Правомерно (необходимо) вести речь о трёх, диалектически взаимосвязанных, – как дух, чувственность и плоть, – типах опредмечивания- распредмечивания: духовном – обучая, транслируя от учителя к ученику, мы имеем осуществляющееся (образовательное) субъект-субъектное отношение: опредмечивание (по преимуществу) – со стороны учителя, распредмечивание (по преимуществу) – со стороны ученика. Чувственном – то же самое, но доминирует уже воспитательная составляющая педагогики. Практическом – базовая, исходная составляющая диалектики опредмечивания – распредмечивания, в которой, – в снятом виде, – духовный и чувственный её (диалектики) моменты.
…Ясно, что случай с педагогикой – это именно случай из постоянно нарастающего потока жизнебытия.
***
Благодеяние вне меры – злодеяние.
***
Всемирность – это взаимодействие.
Глобализм – это воздействие.
***
…«Лицо человека одно, и это одно лицо живёт то тою, то другою, то третьею жизнью, и, судя по тому, какою жизнью живёт, получает особый характер, отражающийся и в его воззрениях, и в его правилах, и в его чувствах, то есть оно бывает или духовными воззрениями, правилами и чувствами, или душевным – с душевными понятиями, правилами и чувствами, или плотским – с плотскими мыслями, делами и чувствами» /Феофан Затворник/.
***
«Мир делится на изобретателей и приобретателей» /В.Хлебников/. В свою очередь, приобретатель – это «желудок в панаме» (В. Маяковский). В нем, в желудке подобном, растворяется всё: честь, совесть, сочувствие, сорадость, достоинство. Жизнь…
***
Субьектность как новаторство, как «авторское бытие» (выражение Г.С.Батищева) человека, имманентно включенного, – в режиме наследования, – в человечество. Включение человека в человечество опосредовано людьми (истинной ассоциацией: семьёй, коллективом, обществом).
***
Общественное (творческое) отношение и непосредственное общение как впитывание универсальности и излучение уникальности его субьектностями.
***
«Государственная власть имеет свои пределы… И все творческие состояния души и духа, предполагающие любовь, свободу и добрую волю, не подлежат ведению государственной власти и не могут ею предписываться… Государство не может требовать от граждан веры, молитвы, любви, доброты и убеждений. Оно не смеет регулировать научное, религиозное и художественное творчество… Оно не должно вторгаться в нравственный, семейный и повседневный быт и без крайней надобности стеснять хозяйственное творчество людей» /И.А.Ильин/.
***
Логика развития, – диалектическая логика –, любого объекта, включая и тот, который принято называть «социальная работа», – ибо, говоря словами А.Ф. Лосева, «диалектике безразлично что мыслить: ботинки, старое манто или общественную формацию», – предполагает научно-безупречный ответ на те самые общие (а, строго говоря – всеобщие, методологического масштаба и характера) вопросы, без решения которых мы будем «на каждом шагу натыкаться на вопросы частные» (В.И. Ленин). И тем самым – обрекать базирующиеся на них управленческие решения и практики на действия путем «тыка», наощупь, в потемках. Путем проб и ошибок. И, естественно – на соответствующие результаты. На неуспех и поражения. Что это за вопросы? Их – бесконечно много. Уже сущих, актуальных. И –потенциальных.
Ибо: «чем больше познаю, тем меньше знаю». Но исходных – пять.
Что (кто)?
Почему?
Как?
Откуда – куда?
Для чего?
Т.е., перед нами – вопросы (и ответы) сугубо философского масштаба и свойства. Притом – фундаментальные. Исходные. Ответы на них – основные законы диалектики.
Признание (доказанное и обоснованное) субстанциальности материи – материализм.
Признание (доказанное и обоснованное) развития как способа существования материи – диалектика.
Диалектический материализм – теория. Материалистическая диалектика методология.
Что есть суть, сердцевина развития? Взаимодействие. И познавать окромя его, и преобразовывать практически в своих целях и интересах – нечего.
Что бы и кто бы там ни говорил, но в любом стоящем деле, – В ЛЮБОМ, –столько этой самой стоящести /настоящести/, сколько в нем ДИАЛЕКТИКИ.
Я думаю /убежден/, что именно это имел в виду Гегель, говоря: «все разумное – действительно, все действительное – разумно». Ибо: разум – это адекватное отражение диалектического развития /процесса и результата как осуществляющегося диалектического противоречия/. Это: адекватное постижение сущности. А: «в сущности все – относительно» /он же, Гегель/. А действительность – это совпадение сущности и существования. В этом, к слову, Гегель вполне согласен с Августином. А я согласен с ними обоими. Так уразумели, что значит: «все разумное – действительно, все действительное – разумно»? Нет? Образовывайтесь. Диалектическим мышлением.
