Мои три дня на Афоне

Кузьмичев-Тихонов Владислав
"Бог нас всегда окружает теми людьми,
  с которыми нам необходимо исцелиться
  от своих недостатков"
  Схимонах Симеон Афонский.               

                Мои Три дня на Афоне

     Идея этой заметки пришла мне в голову бессонной ночью в келье для паломников Свято-Пантелеимонова монастыря. Откуда же пришла эта мысль? Думаю, это провидение свыше, и я решил его исполнить, не откладывая в «долгий ящик», пока свежи еще воспоминания. Прошу не судить строго мой очерк, я не писатель и это мой первый опыт, после школьных сочинений, в написании чего-либо значимого, но Благодать, которую я испытал, переполняет меня, и я хочу поделится ей со всем миром.
    Как это началось, когда? Почему я поехал именно на Афон? Зачем? Кто знает? Может быть, началом этого путешествия ,на Святую землю Афона, стало мое крещение, уже в сознательном возрасте. Что бы вы понимали,я вырос  в советской, "глубоко" атеистической семье,где ни о Боге ,ни о Церкви ,даже речи не было, что уж говорить о крещении.И вот , в возрасте двадцати одного года,одним ранним утром,взяв  с собой жену,сел в переполненный людьми "Пазик" и по разбитой ,"в хлам",дороге , отправился в отдаленный, сельский,полуразрушенный храм,и вопреки протестам  и воплям моей родни , Слава Богу принял ,вместе с женой -Святое Крещение.  А может,мысль о поездке на Афон,родилась в тот день, когда я узнал о нем из книг и рассказов людей, уже там побывавших - не знаю, но все больше уверенности в том, что   все происходящее со мной, да пожалуй, и со всем человечеством, происходит по воле Всевышнего и часто произносимые на Афоне слова «Богородица все сама управит», как нельзя лучше подходят к причинам выбора моей поездки именно сюда.
 
    Можно в подробностях описать как я, фанат пляжного отдыха, любитель загара и купания в море, боролся с желанием, привычно провести свои шесть дней законного отдыха на каком-нибудь курорте, в отеле, по системе все включено. Вот так, привычно, с бокалом пива, периодически окуная свое бренное тело в нежные морские воды и чередуя это с солнечными ваннами, под нежными лучами греческого, осеннего солнца.
    
    Именно эти мысли мешали мне сразу решиться на поездку, которая была для меня новинкой и скорее даже пугала своей неизвестность, чем манила. Она, как минимум, не сулила мне тех мирских удовольствий, к которым я так привык на отдыхе. Во мне так и боролись эти два начала – от лукавого и Божественное. Сейчас я уже понимаю, что огромной заслугой в моем выборе, были молитвы моей супруги Галины. Ну и так как поездка была традиционным подарком к ее же дню рождению, выбор, все же, был сделан в пользу Афона.
 
    Посмотрев несколько доступных в сети видео, прослушав пару статей, прочитав немного в книгах, я начал составлять  план моей поездки на Святую Гору Афон. Еще тогда, по недоумению своему о Божьем произволении всего происходящего, я приступил к сборам и приготовлениям. 
   
    В процессе подготовки и под впечатлениями от фильма Аркадия Мамонтова «Восхождение», возникло непреодолимое желание подняться на самую вершину горы Афон, на высоту 2100 метров над уровнем моря.  Согласен, не простое испытание для тела и для души человеку, привыкшему ездить " в булочную на машине ". Но мне тогда казалось, что идти в гору, пусть даже одному, без попутчиков, по крутой  каменистой тропе, гораздо комфортнее, чем без знания каких-либо языков, кроме русского, ходить по монастырям и скитам, коих на Афоне, между прочим, насчитывается более двадцати.

        Знакомые, испытавшие ранее счастье поездки на Афон, уже тогда с сомнением говорили, что строить планы можно, конечно, но там это обычно не работает, и все, как один, как-то загадочно при этом улыбались. Как же меня переубедить-то, ну как же мне, человеку из нашего, суетливого, цивилизованного мира, без продуманного до мелочей плана?!

  Опускаю подробности набивания рюкзака разными «нужностями», которые должны были, как мне тогда казалось, пригодиться в подъеме на гору. Спички, нож, фонарик, компас, дождевик, ложка, кружка, скандинавские палки для ходьбы и прочая туристическая ерунда. Ну вот, собственно, и всё - рюкзак полон, чемодан готов, билеты на самолет оплачены, через Букинг забронирован номер в отеле «Ксения», неподалеку от порта и пристани Уранополис, откуда и должен отойти паром на Афон. Тут же недалеко офис, где паломники, желающие попасть на Святую Гору получают диамонитирион, четырехдневное разрешение - приглашение от монастыря на посещение Афона. Святой Афон "государство в государстве" и никакие другие "шенгенки" не дают нам право ступить на его землю.
   
    Ну что же, сборы, вроде, пройдены, билеты куплены, вещи собраны, опа…, а как же я попаду на Афон, без диамонитириона-то? Включаем мозг, вспоминаю знакомых, кто когда-то обещался помочь. Первым вызвался отец Николай, давно с ним знаком, еще по храму Животворящей Троицы  на Воробьевых горах, когда он был совсем молодым пареньком, и Иверской иконы Божьей Матери, что на Мичуринском проспекте в Москве, где, уже позднее, он служил дьяконом. Сейчас, он уже рукоположен и несет служение в храме Георгия Победоносца, том самом, что на Поклонке. Так вот, у него есть знакомый прихожанин, по имени Павел, уже неоднократно бывавший на Афоне. Павел был знаком непосредственно с настоятелем Скита св. Анны. Техника дела проста. Отправил скан паспорта, он переслал его прямо в монастырь, и за два дня до вылета мы вошли в режим томительного  ожидания ответа.
         
  Дай Бог благополучия этим людям за отклик и искреннее  желание мне помочь!
 Ровно через сутки ожидания получил смс ответ: «Геронта (игумен) монастыря в отъезде. Без него решения никто принять не может». Вот те раз? Ну мы, все же, не привыкли отступать, вот и обратился к еще одному хорошему знакомому Евгению, с фамилией, созвучной с греческим словом подарок-Доро.
  И это был на самом деле подарок Свыше. Евгений, так зовут этого хорошего человека, проникся моей проблемой и любезно согласился помочь. Уже вечером того же дня он дал мне телефон отца Василия, дай Бог ему долгих лет жизни. Повторив процедуру пересылки документов, я получил от него заверения, что диамонитирион у меня будет по прибытии в Уранополис. Ну что же, хоть так. Более того, он же, по моей просьбе, устроил нам трансфер из аэропорта Салоники до отеля - нас, в связи с вечерним прибытием, должны встретить в аэропорту. Ну, еще немного хлопот по сбору чемоданов, и вот он, аэропорт Шереметьево, и самолет греческой авиакомпании с белым, как у чайки крылом.
 
   Здравствуй, моя любимая Греция!  Аэропорт Салоники встретил нас достаточно теплым, осенним вечером и молодым, русскоговорящим парнем, по имени Феликс, с табличкой «Владислав» у выхода из здания аэровокзала, который, кстати, после гигантских терминалов московских аэропортов, похож на здание автовокзала в каком-нибудь провинциальном, областном городке нашей необъятной родины.
 
    И вот уже белый «Мерседес» везет нас к отправной точке нашего однодневного вояжа. По пути Феликс показал свое хорошее знание вопроса. Он показывал нам по сторонам дороги достопримечательности, коих было не так уж и много.

  Супруга моя, еще в Москве, вычитала, что совсем недалеко от Салоников, по дороге в Уранополис, есть монастырь святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова, на территории которого покоится преподобный Паисий Святогорец, греческий старец и Афонский монах, известный во всем православном мире своими предсказаниями и откровениями о судьбах Мира. Отстояв небольшую очередь к его могиле, и преклонив колени, мы двинулись дальше.
 
    За разговорами с Феликсом дорога до отеля в городке Уранополис, протяженностью примерно сто двадцать километров, прошла почти незаметно по времени, но ощутимо для нашего кошелька - сто тридцать евро за поездку. Можно, конечно, достаточно комфортно добраться и на общественном транспорте, но прилет самолета по времени был значительно позже отправления последнего автобуса из Салоников в Уранополис. Так что, вариантов доехать дешевле у нас уже, практически, не было.

  Но, как я не раз убеждался впоследствии на Афоне, каждый человек, встреченный нами на пути, дан нам Господом для чего-то важного. Так и в этом случае, и посещение могилы старца Паисия, и информация от Феликса были весьма полезны. Так, по приезду в отель, Феликс не преминул сообщить, не только о том, что может нас доставить в аэропорт по завершении отдыха, не только дал массу полезной информации по Афону, но и предложил, на будущее, чтобы избежать суеты с диамонитирионом, просто заказывать документ у него и, при условии трансфера из аэропорта до места размещения — это бесплатно, ну, кроме официального платежа в 25 евро. При наличии современного гаджета и любой почтовой программы делать это можно прямо из России.
 
       Ну вот мы и в отеле. Пометка на Букинге, в описании отеля Ксения: «…мы говорим по-русски», оказалась недостоверной. Ни при заселении, не при выселении, да и при общении с другим персоналом, русскоязычных я так и не встретил, но трудностей это нам особых не доставило - школьный курс английского, мимика и жестикуляция решили проблему заселения. Дальнейшее общение сводилось к выученным, еще при прошлых, уже неоднократных поездах на курорты в Грецию, фразам - калимера (доброе утро), калиспера (добрый вечер), калинихта (доброй ночи), евхаристо (спасибо), парокало (пожалуйста) и избитой всеобщей хау мач (что, почем).
 
   Разместившись в достаточно скромном, но комфортном номере, я поспешил связаться с моим благодетелем, отцом Василием, который сообщил, что несмотря на наше прибытие 11 октября, диамонитирион от Пантелеймоновой обители  будет готов только 14 утром, в 7.30. По календарю,14 октября - Покров Пресвятой Богородицы.         
   Вот и начинаются чудеса – благодать-то какая, в такой-то праздник посетить Её земной удел и быть под Ее Покровом! Позже я узнал, что на Афоне празднуют его на день раньше, по афонскому времени, вот по этой причине, с отсрочкой на два дня, откладывалось получение разрешения, видимо, в связи с большим наплывом приглашенных и паломников в монастырь на праздник.

     Несмотря на календарную осень, погода выдалась достаточно теплая, солнечная и вода в море еще не успела остыть. Видимо, это и есть бархатный сезон на Халкидиках, вода и воздух +25.  По-правде сказать, местные в такую «холодрыгу» уже не купаются. Одна наша новая знакомая "гречанка" Ирина узнав, что мы с женой идем искупаться в море, сильно удивилась и однозначно заявила: «я и за сотню евро не полезу в такое холодное море», затянув при этом молнию замка на толстовке под самое горло. А нам показалась водичка достаточно теплой. Мы, в шутку, конечно, пригласили ее к нам, в Россию на традиционные крещенские купания в проруби, теперь вот ждем, может все же приедет? 
 
       Мы же решили посвятить эти два, образовавшихся до отъезда на Афон дня, отдыху, исследованию окрестностей и знакомству с людьми.

    Для меня, еще до приезда в этот городишко, представлялось, что Уранополис должен быть большим городом, он же порт? Не порт, а "портище"! На самом деле, его за тридцать минут можно обойти пешком весь, вдоль и поперек, включая ближайшие окрестности, ну конечно, если не заглядывать в многочисленные иконные лавки, кафешки и магазинчики. А в порт этот приходят, всего- то, два –три парома, курсирующих с паломниками и туристами в сторону Афона и обратно. Если коротко – маленький провинциальный портовый городок, больше похожий на рыбацкий поселок.
    
    Кстати, прогулявшись не по центральной его улице, а по окраинам, мы с женой получили истинное удовольствие от простой деревенской тишины, умиротворенности даже, с криком петуха, отдаленным бурчанием тракторка, небольшим православным храмом, и какой-то, подзабытой нами в наших мегаполисах, непривычной благодатью.   
   А птицы? Такие трели, как в нашей средней полосе весной, такое впечатление, что это «наши» соловьи и прочая певчая пернатая братия, покинув осеннюю Россию, перебрались в теплые края. Да и виды тут достойны обыкновенной, русской деревни. Те же огороды, люди, склонившиеся на грядках в позе, как "как олень воды напиться", небольшие домишки и прочие неизменные атрибуты сельской жизни.

  Только вместо наших традиционных яблонь и вишен, произрастают тут, в большом количестве, оливковые деревья, гранаты, грецкие орехи и финики. В октябре, как раз, подходит время сбора этих плодов, и мы не преминули их попробовать. Сказать, что оливки отличаются от купленных консервированных, в ближайшем "маркете", ничего не сказать. Горечь этого плода поначалу очень удивила, однако, распробовав оливы, их послевкусие все же, отдаленно напоминало хорошее масло первого отжима. В дальнейшем, я с удовольствием срывал их даже на самом Афоне, и иногда мог ими подкрепиться, несмотря на их "яростную" горечь.

   Уже позже, при публикации рассказа в первой редакции на одном из интернет ресурсов, ко мне, прочитав его, обратился читатель из греческого города Салоники по имени Филариос и посоветовал внести ряд правок, одна из которых сводилась к тому, что плоды оливок на дереве вовсе несъедобны, а для того что бы они приобрели знакомые вкусовые свойства, в консервированном виде или в виде масла, эти плоды должны пройти сложную, длительную обработку.
Чудно, конечно, но мы, по незнанию своему, "лопали" эти плоды прямо с дерева и ничего – пока, Слава Богу, живы.
 
    Два дня пролетели достаточно быстро. В один из этих дней мы купались, загорали, знакомились и разговаривали с людьми. Каждый день мы направлялись на причал и с интересом наблюдали за происходящим вокруг него. Сидя в кафешке «Лилия» и попивая утренний горячий кофе, приготовленный женщиной из Албании по имени Джейн, или по-нашему Женя, мы видели, как десятки людей, кто с поклажей, кто налегке, кто радостный, а кто озадаченный, быстрым шагом передвигаются по набережной с багажом и заветным листком формата А4 - диамонитирионом, украшенным синими печатями, вензелями и подписями настоятелей.

    Благо, от центра выдачи этого документа до кассы парома, пять минут хода. А тут столпотворение у окошка кассы на паром, давка и толчея, и гомон разных языков и наречий. Отправление - каждый день, в 9.45, по-местному времени.
 
   Выяснилось, что с билетами туго и лучше бы их заказывать за день до планируемой поездки, но как это сделать, с одним моим языком жестов-то? В окне кассы сидели два улыбающихся грека, которые определенно не понимали, чего хочет этот человек, пытающийся объяснить им на непонятном языке, чего он хочет. Так и захотелось им сказать: «учите, братцы, русский язык, нас тут много, а будет еще больше, мы пришли сюда давно и собираемся остаться здесь надолго».
В этом году, кстати,торжественно отпраздновали тысячелетие присутствия русского монашества на Афоне. 
 
    Хорошо, будем искать соплеменников в этой людской массе и выяснять. Но, как принято на Афоне, да и не только, нужный человечек нашелся. Выяснилось, что продавцы двух магазинчиков по соседству с кассой говорят на русском. Первая - добрая женщина Ирина, храни ее Господь за помощь, продает афонские иконы в магазинчике рядом с кассой и попутно, помогает Джейн из кафе, с такими как же мы, не знающими языков, «полиглотами». Вторая -  девушка Алиса, скромно продает карты Афона, сувениры, снаряжение и прочую атрибутику. У Алисы мы не преминули купить карту Афона с описанием монастырей на русском, а вот с билетами обещала помочь Ирина.
  В разговоре с Ириной мы узнали, когда ходит паром для женщин и для тех, у кого нет возможности сойти на берег Святой горы. Он курсирует вдоль побережья с аудиогидом на разных языках. Иногда, по благословению настоятелей монастырей, к парому подходят лодки с берега. Монахи привозят Святыни для поклонения. Все же, на тот момент, у меня еще не было полной уверенности в том, что я получу разрешение на поездку, и мы с женой решили хоть вот так, рядышком, приблизится к этой святыне.
 
    А вот и наша добрая помощница Ирина с билетами! И через 30 минут мы отправляемся на пароме вдоль побережья Святой горы Афон. В просторечье название этого парома «бабовоз», но среди пассажиров, конечно же, много мужчин, женщин и детей, которые хотят хоть издали увидеть Святыню.

  Программа поездки рассчитана на несколько часов. Отплыв из Уранополиса в 10.30, мы должны вернуться около двух часов дня, примерно. Небольшой морской круиз вдоль побережья Святой горы не был отмечен чем-либо сверхъестественным или, вернее сказать, я никаких чудес не узрел.  Мы с женой просто наслаждались морским бризом, солнышком и видами окружающего нас мира. Веселая группа дельфинов, помахивая плавниками, проводила наш борт из акватории порта Уранополиса и встретила, практически, на том же месте при возвращении. А ведь все эти красоты природы, и эта благословленная Богом Земля –Его Творение. Ну, чем не чудо?

    Паром проходит на удалении от берега, но рассмотреть пристани и монастыри на берегу, конечно же можно, но все же, я пожалел, что не взял с собой бинокль. Хотелось приблизится к Святыне, заглянуть в ее заросшие лесом склоны. Как оно там, как живется людям? Кто они, эти монахи, которые добровольно покинули наш мир, отказавшись от благ цивилизации, и теперь беспрестанно молятся за всех нас, грешных? Святой Афон манит, будоражит воображение и в то же время успокаивает и убаюкивает своим спокойствием. Наверное, не каждому дано увидеть чудеса на таком удалении, да и мне было просто красиво и интересно, но вот супруга моя увидела нечто большее.

    А увидела она, что гора и склоны Афона дышат, как живые, и земля его вздымается и опускается, как грудь спокойно спящего человека, а деревья на вершинах гор как завихрастые чубы на его же голове. Дороги и тропки исчертили склоны гор и напоминали вены и артерии живого организма.И небо,как же прекрасно небо на Афоне! Я, наверное, грешен, и Богородица таких ощущений мне тогда не дала, но надеюсь, что примет меня на своей земле и откроет еще большие тайны.

   Жена плакала, глядя на Святую землю Афона, я же уже с нетерпением ждал дня моей поездки, и с каждой минутой чувствовал все более непреодолимое притяжение Афона. И пусть я не испытал такого трепета, как Галина, но все же эта поездка имела свое значение. Во-первых, я немного отключился от мирской суеты, и уже имел, хоть какое-то, представление о месте, где мне, возможно, предстоит побывать. Богородица показала мне красоты природы. Теперь, надо молить Ее, Игуменью Святогорскую, чтобы открыла и свои таинства и покрыла меня своим Святым Омофором. 
    

    Надо заметить, что возле такой Святыни, как Афон, как, впрочем, и в других местах массовых посещений, конечно же, есть люди, живущие за счет приезжих и это, безусловно, не альтруисты. Разница, скажем, от продавцов- арабов в Иерусалиме у Гроба Господнего и греческими продавцами весьма ощутимая. Тут вам никто не навязывается, не пристает. Тут все просто, спросил – получай ответ, попросил, хорошо, смогут, то обязательно помогут. И как-то мы так с Ириной и Джейн сдружились за эти два дня.  И пообедать к ним зайдем, и поужинать, и кофе утречком, ну, и конечно, поболтать о том, о сем. Хотя, какие там могут быть разговоры? За жизнь, чтобы узнать друг о друге побольше и, конечно же, про Святой Афон.

    Так, походами по магазинчикам, кафешкам, знакомствами с новыми людьми и провели мы эти два дня в Уранополисе. В одном из магазинчиков на главной улице мы познакомились еще с одной приятной женщиной, тоже говорившей по-русски. Звали ее Марина. Родом она была еще из той, советской Грузии, а переехала в Грецию во времена развала СССР, как, впрочем, многие русскоязычные встреченные нами. Мы забежали в ее магазинчик за какой-то ерундой, она была занята с клиентами, крупным пожилым мужчиной и его спутником моложе. Когда они отошли от прилавка и пошли на кассу, Марина загадочно нам сообщила, что это известный советский актер, снявшийся в роли старшины в фильме «А зори здесь тихие». Мы, конечно же, уже забыли его фамилию и имя, да и знали ли когда, но лицо артиста и его роли, конечно же, вспомнили.

    Только потом, найдя и интернете его страничку, мы вспомнили, что зовут его Андрей Мартынов и фильмография его, конечно же, не ограничена одним только этим замечательным, старым фильмом.
  На кассе мы вновь с ним столкнулись, ну, и конечно, извинились за то, что не узнали его сразу, на что он отшутился «…ничего, я вас тоже не сразу узнал…». Но интересно в этой встрече было все же не это.

