С Сашей Остапчуком мы не виделись двенадцать лет, с выпускного вечера, когда я узнал, что он занимается на годичных курсах английского языка при нашем бывшем училище. Сразу же я и направился в корпус "Б" на Пастера, чтобы разыскать его.
Близкими друзьями мы не были, но я относился к нему всегда с симпатией. Найти его оказалось не трудно. Занимались они в тех же маленьких аудиториях, где проходили практические занятия нашей группы. На перемене договорились, что встретимся вечером, и поедем ко мне, на посёлок Котовского, где мы с женой в то время снимали квартиру.
С Сашей я познакомился в сентябре 1963 года, когда в Одессе открылся факультет автоматики. Одна из групп второго курса была сформирована из ленинградцев, курсантов ЛВИМУ имени Макарова, а другая - из нас, одесситов, где преобладали бывшие электромеханики. Остапчук был одним из них.
Первое время мы мало сталкивались, только на занятиях. Жили в разных кубриках, но наша рота была маленькая, и скоро мы все перезнакомились и узнали друг друга. Саша приехал поступать в училище из Тирасполя, где закончил ремесленное училище, получив специальность токаря и аттестат зрелости со всеми пятёрками. Семья его была, если я правильно помню, большая, во всяком случае, простая и небогатая.
Был он в молодости физически крепок, выше среднего роста, с крупными чертами лица и растрепанной темно-русой шевелюрой. С годами он стал очень похож на Анатолия Васильева, киноактёра, знакомого всем по "Экипажу" и "Сватам". Кстати, он и по возрасту всего на год нас младше.
Учился Остапчук очень хорошо, с азартом, все годы обучения был одним из лучших на курсе. Все курсовые делал во время, а единственным предметом, который ему не давался, был английский язык. И сколько не зубрил он английские слова и фразы, сколько не слушал тексты и диалоги в лингафонном кабинете, результат был плачевный. Тем не менее, диплом он защитил на пятёрку, и общий балл позволил ему стать одним из первых выпускников и претендовать на одно из лучших мест при распределении.
Но правом этим он не воспользовался. Дело в том, что ещё со школы он подружился в Тирасполе со своей будущей женой, вместе они приехали в Одессу, и всю жизнь вместе прожили. Очень он к ней трогательно относился. Нонну воспитывала бабушка, больше у неё никого из родных не было. Нонна училась в технологическом институте пищевой промышленности, и Сашка там, в общежитии, был своим человеком. Вместе они изучали Одессу, посещали театры и концерты, жадно впитывая всё, что мог им дать наш город.
Молодые на пятом курсе поженились, (свадьбу мы играли комсомольскую, в ресторане "Киев", и дружно все напились коктейлями из коньячного напитка Фокушор и Ркацители. Я как раз их приготовлением и занимался, пытаясь изобрести дешевый аналог коктейля "Бурый медведь"). И вместе они решили уехать на Дальний Восток, в Холмск, порт на Сахалине. Двенадцать лет мы о них ничего не слышали.
Вечером я привез Сашу в нашу квартиру, где мы жили с Людой вдвоём, имея из мебели только кухню одесской фабрики и так называемый "вертолет" - раскладную кровать, на которой с трудом размещались. Хозяйство у нас уже было общее, но официально мы супругами стали чуть позже.
Телефона, конечно, в квартире не было, и Люду предупредить я не мог, но холодильник у нас тоже был -"Снайге", и в холодильнике тоже было. Через полчаса мы уже сидели за накрытым столом.
- Миша, мне много не наливай, - сказал Остапчук, увидев в моей руке бутылку.
- Так наливать, или не наливать? Потому, что в сорока граммовую рюмку много налить нельзя.
- Ладно, наливай! За встречу!
Как я и планировал, семьсот грамм водки мы втроём уговорили как раз к моменту исчезновения закуски. Я пошел на кухню варить кофе. Сашка пришел следом помогать. Кофе он пил литрами.
- Миша, а у тебя больше выпить ничего нет?
- Есть, Саша, есть. Не волнуйся. Поллитра коньяку хватит?
- Конечно. Какой кофе без коньяка? Или нет, какой коньяк без кофе? Кстати, а какой у тебя коньяк? Молдавский?
- Нет, Саня, грузинский. Ты что, такой патриот, что только молдавский пьёшь?
- Да. Нет. Грузинский - тоже хороший.