***
Слово є реальність, а, у випадку, якщо взаємодії адекватно (істинно) відображаються, то дійсність думки. І, в певному сенсі, зовсім не є випадковістю широко відоме положення, яким відкривається Євангеліє від Іоанна: «Спочатку було слово...».
Чекає свого, – продуктивного, – розпредметнення такий величезний пласт філософської культури, яким є філософія доби Середньовіччя.
Відомо, що стихією філософії є стихія всезагальності, а вся (принаймні, до середини XIX сторіччя) її історія – то є «конкурс на заміщення вакантної посади» субстанції. Від стихійних матеріалістів мілетської школи і до розмаїття шкіл, доктрин, «філософських ізмів», що вони повінню затопили, – у повній відповідності до сгеdо концептуального плюралізму, санкціонованого постмодернізмом: «у кожного своя істина», – виднокіл сучасного філософування, кожна друга з них пропонує на цю «посаду» свою «кандидатуру».
І, пригадаємо, наскільки ж спрощеним, аби не сказати – звульгаризованим, був теоретичний, – офіційний, – портрет філософії цього періоду. 10 століть (V-ХV) людської (принаймні – західної) культури – коту під хвіст. «Служниця богослів’я». «Опіум для народу». «Присипані товстезним шаром попелу майже всі здобутки світської культури, що вони були напрацьовані Античним світом...». Вся філософія зредукована... до жалюгідної у своїй окремішності (відрубності) полеміки номіналістів з реалістами...
А, на хвилиночку, саме ж в традиції Середньовіччя, – в Писанні, – вперше повноцінно утверджується іменник «людина», саме тут відверто, однозначно і чітко артикулюється як базовий, соціальний імператив рівності («у Бога немає бідних і багатих – перед ним всі рівні»), так і імператив загальнолюдськості («у Бога немає ні елліна, ні варвара, ні іудея – перед ним всі рівні»); саме тут, хоча і в сакралізовній формі, всебічно репрезентовано феномен творчості (як творіння), та і, власне, Бога – як Творця.
Кілька слів про Бога, як про субстанцію, а не як про безкінечно спримітивізований, антропоморфізований (людиноуподібнений) образ, що його може уявити (?!) будь-який вірний (невірний теж, але його вже назовуть єретиком, атеїстом еtc).
Уявляєте, субстанція, яку можна уявити?! І того більше – зобразити на іконі. Зредукувати до образк;… Це при тому, що стихія філософії – всезагальність, а уяві ж до снаги – виключно одиничне. Вже загальне (не кажучи про всезагальне) їй, уяві (рос.: представлению) – рішуче «не по зубах».
Щоправда, ми про це рідко здогадуємось і тому дуже часто мислимо і практично діємо за формулою: «Піп спився, а Бог винен», а от Діонісій Ареопагіт вже тоді (І ст.) знав: «Бог починається там, де закінчується наша уява (закінчуються наші уявлення) про Нього». Та хто ж того Діонісія читав? А, тим більше: втямив, зрозумів (рос.: понял)?
...То це ж так. Окремішні «штрихи до портрету». А тут ще й вкрай гостра, аби не сказати – критична, ситуація, пов’язана з необхідністю напрацювання адекватного філософського понятійного та категорійного (категоріального) апарату, стосовно всього, – всього, – корпусу філософії. І історії філософії, і онтології, і гносеології, і соціальної філософії, і етики з естетикою, і релігієзнавства...
Україномовного апарату. А-дек-ват-но-го. Нині це, видається, найактуальніша, найнагальніша дія для – добросовісного, а, відтак, і наукового-добротного, – вирішення проблем у всій справі філософській. І в дослідницькому (продуктивному), і в педагогічному (репродуктивному) вимірі та режимах, що може засвідчити будь-який (і нотаріально завірений, і ще ні) філософ.
***
Распредмечивание (Entgegnstandlichung) как источник возникновения, формирования и развития духовности (идеальности) и чувственности.
***
Опредмечивание (Vergegenstandlichung) как процесс возникновения, формирования и воплощения, – развития, – умений и практических навыков предметной, – практической, – деятельности и творчества.
***
Основной источник формирования и развития духовности и чувственности –распредмечивание опредмечивания и его результатов.
***
Деятельность не может быть целостной. Целостным может быть, – и есть, – творчество. Речь – о субъекте (ах) деятельности и о субъектности (ях) творчества.
***
Опредметнення-розпредметнення може реалізуватись, а може здійснюватись.
***
В чому принципова різниця між творчістю і творінням? Останнє є творіння з ніщо. Є розвиток ніщо. Творчість є розвиток чогось (когось).
P.S. «ніщо» є онтологічний «нуль». І все, що на нього множать…
***
«Каждому народу причитается своя, особая, индивидуальная государственная форма и конституция, соответствующая ему и только ему. Слепое заимствование и подражание нелепо, опасно и может стать гибельным» /И.А. Ильин/.