   Андрей Леонидович, как выяснилось, только что прибыл с Афона. В беседе он, вкратце, поведал свою историю восхождения на Святую Гору Афон. Рассказал и то, что подъем для него, немолодого уже человека, стал большим испытанием духовным и физическим, но он все же справился!
 Восхождение на гору пожилого человека, в возрасте за семьдесят лет, вселило в меня еще большую уверенность в своих силах, и в правильности  выбранного маршрута. Вот и снова встретился человек на пути моем и успокоила меня Богородица через эту встречу. А то я все терзался – смогу ли, не сломаюсь ли, а главное, хватит ли мне Веры все преодолеть?
 
    Вообще, в беседах с людьми мы неоднократно слышали рассказы о знаменитых и известных россиянах, посещавших и посещающих регулярно Афон. Некоторые приезжают сюда ни один год подряд. Кто-то приезжает с охраной, военными катерами, вертолетами, людьми в «штацком» и боевыми пловцами, которые распугали всех отдыхающих на пляже.  Кто-то прибывает инкогнито и не афиширует свой визит. Наш Патриарх Кирилл, да продлит Господь его земные годы, как нам рассказала Ирина из иконной лавки, прошелся по набережной Уранополиса запросто, и только по количеству батюшек вокруг него было понятно, что это очень дорогой и уважаемый гость.  Кто-то приезжает просто помолиться за себя и своих близких, кто-то испросить совета у старцев афонских, а кто-то просто как турист, ну, чисто посмотреть. К какой категории отнести себя, пока не знаю. Ну, что это я отвлекся, а день моей поездки неумолимо приближался …

       С Божьей помощью, и с помощью Ирины из иконной лавки, по возвращению в порт, я заказал билет на паром «Достойно есть» на следующий день. Связавшись с отцом Василием, выяснил порядок получения разрешения и место встречи с ним. Изначально, он хотел плыть со мной, показать максимальное количество монастырей и святынь. У него на Афоне была машина и я верил, что все у нас получится. Но Афон такое место, где ничего загадывать нельзя. Вдруг, уже вечером, накануне отплытия, отец Василий перезвонил мне и сообщил, что поехать на пароме со мной не может, видимо, по состоянию здоровья. У него, молодого в общем-то человека, был заменен сустав и долгие путешествия, он, банально, плохо переносил. Был вариант поплыть на скоростной лодке «такси», но это стоило 150 евро в один конец и я, ввиду стесненности в средствах, не мог себе это позволить. Отец Василий, дай Бог ему здоровья, благословил меня отправляться самому. Это меня, конечно, немного обескуражило, но я решил положиться на провидение Божие и покровительство Пресвятой Богородицы.

    Вот оно, долгожданное утро нового дня! В лучах рассвета, по утренней прохладе, я быстро направился с вещами в офис за разрешением, благо все рядышком.   
  В 7.30 зашел в офис, народу почти никого. Передо мной православный батюшка, кажется, с Украины или из наших южных областей, получил категоричный отказ и озадаченный ушел звонить кому-то по телефону. Я слышал, еще до поездки, что нашим священнослужителям получить разрешение в разы сложнее, чем обычным мирянам. Молитесь, Батюшка, Иисусовой молитвой, молитесь и Господь не оставит.
  Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго. Господи, Иисусе Христе, помилуй мя. Господи, помилуй.
 
  Моя очередь.Строгий взгляд из подлобья человека в форме. Паспорт в окошко, проверка личности и наличие заказанного диамонитириона, легкое волнение. Но нет, все хорошо. Второе окно, двадцать пять евро за визу, и вот оно, счастье - заветная бумага у меня в руках.  Как же все оказалось быстро и просто. Теперь в кассу. Ах нет, она еще закрыта. Появилось время перевести дух и позавтракать. Отель, утренний кофе и плотный завтрак, на календаре среда - постный день, в монастыре будут кормить только один раз и только вечером. Ну, да ничего, любимая жена, заботливо набила мой, и без того наполненный, рюкзачок всякой снедью для перекуса. Шоколадка, орешки, сухофрукты, спасибо, конечно, но кто же тогда знал, что весь этот провиант я привезу назад вовсе нетронутым.

    Ну все, снова в порт, касса открыта, Ирина на месте, и вот он, заветный билет на паром. Уф…Можно выдохнуть, выпить кофейку в кафе у Жени, вот и столик свободный от паломников, все, присели. Супруга побежала в магазинчик к Алисе, ну, как женщине без шопинга? На самом же деле, она уже успела сбегать в местный храм и помолиться за меня. Сижу, глазею по сторонам. Все та же суетливая масса народа передвигается по набережной, все те же счастливо-озабоченные лица.

  Вдруг, что это - знакомое лицо мелькнуло в толпе. Батюшка, в черной рясе, прошел мимо меня, окинув взглядом, я, вроде, его где-то видел раньше, ну, лицо точно знакомо или похож на кого-то? Но вот он скрылся за спинами паломников. Нет, не может быть, показалось, наверное. Судорожно соображаю, на кого же он так похож?  Понял! да нет ,откуда тут то … вдруг снова перед моим взором то же лицо, я аж подскочил, как ужаленный пчелой и навстречу ему –отец Димитрий? И он тоже  кажется меня узнал и я почувствовал на себе его цепкий взгляд.

    Несколько лет назад, мы с супругой начал  посещать один  старый храм в Очаково, святителя Димитрия Ростовского. Там,  мы венчались, там крестницу мою Василису при крещении окунали в купель. Там и исповедовались, и причащались, и на службы, грешен, редко, но ходили. В этом же храме нашел я себе, уже тогда, «духовного отца» и наставника в вопросах Веры - отца Валерия Баранова. Уже позже он был переведен на строительство нового храма, заложенного и освещенного во имя Иверской иконы Божьей Матери,тут неподалеку ,на Мичуринском . Начинал с самого низа - с котлованов, фундаментов, службы сначала велись в доме-бытовке, потом в нижнем храме, во имя св. вмч. Георгия Победоносца. Никогда не забуду, как во время службы, в холодном, сером, бетонном подвале нижнего предела, обогреваемого электрическими «пушками», во время службы с потолка потекли струи воды. А хор наш церковный, осипшими от холода и пыли голосами, продолжал петь, и служба шла своим чередом.  Нет, это не было чудом, не небеса разверзлись над нами, все просто - строители так торопились, что заливали бетонную стяжку пола в верхнем храме, не прерываясь ни на минуту. Вот так и молились мы,косясь на потолок, стоя под струями воды, среди подставленных для сбора воды ведер и расстеленных на полу тряпок.
 
     Все было, все прошли, но было тогда в этом что-то от молитвенного подвига. Сейчас храм сей, трудами отца Валерия, дай Бог этому замечательному человеку благополучия, его стараниями и молитвами, уже построен, идет роспись верхнего храма, в том самом нижнем "подвале" тепло и уютно, и есть какая-то гордость, дай Бог, чтобы не гордыня, что мы тоже причастны и тоже были у основ создания «храма сего». Кстати Иконы для иконостаса нижнего придела написаны монахами в скиту "Белозерка",здесь на Афоне.Да и все убранство этого  храма выполнено в греческом стиле.Такая вот частичка Афона в Москве.

     Совсем недавно наш храм освятил Великим чином Святейший Патриарх Кирилл, была большая, красивая служба, на которой за созидание храма наш Патриарх возвел отца Валерия в чин протоиерея.
 
       Сейчас протоиерей Валерий Баранов, наш отец Валерий, несет служение настоятелем этого храма. И мы с женой, в зависимости от занятости на работе, чередуем походы то в храм святителя Димитрия Ростовского, что в Очаково, то в храм Иверской иконы Божьей Матери, на Мичуринский проспект.
Да между прочим , я долго не решался размещать мой очерк  и на его публикацию меня  благословил именно Отец Валерий.
 
    Был, кстати, и еще один удивительный случай в том, еще строящемся "подвальном" храме, о котором хочу поведать.
 
    Отец Валерий, собирая в новом храме новый приход, привлекал нас, прихожан к различным "послушаниям". То где-то подмести, то что-то привезти. Каждому по силам, да и в радость нам это было тогда. Так вот, однажды отец Валерий, видимо, по-своему, внутреннему убеждению увидел во мне возможного помощника в алтаре.
 
    Начал я знакомится с жизнью, а вернее службой, в скрытой для меня доселе алтарной части храма. Поначалу были разные поручения, но, в основном, в задачу входило внимательно наблюдать за тем, что делают алтарники - Владимир и его отец Борис, учиться службе и молитвенному правилу.  Конечно, лампадки зажечь, подсвечник от воска почистить, одеяние аккуратно сложить, ладан в кадило подложить, записки поминальные разложить, ну и еще много чего.
   
    Удивительно, но для того что бы обычный прихожанин увидел подготовленный, красиво убранный к Богослужению храм, требуется много сделать еще до его прихода, да и во и во время Литургии дел хватает. Интересно было наблюдать за всем происходящим в священном алтаре и за его приделами. Так вот, я по мере сил своих помогал, особенно в большие церковные праздники, когда работы в храме добавлялось, а рук не хватало.
 
    Так я оказался на Рождественской, утренней службе в алтарной части храма. Служба шла к своему завершению. Отец Валерий вышел к прихожанам с Чашей на причастие. Мы с Володей остались в алтаре. Вдруг, на одном из паникадил, в его ветвях и переплетениях, позолоченных цепей, я увидел нечто, чего в принципе не могло быть, ни в этом холодном подвальном храме, ни тем более зимой, в начале января. Это была обычная бабочка, которых летом, на лугах, конечно, видимо не видимо. Но здесь и сейчас, бабочка?!  Люди и те мерзнут, стоя на службе, а тут? Я попытался сфотографировать это чудо, и тут снова Чудо - ни на одном фото, впоследствии, бабочку я так и не нашел. Хотя чудо это видел не я один. Володя тоже молча улыбался. Вот из таких наблюдений за незаметными вроде, знаками свыше и рождается Вера наша, только вот, как понять Твои знаки нам, неразумным Твоим чадам. А ведь на Божественной Литургии Христос посреди нас!

      Но вернемся к Афону. В храме Димитрия Ростовского настоятелем и был, да и сейчас есть, отец Димитрий Иванов. Очень приятный внешне, мы с женой не раз заслушивались его певучим, негромким голосом и мудрыми проповедями, которые как елей текли из его уст. Очень интересный и образованный батюшка.Строг,но справедлив.  Еще тогда я думал ,что как  было-бы интересно поговорить с ним вне стен храма о вопросах мучающих всех нас православных.И вот такой случай неожиданно представился.   
 
    Как? Кто? Куда?!  Батюшка, отец Димитрий, благослови! Смотрю я, а с ним прихожане того же храма,все лица знакомые ,не раз стояли бок о бок на богослужениях. Как кого звать не знаю,Владимиром одного кличут с фамилией  Малышев ,но все свои же русские,братья наши.Как же неожиданно и приятно.
 
   Вообще, давно заметил такую закономерность – чем дальше от дома, тем больше круг «земляков». В Москве перед глазами мелькает масса народу и по большей части никому и в голову не придёт, при встрече, по-братски обниматься с незнакомцем. Здесь же, в удалении от дома, любой русский, даже не из Москвы, даже не из средней полосы, да даже не из России, но говорящий на родном нам языке, сразу становится земляком.
 
    Оказалось, они на этом же пароме, что и я, отправляются на Афон, только едут они в Ивирский монастырь, а я в Пантелеимонов. Но как же Богородица всем тут управляет! Надо же вот такому случится? Еще минуту назад я переживал, что плыву совсем один и нет никого в дорогу попутчиком, а тут раз, и Богородица дала мне знакомых, да еще каких. За тысячи километров от дома, а на тебе - братья во Христе!  Эх, жаль, что не в один монастырь направляемся.

    Получил благословение и несколько дельных советов. Сидим, отец Димитрий неспешно трапезничает, я пью уже остывший капучино. Я думаю о  том  как все-же  неисповедимы пути Господни и  о своем предстоящем путешествии. Попутно задаю практические вопросы. Именно здесь , в беседе с отцом Дмитрием и прихожанами Храма Святителя Дмитрия Ростовского у меня впервые закралось сомнение - а идти ли мне на Гору? Главное ли это на Афоне? Встреченные мною  вдали от дома  Братья ,не единожды уже бывали тут ,на Святой Афонской земле,но они еще не разу не восходили на вершину Горы. Говорят ,что и на земле дел хватает.
   Узнав о моем желании идти на вершину отец Дмитрий одной простой и удивительно мудрой фразой :- это же не главное здесь,разрушил мою уверенность и заставил задуматься.  Вот и снова,чудесным образом , Господь дал мне нужных людей и  своевременный,дельный совет. И вновь изменились мои планы.И хоть  готовился я к восхождению на Святую Гору ,то после этой встречи  уже не был  так уверен.Все произошедшее дальше ,иначе как знак Свыше назвать не могу.
       
   Вдруг, к нашему столику, как из-под земли, подскакивает тучный мужчина, лет пятидесяти пяти и с вопросом: «Вы русские?» без обиняков присоединяется к разговору. Я представил, чем бы могло закончится такое поведение незнакомца в какой-нибудь московской кафешке. Ну сидят люди, разговаривают о своем, тут бац … Какой-то «наглец» вмешивается в беседу и ведь даже не собирается уходить. Ну вариантов-то немного «… те чё надо, тя кто сюда звал? Иди давай отсюда…» дальше зависит от характеров этих индивидуумов. Слово за слово и…? Разбитые носы, перевернутые столы, полиция, протокол, кутузка. Все, вот и поговорили.

      Видимо, все же близость к Афону и вера, что все это не спроста, возымели свое действие. Познакомились. Зовут его Иван, сам из Воронежа, приглашение в Пантелеимонов монастырь, как и у меня, ну, вот и попутчик, Слава Богу уже не один. Продолжаем разговор. Тут вдруг, по той же схеме, да почти с теми же словами, появляется еще один персонаж. Молодой парень, коротко стриженный, в камуфляже, дерганный какой-то, «шебутной». И тоже к нам. Ну что с этим делать? Знакомимся. Зовут Славик, сам он из далекой Находки. Ну что же, давайте вместе держаться, раз уж нас судьба свела. Славик, конечно еще тот «кадр», говорит: «Я с вами парни только туда, на разведку, так сказать. Сойдем вместе в Пантелеимоновом монастыре, там я осмотрюсь, помолюсь, к святыням приложусь и на этом же пароме, когда он зайдет на обратном пути из Дафни, уплыву назад. А уже завтра подготовлюсь, как надо и поплыву основательно». Смешно, конечно, ну посмотрим. Поразила только его легкость, тут готовишься-готовишься, думаешь, настраиваешься, а этот раз! и на пятьдесят минут на Афон? Эх, молодежь...!
   Как же может быть обманчиво первое впечатление о людях. Но об этом чуть позже. В конце концов, кто я такой, чтобы противиться Воле Бога, раз уж Он дал мне этих двух людей попутчиками в дорогу, значит так тому и быть.Не зря же  говорят- "Случайная встреча — самая неслучайная вещь на свете".

       Началась погрузка на паром.  Православный люд потянулся на причал. Пора бы и нам выдвигаться. Пойдемте, братья. Прощание с заплаканной, но счастливой за меня женой, фото на причале, и вот он - паром «Достойно есть».
 
    Тут все просто. Полиция на сходнях. Приглашение в развернутом виде, билет, паспорт, выбирай свободное место, где тебе удобно. Можно устроится в тепле на нижних палубах, а можно на свежем воздухе. Паром был заполнен почти полностью и что поначалу немного удивляло - ни одной женщины. Смешно конечно, но я так и не привык, и все дни, проведенные на Горе, подходя к любому сортиру, все пытался найти буковку "Ж", чтобы по ошибке не зайти в "дамскую комнату", и только потом вспоминал что их тут просто нет и не может быть. Я устроился на верхней палубе, помахал в ответ жене, и мы благополучно отвалили от пристани Уранополиса.
Тронулись помолясь- Иперагия Феотоке,сосон имас (греч) -Пресвятая Богородица спаси нас.
 
Часть 2. День первый.
 
     Наш путь пролегал по маршруту, от порта Уранополиса до пристани Свято-Пантелеимонова монастыря, вдоль побережья Афона. Как я уже говорил, мы с Иваном расположились на верхней палубе, Славик же, в силу своей неуемной натуры, метался по парому в поисках теплого местечка, но периодически прибегал к нам поболтать, обсудить увиденное, и сверяясь с картой, уточнять к какому монастырю мы причаливаем, а какие проплываем мимо.

  Глядя на склоны, я читал про себя «Богородице Дево, радуйся» насколько мне позволяли мои спутники. У меня, как у однажды ходившего, в эти края на пароме с супругой, спутники интересовались, когда, мол, будет Пантелеимонов? Я, чувствуя свою значимость, прости мне, Господи грех гордыни и тщеславия, сам толком не зная, где именно мы сейчас проплываем, с напыщенной уверенностью отвечал: «Мимо этого монастыря мы не проплывем, он - русский, его ни с чем не спутаете. Это величественные, с богатым убранством сооружения со множеством маковок и луковок куполов, в непривычном, по крайней мере для Греции, светло-салатовом цвете, с зелеными куполами и золотыми крестами»

   Все эти заметки я для себя сделал еще при поездке на том самом «бабовозе». И на самом деле, спутать наш монастырь с каким-либо из виденных мною монастырей очень сложно. В основном, афонские монастыри, виденные мною на побережье, это крепостные стены и все постройки, кроме пристани, а именно: храмы, жилые корпуса, хозяйственные здания спрятаны за монастырскими вратами. Зная историю многовековых набегов на Афон, у этой предосторожности были весомые причины. Различные лихие люди, пираты и завоеватели, были не прочь поживится легкой добычей в плохо защищенных монастырях.
 
  Пантелеимонов монастырь тоже стоит на склоне и возвышается над причалом, но это скорее защита от штормов Эгейского моря, чем от набегов пиратов. Несколько братских корпусов, с множеством келий, являются рукотворными границами монастыря. Неисчислимым количеством своих, словно нарисованных белой краской на стене окон, монастырь смотрит в морскую даль, как бы ожидая гостей. В других монастырях также есть «вид на море», но выглядят они не так приветливо и больше напоминают бойницы крепости, приспособленные для отражения атак из вне. Ну, во всяком случае, так мне тогда показалось.

      Вот так, в созерцании красот Афона и в разговорах наш паром проследовал мимо Зографа,Дохиара, Ксенофонта, еще каких-то причалов и, совсем незаметно, подошел к Пантелеимонову монастырю. Он явился нам неожиданно, из-за очередного, выступающего в море мыса. Своей величественностью и красотой, он вызвал у новичков, первый раз прибывших к берегам Афона, возглас изумления. Паломники навалились на борт, прильнули к иллюминаторам. Защелкали фотоаппараты. Паром сбавил ход, народ, прибывший к месту назначения, подхватил свою поклажу и медленно потянулся к рампе выхода. Плавно опустив «челюсть» на пирс, паром открыл нам выход на Святую землю.

    Странно, но никто из прибывших не падал на колени, не целовал этой Святой земли, хотя, честно, мне это очень хотелось сделать. Побоялся показаться окружающим излишне… даже не знаю, чего излишне? Наверное, излишне счастливым, а может просто постеснялся? Постеснялся сделать неуместный в той ситуации поступок? Вот так и в жизни – мы безропотно делаем то, чего не хотим вовсе, а открыть сердце и дать волю чувствам стесняемся. А что подумают окружающие, а вдруг, что скажут, а может так не принято?
   Я просто перекрестился и в душе поблагодарил Господа за то, что допустил меня грешного  сюда. Слава Тебе Боже, Слава Тебе! Все происходило, как мне показалось, как-то слишком обыденно. Но о чем я только думаю? Как же мне отключить свои мирские, суетные размышления и принимать Благодать от Благодатной со смирением и без ненужных тут рассуждений.

    Со своими спутниками я сошел на берег. На пирсе стояли два-три десятка паломников, уже покидающих монастырь, и наши два потока, сошлись  на миг в единой массе, а затем каждый пошел своими дорогами. В конце причала стоял инок, негромко и приветливо призывая всех вновь прибывших проследовать за ним на расселение.
   