Во время застолья я ему рассказал, что после шести лет в пароходстве, стал теплотехником, а теперь работаю на рыбаках вторым механиком. У Саши на Востоке дела складывались лучше. Встретили их радушно, сразу же его механиком на судно направили, а уже через год послали на приёмку нового румынского судна в Констанцу. Довольно быстро он стал и старшим механиком, правда, за границу ходил не часто.
- А как тебе на курсах? Ты, вроде, у Лины Никитичны Молчановой занимаешься? Так тебе повезло.
- Да как сказать. Тяжело мне он даётся. Нас таких двое только, я и Николай, остальные язык хорошо знают.
- Что за Николай? - поинтересовался я.
- Он в пароходстве стармехом работает. Я у него в доме почти каждый день бываю. Это такая семья! Морская аристократия. У них вся семья - потомственные моряки. А обстановка в доме!
- А что же этот аристократ английского не знает? Тебе простительно, а потомственному моряку?
- Он вырос в Германии, где отец на верфи, кажется, работал. Зато немецкий хорошо знает, не то, что я.
- Ну-ну! А что это вообще за курсы годичные? Как бы мне на такие попасть?
- Нет, Миш, это вряд ли. Нас командировали наши пароходства. И впоследствии мы должны работать представителями ММФ ( Министерство морского флота) в разных странах. Поэтому и зубрим по десять часов в день. Платит за курсы пароходство, ещё и нам среднюю зарплату выплачивает.
- Вот это халява! С удовольствием бы поучился. Хотя и слабо верится, что потом представителем ММФ пошлют. Чтобы туда попасть, волосатую руку надо иметь. А тебя.. разве что в Антарктиду пошлют к белым медведям. В лучшем случае, в Эфиопию.
Так и вышло. Через три года у нас с женой уже была полуторагодовалая дочь, и жили мы в совершенно пустой трехкомнатной кооперативной квартире. Узнав, что Остапчук вернулся навсегда в Тирасполь, мы решили отправиться туда за мебелью.
Саша с Нонной жили в однокомнатной квартире, доставшейся Нонне в наследство от бабушки. Сбережения у них были немалые, но по жилью этого сказать было нельзя. Очень быстро мы купили кухонный мягкий уголок со столом, а хорошей кухни и в Тирасполе не нашли. Пришлось на Сашкином Москвиче ехать в Кишинёв, где и нашли желаемое. С доплатой, разумеется, но в Одессе мебель стоила тогда три номинала.
Прошло ещё двенадцать лет, перед тем как в 1996 году Люда встретила Остапчука в центре города. Он рассказал ей, что всё это время проработал на заводе, был главным механиком, главным инженером, а сейчас занимает должность коммерческого директора, зарабатывая сорок долларов в месяц, меньше, чем его жена в Зелентресте.
Последнее время он мечтает вернуться на флот, но устроиться никуда не может. И друг его старый, Николай, у которого он ночует, тоже помочь не смог. Люда посоветовала ему дождаться меня из рейса, я возвращался через месяц. Тогда мы и встретились в новой уже нашей квартире, в центре.
- Ну, рассказывай, как дошёл до жизни такой, - беззлобно подколол я однокурсника.
- Насчёт представительской должности, Миша, ты прав оказался. Мне сказали, что поставили в резерв, но я понял, что никуда меня не пошлют, даже к белым медведям. Вернулся в Холмск, ещё год-полтора поработал, и решили с Нонной, что хватит нам Дальнего Востока. Квартира маленькая есть, сын уже вырос, женился, и было сначала неплохо. Но потом пришла война, и всё изменилось.
- Сейчас и связи хозяйственные все рухнули, жизнь в Приднестровье остановилась. Стыдно перед женой, что заработать не могу. Вот и вспомнил своё морское прошлое. Документы обновил, снял копии, раскидал по разным круингам, а толку ноль.
- Ты мне скажи, какие у тебя притязания, кем хочешь устроиться, тогда постараюсь помочь через "Диамант", где работаю сам.
- Ну, у меня же первый разряд механика, и стаж приличный. Хотелось бы стармехом пойти.
- В "Диамант" не заходил?
- Нет, там я не был.
- Тогда бери документы, и поедем туда. А потом уже выпьем за встречу. Не возражаешь?
Через час я отрекомендовал Остапчука инспектору круинга, у него приняли документы и сказали, чтобы шёл сдавать английский язык. Мы решили, что день прошёл удачно, а английский он ещё должен подшлифовать.
* Окончание следует - http://www.proza.ru/2016/11/12/1561.