***
Творчество как диалектика наследования и творчества, преемства и инноватики, традиции и проекта etc.
***
«Неформат» и пр. – используемый в «суррогатах ассоциации», в абортариях творчества (в редакциях, организациях, сообществах, государстве в целом) способ отсеивания, отваживания, извода неординарностей, одаренностей, талантов, гениев. Т.е. – нормальных людей. Способ фабрикования (клонирования) декреатов.
Оружие декреаторов.
В условиях предыстории – оружие массового поражения…
***
Недостоверный, несродный, – ненормальный, – человек: «ходячий специалист по чужим делам» (Г.С. Батищев). Думаю: неприкаянно тыняющийся. «Специалист»…
***
«Кто может заставить вас верить в абсурдные вещи, тот может заставить вас совершать зверства» /Вольтер/.
***
Любящий (ая) – это воздействие. Безответное чувство. Влюбленность. Возлюбленные – это взаимодействие. Это любовь. «В любви каждый получает ровно столько, сколько отдает» (М. Дрюон).
***
Жизнь вечная не предполагает смерти, а, следовательно, равно в такой же степени не предполагает и … рождения. Ибо: не бывает конца без начала, старта – без финиша.
Так кому же она обещана? Уготована?.. И кого собираются наказать ее лишением?!
P.S. Речь не о жизни как предикате материи (субстанции), разумеется.
***
Творчество – это то, что делаешь «с радостью, а не воздыхая» (Еванг.).
***
Сколько ж их, только в нашей, философской песочнице: «исавов», «за одну снедь отказавшихся от своего первородства»! А в песочницах прочих!..
***
Интересно, когда будет обложена налогом милостыня: пенсию же обложили. К слову: мировой прецедент. И что тогда называется: святотатство? Если смертный грех – «несвоевременно выплаченный честный заработок», то что есть данное крысятничество?!
***
«Не плодите (не множьте) сущности без необходимости» (Оккам). Попытка контрацепции переопределения. Иногда предохраняет…
***
Пиррова победа в истории – итог битвы при Аускуле в 279 г. до н.э., когда царь Эпира Пирр, победив римлян, высказался в том смысле, что еще одна такая победа – и он останется без армии.
Хочу все знать… А зачем? «Многознание уму не научает» (Гераклит).
Все равно хочу.
***
В мире 72 000 направлений научных исследований. В высшем образовании 8 000 специальностей. В разных странах 21 000 специальностей.
***
Прокси-войны: опосредованные войны, войны «по доверенности», войны чужими руками (мозгами, телами, ресурсами) etc.
***
Хитрость – способ имитирующей жизни, «способ казаться, вместо мудрого искусства просто быть» (Г.С. Батищев).
***
«Ты встречаешься истинно также и с другими, если встречаешься с собою действительным» (Г.С. Батищев).
***
Лишь то, что ты отдал другим – твое. Что ограничил присвоением и потреблением – пропало и для тебя, и для других.
***
Сущее в наличном бытии и сущее виртуально (в возможности, в неявленности, в потенции).
***
Творение предполагает монополию его субъекта: Творца.
Творчество возможно лишь как со-творчество, как со-бытие, как со-общение (взаимообщение).
***
Обобществление – это творческое сообщение.
***
Атомизирующий плюрализм как способ рассыпать, – а, посему, и погубить, – жемчуг… Ну, т.е., не только жемчуг. Словом, divide et impera.
***
Элита – не-элита: это модус отношения господство-рабство.
Ну, то есть, как не называй: буржуа – пролетарий, винер – лузер, удачливый – неудачник etc.: господин и раб.
P.S. Ну, а о характере, – о сущности, – этого отношения – к Гегелю, батенька, к Гегелю. К «Феноменологии духа», к главе «Рабство и господство»…
***
Выгодоприобретательство, благодобывательство, вечный праздник тела, похотливость… Профит, профит и профит…
Элитка…
***
«…Ты говоришь: я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды»; а не знаешь, что ты несчастен и жалок, и нищ, и слеп, и наг» (Откровение).
***
«Обратная инженерия» – купил, выменял, украл: разобрал до винтика и шайбы; сделал кальку (чертежи, технологии, оснастка и т.п.), изготовил… Покрасил в цвета национального флага и написал: «Made in…». Миметизм, клонирование etc.
***
В продолжение начатого (см. «Мысли», ч.153) знакомства с малоизвестным произведением Генриха Степановича Батищева «Диалектические строки».
Дальше: «ножками, ножками…». Ну, т.е., в Интернете можно найти упомянутый двухтомник «Философско-педагогические произведения».
Ищите, читайте, осваивайте, наслаждайтесь. Растите над собой. Творите.