  Поднявшись по каменным ступеням, мы очутились во внутреннем дворе монастыря. Тишина вокруг поразила сразу и меня, и моих спутников.  Она нарушалась лишь звуком, отходящего от пристани парома , нашими шагами по каменным дорожкам и пением птиц. Вокруг все было очень чисто и ухожено. Стриженные газоны, клумбы с цветами, огромное количество южных деревьев и кустарников, с пальмами, привезенными, как выяснилось, в дар из Иерусалима. Все вокруг отдаленно напомнило мне ботанический сад в городе моего детства Одессе. Людей, кроме нас, видно не было. Монах пояснил, что часть насельников отдыхает после утренней службы, а часть выполняют свои обычные послушания.
 
   По мощенным дорожкам мы направились ко входу главного храма монастыря, где сопровождающий нас монах сообщил, что через полчаса состоится вынос Святынь, находящихся в алтаре для поклонения. А нам вон туда, в здание с иконой Богородицы над входом и надписью: Архондарик. Представление о корпусах с кельями, у меня, мягко говоря, было несколько иным, но то, что увиделось, меня удивило и порадовало одновременно. Тот образ аскетичных келий монахов-отшельников, сумрачных и сырых, созданный нашим кинематографом и моим воображением, вообще не соответствовал увиденному. Все было светло и чисто, не лишено благ цивилизации, в виде туалетных кабинок, и даже душевой, с горячей водой из крана. Вот опять я про мирское, ну, да ладно. Думаю, кому-то это пригодится. Войдя в корпус на первый этаж, мы направились на «расселение».
 
  В помещении архондарика стоят столы и лавки, для отдыха с дороги. На столе, при входе, на подносах, стоит угощение для уставших путников –рюмка-наперсток с ракией (анисовая водка), чашечка сваренного кофе, графин с водой и сладкий лукум. На видном месте расположена большая, в полстены икона святого целителя, великомученика Пантелеимона и такая же большая карта всех монастырей Афона. На подоконниках стоит различная старинная утварь. Самовары, не виданных мною доселе размеров, медные чайники, керосинки и прочая старина. В углу этой «чайной комнаты» стоял столик с баранками, конфетами, кофе и чаем. На стене, над раковиной, на крючках, предусмотрительно висят железные кружки. Несколько человек из прихожан «гоняли чаи». В другом углу привлекла внимание древняя, как мне показалось, печь с двуглавыми орлами на створке, и стопка хвороста для растопки. По всему видно, действующая. Неужели тут бывает холодно?
    
    Наспех угостившись, мы направились к окошку, где сидел уже другой монах, "архондаричный" или "гостиничный", не знаю, как правильно, который, подобно менеджеру, в знакомых для нас отелях на «ресепшен», деловито разговаривал с кем-то по телефону. Перед ним раскрыт журнал регистрации. За спиной доска с нумерованными ключами.
 
    Первым к окошку я пропустил Ивана, он уж больно тяжело дышал и выглядел немного усталым и чем-то озабоченным, а если честно, мне чего-то боязно было, не каждый же день общаешься с монахами.
 Иван подал в окошко свое разрешение, монах быстро сверился со списками и журналом, быстро сделал отметку и жестом «передал» Ваню другому, более молодому иноку, который уже стоял в готовности у входа с комплектом постельного белья. Ваня, тяжело дыша, быстро засеменил за ним. Славика из Находки, «Славик- Находка», хорошо звучит, я поставил в очередь вторым, так как у него диамонитирион был в другой монастырь, кажется, в Скит Святой Анны, а по слухам, в Пантелеимонов монастырь могли и не принять.
 Собственно, так и вышло, монах отказал сразу, но на нашу "слезную" просьбу предложил подождать, пока все расселятся и подойти позже. Подошла моя очередь. Все прошло быстро и архондаричный уже было ставил отметку о моем расселении в келью. И тут мне так стало жалко расставаться со своими попутчиками. А вдруг, нас раскидают по разным комнатам, а если по разным корпусам? Вспомнив чей-то совет о том, что тут надо все просить и тебе будет дано, я все же набрался смелости и попросил поселить меня вместе с Иваном, так как мы с ним прибыли вместе, знакомы, то да сё. Ну, так прямо это ему и выложил. Монах бросил на меня беглый взгляд, потом на разрешение, потом снова в журнал. Спросил: «…где твой Иван-то?» и я пояснил, что он уже ушел селиться. Монах подвел черту в журнале, «…ищи своего Ивана и селитесь вместе», выдал мне ключ с номером 501. Куда же делся этот Иван?   
   Узнав, куда его расквартировали, я, получив свой комплект белья, поднялся на третий этаж и нашел стелившего белье Ивана в общем зале, человек на тридцать вместимостью. Лишив всех этих добрых людей общества Ивана, я очень его обрадовал, тем, что «выбил» для нас «отдельный номер». В отличии от напоминавшего армейскую казарму общего зала, только что без дневального на тумбочке у оружейки, наша келья была верхом комфорта и почти домашнего уюта. Невольно вспомнилась армейская служба, кто был - тот не забудет.

   Она тоже была на этом, третьем этаже, но к нашей радости была хоть и маленькой, но зато двухместной. В комнате с высоченными потолками находились две кровати, две тумбочки, две иконки над кроватями, вешалка и одно окно.
    Да за такое окно, с видом на море, в иных отелях просят доплату!  Ничего лишнего, но есть даже розетка для подзарядки гаджетов. Иван тоже был очень доволен и даже, кажется, перестал сопеть. С высоты третьего, вернее сказать пятого этажа, открывался просто изумительный вид на Эгейское море, бескрайнее синее небо, а солнечный, теплый день дополнял всю эту красоту.      
    Благодать, одним словом, я невольно прочитал про себя «Слава Богу за все!». Уже задним умом, начинаешь понимать и ценить те знаки судьбы, которые происходили со мной и в этот день и еще задолго до него. Только раньше я, по своему недоумению, на них не обращал особого внимания и считал, что мне банально повезло.

    Пришло время оглядеть окрестности, мы чуть не забыли, в этих хлопотах, что сейчас для паломников откроют храм для поклонения святыням, коих, по описанию, в монастыре было достаточно.
 
  По пути к мощнице мы встретили нашего брата путешественника. Славика так и не заселили, да и паром, похоже, уже успел вернуться и уйти без него назад в Уранополис. Вот тебе и «пятьдесят минут на разведку». Чисто теоретически, у него еще оставалась возможность уплыть на пароме «Святая Анна», но видимо, он решил положиться на волю Всевышнего.  А ведь там, на том берегу, его остались ждать жена Галина и дочурка Ксюшка. Вот им будет неожиданностью отсутствии папки среди вернувшихся. Ну, Славка держался молодцом и не унывал.
 
    Мы, вместе с другими паломниками, направились в Храм во славу Целителя Пантелимона. Это чудо какое-то, сколько в храме икон, есть среди них и несколько чудотворных, щедро увешанных дарами от благодарных молельщиков, получивших ответы на свои молитвы и помощь Святых.
   
     Перечислить все святыни, хранящиеся в храме, я не смогу. Вот лишь малая толика тех, что были открыты нам - глава святого целителя Пантелимона и части Древа Креста Господня, частица мощей св. Иоанна Предтечи и Крестителя Господня, голова св. преподобномученика Стефана Нового, голова св. преподобномученицы Параскевы, ребро св. великомученицы Марины, частицы мощей св. Иосифа Обручника, св. Апостола Фомы, преподобного Симеона Столпник, св. мучеников  Георгия Победоносца, Димитрия мироточивого, Иакова Персиянина, Кирика, Трифона, Евстратия, Никиты, Феолора, Тирона, священномученика Харалампия и многих других угодников Божиих. Здесь же есть значительная часть от камня, отваленного от гроба Господня, из которого сделан седмисвещник. 
       Благоухание всей этой святости трудно передать словами, как говорится, это надо испытать самому, но, все же, один момент, мною пока не объяснимый, я расскажу.

    Все ларцы со святынями покрыты стеклом и прикладываясь к святыням, ты, соответственно, должен прикоснуться губами именно к стеклу. Все так и было до того момента, когда я, преклонив голову, приложился к ларцу с мощами то ли Иоанна Предтечи, то ли преподобномученика Стефана - в шоке от произошедшего дальше, я даже не запомнил имя этого досточтимого Святого. Так вот, когда я приложился к ларцу, то, вдруг не почувствовал стекла, отделявшего меня от покрывавшей святыню ткани. С уверенностью могу сказать, что почувствовал под этой тканью плоть, а благоухание, исходящее от мощей, подтвердило мои ощущения - стекла-то нет. 
  Моему удивлению не было предела. От неожиданности я отпрянул назад и вновь увидел стекло на ларце. Пот выступил у меня на лбу и повторить это действо еще раз я уж более не смог. Не знаю, нужно ли делиться такими ощущениями или нет, тем более что скептики могут, наверное, сослаться на некое самовнушение, эйфорию, или, чего хуже, «религиозный экстаз». Нет, не настолько я еще религиозен, чтобы быть подверженным этим чувствам. Это был какой-то знак, который расшифровать было не в моих силах. Я вообще не хвалюсь и вроде не из робкого десятка, а дрожь в коленях прошла не сразу, хорошо не рухнул прямо там на солею.
 
    Надеюсь, что Господь не оставит меня без своей Благодати за мою дерзость и, хоть иногда, да будет давать мне видеть Его знаки для укрепления моей же веры – помоги, Господи, моему неверию!  А таких знаков, уверен, бывает достаточно, только в суете жизни, мы обычно пробегаем мимо них, просто не замечая. Для примера, уже позже, я поделился своими ощущениями со спутниками и знаете, Славик, который, как выяснилось позже, очень интересный собеседник, развеял мои сомнения, выдав всего одну, сакраментальную фразу: «Обо всех происходящих с нами в жизни Божественных знаках, мы просто обязаны рассказывать людям, делиться данной нам Благостью со всеми, ибо делая это, мы прославляем Господа нашего Иисуса Христа!» Наверное, я с ним соглашусь.

     Приложившись к иконам и мощам святых, мы уже покидали храм, когда Слава-Находка, встав на колени, продолжал беспрестанно молиться перед иконами. Инок, сопровождавший нас, пригласил всех на выход. Все вышли, наш спутник остался, и мы на какое-то время его потеряли из виду и даже немного подзабыли о нем.
 
    Монастырская лавка уже закрылась и посмотрев расписание служб, мы подали поминальные записки и за здравие. Я направился готовиться к исповеди, читать покаянный канон. Уж очень хотелось причаститься Святых Даров в этом благодатном месте. Да и отдохнуть хотелось с дороги, ибо по расписанию служб предстоял не простой денек. Монастыри на Афоне, живут по какому-то своему времени, в котором я так толком и не разобрался, и мы решили ориентироваться на мирское время. Итак, мы сошли на берег в полдень, через час в храме к иконам, а дальше в пятнадцать сорок пять -вечерня. В восемнадцать пятнадцать - повечерие с акафистом, затем трапеза и в два сорок пять совмещенные полунощница, утреня, часы и Божественная Литургия. Повстречав в храме знакомых паломников из Воронежа, с которыми познакомился еще по приезду из Салоников, при заселении в отель, и не единожды встречавшимися с нами в Уранополисе узнал, что та служба, которая утренняя, накануне длилась семь часов. Однако! Ну, надо готовиться.
 
     Уединившись в келье я, стоя у открытого окна и наслаждаясь теплым, морским воздухом, прочитал покаянный канон. Моего соседа Вани все это время не было и закончив правило, я решил его поискать. Как я и предполагал, открылась монастырская лавка, где я Ивана и нашел. Он уже закончил свой «шопинг», и я отправил его читать канон в келью.
 
   Кстати, из всех монастырей, в которых мне посчастливилось побывать на Афоне, в Пантелеимоновом монастыре, пожалуй, в единственном есть "прайс" на подачу записок. Сорокоуст, допустим, на год одно имя - двадцать евро, обычные – пять евро, ну и так далее. Во всех других монастырях всё на пожертвования, причем монахи даже не смотрят сколько жертвуешь, а лишь с благодарность прикалывают скрепочкой записки к деньгам. Вообще, и цены в лавке показались несколько завышенными. Ну у каждого монастыря свой устав и не нам грешным в него лезть.

   Да и не мудрено, содержать такое хозяйство дорогого стоит, а Евросоюз вряд ли помогает финансово русскому монастырю, в отличии от греческих. Да и нужна ли нам такая помощь. Это похоже на троянского коня из чрева, которого потом полезут искушения и грехи людские.  Среди паломников не раз слышал, что цивилизация все больше и больше насаждается Афонским монастырям. "Добрый Евросоюз" принял программу поддержки и развития территорий. Я прямо так и представил себе, как вырубаются девственные леса, строятся асфальтированные автодороги, аэропорт, гостиницы для туристов, дальше больше - казино, рестораны и все другие "блага" цивилизованного мира. Эдак, не дай Боже, доживем до автобана с "большой земли" для туристов из "благополучной" Европы, в коротеньких штанишках и женщин легонького поведения, прости Господи, по обочинам дорог.

    Кстати, проглядывая фото девяностых-двухтысячных видел много заброшенных, разрушенных монастырей. Сейчас же часть их отремонтирована, а в другой части идет интенсивное строительство. Так и в Ватопеде и Ивироне стоят большие башенные краны и льют, и льют бетон в стены новодела. Монастыри Костамонит и Пантелеимон официально отказались от "помощи", опасаясь именно последствий.
  Афон сейчас последний оплот христианства в Европе и эта самая Европа его атакует.

   Простите, братья и сестры, отвлекся от повествования. Это мое личное мнение, надеюсь, Господь не попустит. Иначе братья монахи уйдут сначала в горные кельи, а потом и с Афона, а оставшаяся их часть погрязнет в земных грехах.
Храни свою землю, Гору Святую сбереги, Игуменья Афонская, не допусти слуг антихриста в свои владения. Обойдемся мы и без электричества с отоплением, и без интернета с мобильной связью. Лишь бы Дух Афонский сохранить и девственность природы его, воинство монашеское и вековые традиции иночества.
   
   Иван плюхнулся на кровать и начал читать канон, я разулся и просто вытянув ноги, постарался отдохнуть. Но, как ни странно, ни сна, не даже дремы не пришло, и я все пытался осмыслить произошедшее со мной у Святых мощей.
  Вот уже, ожидаемо, застучал призыв деревянной колотушки (било) на сбор в храме, нам пора на вечерню. Со всех сторон монастырского двора стекались люди к храму Покрова Богородицы и, как оказалось, паломников тут не мало.

   Размещение храма Покрова Богородицы оказалось несколько непривычным. Заходишь в корпус, поднимаешься на третий этаж по лестнице, минуя коридоры с рядом дверей по типу общежития, но только не с колясками и санками в коридоре, а с росписями и мозаичными иконами. И вот, на третьем этаже, открывается взору большой храм.   
  Вдоль стен стоят, уже знакомые мне по храму на Мичуринском, приспособления для удобства монахов при длительных, многочасовых монастырских службах – так называемые стасидии. Удобная, скажу я вам, штука, можно и привстать, и присесть и облокотиться, но мой последующий опыт её использования, в первую же ночную службу, был не совсем удачен. Пока стоишь в полумраке храма, дрема конечно иногда накатывает, но в стасидии этот эффект усиливается в разы и на каком-то моменте ты просто отключаешься. В общем, на будущее, я для себя решил, по привычке, на службе только стоять.

  Вечерня прошла по привычному уставу в незаметные три часа. Ничего, сильно отличающего ее от службы в храме на «большой земле», не заметил. Только то, что много людей в монашеских одеяниях и на клиросе, только мужские голоса, хотя, что об этом писать, это же и так понятно - Афон. Единственное, что я с удивлением обнаружил –это отсутствие исповеди на вечерней службе. А вопрос о причастии был для меня тогда основным. Таинство принятия Христовых Таинств без исповеди для меня казались неприемлемым. Ну, да ничего, успокоил я себя, наверное, на утренней, привычно выйдет батюшка и исповедует всех страждущих в покаянии.
       После службы все спустились и во внутренний дворик монастыря и приостановились у огромных ворот с иконами. Монах, видимо, распорядитель приглашал всех на трапезу. Так это трапезная такая? Наслышаны, конечно, что она за раз принимает до тысячи паломников, но что бы такое?!

     Только тут, у дверей трапезной я вспомнил, что с отельного завтрака в Уранополисе за день, я, кроме кофе и кусочка лукума, ничего и не ел. Странно то, что мне даже и не хотелось. Вообще, удивительная история, обычно мне, больному диабетом, «звоночки» о голоде и требующемся срочно перекусе прилетают достаточно регулярно. Тут же, с восьми утра до восьми вечера, я о пище даже и не вспомнил ни разу. Одно слово -Афон!

     Трапезная Пантелеимонова монастыря своими высокими сводами, изображениями на стенах евангельских сюжетов и иконами, напоминала большой храм. Но тут были установлены ровные ряды столов и лавок, из которых сервированными были только центральные, видимо, по количеству насельников и паломников на сегодняшний день.   
   Монахи в белых передниках рассаживали и уплотняли по мере необходимости столы. Длинный стол вмещал, как мне кажется, человек сорок –пятьдесят. Сам длинный стол разделен, как бы, на блоки по четыре человека. Для каждого из этих блоков стол был сервирован необходимым количеством приборов, салфетками, хлебом, супницей и салатом. Все блюда, а именно постные щи и каша, были горячими и ароматными, выглядели очень аппетитно и мы с Иваном, уже было приступили к еде, но тут нас неожиданно прервали, раздался громкий призыв: «Молитвами Отец наших…»
 
    Только сейчас, когда все встали, я обратил внимание, что в центральной части трапезной находится возвышение, на котором один из монахов читает молитву перед вкушением пищи.   
     Молитва закончилась, все приступили к трапезе. Но монах, читающий молитву, не сел за стол вместе со всеми, у него, видимо, особое послушание. Пока мы гремели ложками по тарелкам и вкушали монастырскую еду, он напитывал нас пищей духовной, читая Евангелие и некое подобие проповеди, обычным доступным нам, мирянам, языком.
   
    Ели все быстро, видимо, понимая, что, когда закончится молитва, закончится и трапеза. Сразу вспомнилась, как и в случае с общим залом в архондарике, моя армейская служба и команда старшины: «Прием пищи прекратить, встать, выходи строится». Все бы так, только вот то ощущение, которое ты испытываешь при вкушении пищи, под чтение молитв, не сравнить ни с чем. Для меня это было ново, но я испытал истинную благость. За одним столом с монахами, с этими молитвенниками за весь мир, да с молитвой … Конечно же, не в ресторане и смаковать еду, а вернее, тратить драгоценное время для застольных посиделок, непозволительная роскошь для монахов. Их удел молиться, а еда так, небольшое отступление от подвига для восполнения физиологических потребностей человеческого организма. Мимо нас прошел молодой монах. И снова «молитвами Отец наших» он предлагает всем теплый компот в кружку. Еще пауза, и каждому разносят в чашечке смесь, даже не понятно из чего, кажется, печенья и изюма. Смесь, ранее освященную в храме на службе, благословленную настоятелем монастыря на возвышении трапезной и быстро разделенной и разнесённой по залу монахами всем для угощения. Мне так и не удалось тогда выяснить, что это за блюдо, но во всех монастырях на Афоне и даже в храме Уранополиса такое угощение тоже было.

  Кажется, читалась благодарственная молитва Богородице… Уже позже, один из моих новых афонских братьев, дал более точное определение этого лакомства   –это смесь орехов, меда и крупы и называется она коливо, спасибо, знающие люди подсказали название. А уже после публикации, тот же брат Филариос, разъяснил нам, несведущим истинное предназначение этого «десерта». Коливо, конечно же, не лакомство . Его заготавливают заранее и над ней зачитываются молитвы за упокой душ усопших, после чего части ее раздаются мирянам.

    Трапеза завершилась, раздался грохот сдвигаемых по каменному полу лавок. Все встали … благодарение Господу в краткой молитве, и все двинулись к выходу. И вдруг, что это? Знакомый камуфляж и лицо за дальним столом? Ба, да это забытый уже нами в повествовании, Слава-Находка. Вот же, какой «упертый» оказался, «зацепился» все же в монастыре. Ну теперь-то уж точно не выгонят. На ночь ворота монастырей на Афоне закрываются, а ночевать вне стен монастыря запрещено Афонским уставом. Да и кому это придёт в голову, тут же явно, в связи с отсутствием охоты и охотников, кругом полно непуганого зверья.

     - Ну что брат, как ты? Славик рассказал нам историю, как он, все это время молился один в нижнем храме, где мы его и оставили еще днем, а вышел из него прямо на трапезу, благо трапезная и храм находятся в одном дворике, практически дверь в дверь. Потом «Находка» поведал историю знакомства с неким монахом отцом Х, который пошел нашему путешественнику, и еще нескольким неустроенным паломникам, навстречу и благословил на ночевку. Славик, довольный пошел размещаться на ночлег.

