Санька
Санька только к вечеру добрался к своей стоянки, развел костер, в котелок бросил вяленной оленины и пшена. Босые усталые ноги опустил в реку, достал бутылку самогона, не отрываясь выпил, чувствуя, как теплая волна разошлась по телу, поел – Хорошо - то как, с утра и начну песок мыть – подумал, засыпая.
Санька родился в забайкальской глухомани с ссыльными поселенцами: забайкальскими казаками, русскими, поляками, якутами. Был добродушным молчуном, невысокого роста, широкоскулый с узким разрезом глаз от матери якутки. С отцом своим старовером с малолетства уходил мыть золото на притоках речки Бодайбо. Гражданская война и советская власть не нарушила сложившийся уклад таежных деревушек.
Подрос, женился, начал самостоятельно мыть золотой песок. Уходил по весне в тайгу на малые реки, один или с приятелем. По известным ему признакам находил золотоносный песок, ставил шалаш, промывал лотки земли в речке, коптил рыбу, изредка стрелял уток – шуметь не любил, ставил петли на зайцев и косуль.
В жены взял тихую девушку из русско – польской семьи, Марию. Привозили ссыльных полячек и выходили они замуж за местных казаков. Жили хорошо, Санька добытое золото нес домой, отдавал жене. Двое пацанов родились и дочка – Мила -Людмила. В долгие зимние дни седения дома и многочисленные деревенские праздники начал выпивать. Часто без меры. Пьяным был тихим и задумчивым, приходил домой и валился спать.
Возвращаясь с прииска, золото отдавал жене, с заначкой уходил в кабак, пил дня три, пока мог платить. Пьяный, тихий приходил домой. Просыпался рано, стирал портянки, сливал воду, на дне поблескивали крупинки золота. Собирал остатки металла, брал мешок, покупал бутылку самогона и уходил на прииск.
Приезжал тесть - Федор в гости на праздники, привозил подарки дочери и внучатам, хорошо сидели, хорошо говорили про охоту, рыбалку, покос. Тесть нрава буйного, ростом под два метра, силы немеряной, заводил споры и драки. Пьяным всё село разгонял. Потихоньку хмелел родственник, стучал пудовыми кулаками по столу и богохульствовал. Хрясть по зубам с размаху Санькин отец свату. С лавки валился тесть, выходили на улицу, спорили, размахнулся тесть и в ворота врезал. Хорошее бревно только дрогнуло. Закинули пьяного на лошадь, и ругающего матом на всю деревню проводил Санька тестя за деревню.
Шибко дурной был в пьяном виде Федор, жену полячку таскал за волосы. В очередной раз после крупного загула и бития жены свалился на пол. Перекрестилась полячка и рубанула топором. Не судили её даже, так миром и закопали буйного казака без суда и следствия.
Проснувшись, Санька доел холодную кашу, напился чаю и пошел вверх по течению притока реки. Через каждые сто метров промывал лоток прибрежного песка. Золото проявлялось гнёздами – то густо, то пусто. Солнце взошло, навалился гнус, накинул вонючую сетку с дёгтем. Промывки чаще оказывались пустыми, но кристаллы кварца встречались в каждой пробе.
К обеду вышел к заводи. В прозрачной воде плавно ходили хариусы. Пристроил крючок к суровой нитки, насадил слепня, и десяток хороших рыбин уложил в мешок, присыпав солью. – Сгодиться на перекус.-
При впадении ручья в омут солнечный луч высветил блёски на дне. – Ха, - мелькнуло в голове, - тут, однако ещё ктой-то живет. Достал лоток, и в первой пробе намылось золото. Раз за разом полоскал лоток, распугал рыбу, замутил омут. Золото шло и шло, внезапно, как и появилось, пропало.
Вымотался Санька изрядно, поел подсоленных хариусов, рассыпал металл по мешочкам и спустился к стоянке. Припрятал золото, разжег костер. Два мешочка схоронил в дупле дерева, другие прикопал под костром. Домой не собирался, подозрительно раннее возвращение, могли и ограбить по дороге.
До конца месяца уходил далеко от стоянки по реке, намывал потихоньку золотишко, к россыпи у омута не возвращался. – Неча дразнить хозяина россыпи, мыть буду помаленьку – решил Санька. Добыл косулю, два дня отъедался на мясе.
На стоянку и нагрянули бродячие китайцы. Санька углядел чужих, подхватил копченый кусок мяса, ружье, лоток и убрался на соседний участок. От бродячих китайцев старатели отбивались совместно. Собралось человек пять, тишком подошли к стоянке. Трое китайцев сидели у костра, доедали Санькину оленину. Не заметили старателей, двоих бродяг убили, один убежал.