«СЕРИЯ Б
Истинное Путничество
В опыте приобщения
К его Адресату
1. Общителен
Общителен – кто внимателен к другим:
кто живет в доминантности на друзей своих
близких и дальних, и незнакомых,
и избранное всежизненное Служение претворяет
в ежечасном малом доброделании,
а оно и слагается в добро великое,
кто, в готовности чуткой к зову каждого,
живёт весь в благоозабоченных поступках
и приносит ненавязчивую помощь и поддержку
и простою пользою, и участливым вниманием,
и озадачивающим духовным устремлением.
Но не тот общителен, кто суетится,
утопая в море житейского самодовления,
кто к себе самом; невнимателен и некритичен,
и заполонил своё время и пространство
избыточной активностью-во-вне,
как ходячий специалист по чужим делам,
во всё вмешиваясь и о всём критиканствуя,
сам же крутится в автоматизме привычек.
Ибо в плену потока контактов многих
не находится места ни для одного поступка,
совершаемого в полноте взаимообщения:
растущее количество обесценивает качество,
пустые знаки и внешние соприкосновения
подменяют внутреннюю сопричастность,
и в торопливой всезанятости нет времени
для над-вр;менной глубинной встречи.
Только тот поистине общителен,
кто вызывает хотя бы в себе сам;м
к максимальной полноте присутствия
всю доступную ему целостность своего бытия
и мужественно встречается с суровой правдой
всей своей неприкрашенной судьбы-жизни.
Ибо ты, вопреки всем ролевым маскам,
отрёкся от хитрости – способов казаться
ради мудрого искусства – просто быть,
и способен раскрыться безгранично искренне,
являя себя в полноте бытия:
в;домого себе и неведомого,
и сущего и могущего быть,
во всей загадочной неисчерпаемости.
Ибо ты встречаешься истинно также и с другими,
если встречаешься с собою действительным.
Общителен – кто сопричастен всем:
кто видит во всех подобных себе и в инаковых
возможность самому быть каждым из них,
в более достойных, высших – себя грядущего,
в падших – укор себе недостойному
и испытывает общность вины за всякую негодность,
за беды и горести этого больного мира,
и в каждом шаге жизни исполнен ответственности
за заразительность своих состояний для других;
кто внутри себя не имеет ничего,
что не было бы сопричастным другим:
таков ты весь в твоём становящемся бытии –
сотканный узами сущностной взаимности
и открытый к нежданному её расширению,
и ты доверяешь себя не лишь ограниченному кругу,
но всем верным Диалектике Универсума:
и меньшим, и б;льшим сколь угодно,
вне мерил исключительности или условности,
и ты не ведаешь никакого приятельства,
построенного на удовольствиях и лестности,
на условных узах-сделках и взаимопленении,
но ведаешь только бескорыстное братство
в суровой правде и сострадающей радости –
братство всех, в ком не угасла искра верности
всей Беспредельной Диалектике Универсума.
Общителен – кто искусен уединяться
и находить в тишине чистого безмолвия
вовсе не ниспадение в глухоту самодовления,
вовсе не замыкание в одиноком своемерии
и не саморастворение в бессубъектных стихиях,
но максимальную и тончайшую внемлемость
личностно глубинному бытию всех:
братскую родственность со всеми и каждым
и с нездешними, ненынешними, инаковыми, –
единящую поверх всего преходящего:
со-родственность в Первоистоке происхождения,
непрестанно питающем всех дарованиями,
и столь же – в абсолютном Итоге и Адресате,
а тем самым взаимо-бытие перед лицом
всех объемлющей Диалектики Универсума.
И твоя общительность – всё более глубинна
вместе с твоею доминантностью на Абсолютном.
Именно эту глубину сопричастности
и безусловной сущностной взаимности,
эту тайну братской родственности всех
ты и приносишь из тишины Высшего Общения
в звучание твоих ближних здешних встреч.
И тогда каждому уникальному лицу
даруется свет, льющийся не напрасно,
но ради приобщения к Диалектике.
Поистине встречается с любым другим
и даже с самим собою – лишь тот,
кто встречается с Беспредельностью.
И каждое дыхание тогда проникнуто
общительностью безграничной и животворной.
2. Богат
Богат – кто не ищет себе обогащения
в сфере полезностей, корыстных интересов,
индивидуальных или групповых или общелюдских,
ибо всё присвоимое – это мир своемерия,
иерархия средств, органов и сил,
и если эти силы возводятся в самоцель
или хотя бы обретают право и голос,
противящийся внутри человека голосу совести,
то человек превращает себя в слугу своих слуг,
в средство для своих средств,
и насколько он порабощается ими,
настолько они вытесняют из него душу и дух,
и подменяет его личностную жизнь
существованием псевдо-я;
но тот богат, кто всё подчинил ценностям,
и никогда не променяет своей верности им
ни на какую, сколь угодно великую пользу,
ни на какую силу или преимущество
и кто посвятил всё преходящее
ценностной устремлённости к Непреходящему,
и кто каждый шаг жизни своей,
каждый помысел и каждое дыхание
сделал устремлёнными к Нему,
а всё инертное в себе, всё своемерное,
всё неустремлённое и косное
считает за чуждое самом; же себе истинному –
за то негодное, что требуется преодолеть
ради торжества Непреходящего
и ради бытия в Нём подлинно самим собою.