    Южная ночь накатывается неожиданно, вот только вроде солнышко светило, а глянь на улице уже стемнело.  Да и время-то, уже девять вечера по Москве. Пора бы уже идти и нам отдыхать и готовится к службе, которая, напомню, должна начаться в два сорок пять утра, ну или, вернее сказать ночи. Спать не хотелось, и мы с Иваном решили немного пройтись перед сном на берег моря. Тихий шелест волн Эгейского моря, его запах, смешанный с запахом цветов украшающих монастырскую территорию, все больше добавляет мне ощущения присутствия здесь не только Богородицы, но Его Самого. Наверное, именно так и выглядит один из уголков Царствия Небесного или Его преддверия, где души христиан ждут решения о себе. Вот так мы и живем, в нашем мире, в постоянном преддверии решения о себе. Виды Афона не только настраивают на философский лад, они истинно достойны пера мариниста Айвазовского.
   
  Желтая луна прочертила свою дорожку до горизонта, а облака в бездонном ночном небе рисуют загадочные образы при свете луны. Всегда нравилось море в ночи. И что-то или кто-то, манит в такой момент пройти по этой дорожке, до того самого места, где соединяется море и небо, небо и земля. А может все не так?  И наоборот, это оттуда сюда на Афон ведут все дороги, и с той стороны миллиарды глаз сейчас смотрят в ночное небо и на лунную дорожку, ведущую сюда на его Святую землю. Это, я вам скажу братья и сестры, точно земной Рай. Невольно вспомнились слова Эмануила Канта -"Две вещи на свете наполняют мою душу священным трепетом: звёздное небо над головой и нравственный закон внутри нас."


    Ну, да ладно, Иван щелкнул фотоаппаратом и разрушил разом и эту идиллию, и мои размышления. Ну и я не удержался, сделал пару фото ночного Афона, и мы с Ваней отправляемся в келью, как я тогда думал, спать.

  Мы прошли сумрачные коридоры и поднялись по еле подсвеченной лестнице на свой этаж, зашли в келью. Щелкнув выключателем, обнаружили, что свет уже не горит, зарядка для телефона тоже показывала отсутствие питания в розетке, хотя днем все функционировало исправно. Не было ни телефонной, не интернет связи. Видимо, на ночь все ненужные потребители отключаются, то ли ради экономии, то ли дабы не искушать православных перед ранней утренней службой. Только позже узнал. что все электроснабжение в монастырях от солнечных батарей, ну и, конечно, экономят монахи. 
    Мы с Иваном расположились на своих кроватях и вроде уже собрались спать, как, вдруг, моему доброму соседу пришла в голову крамольная мысль показать мне видео отснятое им за этот день. Современная камера работает без питания от розеток и позволяет вывести изображение на белый потолок кельи. Ну и пошло, поехало…
   Поначалу посмотрели момент нашего утреннего отплытия от пристани Уранополиса. Вон и женушка моя на пристани меня провожает и сторожевая башня в порту, а вот и я, с растрепанными волосами, потом съемка на пароме, затем «подпольные» съемки на территории монастыря, потом еще что-то?   
  Мне бы сказать по-братски Ивану, что пора бы и поспать, но природная скромность не позволила мне это сделать сразу. Ну, да ладно, что там еще? Вот его отель, его дочь в баре на пляже, дальше веселее - обещал же мне Иван, еще днем, показать видео из Дубая с его роскошью и лоском? Вот… смотри. Я закрыл глаза, иногда, ради приличия, отвечая Ивану на его комментарии отрывистыми фразами типа «угу», «ух ты», и, попутно, попытался уснуть. Не тут-то было, не идет сон. На каком-то очередном виде, то ли башни Бурж Халифа, то ли золотого Ламборгини со стразами Сваровски, терпение мое лопнуло, и я вежливо, но настойчиво сказал – все пора спать! Это была моя вторая, «роковая» ошибка после согласия посмотреть «фильму».
    Иван послушно выключил камеру, сунул ее в сумку и…. Мне показалось, что даже мгновения не прошло, как он уже смачно захрапел. Я тут же вспомнил, оброненную им еще при заселении, фразу «…а я, бывает, храплю...». Что я только не делал что бы заснуть. И накрывался подушкой сверху и одеялом снизу, и «овец» считал, и молитвы читал. Хотел было уйти в общую комнату -"казарму", где, в принципе, сейчас и должен был быть Иван, если бы я сам не попросил за него у монаха. Ну, не мог я храпуну дать пинка, в таком-то месте, как монастырь, не в плацкарте же все-таки едем, не мог.
 
    Какие только мысли я не передумал за эту ночь. Вот именно тогда и родилась идея написать эту заметку. Чудак, я то тогда думал, что в этот день были мои самые острые ощущения на Афоне!
  Однако этот день для меня так практически и не закончился. Я слышал, как кряхтел, вставая Иван. Скрипнула дверь, и он исчез в полумраке, видимо ушел в туалет, а это все же на первом этаже, появился небольшой, но шанс, уснуть, потом кто-то, со сна ошибся дверью, короче говоря, то ли от непрекращающегося храпа, то ли под впечатлениями от Афона, я не спал до звука било (деревянная колотушка) во дворе, призывающей всех на утреннюю службу. На часах два часа двадцать минут ночи. Здравствуй, новый, второй день на Афоне!

День второй.
 
    Столь ранний подъем, стал для меня реально долгожданным, ибо очень уж «веселая» была ночка. Короткий утренний туалет и мы быстро идем по освещенным лишь полной луной дорожкам к храму.  Иван, как бы между прочим, пожаловался, что всю ночь не спал, даже вставал пройтись, а в заключение добавил – «а ты так ночью храпел». Я чуть было не взорвался, то ли гневом, то ли смехом, но сдержался.  Эх Ваня, Ваня, ну да ладно чего уж теперь разбираться, коли не спали мы оба.
 
    Ночь была лунной и теплой, на небе не облачка. По пути в храм я про себя думал - вот сейчас на службу, исповедуюсь, причащусь, потом утренняя трапеза, в полдень паром на Уранополис, на пляж и там вдоволь отосплюсь. Тем более, что и у Ивана были такие же планы. Вот вместе и вернемся. Эх, снова я забыл о том, что наши планы тут редко реализуются, если только не угодны они высшим силам.
 
     Мы поднялись по знакомым уже лестницам в храм Покрова Богородицы. Освещался он лишь свечами. Да и вообще, в отличии от храмов на «большой земле», электрического освещения в афонских храмах не встречал, все свечное.  Когда глаза немного привыкли к сумраку мы, как полагается, приложились к иконам, поставили свечи, и я выбрал свободную стасидию. Иван снова куда-то пропал в темноте храма, а я нашел свободное место у входа, прямо напротив алтаря и Царских врат. Было удобно и все происходящее было отлично видно. Вон и знакомый камуфляж промелькнул возле икон, Славик тоже здесь. Главное не упустить бы момент начала исповеди?
    
   Ровно в два сорок пять началась служба. Рядом со мной расположился молодой инок, с другой - прихожане.  В темное окно были видны часы, на которых было выставлено время –ровно на двенадцать.  Как я уже говорил на Афоне свое времяисчисление, с которым я не разобрался. По монастырским правилам, с началом утренней службы, начинается новый день и, соответственно, его отсчет начинается с нуля часов, для того что бы Литургия пришлась на самый рассветный час. Поэтому с началом утренней службы, часы вручную переводятся на двенадцать часов. Кажется, так?   
     Поначалу я, привычно стоял рядом со стасидией и не пользовался ей, хотя многие, время от времени, в зависимости от хода службы присаживались, ну, или привставали. На каком-то этапе я тоже решил сначала облокотится, а затем и присесть. Вот это и был мой первый опыт, о котором я писал выше. Видимо бессонная ночь, полумрак и монотонное бормотание чтеца, сыграли свое «сонное» дело и конечно же я стал немного клевать носом. Периодически, деревянные сидения стасидий хлопали и скрипели под тяжестью поднимающихся тел. Все поднимались, затем присаживались, история повторялась, я тоже вставал. Инока рядом со мной в один момент, видимо, совсем сморил сон и он, мирно склонив голову на поручни, откровенно спал. Не могу его судить, ибо и сам я, достаточно стойкий ко сну, иногда отключался, но его пример для меня был «заразительным».
  В конце концов, я не выдержал и покинул столь удобное ложе и встал поодаль. Так мне было привычнее и сон понемногу улетучился. На улице забрезжил рассвет, на клиросе запели и началась Литургия, но привычной для нас исповеди так и не было.Я просто молился.Уже потом,после окончания службы я конечно понял,что была конечно исповедь,но кто же тогда скрыл ее от меня?
 
    Вот уже и Евангелие прочитали, и Символ Веры, и Отче наш. Появилась тревога, я обвёл взглядом заметно посветлевший, в лучах восходящего солнца храм, но нигде не видно было даже намеков на это таинство. Терзала мысль о причастии, которое по всем канонам невозможно без исповеди, а уж с моими грехами идти к Чаше Тела и Крови Христовых было бы верхом дерзости.
 
    Где-то я вычитал раньше, что все наши скорби и болезни от того, что приходим мы к причащению без должного благоговения и подготовки. Вот оно, наказание за грехи мои. Сразу вспомнилось, что вечером, вместо подготовки ко Святому Причащению, я тратил свое драгоценной время на пустую болтовню с Ваней и просмотр его видеозаписей. Вот и не допускает меня теперь Господь к своим Святым Дарам! 
       Открылись Царские врата, вышел батюшка, народ, сложив руки на груди, выстроился на причастие. Откуда не возьмись, появились мои спутники, Славик и Ваня. Славик, такой же озадаченный, стоял рядом, Иван не особо раздумывая, ринулся к Чаше. Откуда столько прыти-то взялось? Видимо его, как ни странно, ничего не напрягало.

    Подошли «воронежские», они путешествовали с батюшкой из своего прихода и он, видимо, их исповедовал. Один из прихожан посетовал на то, что мы тоже к нему не обратились за отпущением грехов. Так кто же знал, теперь- то уже поздно.   
   Пришла грустная мысль - как важно быть готовым всегда и не опоздать бы, вот так, в свой последний час, когда призовет к себе Господь. Не остаться бы вот так же без отпущения грехов и без причастия Святых Христовых Тайн. Господи, помилуй!

    Ваня благополучно причастился, а мы со Славиком все терзались сомнениями и не решались нарушить правило. Вот те раз. И на Афоне был, и в монастыре, и службу отстоял, как положено, и постился, а нет, не угадал. И такая навалилась тоска, на грани с унынием. И мысли полезли разные греховные, а может и сам лукавый нашептывал мне их тогда? Что ты здесь делаешь? Грешен ты? Рано тебе еще, в такие места-то. Езжай в Уранополис, там жена, пляж, море. Вот сейчас все закончится и беги вещи собирать, нечего тебе тут делать.
 
    Я как мог держался, но выходя из храма во двор, был почти уверен, что сегодня же уеду с Афона.  Что же вы думаете, раннее утро встретило нас промозглым ветром с порывами до штормового, затянутым тучами небосводом. И это спустя каких-то пять часов после начала службы. Погода изменилась настолько, что появились сомнения, а придёт ли сегодня паром?
   Такое, кстати, бывает на Афоне, особенно осенью. Иногда на сутки, а иногда и больше паром отменяют из-за непогоды. Ну, ничего будем молиться. Наивный, кто же знал, что на том берегу в Уранополисе жена молила Бога и Богородицу, чтобы я остался тут еще хоть на один день, а что моя слабая молитва против ее?
  В каждой православной семье есть сильный молитвенник, в нашей семье – это, бесспорно, моя жена Галина! Спаси Боже тебя, родная, за твои молитвы.
 
    С семи утра и до утренней трапезы в девять образовалось время для отдыха. Мы направились в келью. Мысли о том, за что же мне это? не покидали меня, а бесята все нашептывали «езжай, езжай отсель».
  На первом этаже архондарика мы со Славой познакомились с группой паломников из Курска. Те, уже не раз, бывали на Афоне, да и сейчас находились тут уже дней шесть. Оказывается, они на это утро собирали группу для поездки по шести-семи монастырям, расположенным в удалении от нашего. Стоит такая услуга триста евро, но автомобиль типа нашей маршрутки, вмещает человек двенадцать, и чем больше будет группа, тем дешевле будет поездка для каждого. Их было шестеро, Иван категорично отказался, у него на завтра самолет. Мы со Славой решили подумать до завтрака…

   Да, собственно, я думал недолго, испортившаяся погода и противный моросящий дождь стали одним из факторов, а вот основной причиной стало то, что я, побывав на Афоне, так и уеду, ничего не увидев и не поняв его. Как только я принял это  решение, уныние ушло, демоны тоже, видимо угомонились на время.  Вот откуда, скажите мне, появляются эти люди, почему так меняются планы и обстоятельства, кто управляет всем на этой земле?  И ведь надо-то всего, слышать глас направляющего нас.
     Как же мудро об этом сказано в молитве Оптинских старцев:
«Господи, дай мне с душевным спокойствием встретить все, что принесет мне наступающий день.
Дай мне всецело предаться воле Твоей Святой.
Во всякий час сего дня во всем наставь и поддержи меня.
Какие бы я ни получал известия в течение дня, научи меня принять их со спокойной душою и твердым убеждением, что на все Твоя Святая воля.
Во всех моих словах и делах руководи моими мыслями и чувствами.
Во всех непредвиденных случаях не дай мне забыть, что все ниспослано Тобою.
Научи меня прямо и разумно действовать с каждым членом семьи моей, никого не смущая и не огорчая.
Господи, дай мне силу перенести утомление наступающего дня и все события в течение дня.
Руководи моею волею и научи меня молиться, верить, надеяться, терпеть, прощать и любить.»
 
     Описывать утреннюю трапезу не буду, все было все также чинно, также постно, но все также вкусно. Все та же молитва во время трапезы, и та же смесь орехов, меда, крупы под названием коливо по завершении трапезы.
 
    После трапезы я вновь потерял Ивана, он, видимо, снова побежал в иконную лавку. Я прошел в нашу келью, собрал постельное белье и помолившись на дорогу, спустился вниз. На всякий случай решил уточнить перспективы остаться в монастыре еще на одну ночь, ведь мы планировали вернуться не раньше пяти вечера, где потом искать ночлег? Инок в архондарике, выслушал меня, и покачав отрицательно головой все же сунул мне визитку с номером телефона отца Ефрема, распорядителя паломнической службы монастыря. Загадочно как-то при этом улыбнулся и посоветовал звонить ему. Я положился на покровительство Богородицы, но визитку все же предусмотрительно взял. Так, на всякий случай, хотя был уверен, ну не выгонят же нас на улицу в ночь?
 
  Славик и часть нашей команды  собирались у входа, видимо, уже намеревались уходить за стены монастыря, где нас ждал микроавтобус, а Вани все нет. Я пробежался по монастырю, но, вероятно, где-то с ним разминулся. Вот так, даже не попрощавшись, даже не обменявшись телефонами, я и расстался со своим попутчиком Иваном. Благо, Славик со мной и, как выяснилось позже, он оказался более сообразительным и телефончик-то у Вани все же предусмотрительно взял.
 
    Мы вышли на набережную Свято-Пантелеимонова монастыря. У въездного шлагбаума стоял достаточно потрепанный микроавтобус, напомнивший мне своим видом измученную многокилометровыми пробегами "маршрутку" с номером четыре под лобовым стеклом. Водитель Николай стоял поодаль и курил. Мы вкратце обсудили наш маршрут. Николай, со знанием дела, расписал нам время на посещение практически каждого монастыря и не преминул предупредить, что если мы будем выбиваться из установленного им графика, то можем что-то сегодня и не успеть.
 А программа была обширной. Первым на маршруте был ближайший Старый Русик, дальше Ватопед, потом в Карею и Андреевский скит, оттуда Ивирон, затем Ильин скит и Ставроникита, а дальше уже привычное «как Богородица управит…». Ну, с Богом, мы тронулись в путь.

     Наш водитель Николай по пути объяснил почему так жестко нужно придерживаться графика – он точно знал, в какое время открыт доступ к иконам, мощам и поясу Богородицы в Ватопеде и так же точно в отношении других монастырей. А вот если мы слишком много времени проведем в одном монастыре, то можем просто не успеть в другой. В среднем, по часу в каждом из монастырей всем показалось достаточно.  Первым на нашем маршруте был скит Старый Русик, но, к сожалению, он оказался закрытым для посещения в связи с ремонтом, и мы ограничились осмотром территории вокруг ремонтируемого собора.

    Далее, мы направились по горным, грунтовым дорогам, через перевал, в сторону одного из известнейших монастырей –Ватопед.
    Мои сомнения, что после такой ночи сон меня все же победит, и я просто прилягу на сидение или буду неприлично клевать носом на перегонах от монастыря к монастырю, не оправдались. Странно, но сна не было «ни в одном глазу». Наш водитель, виртуозно управляя микроавтобусом по разухабистой дороге, иногда в устрашающей близости к крутым обрывам и деревьям, умудрялся попутно рассказывать нам о Ватопеде.

  Наши опытные спутники, тоже рассказывали разные истории из предыдущих поездок, иногда веселые, иногда загадочные. Поговорили и о настоятеле Ватопедского монастыря архимандрите Ефреме, которого за то, что тот явил милость и впервые привез в Россию величайшую святыню - Пояс Пресвятой Богородицы, вдруг обвинили в каких-то аферах с землями монастыря, арестовали по навету и вывезли в тюрьму в сопровождении полиции. Принесение святого Пояса Богородицы в Россию укрепила и показала всему миру веру православных. И весь этот православный мир вступился за настоятеля. Дело потом, конечно, рассыпалось, вроде даже обвинения сняли, но «осадочек остался». Сейчас геронта Ефрем, слава Богу, снова в своем монастыре.

     Мы выкатились с «гребенки» на некое подобие бетонки, шлагбаум, въезд во владения монастыря. Мы еще пару минут продвигались по дороге, по сторонам которой расположены оливковые угодья монастыря. В нескольких местах дорогу нам преградили сборщики оливок. Они, застелив тентом площадку под деревом, какими-то специальными граблями, с длинными ручками, просто обтряхивали ветви олив, а потом собирали их в различную тару.   А вот и он - Ватопед!
   
        Первое впечатление от монастыря, что это небольшой город. Вокруг него и на его территории, стоят высокие строительные краны и ведутся работы по возведению новых корпусов. По всему видно, что Ватопед процветает. Хвала настоятелю, повсюду видна «хозяйская рука», да и не мудрено. Один из старейших греческих монастырей, созданный около 980 года, славится своей ризницей со святынями и чудотворными иконами и конечно же привлекает паломников со всего православного мира.   
     У центрального входа стояло несколько микроавтобусов, похожих на наш, и даже военный грузовик «Мерседес» для перевозки людей. Как не странно, видимо по причине большой территории, никакого столпотворения, ни возле главного храма, ни в иконной лавке не было. Пара десятков паломников томились в ожидании открытия доступа к святыням. У нас появилось несколько минут, и мы заглянули в лавку.    
    Такого количества различной продукции, икон, крестиков, четок, ладана и даже монастырского вина я ни в одном месте еще не встречал. Нас сразу же распознали как русских и к нам подошел инок, который тут же предложил нам свои услуги в подборе подарков. Мы конечно же не устояли и накупили всякой всячины на подарки и сувениры, ибо цены были заметно ниже, виденных нами раньше, в Пантелеимоновом монастыре. 

    Пришло время войти в храм. Мы смиренно выстроились у входа. Крепкий, рослый монах с окладистой бородой жестом предложил подняться по ступеням в верхний предел. Сквозь приземистую дверь, мы, склонив головы, по очереди заходили в полутемное помещение, в котором находилась икона… Боже, какая же это была Икона! Какой-то неизведанной силой в лицо повеяло Благодатью. Пресвятая Богородица! Помилуй нас!  Ватопедская икона Божьей Матери или, как называют ее у нас, «Отрада или Утешение». Силища исходившей от нее энергетики не поддается описанию обычным словом.
 
