Моросящий унылый октябрьский дождь портил и без того паршивое настроение Серёги Строкова. Просил же, просил командира освободить в это воскресенье. Выходной нужен был ему позарез: свидание, может самое главное в его жизни свидание, так нет: «Службу надо править, товарищ лейтенант! Ответственным в пойдёте. Молчать! Разговорчики!!!» Мало того что его поручениями всякими обвесили по самую маковку, он и спорторг, и председатель поста народного контроля, и редактор стенной печати, и член комитета комсомола, даже председателем Совета молодых офицеров назначили, так ещё в выходные он незаменим. Шестое воскресенье подряд в казарме, тошнит уже от этого «особого доверия». А как он может невесту найти, если со службы не вылазит. Вот и сегодня в этот дождливый воскресный день он вновь ответственный. Сидит Серёга, тоскует у окна канцелярии и мечтает. А о чём мечтать может молодой человек? Конечно о ней, о любимой, нет её пока у Сержа.
От сладких дум отвлёк дневальный: «Товарищ лейтенант, вас к телефону командир вызывает». Странно, и что он в канцелярию не звонит? Как будто услышав этот вопрос, дневальный продолжает: «Я майору доложил, что вы с личным составом в расположении беседу проводите». Серёга ухмыльнулся, «вот брехло…»
Лейтенант подошёл к телефону. Начальник узла сегодня был дежурным по связи, а потому вопросами «что, да как», тревожил в течении суток неоднократно. На сей раз, майор обратил его внимание на строгий учёт и контроль подчинённых: «Ты лейтенант все видеть должен, понятно? Вон в соседнем полку в самоволку сбежали два балбеса, второй день ищут. Смотри мне? Сходи к «Перевалу», знаешь, где «Перевал»? Посмотри, как там. Если что, докладывай немедля, понял?»
Чего уж тут не понять, всё ясно. Точнее почти всё, ибо что такое «Перевал» он не знал. А спросить не у кого. Хотя… Помощником дежурного по связи сегодня прапорщик Погорелый, молодой паренёк, из солдат, только что прибыл из «учебки», он-то наверняка всё знает. Прапорщик как раз находился в расположении подразделения. Конечно, он всё знал и просветил замполита: «Лет двадцать назад, по этой земле шла линия электропередач, столбы стояли бетонные, мощные. Линия шла в деревню, что рядом стоит. А когда полк здесь встал, линию отключили, но столбы оставили, жалко было сносить, уж больно крепкие. И командир решил, пусть стоят, пригодятся. Один-то вы точно видели, у столовки, на нём стенную печать и объявления вешают, а остальные столбы, как памятники по всей территории разбросаны, так бесхозными и стоят. Есть столб и у внешнего проволочного заграждения, метров семьсот до деревни и от нас это недалеко, как раз между свинарником и стадионом, отсюда метров сто будет. Как-то в ненастье молния попала в столб и повалила его прямо на проволоку, проволоку подправили, не проблема, а столб не смогли убрать, тяжелым оказался, и что интересно, этот столб лёг так, что если вдоль него и дальше по тропинке идти, никуда не сворачивая, упрешься прямо в деревенский магазин. Других указателей самовольщикам и не надо. Солдаты эту дорожку «Перевалом» прозвали, пользуются, стервецы, иногда дорожкой этой, никакая проволока им не помеха.
После такой байки Сергея было не удержать, проверить как там «Перевал» было просто необходимо. Через пять минут, прихватив плащ-накидку, он шагал по маршруту, подсказанному прапорщиком. Действительно метров сто и вот он столб, лежит красавец. И через него проволочное заграждение метра два высотой. Проволока местами порезана и перекручена, видно было, что её на раз рвали и восстанавливали. Но сегодня здесь всё было в норме.
Лес, дождь, ограждение, тропка вглубь леса, да ещё надвигающийся вечер… А вдруг… А вдруг самовольщики… И вот они на тебя идут, идут… Серёга пристроился на валяющийся рядом обрубок бревна, в полной уверенности что незаметен.
