Функция от «икс» (х), где «икс» означает «взять и брать»
Полемические размышления о проблемах современного педагога
Общепринято считать, что в учебном заведении только учитель может оказать самое существенное влияние на результат обучаемости детей. Бесспорно, что и качество учебников, и оборудованные по последнему слову техники классы, и продуманные госстандарты образования и т.п., - играют вторичную роль. Если у доски стоит равнодушный непрофессионал, ничто не поможет заинтересовать учеников, ничто не возбудит в них любовь к предмету.
Ну, а если у доски стоит неравнодушный мастер своего дела? Здорово, скажем мы. Наверное, у детей всё будет хорошо, можно сказать с большой долей вероятности. Но правильно ли так однобоко смотреть на процесс взаимного сотрудничества, СО-работничества учителя и учеников? Получается, что талантливый учитель должен выполнить роль некоего и стартёра, и двигателя одновременно.
А ученики при этом – это некие пассивные детали механизма. Вопрос о соответствии обучающих обучаемым обычно и не ставится. Чаще всего педагогическая мысль предлагает такой подход: настоящий, хороший педагог всегда найдёт подход к любому ученику и расшевелит, и увлечёт, и поведёт за собой и т.п.
Посмеем заявить, что трагедия всех учений вообще заключается в несоответствии уровня учеников уровню учителя. Всегда ли обучающий может подтянуть ученика до себя, всегда ли может увлечь и, всё разжевав, объяснить суть дела? К сожалению, нет.
Сегодня такая постановка вопроса кажется особенно актуальной. Современные школьники последних 10-20 лет крайне прагматичны и закрыты. Не рассматривая причины, которые сделали их такими, отметим, что явление это массовое и характерное не только для мегаполисов и крупных городов, такая же ситуация и в глубинке, как отмечают педагоги.
Вопросы, которые чаще всего задают дети и в школе, и в институте, и дома, родителям и педагогам, себе и сверстникам: А что я с этого буду иметь? Что я получу? А мне это надо?
Хотя лет 20-30 назад ученики чаще задавали другие вопросы: А зачем? В чём смысл? Почему так, а не иначе? Откуда это?
Когда ученик смотрит на мир и на учителя через узкую прорезь целесообразности и цены вопроса, его невозможно увлечь горизонтами нравственного поиска ответов на вечные вопросы. Об этих вопросах, так или иначе, говорит хороший преподаватель любой дисциплины: нравственность должна быть присуща и биологу, и физику, она превыше узких профессионализаций. Зачем вообще предмет, если он не выходит на вечные вопросы?
Ученику сейчас неинтересно знать, почему Пьер Безухов поступил так, а не иначе, почему никаких «лишних» людей не может быть.
Отвечая на вопросы учеников, зачем им вообще понимать, почему Наташа Ростова испытывала вихрь разных чувств, а Печорин их скрывал, почему нехорошо быть предателем и мещанином и т.п., - детоводители (а именно так переводится слово «педагог») всегда отмечали, что ведь это и про нас с вами написано, что, изучая внутренний мир героев, мы учимся понимать себя и других, жить по нравственным законам.
Помогая детям почувствовать глубину стихов А.Пушкина, М.Лермонтова, Ф.Тютчева, А.Фета, А.Ахматовой, тонкую иронию Чехова, мы учим детей чувствовать, всегда говорили педагоги, и были правы. Они УЧИЛИ ЧУВСТВОВАТЬ.
Ныне же преподаватели оказались в сложнейшей ситуации. Сказать, что высокие истины и поиск смысла жизни – вопросы неактуальные для современных школьников будет и мало, и неточно.
Эти вопросы не просто неактуальны для них, сегодня они вряд ли уже СПОСОБНЫ их воспринять. Неактуально – это значит, что сейчас просто не очень нужно что-то человеку, но может понадобиться потом. А вот когда непонятно в принципе – это уже совсем другое.
В массе своей студенты и ученики старших и даже средних классов просто не могут понять учителя, который пытается достучаться до их сердец с вечными вопросами бытия. Во-первых, они здорово научились прятать своё сокровенное, во-вторых, им про это сокровенное неинтересно ни рассуждать, ни тем более, спорить, как, бывало, лет 20-30 назад.
Похоже, и само это «сокровенное» от пребывания под спудом скукожилось и подвяло.
Помню, наша учительница всегда приветствовала дискуссии, она не была ментором, выдающим одно-единственное верное решение, а давала возможность высказаться всем, искать ответ вместе, и мы при этом росли как личности, учились выражать свои мысли, понимали глубже самих себя. Но одно было у нас, чего почти нет у современных учеников: нам было важно знать, почему Раскольников сделал то, что сделал; к чему ведут те или иные поступки, почему человек мучает, прощает или жалеет другого; можно ли обманывать так, как это делал горьковский Лука и т.п.
Нет, это не только та замечательная и любящая нас учительница, Раиса Михайловна Арчакова, сделала нас такими, она вообще к нам пришла в 9-ом классе, а не в первом, и не в четвёртом. Мы были другими. Дух времени был другой. Нас не учили брать (хватать), от жизни всё, про сыр в мышеловке и оценивать всё рублём или другой валютой. Повальная повсеместная коммерциализация не только души иссушает, она вообще лишает жизнь тайны. Сокровенное не надо искать…
Может показаться, что современные ученики очень тонкие и ранимые, глубокие, поэтому неохотно идут на контакт, не открывают свой внутренний мир даже такому учителю, которому явно доверяют. Но в большинстве случаев, в подавляющем большинстве случаев оказывается, что прятать им нечего.