    Богородица на этом образе изображена с лицом, обращенным к правому плечу, так как по сохранившемуся преданию, Богоматерь обратила лицо к монаху, молившемуся перед ней и предупредила его о нашествии разбойников, намеревавшихся напасть на обитель. Богомладенец пытался закрыть уста Матери и удержать ее от предупреждения монахов, желая, чтобы они поплатились за грехи свои, но милостивая Богородица отвела в сторону Его десницу и все же известила об опасности монахов.  Благодаря предупреждению, нападение разбойников было успешно отражено. В память об этом перед иконой горит неугасимая лампада и ежедневно служится особый молебен. Почитаемый в монастыре образ Ватопедской иконы датируется XV веком.  В этом пределе издавна совершаются пострижения в монахи братии обители.
 
    Добродушный, с виду, монах, настоятельно попросил всех входящих «ноу фото». Мы уже привыкли к такому запрету и ограничились лишь молчаливым созерцанием этой замечательной иконы и молитвой. Приложившись к Святыне, мы уже покинули предел, но что-то, видимо запоздалое осознание, у какой именно иконы я нахожусь, еще раз заставило меня вернуться и поклониться ей в пол.  С трудом покинув этот предел, уж очень не хотелось уходить, я все же спустился ко входу в главный храм.

  Вот это, видимо, и есть понятие намоленности и святости. Таких ощущений я еще не испытывал в своей грешной жизни. Спутники мои тоже были поражены силищей, исходящей от Святыни и все перешептывались, делясь впечатлениями.
 
  Открылись двери, из них вышел другой монах, смиренно склонив голову, он вынес на своих руках ларец с Величайшей Святыней православия- Поясом Пресвятой Богородицы. Он остановился прямо у входа. Мы выстроились в живую цепь для поклонения. Когда пояс привозили на поклонение в Москву, мне, как обычно, не хватило то ли времени, то ли веры, и я не прикоснулся к нему тогда. И вот она благодать, здесь, передо мной.  Среди людей, пришедших к ней, были разные люди, каждый просил о своем. Стоящий рядом инок принимал у подходящих к Поясу кресты и иконы и сам прикладывал их к ларцу. Я, как и все, благоговейно приложился к этой святыне. Все, наверное, думают, что я начну описывать свои ощущения, мы все по маловерию своему ждем каких-то видимых чудес. Нет, не было ничего такого, кроме непередаваемого трепета и блаженства от того, что вот сейчас, здесь я рядом с той аутентичной вещью, которую носила на своем непорочном теле наша Богоматерь.
   
  Чудо уже в том, что меня, грешного, допустил Господь до Нее, не отверг уст моих грязных, от этой Благодати, вот оно истинное чудо. А еще я подумал, как же все образуется чудесным образом на Афонской земле. Вот причастился бы я Христовых Тайн на богослужении в Пантелеимоновом монастыре, и плыл бы я сейчас с чувством выполненного долга в Уранополис, и не увидел бы сейчас всех этих Святынь, и жалел бы потом, что так мало узнал о Афоне. А тут, кто как не Богородица все управила?  А вы говорите чудеса…
   
     Не знаю, по какой причине, но монах, окинув нас взглядом, что-то сказал и подал знак второму, который сказал нам «ждать», и оба скрылись за дверьми храма. Через некоторое время, двери вновь открылись и нас пригласили в храм. Видимо, количество паломников подвигло их на милость допустить нас к ризнице и другим иконам монастыря.  Перекрестившись, мы вошли.
 
    Возле восточной колонны соборного храма Ватопедской обители находилась знаменитая икона «Всецарица», так же щедро увешанная дарами от благодарных прихожан. Написана она в 17-м веке и явилась благословением известного на Афоне старца Иосифа Исихаста своим ученикам.Сохранился рассказ приснопамятного старца об этой иконе.

   Где-то в ХVІІ веке перед иконой Божьей Матери «Всецарица» появился странный человек. Он стоял что-то невнятно бормоча. И вдруг лицо Богородицы блеснуло, подобно молнии, и какая-то невидимая сила бросила молодого человека на землю. Только он пришел в себя, как сразу отправился исповедоваться отцам со слезами на глазах, что он жил далеко от Бога, занимался магией и пришел в монастырь, чтобы проверить свою силу на святых иконах. Чудотворное вмешательство Богородицы убедило молодого человека изменить свою жизнь и стать благочестивым. Он исцелился от душевного недуга и после этого остался на Афоне. Так, эта икона впервые проявила свою чудотворную силу на человеке, одержимом бесами.

   Позже стали замечать, что эта икона оказывает благотворное влияние и на больных с различными злокачественными опухолями. В ХVІІ веке она впервые была списана греческим монахом и постепенно стала известна во всем мире, как исцелительница раковых заболеваний. Само имя иконы - Все-Госпожа, Bсeповелительница говорит о ее особой, всеобъемлющей силе. Впервые явив свою чудотворную силу против волшебных чар, а ведь волхование, увлечение магией и прочими оккультными "науками" распространилось по христианскому миру подобно раковой опухоли, Всецарица имеет благодать исцелять страшнейшую из болезней современного человечества. Пресвятая Богородица, помилуй нас грешных!

       Мы встали перед иконой на колени и только тут обратили внимание, что прямо напротив Царских врат, на деревянных столах был выставлен не только Пояс Богородицы, но и целый ряд с мощами и частицами святых. Здесь хранятся часть Животворящего Креста Господня, частицы мощей святых Григория Богослова, Андрея Критского, апостола Варфоломея, великомучеников Феодора Стратилата, Параскевы, священномученика Харалампия, великомучеников Пантелеимона, Трифона, Иоанна Милостивого, архидиакона Стефана, великомученика Димитрия Солунского.

     И все это Благоухание открыто было нашему взору и нашим сердцам. Смиренно приложившись ко всей этой Благодати, мы получили от монаха пакетики с частицами Пояса, изготовленные руками послушников монастыря и с молитвой освещенных на этой Святыне. Я сразу вспомнил о своей супруге, крестнице Василисе, жене и невесте моих двух сыновей, попросил пять таких пакетиков и елей от главы Григория Богослова, но монах был тверд и выдал всем по три.

  Покидая Ватопед я понял, что конечно же одного часа даже для простого осмотра такой величины, конечно же, мало. Очень бы хотелось остаться тут на ночлег и богослужение. Говорят, что в этом монастыре самая богатая библиотека с древними манускриптами. Даст Бог, обязательно исполню свое желание в следующий раз. А сейчас нас ждет дорога в Карею, административную столицу Афонского монашеского государства.

  Карея проявилась как-то внезапно, из-за очередного горного, заросшего зеленью хребта. Небольшой городок, с древними постройками, при приближении выглядел суетливо мирским. На площади, в ожидании попутного транспорта, в различные направления острова, толпились люди со своим багажом.  На площади стояли «маршрутки» в готовности отправиться по назначению. На них были указаны номера, а на столбе кто-то предусмотрительно прикрепил расписание на нескольких языках.   
  Нам некогда было рассматривать округу, и мы прямиком направились в главный храм Протата -Успения Пресвятой Богородицы. Он был заложен в конце IX века и является одним из древнейших храмов на Святой Горе. Храм Протата представляет собой базилику без купола, три его нефа образуют крест. Восхитительные фрески храма принадлежат кисти знаменитого иконописца Мануила Панселина (XIV век). В нем же, по определенным часам, а может и по мере прибытия паломников, открывают доступ к Чудотворной Иконе «Достойно Есть» (греч. «Аксион Эстин»), здесь же, в Карее, находится еще одна замечательная икона «Млекопитательница».
     Не стану заниматься переписыванием историй обретения этих икон, всю информация о них можно легко найти в любом поисковике. Всем собирающимся посетить Афон, настоятельно рекомендую предварительно прочитать их описание, дабы не хлопать, подобно мне, глазами, не понимая всей Благости от прикосновения к ним. Не факт, что рядом найдется владеющий русским языком человек. 

    В нашей компании были знающие люди и, как я уже писал, не раз бывали они и в Карее. Мы прошлись по улицам этого городка, заглянули в пекарню. Прикупили пирогов, похожих на хачапури, с сыром и творогом. Тут же, у входа, скормили мы половину местным котам, и не от того, что не вкусно, все было «с пылу с жару», прямо из печи, а потому, что этой самой братии великое множество и как только кто-то выходит из пекарни, они бегут со всех сторон, лезут из щелей, худющие такие… а еще говорят, что животные не разговаривают, один «свистнул»: «глянь, паломники из России», и все уже тут, как тут. Удержаться, чтобы не покормить этих бедолаг, невозможно, и мы со Славкой честно отдали этим попрошайкам половину своего ланча.
 
     Выпив кофе, с оставшимся от кормления кошаков, пирогами, на площади Кареи, мы, уже не спеша, двинулись в следующий монастырь, вернее сказать скит - Андреевский. Он расположен в нескольких минутах ходьбы и хорошо виден из Кареи.

     Я так и не уловил разницы между монастырем и скитом, возможно размер, а может, есть разница в уставе. Да, виденные нами скиты, безусловно, меньше монастырей, но это все же полноценные, огороженные территории, большие храмы.
   
  Андреевский скит раньше был русским, но годы борьбы с религией в нашей стране, не прошли бесследно и для Афона. Монахов стало сначала сильно меньше, монастырь, созданный на деньги царской семьи, мало по малу пришел в упадок. А по законам Афонской республики, когда в обители не остается монахов, то она переходит под покровительство более «сильного» соседа, дабы не стать бесхозной. Сейчас он принадлежит Ватопеду.
    Так случилось и с Андреевским, и с Ильинским скитами, и другими. Наверное, это правильно, а то что бы мы увидели сейчас, здесь, через семьдесят лет запустения. Но все же немного жаль этих, истинно русских, монастырей.
 
    Вообще скит, в моем представлении, такое небольшое, уединенное от всех сооружение, скромно стоящее в лесной чаще. А вот, как выяснилось, и нет, Андреевский скит - это грандиозное, величественное строение удивительной красоты, даже не строение, а правильнее сказать, целый комплекс зданий и сооружений. Количество храмов  в скиту поражает - это древняя  церковь во имя апостола Андрея Первозванного и преподобного Антония Великого, древняя церковь  в честь Покрова Пресвятой Богородицы, церковь во имя святителя Петра Московского, соборный храм в честь иконы Божией Матери «В скорбех и печалех Утешение», трапезная церковь в честь Святой Троицы, церковь в честь святителя Иннокентия Иркутского, больничная церковь в честь великомученика Пантелеимона, храм в честь всех афонских святых, Успенская церковь при келии старца-молчальника схимонаха Андрея, церковь в честь преподобного Михаила Клопского и святой великомученицы Варвары при келии схимонаха Иннокентия, церковь в честь Ильи Пророка при скитской водяной мельнице, церковь  святителя Алексксея Московского, ну, и конечно же, сам  Андреевский собор с приделами в честь Александра Невского и равноапостольной Марии Магдалины.
 
        Умели все же наши строить. Его колокольня, самая высокая на Афоне, с большим набором колоколов. Уф! Аж дух захватывает!  Греки называют скит «Серай» (дворец), наши же любовно называют «Сей Рай». И то и другое название соответствуют …
    В Свято-Андреевском скиту хранятся мощи апостола Андрея Первозванного, чудотворная икона Богородицы «Скорбящих утешение», украшенная окладом с драгоценными камнями, от образа было совершено множество исцелений глухих и парализованных, и в подтверждение этого она сплошь увешана дарами благодарных. 
    Очень уютный и какой-то по-домашнему теплый и такой родной скит. Нам, конечно же, не остаться в нем ночевать, у нас же программа, а жаль, тем более, что говорят русских паломников скит всегда принимает с удовольствием. Возьму его на заметку для будущих, Дай Бог, посещений Афона.

    Вообще, мне всегда было немного жаль тех, кто вот так, с организованной группой приезжает на паломничество.  Вроде бы и дело богоугодное, и места Святые,и люди верующие, а жесткий график и привязка к различным бытовым обстоятельствам заставляют этих людей суетиться. Вот быстренько пробежались по храму, сфоткались, и уже гид зовет в автобус. Как тут проникнуть всей Благостью икон и Святынь.
 
    Помню, как первый раз ездил с женой на один день в Иерусалим. Все именно так и было. И ведь задержаться нельзя, вас ждут люди, да и обед уже заказан, да еще и по сувениркам пробежаться надо. Какая там Кувуклия храма Гроба Господнего, там же очередь большая, не успеем.  Но вот, через пару лет, когда поехали сами, на шесть дней на Святую Землю в Иерусалим, это другое дело. То ощущение, когда ты приходишь, по пустым улочкам Старого города, к храму Гроба Господнего часиков эдак в пять утра, а перед тобой арабы привратники открывают замки и двери. И в храме-то всего пара человек, ты и Камень Помазания,ты и Голгофа, и та же Кувуклия, все только для тебя… никакой толчеи, никаких экскурсоводов, вот истинная Благодать!  Конечно, может и правы в своих суждениях, те, кто бывал на Афоне не единожды в том, что «по Афону надо ходить пешком». Соглашусь - это же не только испытание, но еще время на осмысление и молитву. Вот и нам уже пора двигаться дальше, нас ждет монастырь Ивирон!
   
    Что сказать про Ивирон? Это очередное Афонское чудо! То, что в нем находится чудотворная икона Иверской Божией Матери, особо почитаемой у нас в России и то, что я последнее время хожу, вместе с супругой в московский храм во славу этой иконы на Мичуринском проспекте, уже делало этот монастырь каким-то уж очень знакомым и родным, и желанным.

    По древнему преданию, когда корабль с Божьей Матерью, направлявшийся на остров Кипр, был застигнут штормом в море и вынужденно пристал к берегам Афонской горы, именно в этой бухте, сплошь населенной тогда язычниками, Пресвятая Дева, увидев в этом указание воли Божьей на данный ей жребий на Ее земной Удел, вышла на берег и возвестила язычникам евангельское учение, силой своей проповеди и явленными чудесами обратила местных жителей в христианство. Перед отплытием с Афона Богородица благословила народ и сказала: «Се в жребий Мне бысть Сына и Бога Моего! Божия благодать на место сие и на пребывающих в нем с верою и со страхом, и с заповедями Сына Моего с малым попечением изобильно будет им вся на земле, и жизнь небесную получат, и не оскудеет милость Сына Моего от места сего до скончания века, и аз буду тепла заступница к Сыну Моему о месте сем и о пребывающих в нем».

   Еще в те времена Божия Матерь указала место для монашеского подвига первому Афонскому святому преподобному Петру: «Для свободного служения Богу нет другого более удобного места, чем Гора Афонская».
  То, что именно тут, Богородица наша, ступила впервые на землю Афона и избрала ее своим земным уделом, вызывало какой-то непередаваемый трепет.
   Преподобный Паисий Святогорец так говорил о Пресвятой Богородице-  "Богородица обладала и внешней и внутренней красотой. Кто её видел, становился другим человеком. Духовная мягкость, которую Она источала, исцеляла души". Так и в те давние времена  жители этих мест ,увидев лучезарный свет исходящий от  Благодатной Марии, отреклись от язычества и пришли ко Христу.
 
  После стольких святынь, увиденных за один день, казалось, уже ничего не может нас поразить.  Монастырь был построен грузинами, но после того как в 50-х годах прошлого века почил с миром последний инок, монастырь перешел грекам. Сейчас он считается третьим монастырем по чину на Афоне.  Огромное количество святынь и мощей, конечно, волнует не по-детски мою грешную душу, но больше всего поразила та самая чудотворная икона Иверской Божьей Матери, или как ее еще называют – Вратарница.

  Всех чудес, которые явила эта икона монахам и прочему люду, не описать в одной заметке. Интересно исключительно все, связанное с иконой, и история Ее обретения, и помощь монахам при нападении извне, и Ее защита от турецких завоевателей, и то, что Она, чудесным образом, из алтаря храма, куда ее водружали монахи, несколько раз чудесным образом перемещалась к вратам монастыря, указывая монахам выбранное Ею же самой место. Монахи не раз пытались укрыть Святыню от недобрых людей, а Богородица явилась одному иноку и объявила: «… не для того я здесь, что бы вы меня охраняли, а для того что бы я оберегала вас!».

  Во времена турецкого нашествия один из воинов пронзил икону копьем и из иконы брызнула кровь. Узрев Чудо, воин уверовал в Господа нашего, принял христианство, принял постриг, и остаток жизни прожил в монастыре , рядом с этой иконой.

    В отличии от других монастырей, в которых, в основном, правилами запрещено фотографировать иконы, монах-привратник позволил нам со Славой сделать пару фото иконы, без вспышки. Просматривая фото позже, выяснилось, что они чудесным образом, почти все, оказались размазанными или испорченными вовсе.   
    Видимо не угодно было это Богородице. Мы еще долго любовались чудотворным образом, преклонив колени и так было нам   хорошо, и спокойно, что вновь возникло желание, остаться здесь, рядом с Богородицей.  Начинаю понимать монахов, которые десятилетиями не покидают Афон. Вот так и я остался бы в этих благословенных местах, как тот воин-турок, пронзивший копьем икону.

   Только здесь появляется желание не только получить благодать самому, не только молить Матерь Божью за себя и своих близких, но и за весь Мир! За гонителей наших, дай Бог им здоровья, за хулителей православия, дай им Господи прозрения, за атеистов и людей других религий, открой им Истинную Веру, Боже, за врагов наших - за всех, как завещал нам Иисус Христос!  Вот такие мысли приходят в голову на Афоне!  Слава тебе Боже, слава Тебе!

  Покинув храм, я присел на лавке во дворе монастыря и просто осмысливал происходящие со мной перемены. Конечно, я и раньше задумывался о том, на что бы я мог пойти ради Веры. Я и раньше размышлял, а мог бы я вот так, как Иисус Христос, Его Апостолы, мученики и новомученники, богоугодники Христовы, пожертвовать ради спасения других, своей жизнью, Готов ли я взойти на Голгофу, подобно нашему Спасителю, смог бы я вот так, достойно принять мученическую смерть ради других! Иногда кажется, что да, а порой понимаю куда мне до них?

   Мои размышления прервали. Наша группка собралась под раскидистой магнолией и о чем-то негромко беседовала с высоким, седовласым незнакомцем, одетым во все черное.  Поначалу я даже подумал, что это один из насельников монастыря. Что-то в его внешности было печальное или даже трагическое. На Афоне много разного люда. Каждый, наверняка, просит о чем-то своем, кто-то о своих близких, а все мы, просим за ушедших в мир иной наших предков, родных и близких. Молим у Господа оставления грехов им и Царствия Небесного для них просим.
 
     Мне до сих пор не ведомо, что случилось в жизни у этого человека. Симеон Афонский говорил что глаза человека -это отражение его сердца. Так вот в этих глазах я увидел глубокую тоску и печаль. Язык не повернулся лезть в душу с вопросами, но по его печальному образу было видно - не обошлось у него без скорбей, по дороге к Богу.  Я уже потом, по возвращению с Афона в Уранополис, увидел его взгляд на нас и, встречавших нас со Славиком, жен. Что-то уж очень печальное было в том взгляде. Прости меня, брат Сергей, если я ошибаюсь в своих умозаключениях. Я уже не раз ошибался в людях при первом знакомстве.
    Итак, как вы уже поняли, звали его Сергей. Он приехал на Афон из Ставрополя и уже несколько дней путешествует по его земле. Вот как-то так, Божиим произволением, добрался до Ивирона, а теперь хотел бы попасть в Пантелеимонов монастырь.  Увидев нас и нашу «маршрутку» спросил о свободном месте. Наш «бусик» был не заполнен полностью, пара мест были свободны, и мы согласились его подвезти, тем более, что мы туда и направлялись. Получив согласие, наш новый попутчик подхватил свой большущий рюкзак и загрузился на свободный задний ряд сидений.
       
       Рядом с монастырем, на морском берегу, сохранился чудотворный источник, забивший в тот момент, когда впервые на афонскую землю ступила Богородица - это место называется Климентова пристань. Мы, конечно же, вылили всю воду из имевшихся с собой бутылок и наполнили их живительной влагой из Святого источника. Странно, вернее сказать - чудесно для тех, кто ждет чудес, что в нескольких метрах от береговой линии, где бьются соленые волны Эгейского моря, в источнике, до глубин которого еще нужно спуститься в пещерку, а потом еще дотянуться до воды, встав на колени, вода пресная.  Ну все, попили, помолились, пора в путь. У нас впереди монастырь Ставроникита, вон он возвышается, как исполин, на высоком обрыве в море, и Ильин скит.
 
