Трудно достичь известности на литературном поприще. Как только ни изощряются пишущие товарищи. Коль не дал Бог таланта- все средства хороши. Тему острую, скандальную пропиарить, авось заметят, запомнят автора. Ненормативная лексика хорошо помогает делу продвижения в литературном сообществе, натурализма побольше, крови, органов и прочей анатомической подробности. Сексуальные меньшинства - отличная тема! Вспомнить хоть Эдичку- написал в своей нетленке про секс с негром в Америке и стал популярным. Наврал, скорее всего, а любопытно – было, не было? Мда, порнография, эротика – беспроигрышная тема!
Да только вот беда - сдерживает меня стеснительность, природная и воспитанная родителями и школой. Вспоминается мне фильм , вышедший на экраны в пору моего шестнадцатилетия, “ Оптимистическая трагедия” назывался. Детям до шестнадцати смотреть запрещалось, а всего-то в фильме и было запретного: фраза комиссара –“ Кто еще хочет комиссарского тела?”
Ну, не знаю, хочется про эротику, но и невинность страсть как соблюсти хочется. И здесь, очень кстати история с Витей Аникановым, однокашником моим по мореходке, подходит. Есть эротика, а и нет ее вроде. И получится у меня – полуэротический рассказ. Любители более острых текстов - не обессудьте.
Заседание факультетской комиссии подходило к концу. Не рассмотренным оставался один вопрос. Отчисление курсанта первого курса Виктора Аниканова. Случай был из ряда вон выходящий. Декан электромеханического факультета Юрий Исаакович не мог припомнить, чтобы из за одного неуда по предмету История КПСС приходилось отчислять курсанта, да здесь случай особый был. Потому на комиссии присутствовали секретари факультетского и училищного бюро КПСС.
Бедный Витя Аниканов получил на экзамене не просто неуд, а ярлык антисоветчика. Дело было так. Попался Вите на экзамене билет с вопросом о 10 съезде РКП(б). Март 1921 года, фракционная борьба, крестьянские восстания, замена продразверстки продналогом – все это Витя знал. Но был Витя родом, вот беда, с Тамбовщины и пепел Клааса стучал в его сердце, потому что дед его, тамбовский крестьянин, был взят в заложники и расстрелян вместе с шестьюдесятью другими крестьянами за укрывательство бандитов, как называла восставших крестьян советская власть.
И сказал курсант Аниканов в сердцах преподавателю, милой и доброй Тамаре Исаевне все , что он думает о тех событиях полувековой давности. Тамара Исаевна пришла в ужас, потому что искренне считала, что с момента разгрома последней, настоящей или мнимой, оппозиции в 1937 году политику партии и правительства можно было только поддерживать и одобрять, потому, поставив неуд в экзаменационную ведомость, вернула Вите зачетку со словами, что вряд ли он станет моряком с таким отношением к ее предмету. И точно, все попытки пересдачи окончились полным крахом, так что выправлять свое мировоззрение вскорости предстояло Виктору в славных рядах Краснознаменного Северного флота.
Все члены комиссии втайне сочувствовали курсанту Аниканову, тем более, что по всем другим предметам в зачетке у Виктора стояли Отлично и Хорошо, однако старались не показывать свое расположение “ антисоветчику”. Понимали все насчет “поддерживать и одобрять в свете решений последнего съезда КПСС и тезисов отчетного доклада Генерального секретаря”.
Так что спасти бедного Аниканова могло только чудо. Чудо случилось в виде присутствия на заседании комиссии Виктора Андреевича Дымова, секретаря комитета комсомола нашего курса. Здесь автор чуть-чуть изменил фамилию Виктора Андреевича, надеюсь все причастные к описываемым событиям узнают нашего замечательного героя этого рассказа. И, несмотря на то, что в центре нашего повествования Витя Аниканов, несколько строк необходимо уделить Виктору Андреевичу.