Оказывается, и нет тех струн в их душах, на которых может прозвучать мелодия высоких истин, и не хотят они эти струны иметь, настраивать их и учиться наслаждаться этими звуками…
Однако современная молодёжь при всём этом очень-очень умна, интеллектуальна! Они гораздо умнее своих сверстников прошлых десятилетий, многое они понимают и усваивают быстрее. Умение анализировать и сопоставлять у современных молодых развивается по возрастающей, но способность удивляться миру, искреннему порыву и чувству, способность сопереживать и прощать, стремиться понять другого – не развиты до такой степени, что порой оторопь берёт.
Умные и рациональные детки всегда быстро понимают, что в их классе или аудитории появился незаурядный учитель, они его уважают, считаются с ним и даже внимательно слушают и все почти всё записывают за ним. А дальше от деток требуется труд, настоящий труд: этот незаурядный учитель предлагает им ПОДУМАТЬ и ответить, ПОДУМАТЬ и написать, ПОЧИТАТЬ и принять решение. Это труд, душевный труд прежде всего, и это посложнее будет, чем у мартеновской печи стоять.
А вот этого-то они и не хотят делать. Думать они не любят, приучены получать готовые ответы, для принятия решения опять же надо думать. Про чтение говорить вообще не приходится.
Однажды знакомая библиотекарь рассказала: приходит старшеклассник и спрашивает - есть ли у Вас энциклопедия? Она подаёт книгу. Ученик берёт, смотрит на толстый том и молчит. Библиотекарь спрашивает: « Ты ждёшь, что я скажу, где кнопка «ввод» или «перелистать страницы»? Похоже, ты ей-Богу, не знаешь, что делать с этой самой энциклопедией».
Отметим всё это с грустью, но , как было уже сказано, не касаясь причин, которые сделали современных детей прагматиками, нацеленными только на получение конкретной пользы от конкретных шагов, причём с умением поторговаться.
А если молодые общаются между собой, то чаще всего темами их бесед являются сравнение цен и возможностей разных гаджетов, сравнение цен и возможностей компьютеров, сравнение цен и характеристик новых марок машин и так далее… При этом мало кого из них коробит слово «гаджет», а ведь на человека, владеющего русским языком и любящего его как свой родной, слово это действует, как звуки металлического скребка по асфальту.
Вот поэтому детям и их родителям, не стоит обижаться, когда незаурядный учитель почему-то уходит из учебного заведения, хотя все понимали, что он может много ДАТЬ. Только в каком-то смысле хороший учитель подобен дирижёру. Он готов исполнить с оркестром учеников много разных прекрасных произведений.
А ученики, оказывается, готовы только слушать эти самые произведения, готовы аккуратно записать про особенности каждого из них, но исполнять…самим…думать…шевелить струны…а есть ли они…а кто их нам даст… Учитель видит пустые глаза, которые загораются огоньком интереса, только если возникает некое торжище: а что мне поставят, если я…а что я буду иметь, если…
Конечно, есть счастливые исключения в гимназиях, специализированных классах, в коллективах учителей-подвижников, которые, несмотря на это стойкое рацио подопечных, всё же добиваются того, что труд душевный, труд мыслительный становятся потребностью воспитуемых. Но, как известно, исключение лишь подтверждает правило.
Талантливому учителю, задыхающемуся от не ставших со временем менее глупыми требований современных чиновников от образования, всегда было приятно общаться с весёлым, живым, думающим и понимающим его, хотя бы отчасти, классом. Но если и дети превращаются в сухарей, выполняющих в учебном заведении ФУНКЦИЮ от «икс», где «икс» означает «взять, приобрести», «хватать», тогда и учителю только сбежать остаётся.
Что же делать?
Детям как можно чаще, с самых младших классов надо объяснять, что не только учитель может ИМ или РОДИТЕЛЯМ не понравиться, но и ОНИ могут педагогу не понравиться.
Не мешает и руководителям учебных заведений перестать ругать учителей за то, что они не могут заставить исполнять концерт Моцарта оркестр, в котором музыканты не ХОТЯТ, а иногда и не могут разобрать партии. Но с этим совсем сложно.
Можно попробовать так: когда учитель видит, что первый контакт с ребятами состоялся, и уже пора начинать совместное СО-творчество, честно им сказать всю правду: «Я от вас уйду, мне будет неинтересно и не нужно тянуть вас за уши, если мы вместе с вами не пойдём дорогой ТРУДА. Я уже однажды или дважды так делал и не жалел, а дети потом говорили, что жалели, когда я так сделал».
Они умные, - поймут. Они практичные, - сообразят. Они сейчас лучше понимают жёсткие предложения, - врубятся. Время такое…
Впрочем, это мечты… Наши лошадки трудовые – честные талантливые учителя, будут тянуть свои лямки, лишь в уме иногда предполагая такой крайний вариант.
Фото из интернета. Спасибо автору!