   Небольшой перегон по разбитым дорогам, но живописным окрестностям. Дорога вверх, дорога вниз, и вот он, Ильин скит. При полном отсутствии в ближайшем окружении хоть кого-то из людей, кроме нас конечно, скит этот, поразил какой-то безукоризненной чистотой и образцовым порядком.  Ни травинки на мощеных дорожках, все кусты и цветы аккуратно подстрижены и политы. Идеально выкрашен и храм, и братский корпус. Везде видна хозяйская рука.
    В ответ на наше восхищение, водитель Николай поведал нам историю о том, что оказывается за всем этим хозяйством, уже многие годы, следит всего один, очень пожилой, монах. Все заботы по уходу за территорией лежат именно на его плечах, а немногочисленная братия занята другими послушаниями, в основном, возделыванием оливок и другим подсобным огородничеством в ближайших окрестностях скита.
   Мы прогулялись по территории. С тыльной его стороны открывается изумительный вид на величественный монастырь Пантократор (Вседержитель), которого ,к большому сожалению нет в нашей  программе, вид на море до горизонта, многочисленные оливковые рощи на склонах и череда ровно нарезанных грядок с капустой, морковкой и тишина!
    Обойдя храм Ильи Пророка по кругу, мы и встретили того самого старого монаха со шлангом в руке. Он, увидев нас, с улыбкой спросил: «руссиа?», вытер свои загорелые, морщинистые руки о передник и достал из кармана ключ, похожий по размеру на знаменитый ключ Буратино. Неторопливым шагом он направился ко входу в храм и уверенным движением открыл замок. Открыв двери, мы вошли внутрь.
   О, это чудо! Такого светлого, высокого храма я еще не встречал на Афоне, а иконостас в нем так похож на тот, перед которым я стою на службе в своем московском храме на Мичуринском, что сразу же повеяло чем-то родным и знакомым.  Кстати, иконостас был привезён из Москвы еще в начале прошлого века. Монах оставил нас одних и вышел, а мы, приложившись к иконам, поклонившись кресту, расселись в «стасидиях». И не от того, что нам уже особо не куда было спешить, нет, просто очень уж уютно здесь было. Один наш спутник, батюшка сельского храма где-то под Воронежем, сопровождавший нас в качестве обычного паломника, наверное, впервые за всю поездку выразил свои чувства благоговейной улыбкой и целой тирадой хвалебных слов. Отец Владимир родом был с Украины, и мы дружно, но беззлобно над ним подтрунивали: «Ну, конечно, скит же построен малороссами, вот ты, батюшка, увидев родные стены и знакомые нотки в убранстве храма, проявил к нему особую любовь и благосклонность».

    На самом деле, Ильинский скит был основан Паисием Величковским и изначально его насельниками были русины и молдаване. Но и русским духом тут тоже пахнет, так соборный храм скита, посвященный Илие Пророку, был заложен от имени Великой княгини Александры Петровны адмиралом Головачевым, окончен в 1881 году.  И хоть до известных событий октября семнадцатого в монастыре, в основном, подвизались малороссы, то и его архитектура, и уклад нам тоже очень близки. Да и не мудрено, мы же всегда были одним народом с одной историей, культурой, с единой православной верой и, до недавних событий, не делились на "хохлов" и "москалей". Для Бога нашего и вовсе нет разницы, все мы люди Его и потому и читаем мы «Символ Веры» одинаково, и молимся за мир на Украине и единение всех Церквей на каждой Божественной Литургии!
    К числу святынь Ильинского скита относятся чудотворная Тихвинская икона, заплакавшая в день начала Крымской войны, образ Богородицы «Млекопитательница», частицы пелен Иисуса Христа, мощи многих святых.
 
  Я вспомнил о поручении супруги Галины, достал из кармана заранее заготовленные записки «За здравие» и «За упокой», «Сорокоуст», написанные еще в Москве специально на греческом языке, приложил к ним традиционные   десять евро и пошел искать уже знакомого монаха. Тот снова был при деле, но я, смиренно склонив голову, приблизился к нему. Монах приветливо улыбнулся и увидев у меня в руках листочки с именами, что-то сказал по-гречески. Я вспомнил греческое «парокало» (пожалуйста) и передал ему записки. Тот понимающе кивнул, забрал мою просьбу вместе с пожертвованием и стал мне рассказывать что-то свое. Единственное, что удалось уловить, что Руссия это хорошо, мы молодцы, что приехали, и нам теперь надо в Пантократор - «здесь недалеко». А потом в Ставроникита – «это вон туда».  Ну, по крайней мере, я так понял.  На прощание монах как-то снисходительно–ободряюще потрепал меня за щеку, как благословение на дальнейший путь.  И снова не хочется никуда уезжать, и снова хочется остаться, и снова нас зовет дорога. Впереди Ставроникита и «домой».
 
   Глядя на часы, я, конечно, понимал, что все паромы уже убыли, но мои спутники, Славка и Сергей, поддержали мою идею, что, в принципе, мы уже много посмотрели, достаточно попутешествовали за день, подарков накупили и, наверное, можем, по возвращению в Пантелеимонов монастырь, скинутся на троих и вызвать морское такси. И телефончик некоего Яниса нашелся у водителя, и в кармане пятьдесят евро еще оставались. Вот он, снова нарисовался план вернуться сегодня же на «большую землю» в Уранополис. Там денёк «оттянемся» на пляже, тем более, что погода чудесным образом наладилась. В предвкушении скорого возвращения, мы двинулись дальше. Эх, так и не свыкся я с мыслью, что на Афоне планы строить бесполезное занятие. Пресвятая Богородица, прости нас!

       Ставроникита (Крест Никиты) для меня уже был некоей промежуточной точкой, отделяющий меня от задуманного возвращения домой. В голове крутились мысли, как я, сюрпризом для любимой жены, неожиданно вернусь в отель, обниму ее и поцелую, разложу на столе подарки. Потом пойдем на набережную, там я, сидя в кафешке, буду делиться с ней своими впечатлениями. Мои мысли снова прервали спутники.
    Доехали мы до этого монастыря тоже быстро. Монастырь Ставроникита , по-своему, очень красив со своеобразной крепостной архитектурой. По сравнению с виденными раньше, очень небольшой и уютный. Высоченный обрыв, на котором его возвели и напоминающий знаменитое "Ласточкино гнездо в Крыму, наводит на мысль о том, что такое построить люди могли только с всемерной поддержкой Свыше. Как оно все держится на этих скалах, не поддается логическому мышлению. Такое впечатление, что стены нависли над морем и держатся лишь по молитвам его братии.
    Привратник, собрав нас у входа, ну очень строго предупредил: «Ноу фото!» и по его виду мы поняли - этот точно никаких фото не допустит. Мы вошли сквозь низкую калитку в монастырь.

    В великом   множестве монастырских святынь хочется особо выделить мозаичную икону святителя Николая Чудотворца, (Никола Устричный) выловленную рыбаками в море. Скорее всего, ее выкинули в море иконоборцы еще в IX веке. Сама икона, несмотря на то, что находилась в море не меньше семисот лет, была в идеальном состоянии, только вот незадача, на ней, прямо на лике Николая Угодника, прилипла устрица. Настоятель и братия желая исправить дело, отколупнули моллюск, и тут же из этого места выступила кровь. И по сей день на иконе видна незаживающая рана.
 
    Ну. вот и завершилось наше однодневное турне по монастырям Афона. Слава Богу – все, что задумали, получилось и Богородица явила нам милость, открыв столько Тайн и Святынь своих. Мы отправляемся в обратный путь. Обратная дорога заняла около часа и где-то около пяти вечера, мы прибыли к отправной точке – в монастырь Пантелеимона.

    Поболтав немного на пристани, мы со Славиком Находкой и Серегой, присоединившимся к нам в Ивироне, попрощались с нашими спутниками. Они двинулись в архондарик, а мы, даже не попытавшись договориться о ночлеге в Пантелеимоне, на причал.  Усталости не было, была лишь радость и Благость, но разумом я понимал, что еще одну ночь, на длинном монастырском богослужении, я не выдержу, а просто так -отсыпаться в келье, не принято. В правилах всех обителей  четко написано: «Паломнику должно пребывать на всех Богослужениях, проводимых по расписанию монастыря».
Ну, все - домой! Мы перекрестились на маковки монастыря, испили водицы из источника на входе, и направились к стоящим на причале людям.
 
     Четверо молодых парней, как оказалось, ожидали лодку «такси», но направлялись они в противоположную от Уранополиса строну, в порт Дафни. Не по пути, ну, да ладно, сейчас позвоним Янису, он все решит, мы же платим.  Рассекая волны к причалу подлетела скоростная лодка. Я, по мирской московской привычке «договариваться», сунулся было к капитану с предложением нас забрать и отвезти до места. Тот, на удивление, отрицательно мотал головой и со словами «охи, охи» (нет, нет) передал нам визитку с телефоном офиса того же Яниса. Кстати, как я узнал потом, в народе его называют «министром транспорта Афона». А ведь и впрямь, он заправляет всеми перевозками между Святым Афоном и «большой землей». Ну ничего, мы люди простые, но упертые, если нам надо, мы и министра побеспокоим, странно только, что в отличии от «бомбил» у нас на родине, капитан лодочки не захотел «подхалтурить».
 
   «Славик, ты у нас самый пробивной, звони Янису! -Что такое? Связи нет? -Может деньги кончились? – Серега пробуй ты? Что, такая же ерунда? Дай, попробую…ой что это?» На моем телефоне, который показывал полную зарядку вдруг, что-то пискнуло, крякнуло и показало мне пять процентов. «Ничего, на один звонок-то хватит? Звоню. Со второго или с пятого раза все же соединилось с Янисом.
   На другом конце «провода» на чистом русском языке, без акцента ответил мужчина: «Да, слушаю вас... лодку?»  «Нас трое, хотим в Уранополис добраться, можно нам лодку по-быстрому организовать, цены знаем, стоим, ждем на причале». Янис спокойно так отвечает: «Лодки сейчас нет, позвоните позже». «Да мы видим, вон она пошла в Дафни. Что тут, пятнадцать минут ходу туда, столько же обратно, мы ее тут дождемся». Ответ Яниса чуть не уронил меня с пирса в море: «... нет, вы не поняли - у меня в Дафни, на пирсе очередь стоит из желающих, лодка расписана уже».  «Ну, так, когда же вам перезвонить?» - переспрашиваю я. «Давайте попозже, завтра после обеда».

   Мой телефон беспомощно "булькнул" и отключился вовсе. Вот это поворотик! А что нам теперь делать-то? Я обреченно посмотрел на ожидающих окончания разговора спутников. По моей изумленной физиономии они, кажется, и так все уже поняли. «Братья, а что же мы теперь, куда же нам?» Братья мои тоже стояли в раздумьях. Вот так на Афоне устраивает Богородица - всем управляет и направляет. Хотел сделать сюрприз жене, а получился сюрпризик похлеще. 
    Собрав разбежавшиеся куда попало мысли, я стал судорожно искать варианты, не оставляя надежду, что Богородица все же сжалится над нами, бедолагами и явит чудо в виде какой - нибудь попутной лодки или хотя бы рыбацкой посудины, мы на все уже были готовы, стоим тут как "три тополя на Плющихе".
   
    Включив «соображалку», я стал понимать, что даже если Янис, вдруг, сжалится над нами и соизволит перезвонить, то куда? телефон-то мой «умер». Зарядить его негде.  Вон и та самая лодка промчалась мимо нас, наполненная счастливчиками, в сторону Уранополиса. А вон и солнышко неумолимо ползет вниз, пытаясь скрыться за Святой Горой. Пришло время что-то решать.
   Вариантов осталось не так много, вернее сказать, всего два.  Положиться на милость архондаричного в Пантелеимоновом монастыре и попроситься на вторую ночь на ночлег или…

        Еще раньше на пароме по пути на Афон, наша «находка», Славик, рассказывал о каком-то хорошем знакомом, который подвизался в монастыре Ксенофонт, а тот был всего в часе пешего пути от Пантелеимонова монастыря. Он даже хотел с ним поездить по святой Афонской земле, но именно сегодня он очень занят - в Ксенофонте престольный праздник и много гостей. Мы, русские, любим праздники, пошли! Поскольку связи у нас уже ни у кого не было, мы решили, что Пантелеимонов монастырь, хоть и знаком нам, но почему бы не посмотреть другой, раз уж так управляет Богородица.
  Я, в последней надежде на какую-либо попутную посудину, хоть бы даже и плот, взглянул на морскую гладь.  Да, катера шли, но все мимо.  Вот так нас снова высшие силы не отпустили с Афона, видимо, что-то приготовили для нас и надо смиренно покориться их воле. Славик, вот же неугомонная натура, попытался договориться с монахом на хозяйственной машине, доехать до места, но конечно же это была пустая затея, инок трудился в монастыре, и поездка на ночь глядя, с тремя «бедолагами», не входила в его планы.

    Подхватив поклажу, мы еще раз поблагодарили за гостеприимство обитель Свято-Пантелеимонова монастыря и бодро зашагали вдоль берега в сторону Ксенофонта. Взобравшись на гору, мы вновь во всей красе обозрели Пантелеимон и помолившись, уже не оглядываясь, пошли под гору вниз. Дорога шла вдоль берега моря, то приближаясь, то удаляясь от него, то круто в гору, то резко вниз. Вокруг пыльной грунтовой дороги, по которой мы топали, повсюду были посадки оливок и дикий лес.
   
    Сергей стойко переносил «тяготы пути», а вот Славик, набравший подарков «вагон и маленькую тележку» никак не мог справится со своей неудобной поклажей. Он то вешал свой рюкзак на плечи, традиционно назад, то перевешивал вперед.  В итоге, мы остановились перевести дух и попытаться перепаковать его рюкзак, потому что тяжелый пакет с «вином для любимой жены» и еще один, полегче, были явно лишними.   
 
  Мы с Сергеем посмеивались над его отчаянными попытками утрамбовать поклажу, но как он не кряхтел, пакеты в объеме не уменьшались. Мы предложили ему помочь и выпить вино прямо здесь на месте, да и закусить что-нибудь нашли бы в том пакетике. Шутка конечно. У Славки обреченно опустились плечи, пришлось мне взять его «пакетики» - руки у меня были свободны. Так и пошли дальше.

   Славик все интересовался: «Это последний подъем? За ним уже Ксенофонт?». Сергей загадочно улыбался, видимо знал, что не последний, да и я догадывался. Мы подбадривали «Находку» как могли, стали шутить про диких зверей, коих тут видимо великое множество. И останавливаться нам уже никак нельзя, вместе с сумерками, эти самые животные, спустятся с гор и обязательно нас «сожрут».
-Слышал, как ночью волки воют за стенами монастыря?
Смех смехом, а солнце уже на половину нырнуло в море, вечерело.
 
    На очередном повороте, переходя какой-то ручеек, мы услышали спасительный звук приближающейся машины. Славик однозначно сказал: «Они мимо нас не проедут». С горки спускался пикап с открытым кузовом. В кабине сидели два человека. Когда они увидели Славку, преградившего им дорогу, я увидел в их глазах страх и удивление одновременно.  Очень было похоже на кадр из фильма «Кавказская пленница», когда Трус, Балбес и Бывалый останавливали на горной дороге машину с Шуриком.
   Машина остановилась, Славик ринулся к водителю и стал ему что-то объяснять, те мотали головами: «Охи, охи» (нет, нет). Славка был настойчив, тыкал пальцем в сторону Ксенофонта и не собирался сдаваться «без боя». В какой-то момент он безапелляционно закинул свой рюкзак в кузов и полез в него сам. Водитель был обескуражен такой его наглостью.
 – Братья полезайте сюда, они подвезут, я договорился.
Надо было видеть глаза этих двух греков, дай Бог им здоровья. Ясно было одно - НЕ договорился! Мы с Сергеем не стали ждать второго приглашения и шустро забрались в кузов «Тойоты». Понимая, что от этих русских не отделаться, водитель показал нам знаком сесть на пол и машина, фыркнув дизелем, поехала в горку.  Нет, надо все же учить язык. Что говорили эти люди, куда они едут, может и не в Ксенофонт вовсе?      
  Мои размышления прервала легкая заминка. Автомобиль забрался в горку и вдруг стал менять направление движения, сворачивая с основной дороги. Это не входило в наши планы точно.      
   Приостановился, как я решил, чтобы нас высадить, ведь Ксенофонт дальше. Я спрыгнул на землю, подошел к двери - у водителя и его пассажира, расширились глаза от страха. Да и что тут подумаешь? Пустынная дорога, сумерки, три наглеца в кузове. Все, ща будут грабить бедных греков. Они жестом показали, что поездка еще не закончилась, и я снова прыгнул в кузов. Водитель, видимо, чуть заплутал и сам едва не туда поехал, потому и произошла эта заминка. Дальше весь путь до Ксенофота занял не более десяти минут.
 
       Во время этой поездки я вновь обратил внимание, что Сергей не сел, как мы со Славкой на корточках, а стоит, согнувшись и оперевшись руками на хромированные дуги кабины пикапа. Видимо, у него что-то болело? Я не удержался и спросил его о спине. И тут же, снова увидел в его глазах какую-то грусть и боль, как при нашей первой встрече в Ивироне. Он сказал что-то про аварию и больную спину, но шум ветра за бортом заглушил его ответ.  Что же трагического произошло у этого человека?  Какая-то физическая и душевная боль терзали этого нашего брата. Переспрашивать я не решился, тем более, что мы уже приближались к околице Ксенофонта.  Водитель остановился, немного не доехав до первых строений, и я, кажется, стал догадываться о причинах отказа в поездке. Видимо, по банальной причине -  правилами дорожного движения перевозка людей в кузове запрещена. Хорошо, что местных «гаишников» не встретили, да и есть ли тут они?

     Довольные своей удачей, мы выгрузились и стали горячо благодарить греков за помощь. Они уже были ни удивлены и не испуганы,привыкли наверное к нам чудакам, а только одобрительно улыбались. Славик, по простоте душевной, или по привычке с «большой земли», попытался их даже отблагодарить пятиевровой купюрой, но те отрицательно замахали руками, и ясно проговорили знакомые «охи, охи». Они поехали своей дорогой, а мы пошли своей. Перед нами, как на ладони, стоял монастырь Ксенофонт, уф, наконец-то добрались, слава Богу!
 
     Перед воротами монастыря была какая-то кутерьма, много народу, несколько внедорожников и даже пара полицейских машин. Вот, видимо, встречи с этими стражами порядка и боялись те греки на пикапе. Народ в праздничных одеждах томился в ожидании чего-то, наверное, начала службы, по времени было очень похоже. Мы вошли в уютный дворик, где народу было еще больше.
 
    Кто-то сидел на чемоданах, кто-то беседовал в сторонке. В основном, это были, конечно, греки - Ксенофонт, как никак, греческий монастырь - приехавшие на праздник. Не успели мы осмотреться, как к нам на встречу вышли православные братья, с которыми мы уже встречались в Пантелеимоновом монастыре.  Они тут же и расписали нам весь «расклад». Мест в архондарике нет, ввиду большого наплыва гостей, расселяют кого- куда. Их поселили прямо в коридоре, на раскладушках, да, и то слава Богу.  Вот тебе раз! Пойдем и мы просить ночлега. У кого только просить в такой-то кутерьме?

   Славик, как всегда, бросив свою поклажу под деревом, растворился в толпе гостей. Но в этот раз он вернулся с хорошей новостью. Он, каким-то чудом, все же нашел своего знакомого и нас, видимо, поселят.  Но пока мы двинулись в архондарик.

    То, что мы там увидели, у меня лично поубавило оптимизма. Все помещения были заполнены людьми. В коридорах стояли те самые раскладушки, на которых кое-как вповалку лежали уставшие путники, где-то просто лежали вещи.  Даже в комнате, где обычно монахи угощают кофе, ракией и лукумом прибывших паломников, на всех лавках сидели люди.
   Даже на балкончиках и веранде все было заполнено людьми. Мы быстро засунули свои рюкзачки между лавок, и Славик повел нас дальше. Славик сообщил, что трапеза уже закончилась, но наш новый благодетель - его знакомый по имени Андрей, устроил нам трапезу.  В небольшой комнате при кухне нам, и еще нескольким запоздалым путникам, накрыли стол. По-монастырски скромно, но очень вкусно, мы быстро потрапезничали. А стол-то у греков, надо заметить, был «веселей» - были тут и рыбка дорадо с кашей, греческий салат с брынзой, большое яблоко и даже графин с красным вином. Быстро вкусив все эти яства, мы перекрестились, поблагодарили Господа за «хлеб насущный», а монахов за гостеприимство.
 
