СВЕТ ПОДОБЕН ТЕАТРУ
Г.С.Сковорода
Люблю этот махонький скверик старого города.
Люблю памятник в нём, подобно ракете, взрывающий под собой клубы-клумбы ярко красных цветов.
Сегодня мне повезло - свободна лавочка. Падаю в неё и понимаю, что повезло вдвойне: памятник закрывает собой огненное светило, уходящее на покой.
Шутливо обращаюсь к "каменному":
- Спасибо за тень. Вы очень любезны, особенно в такой раскалённый летний вечер.
Лёгкий поклон,
поворот каменной головы,
улыбка...
И день кубарем сворачивается в жёсткий рулон: и я сама, и витиеватая кованая лавочка, и все перипетии прошлые и сегодняшние сминаютсянеобъяснимойсилой инеимеютуженикакогозначения...
Капелия её императорского величества радовала взор.
Молодые чернобровые малороссияне-певчие в ярких, ладно сидящих, праздничных мундирах, были при дворе в большой милости.
А их божественное пение по партиям в 24 голоса радовало ещё и душу.
"Киевский распев", родившийся от союза традиций певческой культуры и народного музыкального языка, был в большой милости тоже.
Сезон московских коронационных празднеств новой мамы-императрицы Елизаветы сменился сезоном машкерадных балов - "метаморфоз".
Всё мешалось в буйстве превращений:
женщины в мужских фраках и военных костюмах со сверкающими эполетами;
мужчины в женских пышных платьях с каркасами-фижмами, в мехах и перьях;
карлы на ходулях;
молдавские скрипачи в костюмах буффонов;
поверх всего - напомаженные круглые лица с "мушками" в обрамлении белой пены париков;
и, наконец, - плавающие меж всем этим фужеры с игристым вином - подарок (более 50 тыс. бутылок !!!) французского двора и его посланника маркиза де Шетарди.
Залы гудели разноязычным многоголосием;
звенели изысканным посудным серебром;
шуршали атласом и парчой, расшитой золотом и каменьями;
сияли зеркальными паркетами, зеркалами на стенах, позолотой расписных потолков.
Всё это - на фоне заоконных пушечных салютов и колокольных пе ре зво нов...
Я была свидетелем этой роскоши и веселья и я была раздавлена происходящим со мной.
"Раздавлена" в прямом смысле, потому что не видела своего тела, хотя и ощущала его.
И, похоже, не одна я чувствовала себя "неуютно".
Вон тот парнишка в мундире певчего явно растерян.
Да я знаю Его !
Ещё вчера я выстраивала
лесенку
из его книг, его слов; ещё вчера я пыталась по этой лесенке дотянуться до понимания Его жизни.
А сегодня я выскользнула из своего мира и пребыванием здесь, вероятно, обязана Ему.
Да вот и подтверждение моих мыслей: Он видит меня ( в отличие от окружающих); растерянность на лице сменяется на радость ; Он спешит ко мне сквозь бурлящую толпу.
Ещё пару недель назад Он, спудей Киево-Могилянской академии, прибыл в Москву в "видавшей виды" суконной кирее до пят и был обут не по сезону в лёгкие чоботы. В памяти: проголодь, душная запечь в бурсе и , конечно, книги.
А сегодня у него личный гардероб: с золотым позументом мундир, расшитый алый кушак , кафтан из изумрудного сукна; сытная еда; жалование 25 рублей в месяц; белоснежная постель; возможность петь, писать стихи и музыку, играть на гуслях, флейте, скрипке, гитаре, бандуре.
Он постоянно будет жить на грани несходных, часто враждебных миров. Зачастую эту грань создавая, ускользая из одного мира в другой, Он будет всегда остро нуждаться в состоянии превращения, в метаморфозе.
"МИР ЛОВИЛ МЕНЯ, НО НЕ ПОЙМАЛ" ,- эту фразу Он попросит в 90-х написать на своей надгробной плите...
А пока ему 20 лет ! Он молод, красив, умён, талантлив.
И Господь учинил его певчим императорской капеллы и свидетелем торжеств по случаю коронования императрицы Елисавет.
Чего ещё желать парубку из небогатой казацкой семьи ?
Он, однако, уже рядом.
Протягиваю ему руку.
- Здравствуйте, рад видеть Вас здесь. Я понимаю, что причиняю Вам массу неудобств и готов вернуть Вас в Ваш Мир, как только пожелаете.
- Спасибо, Григорий. Не стану лукавить: мне страшно. Но я желала этой встречи, даже осознавая её нереальность.
- Нереальность для Вашего Мира вполне реальна для Моего. Я же не меняю своих привычек и здесь: Вы правы - метаморфозы - моя слабость.
- И сила?
- Пожалуй. Итак, Вы готовы к путешествию со мной?
- Разумеется.