Богат – не тот, кто устремлён по-своему:
кто в устремлённость вносит ограниченность –
ограниченность тем, чт; однажды избрал
и чт; превратил в неизменную направленность,
и кто даже видит в этом своё преимущество,
навсегда обеспеченное и гарантированное,
кто мотив накопительства-присвоительства
переносит в над-полезные достояния –
в сферу знания, красоты и добра,
и собирает себе эти достояния
ради своего самовозвышения и восхваления,
самолюбования или самонаслаждения,
кто даже на обретения общительности
смеет налагать печать собственничества,
корыстной избирательности ради своих
и подменяет общение – разобщением,
отвергательством инаковых как негодных,
и символы сопричастности всех каждому
извращает в символы нетерпимости,
кто самоё совершенствование духовное
тщится присвоить как монополию своих;
но только тот богат, кто – всегда искатель:
в ком неисчерпаема жажда обогащения
светом вечно обновляемых святых ценностей,
кто приемлет их уже не как отвлечённости,
не только как бесконечно удалённые идеалы,
а и как конкретно олицетворённые,
как претворяемые полнокровно личностно
во всежизненном опыте несказанно близких –
в опыте тех, кого по любви избрал ты
по своему доверию и верности, по надежде
и принял как бесконечно дорогие авторитеты
и с кем нераздельна навеки вся твоя жизнь.
Так ты и искательствуешь вместе с ними,
весь общительски открытый неведомому,
ожидая и открывая всё новые устремлённости,
так ты наследуешь их и созидаёшь в себе,
рождая заново и обогащая своё доверие,
свою верность и преданность ценностям
через общение превыше всякого родства.
Этим-то общением ты и богат более всего:
оно приносит тебе опыт спасительный –
опыт совершенствования в Путничестве.
И твоё приятие Других уже не ограничено тем,
что они – лишь возможные для тебя,
когда ты ставишь себя на их место,
согласно мерилу твоей устремлённости,
но сам идёшь к ним навстречу открыто –
как возможный для каждого из них,
когда бы они поставили себя на твоё место
и принесли с собою свои устремлённости,
и ты измеряешь себя их мерилами,
их Примером более Высокого Служения,
большей надёжности, верности и любви.
Богат – в ком уже нет присвояющего я,
кто вырвал из себя последний корень
свое-центризма и собственничества,
своемерия и предпочтительства –
и личного, и группового, и общелюдского,
кто не только не вторгается в мир вне себя
с притязанием быть Мерилом Всем Вещам,
но и внутри себя даже неявно не имеет
ничего побуждающего к такому притязанию.
Таков ты, дарующий всему встречаемому тобою
наибольшую свободу быть самим собою.
Так ты охраняешь собственное мерило каждого
и сам искусен соблюдать и быть верным
встречаемым тобою инаковым мерилам:
отрёкшийся от своего,
ты обретаешь всё!
Так ты обретаешь всё б;льшую приобщённость
к безмерному Сверхбогатству Универсума –
и явленного, и неявленного,
и сущего в бытии, и сущего виртуально,
не исчерпаемого никаким бытием,
к его проницающей и всеобъемлющей
Беспредельной Диалектике.
В ней-то и именно ради Неё ты и богат
взаимным общением со всеми твоими Другими –
с теми, с кем только вместе и через кого
ты становишься Её со-работником,
Её всё более верным со-творцом.
3. Верен
Верен истине – не тот, кто верен ей
как однозначной, одной-единственной.
И красе верен не тот, кто ведает
одну единственно возможную красу.
И добру верен не тот, кто исключает
всякое иное добро, отличное от принятого им.
Ибо делающий свою ценность-святыню
единственной и исключительной
тем самым возносит её над миром
и возводит в абсолютное мерило
и ослепляет себя к каждому другому
и к самом; себе сокровенному;
и утверждает однообразящий фанатизм
и отрицает инаковые пути
и обращает свою верность святыне –
в губительство для всех инаковых
и для самог; себя глубинного.
Верен святыням истины, красы и добра
не тот, кто раздробляет каждую из них
на множество потерявших друг друга обликов
и утверждает атомистический плюрализм –
безразличие всех ко всем и отчуждённость.
Ибо в отрозненности каждого от каждого
и в холодной терпимости к чему бы то ни было
и в затворении каждого в себя
угасает свет взаимностного бытия каждого,
сотканного узами чистой общительности всех.