     Вернувшись в архондарик, мы подхватили свои вещи и пошли искать рекомендованного Андреем отца Феодосия. В хлопотах подготовки к празднику это было достаточно трудно, но все же успех явно сопутствовал нам. Отец Феодосий, статный монах с окладистой бородой, долго не мог понять, чего от него хотят эти трое паломников из России. И так не развернуться, а тут еще трое. Да уж, незваный гость хуже... приглашенного. В конце концов, мы назвали заветное имя - Андрей, он тут же все понял, выговорил по-своему имя - Анджей, добродушно улыбнулся и махнув рукой и предложив проследовать за ним, повел нас по коридору между расставленных повсюду раскладушек в самый дальнюю угловую келью. Достав из глубокого кармана заветный ключик, он открыл нам дверь, но не в келью, а в совершенно другой мир. После виденного хаоса с расселением, эта маленькая комнатушка с четырьмя кроватями вдоль стен для нас стала не просто уютным местечком для ночлега, она стала для нас «манной небесной». Сказав что-то по-гречески, он пригласил нас войти.
- Эфхаристо Вам, уважаемый!
 
     Монах плотно прикрыл за собой дверь, наверное, даже не услышав слов нашей искренней благодарности. Ну, чем не чудо? В комнате, метров десяти квадратных, вдоль стен стояло четыре аккуратно застеленные кровати, пара тумбочек, вешалка, тапочки, ну, и конечно же, окно с таким же прекрасным видом на море, как и в Пантелеимоновом монастыре… красотища!
 
    В комнату вошел тот самый «Анджей» и поинтересовался, как мы тут устроились. Радости нашей не было предела, о чем мы, с благодарностью, ему и сообщили. По всей видимости, кто-то из приглашенных гостей не прибыл на монастырский праздник и нам посчастливилось занять чудесным образом освободившуюся келью. Так я тогда подумал.
 
   Уже позже, узнав и увидев, как относятся греческие монахи монастыря Ксенофонт к этому простому, русскому парню, когда узрел, с какой любовью и уважением с ним общаются иноки, отцы и сам настоятель, и какое действие на них имеет «пароль» Андрей, я понял, что он, видимо, своими благими делами давно заслужил всеобщее уважение братства, и наша келейка досталась нам не без его ходатайства.
   Андрей, с нашим Славиком, давно не виделись и, видимо, им было, о чем поговорить. Договорившись, где мы потом встретимся, они вышли, оставив нас с Серегой располагаться на новом месте.

       Да уж, вот так, распоряжается на Афоне Богородица! Вот скажите, где бы я сейчас был, если бы не встретил еще в Уранополисе этого шебутного паренька? Где бы мы все сейчас были, если бы не его знакомый Андрей?

    Разговорившись со Славиком, я многое узнал о своем спутнике из Находки. Кто бы мог подумать, что этот молодой парень, которого я при первой нашей встрече не воспринял поначалу всерьез, на самом деле оказался глубоко верующим и уже достаточно подкованным в вопросах религии и Православной веры человеком, и интересным собеседником, а самое главное, из его рассказов я узнал, что у себя на родине, в далекой Находке он, преодолевая трудности, почти в одиночку строит часовню рядом с храмом. Нам о таком только мечтать.  Вот такая интересная, скрытая доселе натура открылась нам в задушевном разговоре.

   Нет, все же все в этом мире не спроста, все не просто так. И я не устану повторять, что «каждый, встреченный на нашем жизненном пути человек, дан нам Свыше!».  Кто-то для помощи, кто-то для испытания нашей веры. И, как учил Иисус Христос, надо за всех за них молиться - и за друзей, и за врагов, ибо не знаем мы всего, уготованного нам Господом нашим!  Ну, а за Андрея, благодетеля нашего, и за спутников моих, данных Богородицей, буду молиться особенно, как за своих родных! Да, кстати, пора уже и на вечернюю службу собираться.
   
    Мы вышли в заполненный паломниками коридор и направились искать нашу «находку» - Славика, который, как всегда, куда-то убежал, неугомонный. 
Нашли мы его, вместе с уже знакомым нам Андреем, в комнате, некоем подобием кухни. Они пили кофе, сваренный тучным монахом в турке на огне. Увидев нас, монах знаком предложил и нам угоститься. Вы не поверите, но ту маленькую чашечку кофе, я запомню надолго. Такого ароматного, вкусного кофе я не пил никогда в своей жизни, не в одном, даже специализированном, кафе. Это был просто нектар, бальзам, наполнивший меня внутри. Я не удержался и, уже не спеша, выпил еще одну чашечку.
 
    Андрей напомнил, что нам пора идти в храм, там скоро начнется праздничное Богослужение. Мы направились по узким коридорам, украшенным фресками Х века, в сторону центральной площади, где и расположен главный кафедральный собор в честь святого великомученика Георгия Победоносца.
 
 Посвящение монастыря св. вмч. Георгию Победоносцу связано с преданием о временах все тех же иконоборческих гонений. Одна из икон с образом св. вмч. Георгия была брошена в огонь. Краска на иконе закипела от жара, но остался невредимым светлый лик святого Георгия. Видя явленное чудо, иконоборцы ужаснулись, но не образумились - один из них, особенно обозленный, ударил святой образ кинжалом и икона, как живая, закровоточила! Служители в страхе бежали. С наступлением темноты, один благочестивый христианин отнес святой образ на берег моря и предал его волнам, положившись на волю Божию. Святой Георгий направил свой образ на Афон. Волны бережно вынесли его на сушу, близ нынешнего монастыря Ксенофонт, где тогда находилась маленькая обитель св. вмч. Димитрия Солунского.  Монахи встретили икону с благоговением и радостью, поставили ее у себя в храме, а затем устроили и храм в честь Святого Великомученика Георгия. Так монастырь Ксенофонт и принял имя св. Георгия Победоносца.
 
        Войдя в темный, заполненный гостями храм, с традиционными стасидиями вдоль стен, мы постарались найти место, где можно, не мешая другим прихожанам осмотреться. После того, как глаза привыкли к подсвеченному, исключительно свечами, помещению, наш «заводила» Славик потихоньку стал продвигаться к алтарной части, ну, и мы, конечно, «ползли» за ним. Храм поделен на две части и соединён большими дверями. В том пределе, куда мы вошли сначала, ничего не происходило, и мы лишь отдаленно слышали происходящее в ближней к алтарю части, и, конечно, ничего видеть не могли. А очень хотелось увидеть именно ту, традиционную, православную службу, последователем которой и стало Богослужение в храмах Русской Православной Церкви.
 
     Поначалу мы стояли прижавшись этим к дверям, потом просочились чуть дальше, в ту часть храма, которая ближе к алтарю. Именно здесь происходило основное «действо». Мы нашли место в проходе между рядами для «vip» гостей и стасидиями, и «закрепились» на нем.
 
    Греческий язык, говорят, сложный в изучении и, хотя он совершенно не похож на русский, мы много позаимствовали от него. Но что бы понять службу, все же надо, хоть немного, владеть основными фразами. Различия в Богослужении, конечно, есть, но Литургия очень понятна. Зная фразы «Кирие элейсон» (Господи, помилуй), «Агио» (святой)»,  «ортодокс» (православие), можно достаточно четко следить за ведением службы и даже принимать в ней участие. У греков, как мы заметили, не принято часто креститься, да и само крестное знамение они делают как-то уж очень «скромно», на груди. Не стесняйтесь братья, сейчас мы покажем, как крестятся на Руси.

     Когда мы подходили к иконам в храме и вставали на колени, а Славик, к тому же, размашисто крестился, греки, сидящие и стоящие рядом, сразу распознали в нас пришлых и шепотом переговаривались: «Ортодокс, руссия..»  при этом одобрительно кивая в нашу сторону.
   
       Вообще русских в храме было достаточно много. Среди них был один православный батюшка, который, видимо, знал греческую службу. Он сидел вместе с греками и так же, как они, вставал в определенные моменты, но все же немного чаще. Мне было его хорошо видно, и я подумал, что могу ориентироваться на него, креститься вместе с ним. Это не мешало мне вслушиваться в Богослужение и искать знакомые слова в молитвах, псалмах и строках из Евангелия.

   Особое восхищение вызвало «византийское» пение двух хоров, которые, сменяя друг друга и подхватывая друг у друга слова, разливали по собору «стереоэффектом» благостные слова молитв. Я невольно сравнил с песнопениями в Пантелеимоновом монастыре и, знаете, почему-то сравнение было в пользу хора в Ксенофонте. Песнопения у греков были больше похожи на беседу, на разговор человека с Богом, чем на пение псалмов. Вроде бы обычные мужские голоса, а так поют, что «мурашки» побежали по спине. Давненько не бегали, а тут прямо табуном понеслись.

  Служба шла своим чередом. Двое дьяков кадильщиков синхронно выходили на солею и через кадила причудливой формы наполняли храм запахом благовоний. Обратил внимание, что греки, не стесняясь, снимают на телефоны особенно красивые моменты, ну, и мы не удержались, снимали на память.

       В сумраке храма появились иноки с длинными приспособлениями для зажжения свечей и виртуозно, лавирую среди прихожан, ловко зажигали свечи в паникадилах. Несколько конструкций с паникадилами, называемых у греков хоросами, спустились на цепях из-под купола вниз, а после зажжения свечей так же красиво «уплыли» вверх. Храм наполнился светом, теплом и запахом ладана. Затем один из монахов, с помощью все того же приспособления, принялся методично раскачивать сначала центральное, а затем и угловые паникадила - хоросы, расположенные над нашими головами. Такого я еще не видел. Такое впечатление, что все вокруг нас пришло в движение, как хорошо отлаженный механизм.  Красивейшее, надо заметить, зрелище. Гармоничное сочетание «разговора с Богом» и движением света сразу напомнило описание греческого богослужения в «Повести временных лет».
   В этом произведении неизвестного автора рассказывается о том, как в 968 году Князь Владимир встал перед выбором веры для языческого населения Руси. Приведу лишь отрывок из этой исторической летописи.   
        «… В год 6495 (987). Созвал Владимир бояр своих и старцев градских и сказал им: "Вот приходили ко мне болгары, говоря: "Прими закон наш".  Затем
приходили немцы и хвалили закон свой. За ними пришли евреи.  После же всех
пришли греки, браня все законы, а свой восхваляя, и многое говорили,
рассказывая от начала мира, о бытии всего мира. Мудро говорят они, и чудно
слышать их, и каждому любо их послушать, рассказывают они и о другом свете:
- Если кто, говорят, перейдет в нашу веру, то, умерев, снова восстанет, и не
умереть ему вовеки, если же в ином законе будет, то на том свете гореть ему
в огне.
- Что же вы посоветуете? что ответите?
 И сказали бояре и старцы: "Знай, князь, что своего никто не бранит, но хвалит.  Если хочешь поистине все разузнать, то ведь имеешь у себя мужей: послав их, разузнай, у кого какая служба и кто как служит Богу". И понравилась речь их князю и всем людям. И избрали мужей славных и умных, числом 10, и сказали им: "Идите сперва к болгарам и испытайте веру их". Они же отправились, и, придя к ним, видели их скверные дела и поклонение в мечети, и вернулись в землю свою.  И сказал им Владимир: "Идите еще к немцам, высмотрите и у них все, а оттуда идите в Греческую землю". Они же пришли к немцам, увидели службу их церковную, а затем пришли в Царьград и явились к царю.  Царь же спросил их: "Зачем пришли?". Они же рассказали ему все. Услышав это, царь обрадовался и в тот же день сотворил им почести великие.  На следующий же день послал к Патриарху, так говоря ему: "Пришли русские разузнать о вере нашей, приготовь церковь и клир и сам оденься в святительские ризы, чтобы видели они славу Бога нашего". Услышав об этом, патриарх повелел созвать клир, сотворил по обычаю праздничную службу, и кадила взожгли и устроили пение и хоры.  И пошел с русскими в церковь, и поставили их на лучшем месте, показав им церковную красоту, пение и службу архиерейскую, предстояние дьяконов и рассказав им о служении Богу своему. Они же были в восхищении, дивились и хвалили их службу. И призвали их цари Василий и Константин, и сказали им: "Идите в землю вашу", и отпустили их с дарами великими и с честью. Они же вернулись в землю свою. И созвал князь бояр своих и старцев, и сказал Владимир: "Вот пришли посланные нами мужи, послушаем же все, что было с ними" - и обратился к послам: "Говорите перед дружиною".  Они же сказали: "Ходили в Болгарию, смотрели, как они молятся в храме, то есть в мечети, стоят там без пояса, сделав поклон, сядет и глядит туда и сюда, как безумный, и нет в них веселья, только печаль и смрад великий. Не добр закон их. И пришли мы к немцам, и видели в храмах их различную службу, но красоты не видели никакой. И пришли мы в Греческую землю, и ввели нас туда, где служат они Богу своему, и не знали - на небе или на земле мы: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом - знаем мы только, что пребывает там Бог с людьми, и служба их лучше, чем во всех других странах. Не можем мы забыть красоты той, ибо каждый человек, если вкусит сладкого, не возьмет потом горького, так и мы не можем уже здесь пребывать". Сказали же бояре: "Если бы плох был закон греческий, то не приняла бы его бабка твоя Ольга, а была она мудрейшей из всех людей". И спросил Владимир: "Где примем крещение?". Они же сказали: "Где тебе любо".
 
    Вот так и мы, ну я-то точно, как те послы в греческую землю - «не знали - на небе или на земле мы?» и ощущения мои такие же, как у тех досточтимых людей – «знаем мы только, что пребывает там Бог с людьми…».
 
   Служба в Ксенофонте была праздничной, и монахи не покидают ее до утра, но мы по истечению трех часов, поддавшись общему движению мирян на выход, тоже покинули храм, оставив там иноков молится за нас.
 
    Вернувшись в нашу уютную келью, мы обнаружили на свободной кровати паренька. Звали его Максим, я с ним познакомился еще чуть раньше, при знакомстве с территорией. Молодого парня нашел я тогда на балкончике архондарика, сидящего на скамеечке и мирно покуривавшего сигарету. На мое неподдельное удивление, он, стряхивая пепел в пластмассовый стаканчик из-под кофе, поведал о том, что в греческих монастырях курить не возбраняется даже на территории. А греческие монахи придерживаются мнения, что ущемлять человека не нужно ни в чем, к чему он привык, ну, по крайней мере, к курению они относятся лояльно. Вот такие они, греческие монахи.
   
    На самом деле, несмотря на всю суету праздника, уйму забот с паломниками и гостями, которые несомненно утомляют, таких добрых, открытых, просветленных лиц я давно не встречал, причем, в таком количестве.
  Не знаю, что произошло - то ли вид на море с того балкончика, то ли блаженство, которое я испытал, глядя на все это боголепие, не знаю, но я не удержался и попросил закурить у нового знакомого.   
    Грех, конечно, но так мне было хорошо, что я, бросивший эту привычку несколько лет назад, расслабился и поддался искушению. Пожилой грек стоящий рядом с нами и поняв, что я хочу, быстро «смотырил» самокрутку с фильтром, с табаком из бархатного кисета и угостил меня.
       
     … Так вот, в нашей келье появился тот самый Максим, из Краснодара.Оказывается он тоже обратился к монахам за помощью в расселении, и отец Феодосий «шепнул» ему, по секрету, про нашу свободную койку.
 
    Мы же, передохнув немного и обсудив происходящее на службе, решили, по обоюдному согласию, вернуться в храм, так как Славик разузнал у Андрея, что скоро там будет помазание елеем от мощей св. Георгия Победоносца. Мы конечно уже расслабились, но пропустить такое не могли, тем более, как обещал Славик, это не займет много времени, «ну пол часика-час»?
 
    Мы вновь направились в храм. Народу было заметно меньше, но все же нам вновь пришлось стоять на тех же самых местах. Кто бы знал, что эти «ну пол часика-час», на самом деле продлятся несколько часов. Мы вышли из храма только около трех часов ночи по Москве. Да, было и помазание, и красивейшие песнопения, и головокружительно качающиеся паникадила-хоросы, но чудо, явленное мне на этой службе, захотелось поведать вам, читающим эти строки.
 
    Заняв место рядом со стасидиями, мы смиренно молились и вкушали сладость Божественной Благодати. Монотонный перелив монашеских голосов то убаюкивал, то бодрил. Греки, сидящие рядом со мной, видимо, понимая, что стоять так долго нелегко, несколько раз предлагали мне присесть на их место. У них так принято. Я, помня «печальный» опыт дремы в стасидии на службе в Свято-Пантелеимоновом монастыре, с благодарностью вежливо отказывался, да и легко как-то было стоять.
 
     Давно уже заметил такую свою «примету». Не везде, не всегда, не на каждой службе, но бывает так, когда мне особенно хорошо в храме, когда я внимательно слушаю чтения, вникаю в них, пытаюсь читать, что знаю, вместе с дьяконом - некое движение невидимых рук, моего ангела хранителя, я думаю, прикасается к моей макушке и нежно щекотит ее, перебирая несколько волосков на голове.
    Ощущения настолько приятны, что боязно спугнуть их даже мыслью. Бывает это не так часто, как хотелось бы, но чувство, что все происходящее нравится не только мне, но и моему Хранителю, тешит меня надеждой и укрепляет в Вере. Знающие люди говорят,что это знак Свыше, и надо стараться сберечь это чудо. Кто-то скажет сквозняк, кто-то, что дышит тебе в затылок сосед твой, но нет, братья, я проверял –это Чудо! Это такой мой невидимый ориентир, правильно ли я себя веду, не отдалил ли я от себя грехами своими гнусными Ангела своего. Так вот, в Ксенонофонте Ангел ко мне вернулся и радовался вместе со мной.
-Ангел Божий, хранитель мой, моли Бога о мне!
 
   В какой-то момент, не забуду его теперь никогда, я так глубоко погрузился в Богослужение, что кажется стал понимать и греческий язык, и мольбы братских хоров ко Господу, и даже местами подпевал византийскому «разговору с Богом». Мой взор был обращен на открытые прямо передо мной Царские врата. Я всматривался в свет исходящий из-за них и на чудотворную икону Богородицы, расположенную прямо за престолом в Алтаре. Вдруг, я почувствовал, что в храме, кроме меня никого нет, и я стою один, и передо мной только Божественный Свет, исходящий из Алтаря. Такое ощущение, что стою перед Самим Господом нашим, только Он, невидимый мной, но ясно ощущаемый, и я. И глаз своих не смог я отвести, чтобы убедиться в том, что я один, и головы повернуть не получилось. Что это было, я не знаю, но я это видел так явственно, что в реальности происходящего даже не сомневался.

     Меня кто-то тронул за локоть. Это был Сергей, на сей раз уже он вновь предложил мне присесть на освободившееся место, но до того ли мне было после увиденного, конечно же нет! Я вновь и вновь пытался вернуть себя туда, в то «Царствие Небесное», которое открылось мне в этом благословенном месте, но, увы, Господь лишь приоткрыл эту тайную дверь на Небеса и вновь вернул меня на грешную землю. Невольные слезы наполнили мои глаза, слезы радости и счастья, слезы умиления от сошедшей на меня Благодати Божьей. Не знаю, где я был в тот момент, на небе или на земле?  Слава тебе Боже, Слава Тебе!
   
    Богослужение подходило к своему логическому завершению. Паникадила-хоросы больше не раскачивались в такт молитве. Те же «виртуозы» уже гасили свечи. Всех гостей пригласили под благословление епископа, восседавшего на троне. Мы тоже подошли, потом к иконам Богородицы и Георгия Победоносца. Переполненный впечатлениями, вместе со своими спутниками мы направились в келью. На часах время почти три ночи, ну, здравствуй мой новый, третий день на Афоне.
 
    Стояла замечательная, южная ночь, с яркой, полной луной и небом, усыпанным россыпью звезд. В голове моей все еще звучало «Кирие элейсон, Кирие элейсон, Кирие элейсон» (Господи, помилуй!), а на душе было так спокойно и радостно, что словами это не передать. Пройдя по освещенному луной дворику, вошли в архондарик, прошли сквозь ряды с раскладушками, на которых вповалку спали уставшие паломники.

     Войдя в келью, мы обнаружили там мирно спящего Макса. Он тихо посапывал на кровати, но Слава, помня мой рассказ о бессонной ночи с храпящим без удержу Иваном, не удержался и в шутку предупредил открывшего спросонья глаза Максима о недопустимости храпа в нашем братском обществе, и даже пригрозил, мол, наплевать на эти самые братские чувства и выдворить нарушающих покой за дверь.  Мы устроились на своих местах и еще некоторое время бурно обсуждали виденное и делились впечатлениями. Как обычно на Афоне сон не шел, несмотря на предыдущую бессонную ночь и насыщенный событиями прошедший день. Ну, да ладно, будем пытаться уснуть. Утром в семь нам на утреннюю Литургию. 

День третий.
 