Виктор Дымов поступил в высшую мореходку , успев поработать сменным механиком в морском порту после окончания одесского среднего мореходного училища. Поэтому, во-первых, был он порядочно старше нас, женат, имел ребенка и партийный билет в кармане, а во-вторых, за четыре года обучения в Одессе напитался особенным одесским фольклором, коим успешно пользовался, многие из нас впервые узнали замечательные одесские приколы и анекдоты от Виктора. И, как-то сразу, Виктора Дымова величать стали по имени-отчеству, Виктором Андреевичем.
А еще у Виктора Андреевича одна замечательная особенность была, отличавшая его от всех других курсантов. Все мы, бывшие школьники, считали курсовые, лабораторные работы на логарифмических линейках, Виктор Андреевич – на Феликсе. Феликсом назывался арифмометр,- здоровенный, черный, блестящий счетный прибор с ручкой, которую надо было крутить с невероятным шумом вперед и назад по никому из нас неведомому принципу и который в конце замысловатого процесса издавал мелодичное “ дзынь!” Здесь Виктор Андреевич победно провозглашал: – “Три знака после запятой! Кто точнее, мой Феликс или ваши логарифмические линейки!?” Так что, когда Виктор Андреевич начинал считать курсовик, посмотреть на это действо сбегалось порядочно народу. То ещё было представление!
Но вернемся на заседание факультетской комиссии, где решается судьба нашего героя. Слово предоставили секретарю комсомольской организации первого курса Виктору Андреевичу Дымову. Дымов взглянул на присутствующую на комиссии Тамару Исаевну, преподавателя истории партии и, слегка смущенно произнес:
- Тамара Исаевна! Извините, не для женских ушей…
Тамара Исаевна с испугом прикрыла уши ладонями.
Виктор Андреевич начал издалека, от бани, в которую мы ходили всем курсом регулярно, через десять дней.
- Курсант Аниканов, - произнес Виктор Андреевич, - очень нужный и полезный на флоте человек! Здесь он выдержал, по всем канонам опереточного жанра, паузу, дождался вопроса от присутствующих –“ Почему?” и эффектно закончил:
- Потому что у курсанта Аниканова вот такой мужской прибор! И, выложив на стол руку, показал какой у Вити замечательный прибор.
Такого не ожидал никто. Солидные люди, декан факультета, командир роты капитан 3-го ранга Быковский, секретари партийных бюро, ведущие преподаватели кафедры марксизма-ленинизма не смогли сдержать смеха. Тамара Исаевна густо покраснела, женское любопытство пересилило: уши были прикрыты ладошками неплотно, только для виду.
Обстановка ощутимо разрядилась.
- Ну что, товарищи, - внес предложение Юрий Исаакович, - дадим возможность курсанту Аниканову пересдать экзамен по истории КПСС?
Надо ли уточнять, что предложение декана факультета было поддержано единогласно, в том числе и Тамарой Исаевной, робко поднявшей руку вместе с другими членами комиссии, щеки её при этом пылали.
Так Виктор Аниканов был спасен благодаря непревзойденной находчивости и чувству юмора Виктора Андреевича Дымова.
Надо ли говорить, что пока Аниканов готовился к ответу на переэкзаменовке, в дверь аудитории, как бы случайно заглянули все женщины кафедры марксизма – ленинизма.
Да и потом, спустя пять лет, любая буфетчица архангельского тралового флота могла безошибочно сказать на каком судне ушел в рейс электромеханик Аниканов .
Полуэротический рассказ о Викторе Аниканове будет неполным, если не рассказать о работе его после окончания мореходки. Судьба подбросила Виктору тяжелое испытание. В первом своем рейсе он попал в пожар на зверобойной шхуне “ Березина”. Действовал отважно, грамотно, награжден был медалью. Пожар был очень тяжелый, погибло 10 членов экипажа, не все члены экипажа действовали грамотно и решительно, впоследствии несколько человек были осуждены. Виктор вскоре ушел в рейс на другом судне, его решительность и грамотность были замечены, через несколько лет он стал главным энергетиком флота.