Расторжение со-причастности ценностей
подменяет многоликость хаосом,
разрушительным для гармонии всех
и для каждого.
Верен и истине, и красе, и добру
тот, кто претворяет их во взаимности
едино-многоликой и полифонирующей, –
как живые созвездия святынь,
льющих свет всем на Универсальном Пути,
которым каждый проходит
только уникально-творчески.
Живя в растимой тобою верности твоим святыням,
ты учишься уважать равно и святыни инаковые,
ибо в них – столь же драгоценный
опыт ПУТНИЧЕСТВА.
Так становишься ты всё более верен через них
всей Безначальной и Бесконечной
всегда самораскрытой Сверхгармонии,
она же и есть
Беспредельная Диалектика Универсума.
4. Гармоничен
Гармоничен – кто претворяет в себе гармоничность
вопреки дисгармонизаторским силам,
вопреки всему тяжко больному миру здешнему.
Он – свободен среди рабов ограниченности,
он – ответствен среди безответственных,
он – общителен среди разобщённых и
псевдообщительных
он – надёжен [среди ненадёжных],
он – верен среди неверных и псевдоверных,
он – устремлён к совершенству среди
не-устремлённых,
он – сердечен среди бессердечных.
Однако неустремлённые не принимают его примера
и отталкивают его в сферу
для себя потустороннюю
и извращают каждый поданный им знак
и каждое слово
сообразно извращённости своего мира здешнего.
Тем самым они делают ущербной
даже и ту гармонию, которую от себя оттолкнули,
ибо она только тогда поистине есть гармония,
когда всех вмещает в себя
и всех исцеляет.
Гармоничен – кто жертвует
своею гармоничностью
ради близости к дисгармоничным
и берёт на себя их тяжкое бремя судьбическое
со всеми гнусными язвами и страданиями
и становится совсем рядом с ними,
для них такой же,
дабы с ним вместе они смогли подняться
и отозваться на его жизненный Пример
и возмутиться своей дисгармоничностью
и устремиться к Светлой Гармонии,
творимой для всех.
Однако же, если устремлённому
взятое им бремя чрезмерно,
оно увлекает его во мрачную бездну
разрушений и мертвящего хаоса.
Гармоничен – поистине только тот,
кто каждый раз ищет себе уникальную меру
между утверждением вопреки другим
своего совершенствования
и жертвованием своим совершенством
ради этих самых других.
Однако ты находишь такую меру
не иначе, как в Высшем Общении,
ибо мера эта отвечает лишь той Сверхгармонии,
которая потому и объемлет собой все дисгармонии,
что живёт в ритме непрестанного деяния;
она же и есть
Беспредельная Диалектика Универсума.
5. Деятелен
Деятелен – не тот, кто активен,
а в активности свое-волен и свое-центричен –
кто старается оставаться постоянной величиной,
мир же изменять как безгласный материал,
кто на всё налагает своё собственное мерило
и всё приспособляет к самом; себе законченному.
Да и не тот, кто пассивен и покорен
и приспособляется к натиску внешних сил
и становится пособником свое-центризма других.
Но лишь тот деятелен, кто не стремится
ни господствовать, ни рабствовать, –
а служить, возрастая в своём достоинстве,
универсальному со-творчеству во взаимности
и самог; себя измеряет мерилом ВСТРЕЧАЕМОГО,
встречается же – насколько способен –
со всем Универсумом Беспредельнейшим
и с каждым – как с вестником Универсума.
Так деяние – всё по ту сторону
противоположения пассивности и активности,
вынужденности и своего интереса,
автономии и гетерономии,
равно безответственных и бессубъектных.
В каждый миг деяние наследует и удерживает
дарованные человеку возможности,
потому что возможности эти умножает,
а умножает потому, что погружает их в борение
с непрестанно обновляющимися трудностями,
с предельно трудными превозможимыми энигмами
и столь же непрестанно отодвигает –
вперёд и вверх – границу превозможимости.
Только в деянии и никак иначе
ты встречаешься с самим собою –
лучшим и высшим, –
и только через трудности-энигмы предельные
раскрываешь шаг за шагом
свою неисчерпаемую потенциальную глубину.
Если же нисходит человек в недеяние,
покорно-пассивное или своевольно-активное,
то дарованные ему возможности
не умножаются,
а поэтому пропадают и губятся,
и человек вырождается в тень самог; себя,
и остаётся от него конечное существо,
уподобляющее себя вещи.
Деятелен – не тот, кто создаёт произведении,
в которых угасает его
преобразующая активность,
но тот, кто посредством произведений
или без посредства
адресует другим опыт выработки себя
и преображения в лучшего и высшего, –
адресует себя как мир поступков-отношений
в полной раскрытости навстречу всем.
И пассивность и активность
есть разрушение взаимности.