    Ночь прошла быстро и была прервана будильником на мобильнике Сергея. Тот стал будить нас на службу, хотя до службы было еще два часа. Мы поначалу было подорвались одеваться, да уж как-то подозрительно было тихо в архондарике, а потом взглянув на часы, мы все поняли - Серега, все же, что- то попутал со временем. Представляю, как четверо сонных русских паломников «ни свет, ни заря» пришли бы к закрытым дверям храма, перебудив по пути остальных мирно спящих на раскладушках и ни в чем не виноватых паломников. Уж точно тогда нам бы достались самые лучшие места.
 
       А вот уже и деревянная колотушка-било, созывающее монахов на Заутреннюю и металлический звук, то ли колокола, то ли какого-то рельса.  Быстрый утренний туалет и мы, в предрассветной мгле, побрели в храм. На кухне и в трапезной уже вовсю хлопотали монахи и, гремя кастрюлями, о чем-то громко переговаривались. Спали ли они вообще, эти труженики, не ясно. Накормить такую «ораву» гостей, это же сколько надо сил и времени, а от молитвенного правила монахов ведь никто не освобождал.

    Войдя в храм, мы вновь прокрались ближе к алтарю, но народу было заметно больше, и мы остановились прямо в проеме двери, соединяющей две части собора. Утренняя служба прошла по той же программе. Так же горели свечи и пел на клиросе хор. Так же раскачивались паникадила-хоросы и кадильщики окуривали нас ладаном, но как не вглядывался я в глубину алтаря, в надежде еще раз испытать незабываемую Благодать, но, увы, нет, не в этот раз.
   Вот за окнами забрезжил рассвет, вот и солнце взошло, указав своим лучом, как перстом, на икону Пресвятой Богородицы. Служба подошла к концу. Приложившись к иконам, мы вышли из храма. На часах было около одиннадцати часов утра. Надо же, как незаметно проходят Афонские службы! Мы немного поторопились -  как оказалось, чуть позже, в конце службы из алтаря выносят десницу св. Григория Победоносца на поклонение, о чем нам запоздало сообщил Андрей. Эх, как жаль! Говорила мне женушка: "Нельзя уходить из храма, пока батюшка не благословит и не закроет Царские Врата». Андрей о чем-то задумался и куда-то удалился. Вот задали мы ему своим нетерпением и торопливостью дополнительных хлопот.
 
     Еще с вечера у нашего Славика возник четкий план на новый день. Опять план, насмешил, "бродяга". После службы трапеза, потом в двенадцать нас, уже по просьбе того же Андрея, допустят в алтарь для поклонения мощам. На первый паром «Достойно Есть» мы явно не успеваем, а когда в полтретьего дня придёт «Агиа Анна», то мы спокойно вернемся в Уранополис.

     В образовавшееся «временное окно», мы задумали добраться до монастыря Дохиар, к чудотворной иконе Богородицы «Скоропослушница». Кстати, во время написания этой заметки прочитал в новостях, что в декабре этого года произошло очередное чудесное исцеление. Молившийся перед Чудотворной иконой немой от рождения начал отчетливо, в голос, выговаривать слова молитвы. Пресвятая Богородица, спаси нас!
    Все вроде должно получиться?  Максим, попрощавшись с нами у трапезной, отправился на пристань, у него завтра вылет домой, и посему он решил отчалить пораньше.
 
       На трапезе было очень много народу, и нам пришлось подождать в очереди.  Трапезная тут не велика и иноки, то и дело быстро накрывали столы, потом убирали их, и снова накрывали. Народ нервничал, многие спешили уплыть на «Достойно Есть» в сторону Дафни. Подошла наша очередь, мы быстренько вкусили монастырской пищи, запили вином, поблагодарили Господа и пошли выселяться из нашей уютной кельи. Вокруг уже кипела уборка, монахи готовились к приему новых паломников, уже выгружающихся на берег с прибывшего парома.
 
  Забрав свою поклажу и поблагодарив отца Феодосия, мы покинули гостеприимный наш приют. Времени до выноса мощей у нас было предостаточно, мы пошли в лавку прикупить подарков и сувениров. Помимо традиционных икон, четок, крестиков и ладана у меня, после услышанного монашеского песнопения, была цель купить диск с записью греческой Литургии. Сейчас частенько включаю ее в машине, и в замерзающей   московской пробке вспоминаю те счастливые три дня на Святом Афоне.

  В уютном дворике мы вновь встретились с нашим помощником Андреем. Славик предложил сфотографироваться всем вместе на память с этим замечательным человеком. После мы направились в монастырскую лавку. Там он, неожиданно для нас, преподнес в подарок по иконке Богородицы и поздравил с праздником. Нам стало неловко. Мы доставили ему столько хлопот, а сами даже ничего ему не подарили, да, собственно, что можно подарить человеку, у которого есть такое Счастье - жить на Святой Афонской земле, у него и так уже все есть.

    Потратив остатки своей валюты в лавке, мы двинулись к собору, время уже подходило к назначенному.  Странно, но храм был закрыт и пока никто не подошёл. Сначала мы просто смиренно ждали, затем разошлись по монастырю в поисках привратника.  Вот те раз, как тут кого-то найдешь, все в делах. Андрей тоже уехал по делам.  Мысль о том, что наш очередной план рушится "на глазах" уже не так удивляла. Как уж Богородица управит… Вот ей и надо молится о милости, чем и занялся наш «знатный молитвенник» Слава. А мы с Сергеем продолжали метаться в поисках отца Феодосия. В конце концов, исходив весь монастырь вдоль и поперек, нашли мы нашего монаха. Тот, увидев нас, произнес только одну фразу «Анджей», и еще какую-то тираду по-гречески, стукнул себя ладонью по лбу и жестами показал идти к храму, а он сейчас подойдет.

  Пришел не он, другой монах со связкой больших старинных ключей и открыл боковой, с улицы, вход в алтарь. На подставке перед нами вновь были выставлен целый ряд мощей и частиц святых угодников и мучеников. Но монах показал знаком обождать и перебирая ключи, поковылял к сейфу, расположенному в углу, брякнул замок, металлически скрипнула дверца, и монах достал из недр сейфа ларец, покрытый белой тканью. Монах поднес Святыню к подставке и аккуратно поставил ковчежец на свободное место. По всему было видно, что это очень ценная, а вернее сказать, бесценная Святыня Ксенофонта - Десница Святого мученика Георгия Победоносца.  Монах кивком головы пригласил нас на поклонение.

  В монастыре Ксенофонт находятся части мощей св. вмц. Марины, св. Модеста, св. Иакова Персиянина, свщмч. Харалампия, св. вмч. Пантелеймона, св. Параскевы, свв. бесср. Космы и Дамиана, св. Димитрия Солунского, св. вмч. Феодора Тирона, св. мч. Трифона и многие другие. Но «драгоценным алмазом» всего этого благолепия, конечно же, были мощи Святого Великомученника Георгия, а именно его длань в серебряном ларце. Мы поклонились мощам, от которых источался благоуханный запах святости и любви Божьей к принявшим муки во имя Его. Монах, все так же степенно, убрал Святыню назад в сейф и закрыл его, осенив себя крестным знамением. Потом он знаком показал нам на тот самый алтарь, из которого исходил тот Божественный Свет, явленный мне на ночной службе, и предложил нам войти в него.
 
    О чудо, на стене висела Чудотворная икона Богородицы «Взыграние младенца».  Под впечатлением и под действием неведомой силы мы попадали на колени и молились без удержу. Монах разрешил освятить наши иконки и крестики, которые мы прикупили для подарков родным и близким.

    Так вот Чей лучезарный свет я видел ночью на службе, вот Кто манил меня и ласкал Своим благоуханием, вот Кто открыл мне Чудо Царствия Небесного. Пресвятая Богородица вместе с Богомладенцем посетили меня в тот светлый миг.
Во истину, братья и сестры, пребывает тут с нами Бог!
   
     Выйдя из храма, мы взглянули на часы. По оставшемуся у нас времени мы с Серегой понимали, что бежать в Дохиар, суетно поклонится чудотворной иконе и бегом, чтобы не опоздать на паром, мчаться обратно, как-то не совсем будет правильно. И вроде решили уже, что не пойдем, но прибежавший Славик все же смог убедить Серегу идти с ним. Терзаясь в сомнениях и неверии в провидение Богородицы, я стоял на своем. Парни, молодцы, бросили все вещи на мое попечение, и налегке, как горные бараны, «метнулись» по склону вверх, в сторону Дохиара. Я и завидовал им, но понимал, что вдруг что-то пойдет не так, а если что не заладится, а может…. Короче, нечего искать себе оправданий, это все от маловерия и от слабости моей духовной. Пресвятая Богородица, прости меня, грешного!
   
       Пока же я решил пройтись еще раз по полюбившемуся мне монастырю. Спокойно посмотреть старинные фрески, истертые ветрами и многими сотнями прошедших лет. Мраморный собор, водяную мельницу. Так, все еще жалея, что не пошел с парнями, вышел на берег моря, где, к слову сказать, собралось немало народу в ожидании парома. Сомнение, что паром может и не увезти всех, насторожило меня. Выйдя на пирс, я шел в сторону моря, как вдруг, меня кто-то окликнул. Баааа, так это же наш со-келейник Макс. Странно, он же, по моим расчет уже должен быть в Уранополисе.
 
    Макс поведал историю о том, что «Достойно Есть» пришел по расписанию, но сначала на него вошли те, кто плывет в сторону Дафни, а тех, кто хотел проплыть на пароме сначала туда, а потом вернуться назад, на паром не пустили. Они остались на пристани ждать парома на обратном пути. Паром пришел, он неуверенно вильнул в сторону причала Ксенофонта, а затем быстро отвернул и, прибавив ходу, прошел мимо. Видимо, капитан, увидев больше сотни человек, ожидающих на пристани, понял, что если причалит, то остановить их команда не сможет, а от такого количества пассажиров паром просто потонет. Вот так номер. И что ждем?  Макс сказал: «Народ ждет «Агиа Анна», он будет в Ксенофонте в полтретьего».
- Как в полтретьего, в пятнадцать тридцать же? - переспросил я.
-Нет, в четырнадцать тридцать, точно говорю - уверенно ответил Макс.
Вон уже и виднеется на горизонте его белый силуэт, идущий на всех парах в нашу сторону.

   Вот те раз, сунулся было в телефон, а он разряжен, глянул на гористый берег, по которому вдали бежали в Дохиар мои друзья. Что делать? Ведь не успеют наверняка, они же к трем хотели возвернуться. И это последний на сегодня паром? Войдя в лавку, где мы оставили все свои вещи, выдернул из кучи свой рюкзак и побрел встречать паром. Судорожно размышляя, как помочь братьям, продумывал вариант забрать их вещи и тогда, возможно, паромщик сможет подобрать их в Дохиаре, но как сообщить им, они же не догадаются сами.  Можно, конечно, было и рискнуть, а уж если не поймут, что я плыву на этом пароме, потом отдам им вещи в Уранополисе. Правда, когда они теперь вернутся, тоже вопрос. Паром-то последний. Короче, решив положиться на Богородицу, я оставил все как есть. Простите, братья, буду ждать вас на «большой земле».

        Вернувшись на пирс к Максу, мы стали ждать паром. «Агиа Анна» проследовала без остановки в Дафни, скоро уже подойдет за нами. Народу православного все прибывало. На пирс въехал пикап, груженный оливками. Это вселяло уверенность, что паром все же будет. Греки уж точно знают, не просто так стоят. Из-за мыса, выдающегося в море, показался знакомый силуэт парома, вот он уже поравнялся с нашей пристанью. Я все посматривал на часы и на склон горы, откуда должны были появиться мои друзья. Нет, не успеют.

   На часах уже было почти три часа. Паром «Святая Анна» как-то странно, даже не сбавляя ход, проплыл на удалении от берега и явно не намеревался нас забирать. Я было заволновался, но греки, стоявшие на пирсе, были почему-то спокойны. Логика сказала «это еще не конец». Вдруг, в потоке паломников, идущих вдоль берега к пристани, мелькнул знакомый камуфляж и с ним рядом человек во всем черном, но с белой седой головой. Это были мои братья - Славик «Находка» и Серега «Загадка». Радости моей не было предела, кстати, меня Славик прозвал «Влад Афонский» и вы знаете, почему-то я не был против. Уф, успели! Хотя, чему тут радоваться особо, паром-то ушел.
   
       Подошли уставшие, но счастливые Славик с Серегой. Грешен, завидовал им.  Пока я тут терзался, переживал за них, за себя, за паром, они положились на волю Богородицы и свершили задуманное. И Чудотворной иконе «Скоропослушница» помолились, и вернуться успели. Эх, все же мало во мне веры! Ну, да ладно, оставлю Дохиар на следующее посещение Афона, дай мне, Боже! 

    Проследив направление взглядов рядом находящихся греков, я увидел со стороны Уранополиса, маленькую точку в море. Она приближалась и скоро можно было различить очертания корабля, рассекающего волны, несущегося на всех «парусах» в нашу сторону. Это был точно он, паром «Достойно Есть»! Как оказалось, настоятель монастыря, увидев проблему с транспортом и большое количество желающих сегодня, после праздника, покинуть Ксенофонт, заказал отдельный, дополнительный рейс. Вот так, дай Бог здравия всем этим замечательным людям.

  Паром, гремя цепями, плавно положил «челюсть» своих сходен на пирс. Началась погрузка, конечно же, все поместились и через несколько минут, оставив позади себя пустой пирс, мы двинулись в сторону дома, ну, в смысле Уранополиса. Мы, все вместе - Максим, Сергей и Славик я, расположились на верхней палубе, и взглядом и молитвой прощались с этим уникальным местом, оплотом веры Православной, с его чудотворными иконами и монастырями, его хранителями-монахами, молельщиками-старцами. Я снова пожалел, что в суете погрузки, не припал к Святой этой земле, не облобызал ее, Богом благословенной, не окропил слезой своей эти камни, это небо, этот воздух. Даст ли Господь увидеть тебя, Святая Гора Афон, еще раз? На все воля Твоя, Господи, как Ты захочешь, но Ты же все видишь, знаешь, как я этого хочу!

     Сергей, прощаясь, подарил нам со Славиком на память, предусмотрительно купленные иконы Иверской Божьей Матери.  По приезду в Москву вставил ее в рамку, она и сейчас смотрит на меня, с того места, которое она сама определила в нашем доме.   
     Мы уверенно двинулись в Уранополис, а мимо нас проплыл тот самый Дохиар, который, по своему неверию, вижу теперь только с берега, и пристань Зографа, а вот и сухопутная граница Афона, вон и смотровая портовая башня Уранополиса, а тут, подсказывают, 1344 года постройки.
  Вот уже и пирс, и среди немногих встречающих этот паром вне расписания, знакомая фигурка моей любимой жены Галины, чьими молитвами я и отправился в это "дальнее" путешествие, которая, как полагается ждет «моряка» из дальнего плавания. Знала бы ты, родная КАК далеко я был эти три дня.
 
     Кто-то, еще в Москве, выразил свое отношение к Афону одним словом -это Космос!  Так вот, я был в «космосе», я - «космонавт», но в этом «космосе» я сделал свое открытие – Афон — это другой Мир!
 
     Наш паром неумолимо приближал нас к пирсу, и с каждым оборотом его винтов мы удалялись от Святой Горы. Было радостно от того, что сейчас увижу свою любимую жену, но грустно от того, что там, в уделе Пресвятой Богородицы, я оставил часть себя. Брякнули о бетон цепи, грохнула, открывшись рампа. Странные ощущения, но после афонской тишины все звуки стали для меня в два раза громче, чем до поездки, краски ярче, запахи сильнее, и даже люди стали как- то добрее.
 
     Еще раньше, до поездки, встречая паром с Афона, мы с женой обращали внимание на прибывающих со Святой Горы паломников. Они сходили со сходень и шли мимо нас с какими-то просветлёнными лицами, усталые, запыленные, но счастливые.   
   Как воины, возвратившиеся домой с войны, потом и кровью, но одержавшие победу. Так и эти люди шли навстречу мирской суете с победой. Победившие себя, свои страхи и сомнения, неверие и самоуверенность, гордыню и гнев, алчность и уныние.   
   Это Игумения Святогорская, Богородица наша, своим присутствием на Афоне укрыла их от «врага» нашего омофором своим, как щитом и защитила от посягательств дьявольских.

    Вот мы и вернулись, я обнял жену, Славка - дочурку свою, Ксюху и жену, тоже Галину. Один Серега стоял печально в сторонке, прости меня, брат, за мои наблюдения и умозаключения. Обняв жену, на ее вопрос о том, как все прошло, у меня невольно потекла слеза. Как же хотелось как-то сразу, всем поделится с ней, передать хоть часть той Благодати, которую испытал. Но как это передать словами, я искренне плакал и не смог вымолвить и слова. Когда же я последний раз плакал, наверное, в начальных классах, когда «ремень воспитатель» свистел у меня за спиной. А тут, сами по себе, неудержимо текли слезы, слезы умиления, радости и любви. 
       Мы по-братски обнялись и попрощались.  Где-то в толпе, мелькнула спина Максима с рюкзачком, Серега пошел своей дорогой, мы пошли своей. Только достаточно удалившись от него, я пожалел, что вот так, «скомкано», отпустили мы его одного. Хорошо, хоть, Слава, предусмотрительно, взял его контактный телефон. Надо же было вечерком присесть где-нибудь в кафе, да поговорить о нашем путешествии.

    Мы прошлись по набережной, оживленно разговаривая. Боковым зрением я заметил взгляд супруги, какой-то загадочно–изучающий, что ли?  Что она хотела увидеть во мне, какие изменения?  Да, любимая, вернулся оттуда я другой, как, впрочем, и все, кто там побывал - свободным от неверия и сомнений.
 
     Уже вечером, сидя на террасе ресторанчика в Уранополосе, мы со Славиком обсуждали наше путешествие, попивали вино и говорили, говорили, говорили. А мысли мои, да, пожалуй, и сердце, все еще были там, на том берегу Святой Земли.
 
    После возвращения с Афона заметил такую особенность - на простой, казалось бы, вопрос: " Как съездил?", у меня еще долго глаза наполнялись слезами. 
    Потом, постепенно, мирская суета «сожрала» ту благодать, частицу которой я вывез со Святой Земли, и не смог сохранить, прости мне, Пресвятая Богородице, и помилуй мя, Господи! Остались только воспоминания, этот очерк, и надежда на то, что доведется мне, еще не раз, побывать в этом «Царствии небесном», Богородичном земном уделе.

  Следующим днем, на прощанье, окунулся в прохладное уже море, под накрапывающим осенним дождем, чем ни мало удивил туристов из Германии, сидевших, укутавшись в пледы за столиками кафе. Сходили к нашим новым знакомым в кафе Джейн и Ирине. Они спрашивали, а я снова не мог ничего толком сказать и плакал, плакал, глядя с белой завистью на людей, идущих грузиться на паром, отправляющийся в Рай, жаль, что уже без меня. Но вот уже и смс-ка от Феликса, такси нас ждет у отеля, пора домой.
Я не прощаюсь с тобой Афон, я говорю тебе, до свидания и до новых встреч!

 
    Я долго подбирал те слова, которыми можно было бы кратко сказать о Афоне и передать свои ощущения! Жаль, что прочел книгу "Восемь дней на Афоне" лишь по приезду. Очень полезная книга для желающих направиться в паломническую поездку. Спасибо автору, А.В. Громову. Рекомендуя ее всем планирующим поездку на Афон, решил, все же, воспользоваться его авторскими словами, написанными еще в предисловии к его замечательной книге, которыми он, как нельзя лучше выразил и мое личное отношение к Афону: «Но есть Святая Гора, где положен предел суетному и преходящему, где заканчивается земля и начинается Небо. Там люди живут по законам Любви. И если это не рай, а только тень его, то можно ли хоть на миг укрыться в ней от сжигающего жара цивилизации? Я просил Господа показать мне это место. И Господь призрел меня и утешил.» 
  «Афон -это место, где кончается земля и начинается небо.»
              Пожалуй, лучше и не скажешь.

   P.S. Все персонажи этого очерка реальные, совсем не вымышленные люди.
   Любые мои высказывания о них являются лишь моими личными, возможно субъективными, умозаключениями и домыслами, основанными на наблюдении. Очень надеюсь, что не обидел никого из упоминаемых в своем повествовании и буду за них за всех молится Господу.
Простите меня, братья и сестры. Аминь.

Редакция -Екатерина Александровна Зотова
Директор культурного православного просветительского центра
"Усово-Спасское"