В кармане китайца нашли мешочки, припрятанные в дупле, под костром золото не нашли. Закопали налетчиков в отработанном шурфе. Выгреб своё золото Санька под костром – однако, доброе место, не нашли китаезы золотишко,- и пошел домой. По дороге не оставляла думка – кто навел узкоглазых, указал место стоянки?
А дома нет, ушла чертова баба с любовником китайцем за хорошей жизнью. Трех детей: двух пацанов десяти лет– Саньку, Гошку - семи лет и Милку – трех лет оставила у соседей.
Гоша
Непростая сложилась жизнь у ребят, оставленных на отца – золотоискателя. Младшую дочь Людмилу взяли родители отца, непьющие, работящие староверы. Братья остались с отцом, который женился на соседке, отсыпал ей золотого песку, пил с горя неделю и вернулся на прииск.
Мачеха взвалила на ребят всю черновую работу: скот пасти, навоз вывозить, в лес за дровами ездить, в избе убирать. С едой не обижала, кормила хорошо, Санька хороший достаток приносил в семью.
Спасала тайга. Уходили мальчишки на промысел за дикоросами. Поставили шалаш на берегу речки. Вверху по сопкам – кедрач с орехами, грибами, боровой дичью. По реке омуты, заводи, болота, ягодники: черника, голубика, брусника. Прибрали у отца старенький дробовик и стали лесовничать.
В дом приносили ягоду, орех, дичь, меняли на крупу, соль и сухари. Мачеха не возражала, ушли ребята в лес и горя мало, дикоросы всегда пригодятся. Отец приходил с приисков, пропивал деньги и уходил на прииск.
У ребят своё разделение труда. Сашка охотился на уток, рябчиков, зайцев. Гоша рыбачил. Вставал с восходом солнца, с двумя удочками уходил по реке. Одна – донка, другая – наплавная на хариуса. Утром хорошо, благодать: трава в росе сверкает, птичий гомон, и соловей свои колена отстёгивает. Выбирал омуток, бросал донку. На перекате пускал наплавную нитку с мухой.
Хариус мелькнул серебристой молнией, подсекся и отправился во влажный мешок. К первой рыбе добавлялся еще десяток и затишье, обловилось место. Переходил к донке, которая водилась по кругу, подсекал красноперого окуня, второго и третьего.
С восходом солнца клёв прекратился. Гоша поднялся в осинник и неожиданно в траве увидел олененка. Не больше двух дней исполнилось малышу. Над лесом кружили коршуны, заприметили добычу. Оленихи видно не было. Собрал удочки, накрыл дрожащего малыша рубашкой и отнес к шалашу. Решил – согреется, окрепнет, подаст голос, и олениха объявится.
Сварил густую уху из окуней, подкоптил хариусов, поел и заснул в тени шалаша. И приснился ему лесной дух, как бурятский шаман, мудрый и добрый. – Хороший ты парень, Гоша. Сердце доброе, но характер неуступчивый. Нелегко в жизни придется. Три раза тебя от смерти спасу. Выживешь, будешь жить долго и хорошо.- Проснулся мальчишка, солнце в зените, оленёнок ушел, братуха у шалаша сидит, уток потрошит.
Года через три старший брат пошел в ремесленное училище, за ним и Гошка потянулся. Отец совсем спился, мачеха из дому гнала. Большие ребята подросли, не покомандуешь. Возвращались поздно вечером, встретили китайцев, подрались, Сашка одного ударил ножом. Приговорили их на добивание, палками, как собак. Молодых собак палками убивали китайцы на еду. Мясо становилось вкусней, вроде живой отбивной. В ночь и уехали братья на товарнике на Дальний Восток.
В Хабаровске устроились в ремесленном училище, жили в общежитие и паек получали. В военкомате Сашку направили служить на Камчатку, Гошку - в училище связи. После окончания училища в 1941 г. весь выпуск связистов отправили на фронт, все и погибли. Георгия с приятелем откомандировали в Дальневосточный военный округ, в запасную дивизию, в которой и прослужил до войны с Японией.
После первого боя на освобожденной станции в Маньчжурии нашли солдаты цистерну со спиртом. Перепились основательно. Гоша хлебнул раз, вырвало, не принимал желудок японского пойла, уцелел. С тех пор стойкое неприятие водки закрепилось в нем на всю жизнь. Почти вся рота вымерла или ослепла, добавили японцы в цистерну метилового спирта. После войны осматривал памятник погибшим во Владивостоке, нашел и свою фамилию с именем и отчеством, все совпало. Подумалось – прав шаман, буду жить.-
При наступлении по болотам, гатили проходы трупами: японских и своих солдат. Трупный запах заполнял всё вокруг. Мощным артиллерийским огнем накрывали живую силу противника. Связисты вели связь, пробираясь среди трупов. Похоронные команды не успевали убирать убитых. Кормили в военных условиях хорошо, и запас у связистов имелся в прикомандированной машине. Приезжали китайцы с большими бочками, чистили туалеты и вывозили фекалии на свои огороды и рисовые поля.