Чуть раньше, в соседнем с узлом связи подразделении, это был хозяйственный взвод, «дембеля» решили отметить двадцать первый день рождения повара Курбанова. Ефрейтор Курбанов был уважаемым в полку человеком: он мог дать, а мог и не дать. Что дать? Ну, конечно пайку мяса, или что ни будь вкусненькое. Но мог и не дать. Гоняли его командиры, недолюбливали, а с должности не убирали, поваром Курбанов был, как говорят «от Бога». В деревню за вином послали молодых и чтобы не скучно было, сразу двоих, оба ученики Курбанова, будущие поварята. Поварята шли в лес с козлом Василием, это была главная и незаменимая в хозвзводе фишка. Вот представьте себе, поймал их патруль, а они: «А что такого, козла ищем, убежал подлюка», или «Да вот козла нашли, домой ведём, убежал подлюка». Всё просто и законно.
Никто не помнит, когда и зачем привёзли козла в часть, подружек ему здесь отродясь не было, в полковом хозяйстве свиньи да коровы, лошадей пара, псина приблудная, Шариком наречённая. Однако в полку все знали, козёл не просто козёл, а козёл с родословной. О породе спорили, но точно сказать никто не мог, что это за животина такая. С учётом этой самой породы, назвали козла очень уважительно - Василием. Он кстати на кличку Васька не отзывался, только, на Василия реагировал. Вот и спорь, с родословной он или нет. Порода! Василий содержался в отдельном загоне, кормили на убой, он был у солдат любимцем. Шутили, смеялись над ним, и погоны пристёгивали прапорщицкие, и солдатскую форму напяливали, даже противогаз пробовали однажды надеть, да рога мешали. Василий всё терпел, умный был козёл. Но если козла разозлить, а это можно было сделать, сильно испугав его или ударив, Василий становился испанским «боевым быком», настоящим «испанцем», которому хватало пары минут чтобы расправиться с обидчиком, причём обидевшего его «матадора» он ещё потом долго вспоминал и боднуть мог хорошенько. Вот и рассуждай о породе.
И вот будущие поварята, с козлом во главе двинулись за добычей в деревню. Всё шло хорошо, до тех пор, пока не напоролись на сидящего в засаде лейтенанта. Бойцы в момент рухнули на землю, замаскировавшись под болотную кочку. Запаниковал и козёл. И кто там спорил о породе? Поверьте, беспородный козёл так себя не вёл бы. Василий саданул лейтенанта рогатой мордой в спину, да так саданул, что Серёга пару раз перевернувшись, упал в миллиметрах от колючки. После таких кульбитов, лейтенант не понимая, что происходит, бросился бежать в лес. Фуражки на голове не было, плащ разодран, под левым глазом с каждой минутой он чувствовал неприятную тяжесть. Василию лейтенанта явно было мало, и он бросился бодать поварят. Так они и выскочили к полковому футбольному полю: лейтенант, за ним бойцы и чуть сзади козёл. На рогах победителя красовалась лейтенантова фуражка. Праздно гуляющий в этот выходной на стадионе люд был ошарашен зрелищем. Свист, гогот, улюлюканье…
Потешались все.
Не смешно было только Серёге, он зализывал в канцелярии раны и поварятам, подзатыльники которым во взводе не дал разве что самый ленивый. А Василий, уже без фуражки сам пришёл в загон и с аппетитом набросился на ужин.
В истории этой на следующий день разобрались, все кому положено получили по заслугам, кому гауптвахту, кому наряд вне очереди, кому просто взбучку. И Сергей получил…, получил ненадеванную фуражку от командира: «Молодец, не сдался, носи, лейтенант!»
Со временем окреп лейтенант, заматерел, хвалить начальство стало, невесту нашел, так что всё у него в порядке, только нет-нет, да и подколет кто-нибудь: «Ну как там было, на «Перевале». Улыбнётся Строков, отходчив он, зла не помнит, ну погонял козёл малость, ну и что, со всяким могло такое произойти.
А в засаду он больше не ходок, понял офицер, что не ловить у дырок в заборе солдат надо, а заниматься с ними.