Пассивный похищает себя у других,
он – беглец из общности с ними;
активный же вытесняет человека из другого
и подменяет навязанным произволом
своего псевдо-я, или самости.
Зато деяние есть именно работа общительности.
Тогда-то и во всяком произведении
ты встречаешься сквозь него с автором,
возрождая автора в себе сам;м.
Языком поступков-отношений и не иначе
ты ответствуешь каждый миг на зовы
всех адресовавших тебе свои жизни
и свои устремлённости и своё созидательство.
И ответствуя им всем,
ты учишься ответствовать
на Беспредельный ЗОВ Универсума –
учишься быть всё более полным
и всё более благодарным ОТВЕТОМ.
Адресуя себя каждому другому
не как замкнутому в здесь-и-теперь,
а как воплощающему пред тобою
Беспредельный АДРЕСАТ Универсума,
ты входишь всё глубже и глубже,
всё интенсивнее и многомернее –
в процесс нескончаемого ВСТРЕЧАНИЯ с ним,
и тебе раскрывается всё полнее и полнее,
КОМУ живёшь жизнь ты свою,
в;домую и неведомую,
и в КОМ обретаешь своё бытие на-Ты, –
бытие во всё большей взаимности
и во всё более Высоком Общении.
Если же не стала никому Ответом
и если никому не адресована жизнь,
то, обессмысленная и опустошённая,
она умирает изнутри сам;й себя,
хотя бы и при видимости её продления...
Деятелен – кто слагает судьбу свою
всеми судьботворными поступками-отношениями
и кто превозмогает судьбу свою
в её определённости и инертности;
кто пролагает себе путь
многотрудной истории
во взаимности исторической со всеми другими
и кто восходит сквозь вр;менное и временн;е
к над-историческому, к непреходящему,
кто принимает на себя всё большее бремя
всё более тяжких долгов человеческих
и кто посредством этого обретает
не обременённую долгами
способность к свободе.
И кто свободно и щедро расширяет
поле деяний, несущих помощь многим другим,
и кто искусен выбирать
уникальное претворение
для наибольшего сосредоточения сил.
Так и восходишь ты в ИЕРАРХИИ деяний,
переселяясь с уровня на уровень.
И когда ты становишься достоин более высокого,
тогда всё нужное в мире прежних дел твоих
обращается в нечто уже больше ненужное
и все прежние средства – в нечто суетное,
и поэтому каждый более высокий уровень
предстаёт тебе – пока ты не взошёл на него –
как всепоглощающий чистый покой.
Однако для взошедшего на него
он раскрывается не как погружающий в беззаботность
и в лишённую риска гарантированность,
но как инаковая жизнь, полная новых энигм
и гораздо более глубокою творчества,
в коем ничто не пребывает уготованным,
а непрестанно порождается заново.
Упование же на нечто заранее готовое лишь
затемняет тебе свечение мудрости
в твоём беспредельном ПУТНИЧЕСТВЕ.
6. Мудр
Мудр – кто, не обольщаясь, превозмогает
любую посюстороннюю псевдомудрость
любого замкнутого в себе мира,
любого самодовольного бытия,
выпавшего из беспредельной взаимности
и лишившего себя перспективы устремлённости
к встречанию с иными мирами
и со своей собственной таинственной глубиной.
Тот мудр, кто раздвигает границы
своей духовной индивидуальности
и вмещает в себя жизни инаковые
и живёт сразу многими жизнями;
и всегда раскрыт к новому встречанию
и к братскому взаимному свечению
и к приятию опыта духовной КУЛЬТУРЫ, –
опыта Культуры С;РДЦА.
И кто каждое дыхание жизни своей
сделал безусловным Служением Свету.
Мудр – кто изыскивает меру необходимости,
[хотя] никогда не присвоит её себе.
также и отрицательного опыта свободы –
опыта заблуждений, изломов и зла –
и кто искусен обращать поражения в победы
над всё более сложными трудностями
и утраты падений – в энергию светлых взлётов
и в поучительные уроки всеобщие:
дабы из предельного минимума событий
извлекать предельный максимум уроков –
ради ещё лучшего светлого СОЗИДАТЕЛЬСТВА.
Мудр – кто всегда сознаёт себя не-мудрым
перед лицом непосильных задач
и в космически громадном и наималейшем
и кто даже при наилучшем своём достижении
не собьётся с ритма вечного становления
и не утратит кротости Дитя-Наследника
Беспредельной Диалектики Универсума.
Как Дитя, доверчив ты Более Высокому
и всегда бесхитростно искренен
в простоте служения Звёздам-Святыням
и в преданности грядущему совершенству.
Как Дитя, весь ты живёшь в ученичестве
и не устаёшь черпать из океана
Универсума, полного нежданных таинственностей,
и учишься и у б;льших, и у меньших, и у каждого
и стараешься в каждого вслушаться
как в уникальный голос Универсального Хора.
