Типа рецензии
Для меня, как и для вас, читатель, не новость, что театр сегодня не может обойтись без поддержки спонсоров. Только не подумайте, что я какой-нибудь консерватор, не способен принять новое. Но я категорически убеждён в том, что задача современного театрального художника и режиссёра как раз и состоит в том, чтобы найти решение этой непростой проблемы и выбрать правильный компромисс, сказать новое слово с театральных подмостков свежо, звонко – как звенит пятирублёвик на мраморных ступенях Малого.
В этой связи прежде всего хотелось бы отметить сценографию «Горя от ума». Фирменный знак БАНКА МОСКВЫ появился лишь в сцене встречи Чацкого с Софьей. Творческое взаимодействие художника с режиссёром позволило выбрать для рекламы самый подходящий момент пьесы, который, кстати, некоторые критики считают излишне затянутым. Исполненная не без вкуса неоновая реклама была видна с любого места в зрительном зале, так что и договор со спонсором был выполнен, и спектакль нисколько не пострадал. Бордовый цвет неона был созвучен настроению героя, передавал кипение его крови. Понятно, что сцена вызвала в зрительном зале оправданное оживление и восторг, как и внезапно погасшая реклама после знаменитых слов Чацкого «Прочь из Москвы!».
А вот создатели спектакля «Ромео и Джульетта» проигнорировали опыт коллег и с задачей своей не просто не справились, а отнеслись к ней, не побоюсь этого слова, халтурно. А чем ещё можно объяснить подобный их индифферентный подход к фабуле спектакля? Ромео с рекламой КОНВЕРСБАНКА на рукавах и логотипом МЕРСЕДЕС-БЕНЦ на груди не похож на юношу своей эпохи. Как, впрочем, и Тибальт с эмблемой СБЕРБАНКА на спине или же Меркуцио, обряженный в фирменную кепку ШЕЛЛ и демонстрирующий свой кошель с рекламой - ни много ни мало - ДРЕЗДНЕР-БАНКА! Хрупкой, прелестной Джульетте явно не к лицу эмблема МАНГУСТА по подолу её платья. Реклама производителя противоугонных средств на актрисе выглядит слишком брутально. Гораздо достовернее этот логотип смотрелся бы на Тибальте. Это в большей степени отвечает его темпераменту и характеру.
Брат Лоренцо – это отдельная тема. Балахон монаха буквально усыпан рекламами МАКДОНАЛЬДс`А, ФУДЖИ, МИШЛЕН, 1 ОВК и Газпромбанка. Зрители забывают о действии, потому что пытаются разобрать надписи на его сутане. Помимо этого, непродуманный подбор перечисленных фирм нарушает целостность восприятия героя. Если бы постановщики спектакля точнее следовали за драматургом, они обратились бы к более подходящим изделиям. Скажем, фирмы НИВЕЯ, ЖИЛЕТТ или же МИРРА, производящие косметическую продукцию, несравненно уместнее были бы образу монаха-аптекаря. Весьма сомнительной представляется концепция костюмов Капулетти с рекламой БАНКА ВОЗРОЖДЕНИЕ и АЛКА ЗЕЛЬЦЕР, равно как и Монтекки, украшенного лейблами ЧИБО и МЕНАТЕП(Спб) с вкраплениями МММ.
Если бы режиссёр с художником глубже вникли в логику текста пьесы, они бы разъединили известные концерны. Так, в гербе одной семьи был бы, например, АЛЬФАБАНК, а другой – НАЦИОНАЛЬНЫЙ РЕЗЕРВНЫЙ. Зрители, хорошо знакомые с бескомпромиссной борьбой за выживание обеих фирм, лучше бы осознали многолетнюю вражду меж двумя денежными мешками (не путать с МЕШКОМ- и МЕЖКОМбанками).
Крайне неубедительно выглядит Парис. К тому же, стремясь усилить эффект рекламы часов ПОБЕДА, он прибегает ещё и к неуместному трюку: всё время смотрит на часы. Не знаю, может, это режиссёрская находка, но у меня такое чувство, что здесь имеет место импровизация подневольного актёра, который, вполне возможно, подписал с ПОБЕДОЙ отдельный рекламный договор.
Это напоминает мне тенденциозное поведение исполнителя роли Раскольникова в «Преступлении и наказании», который, начиная уже с третьего действия, в сцене с Соней демонстративно брился пеной ленинградской СВОБОДЫ, каждый раз грубо пиная баллончик ПАЛМОЛИВА.
Мне думается, что настало время напомнить подобным актёрам, что театр был, есть и останется творческим коллективом. И в нём должны действовать только те договоры, которые заключает художественный руководитель или дирекция.
В заключение хотел бы заметить следующее: моим читателям никак не мешает то, что я, журналист, хожу в плаще с рекламой МАЙКРОСОФТ - эта фирма подарила нашему управлению компьютеры, и я благодарен ей за возможность и желание писать эти строки.
Точно так же на мои критические труды никак не влияет то, что я ношу свитер НОКИЯ, шарф БОШ (факсы) и бейсболку ТАСКОМ (доступ в Интернет).
Но актёры – другое дело! Исполнители таких классических ролей, как Ромео, Джульетта, не имеют права выходить на сцену в чём попало и заниматься, как Раскольников, чем попало. Уже хотя бы потому, что они пусть и сценические, но всё-таки герои наших дней.
Естественно, бизнес-дней.