, что догнал, бросился к ней. Света шла и молчала, но шмыгала носиком. От дома её разделяла насыпь железнодорожного полотна, переход через которую очень опасен. Папа подхватил Свету на руки и счастливый оттого, что всё обошлось так хорошо, пришел домой, где его ждала весть о нашем исчезновении. Так в один вечер мои родители чуть не потеряли троих детей.
Мама из наших карасей сварила уху и нажарила целую сковородку, но сама это есть не стала, сказав нам: «Как подумаю о том, что вы наделали, ваша рыба мне поперёк горла становится».
Какой кошмар пришлось им пережить, я понял только тогда, когда сам стал отцом.
Глава 158. Поездка на большом поезде
Мне четырнадцать лет, но я никогда ещё не ездил на больших пассажирских поездах, которые каждый день ходили мимо нашего дома по железнодорожной магистрали. Проезд на большом поезде - мечта, которая не давала мне покоя.
За деревней Веденовка на подсобном хозяйстве НГЧ мои родители сажали картошку, добираясь туда на пароме через реку Зея, а потом несколько километров шли пешком.
В этот год, когда пришла пора прополки, река Зея сильно разлилась, и паром не ходил. Из разговора родителей, который они вели между собой, я понял, что мама с Наташей на большом поезде поедут полоть картошку. Поезд пойдёт до станции Арга, а от неё до подсобного хозяйства они пойдут пешком. Подумал – мне выпал шанс осуществить свою мечту о поездке на большом поезде, и стал упрашивать маму, чтобы она взяла меня с собой. Но она, как могла, отговаривала: «Сынок, это не ближний свет. Ехать до станции Арга пять минут, а там больше часа несколько километров надо будет идти пешком. Ты устанешь».
Всё же я настаивал на поездке до тех пор, пока мама не согласилась. Летом мы спали на сеновале, я боялся, что меня не разбудят - и не удастся проехать на большом поезде. Я про себя решил, что всю ночь спать не буду, поэтому долго боролся со сном, но под утро он свалил меня.
Проснулся я в тот момент, когда мама с Наташей стояли у ворот, собираясь идти на вокзал. Мама говорила отцу: «Жалко Василька будить, пусть спит. Я ему вечером скажу, что будила, а ты не хотел вставать».
Услышав такое, с меня молниеносно слетел сон, я со слезами на глазах птицей слетел с сеновала и стал стыдить маму за обман. Мама сказала: «Быстро ешь, одевайся и пошли! Запомни, будешь ныть, брошу тебя где-нибудь среди чистого поля на дороге, а на руках не понесу. Ясно?» Я поклялся: «Если устану, слова не пророню».
Вскоре радостный и счастливый я топал рядом с мамой и Наташей на станцию Михайло-Чесноковская. Мы пришли к самому приходу поезда. Народу было много, но мы успели удачно сесть в вагон. Я пристроился у окна, надеясь увидеть, как будем проезжать по мосту через реку Зея. Всё ждал, когда поезд тронется, но незаметно для себя задремал…
Глаза я открыл от маминых слов: «Вася, мы на станции Арга! Быстрее шевелись, а то поезд здесь стоит всего минуту, а нам нужно выходить!». Мне показалось, что поезд ещё не трогался с места, и мама шутит. Но мама не шутила: «Сынок, отстанем от людей, одним тяжело будет идти» - торопила она меня.
Я не видел, как мы ехали на поезде через мост, но дорога в десять километров мне показалась тропой в вечность. Не ныл, хотя очень устал, тащился за мамой, в душе проклиная себя, свою мечту и всё на свете. О своём разочаровании маме я виду не подавал.
После прополки картофеля этот путь мы проделали в обратном направлении, но меня больше не интересовал большой поезд потому, что я шел еле живой.
После этой поездки, уже с гордостью хвастался перед ребятами: «Я ездил на большом поезде».
(Продолжение следует)