И делаешь это не вынужденно,
а во всей простоте любви.
7. Любящ
Если я всё могу,
а любви не имею,
то я – ничто.
Любящ ты – ты в Другом обретаешь
и новую жизнь и Иное Я –
большее, нежели твоё прежнее.
Способность полюбить – это подвиг нечаянный,
дарующий возвышение над твоим псевдо-я,
и прозренье ничтожества твоей замкнутой самости,
которая всегда начинает ОТ СЕБЯ
и себя ставит в центр всех возможных миров.
Способность полюбить – это дерзновенье нездешнее,
сжигающее в тебе всё неспособное к любви,
всё мешающее доверию к Другому.
Способность полюбить – это сила чудесная,
ею ты исторгаешь из себя жизни центр,
чтоб центром сделать б;льшим – Я Иное,
общее и взаимное, и раскрытое щедро.
Это родившееся в тебе Иное Я
жизнью Другого дорожит больше,
нежели твоей собственной,
и ценности Другого ценит выше,
нежели твои собственные,
и надеется на Другого полнее,
нежели на самог; себя,
и верит в Другого глубже,
нежели в самог; себя.
И никакое неприятие в ответ,
никакие отрицания и зло к тебе,
и даже худшие недостоинства Другого
не уменьшают твоей Любви к Нему,
но ранят тебя сильнее,
нежели твоя собственная боль,
и прежде всего ты устремлён
исцелять Другого
энергией свой бесстрастной сердечности
и растишь прежде всего именно в Нём
самостоятельное достоинство и свободу,
и ответственность в Нём пробуждаешь
осторожно и ненавязчиво,
и тяготение к совершенству зароняешь
своим собственным примером зовущим.
И оберегаешь Его собственный опыт и путь
и парадоксально соединяешь воедино
любовь к Нему, каков он ЕСТЬ,
и любовь к Нему, каков он НЕ ЕСТЬ,
но каким должен быть, лучшим.
Ты любишь Другого нераздельно,
всегда и во всём ты – в Нём,
и даже больше, нежели он сам в себе.
Однако ты знаешь сердцем
ЗА сущим Другим – Другого Лучшего,
который в нём ещё не родился,
которого может родить только Он сам,
преодолевая себя.
И ты ждешь в Нём этого Лучшего,
и надеешься на этого Лучшего,
и веришь в этого Лучшего.
И свет радости Его Грядущему рождению
облучает всю нынешнюю жизнь.
Любящ ты – ты в Другом обретаешь
близость ко всем Другим.
Ибо в Любимом по-правде лелеешь ты
самое лучшее, самое высокое –
его посвящённость судьбе всех
и распахнутость жизни настежь
ради восхождения каждого из Других.
Потому-то и в Лике Близком
ты прозреваешь вестника от всех далёких.
И любишь ты Его не отрозненного,
не вместо всех инаковых,
но в Нём угадываешь чудесно пришедшее к тебе
и ставшее столь родным
ВСЁ ВОЗЛЮБЛЕННОЕ ТОБОЙ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО,
собранное в единый Лик.
Так через Любимого учишься ты
и во встречании с каждым принимать Кодекс Другого.
Так через любимого учишься ты
отдавать себя, не требуя признания.
Так через Любимого учишься ты
даруя любовь свою,
даже не обнаруживать своего существования,
если ты не зван Другими.
Центр жизни твоей тем самым
перестаёт быть точкой или простым ядром, –
он замещается миром святынь живых,
миром непрестанно обогащаемым,
самораскрытым.
И ты прозреваешь в каждом встречаемом
возможного устремлённого
и даже созидателя устремлённостей.
И разгорается всё сильнее сердечность твоя
и высветляется лучами святынь,
встречающихся друг с другом
через тебя и каждого Другого,
не оставляемого вне твоей любви.
Любящим истинным ещё не стал ты,
зато каждый миг становишься – УЧИШЬСЯ:
растишь и совершенствуешь ты любовь свою
и стараешься всегда быть таким,
каким был бы на твоём месте
Гораздо Более Любящий.
И ты восходишь всё глубже и вернее
к Беспредельному АДРЕСАТУ Любви –
восходишь творчески,
ибо творчески наследуешь
Любви столь же Беспредельному ИСТОКУ
и в НЁМ всё полнее обретаешь Любви Вселенской
высокий и бесценный ДАР.
Так превозмогаешь ты шаг за шагом
безлюбовное Царство Закона
ради торжества над ним
Царства Творческой Свободы,
оно же и есть в своей истине
светлое ЦАРСТВО ЛЮБВИ
в Беспредельной Диалектике Универсума».
/Батищев Г.С. Диалектические строки, Философско-педагогические произведения. – Собр. соч. в 2-х т.т., Бийск, 2015, т.2, стр. 27-44/.