Связисты ребята грамотные, держались обособленно. В концы войны в расположение связистов угодила мина, почти все и погибли. Гошу контузило, во время взрыва спустился в воронку по нужде, тем и спасся. Лечился, комиссовали, решил на гражданке устраиваться.
Мария
Ушел Санька после очередного загула на прииск. Пошла Мария к Чану – китайцу, любовнику, детей у соседки оставила. – Всё не могу больше на эту пьянь глядеть, уйдем отсюда – уговаривала Мария Чана. Выкурив трубочку, китаец оседлал лошадей, собрали вещи и поехали на границу к контрабандистам.
Селение контрабандистов находилось в таежном распадке. Население смешанное: русские, китайцы, якуты. Жили своим хозяйством, охотились, рыбачили, переправляли пушнину, золото и лошадей в Китай. Возили опиум, водку, рис, чай, соль, одежду в обмен через границу.
Мария с Чаном купили дом и зажили беспокойной, рискованной жизнью контрабандистов. Удачливым оказался бизнес, в доме были и водка, и еда, и китайские ковры. Года три прошло, как в угаре. По ночам к Марии приходили оставленные дети протягивали ручонки, плакали. Новых детей бог не дал. Выпивать начала Мария, курить и опиумом баловаться. Изводилась женщина, и выхода не было.
Постучался гость в избу, просился переночевать. Прочитал молитву перед едой, от водки отказался, под иконой устроился, достал библию. Как что-то толкнуло Марию, подошла к старцу завела разговор и всю жизнь свою грешную рассказала. Старец на все из библии отвечал, проповедником редкой на востоке баптисткой церкви оказался.
И все спрашивала у него Мария, как ей грех отмалить, вся измучилась. Неделю прожил старец в избе, оставил библию и ушел. Перестала пить и курить Мария, чистоту и порядок навела в доме, по религиозному уставу начала жить. Рано вставала, молилась богу и работала весь день на огороде и дома.
Чан вернулся с промысла и дом не узнал: чисто, светло, и Мария в чистом платье Библию читает. В сенях китаец разделся, вымылся теплой водой и сел за стол. На столе- рис, овощи, рыба, свежие, вкусные. Молча поел, и вопросительно взглянул на жену. – Все, Чан, ты как хочешь, я в грехе жить не буду, ухожу за своими детьми и уеду с ними- Как ты, так и я- спокойно согласился высокий сильный китаец.
На следующий день все нажитое добро продали и раздали, навьючили лошадей и вернулись в родную деревню. Сыновья уехали на восток. Выпросила Мария дочь у свекрови, и уехали они в Киргизию. Тепло в горной стране и баптистская община хорошо прижилась. Церквей мало открывали, молились люди в баптистских молельных домах.
Купили пустовавший дом с землей и фруктовыми деревьями, заселились и с утра до темноты трудились на земле. Земля отзывалась на труд хорошими урожаями овощей и фруктов. Подросла Людмила, вышла замуж за сельского парня Пашу. И пошли у них дети. Вера запрещала делать аборты, и мать не позволяла. Родила Людмила тринадцать детей, переженились с ссыльными немцами и русскими. Половина деревни- родня.
За большой семьей не упускала Мария поиски своих сыновей, писала запросы. Отыскала, написала письма взрослым детям. Старший Александр ответил - прощает мать, старое не помнит. Младший Георгий тоже простил и приехал после армии навестить родственников.
Заново пришлось знакомиться с матерью, сестрой, Чаном и многочисленной родней. Привез подарки: красную икру, копченую рыбу, платки, игрушки. Поселили Георгия в пристройке, в саду вместе с Чаном тоже курильщиком. Пожил неделю, понял, не привлекает крестьянская жизнь. Поехал в город, поступил в зубоврачебный техникум, как демобилизованный без экзаменов.
Выучился на зубоврачебного техника, на последнем курсе женился на украинской девушке Вере и поехали они по распределению на урановые рудники в Киргизии, где родился у них сын Александр. Через три года переехали в промышленный город на берегу озера в Казахстан, и родилась у них дочка Оля.
Мария каждый год посадив огород, собрав вишню, приезжала к сыну в гости. Селилась в летней кухне, наводила чистоту, варила себе советский покупной кофе с цикорием. Вставала в шесть часов, молилась и работала до вечера в огороде и по дому. Вечером читала библию, общалась с семьей сына. По воскресеньям не работала, одевалась в скромное выходное платье и уходила в молельный дом.
Прожила долгую девяносто - летнюю жизнь и умерла с библией и покаянием за грехи молодости в окружении многочисленной родни.
© Copyright: Александр Карташев, 2017
Свидетельство о публикации №217010200163