- Удачное совпадение: Вы сказали "разумеется" - и перед нами граф Алексей Разумовский - фаворит Елизаветы, позже - венчаный её супруг. Царица любит уроженцев Малороссии, любит, как и я, превращения, делая своих любимцев влиятельными, богатыми людьми. Малоземельные казаки Розумы Алексей и Кирилл милостию Государевой были возведены в графы, получив фамилию Разумовские. Кирилл после учёбы за границей возглавит Российскую Академию наук, будет избран Гетьманом войска Запорожского. А это - мой дядя - камер-фуръер Игнатий Полтавцев... Но нам стоит покинуть бал. Лучшее место для разговоров и превращений - свежий апрельский воздух ! В 1742 он ещё нажористый, не то, что в Вашем двухтысячном...
Выходим из дворца. Весенний воздух действительно крут!
Идём по зимнеспящему ещё парку.
Григорий неспешно продолжает:
- Воля Елисавет распространяется не только на царское. Недаром отец Пётр дал ей имя в честь матери Иоанна Предтечи: она руководит и наместниками божьими в своём царстве. Да вот, кстати,- и доказательство.
Навстречу нам идёт высокий красавец священнослужитель.
- Это мой будущий близкий друг, тоже малоросс, Арсений Могилянский. Сейчас он - молодой преподаватель Московской духовной академии, но полюбившись Елизавете на богослужении в Спасском Соборе, он за два года сделает блестящее продвижение в архимандриты Троице-Сергиевой Лавры с рукоположением в архиепископы.
- Да, Григорий, у Вас "знатное" окружение. Жизнь Ваша вполне могла быть срежиссирована и Елизаветой, и Разумовскими, и Полтавцевым, и Могилянским...
- Со всеми я сохранял дружеские отношения, гостя в их имениях , а в Лавре живя более года. Но я всегда предпочитал быть постановщиком своей судьбы. Находясь в человеческой среде, мне недохватало чего-то НЕ ОСКВЕРНЁННОГО ПОРОКОМ ЛЮДСКИМ и я уходил это искать. Чувства свои всегда охотно доверял перу. Благо, почерком меня Господь наделил каллиграфическим.
- Фактически, все события, происходящие с Вами, описаны чувственными письмами к друзьям или рукописями. А годы молчания пера - белые пятна Вашей жизни. Элита нашего нынешнего общества пытается в обществе "засветиться" (достижениями ли, скандалами ли - всё равно), она пытается влезть на вершину общества. А Вы ничего не скопили своим положением и талантом, даже дома своего не имели, даже не печатались при жизни.
- Я бы не сказал, что я избегал общества и его "вершин", но я всегда оставлял за собой право покинуть общество и не позволять никому влиять на меня. Ведь метаморфозы общества мощнее моих стократ : ...ВСЁ ПЕРЕВЕРНУЛОСЬ... ПРАВЛЕНИЕ - В МУКУ; СУДЫ - В ВОРОВСТВО; ВОИНСТВО - В ГРАБЁЖ; НАУКИ - В СНАРЯДЫ ЗЛОБЫ.
- Все способы ухода из общества были хороши: от поиска удачного случая до розыгрыша сумасшествия ?
- Да, удачный случай позволил мне спустя два года после бала "метаморфоз" оставить царскую службу певчего. Ни внимание самой Елизаветы, ни условия моего содержания, ни дружба с известными придворными, ни чудодейственные кушанья повара-француза Баридо ( позже - главного повара К.Разумовского) не смогли более удержать меня при дворе. ЧЕЛОВЕК СВОБОДЕН...В ВЫСОТУ, В ГЛУБИНУ, В ШИРИНУ, ЛЕТАЕТ БЕЗГРАНИЧНО. НЕ МЕШАЮТ ЕМУ НИ ГОРЫ, НИ РЕКИ, НИ МОРЯ... ПРОВИДИТ ДАЛЁКОЕ,...ТАЙНОЕ, ЗАГЛЯДЫВАЕТ В ПРОШЛОЕ, ПРОНИКАЕТ В БУДУЩЕЕ. Меня манило сияние золотых песчаных перекатов и плёсов Днепра. И оно победило сияние дворцовых палат ! Удачным случаем стало Богомолье императрицы в Киево-Печерском монастыре. С царской процессией я вернулся в Киев, чтобы продолжить обучение в академии.
- Не обеспечив себе никакого материального благополучия, а имея лишь желание образования, житейскую смекалку и хорошие знания светского этикета, Вы опять становитесь студентом?
- Обучение не продлилось и года.
- Да, я знаю." Небо пёстрое, похожее на серую лошадь в яблоках, между которыми солнце проскакивает иногда" , - писали Вы в письме Кириллу Разумовскому. Откуда печаль? Метаморфоза была на пороге?
- Я поступил крайне несуразно и невероятно для окружающих: имитировал сумасшествие. Мои планы на будущее и мечты о продолжении образования сильно отличались от реальности: руководство академии намеревалось сделать меня священником. А на внутреннюю мою свободу влиять было нельзя ! Свободная Воля всегда найдёт выход - пусть даже в сумасшествии... Всё закончилось моим исключением из академии.
- Но хорошее отношение к Вам графа Алексея Разумовского, смягчило ситуацию ? Вместе с русской миссией во главе с другом Разумовского сербским дворянином генерал-майором Федором Степановичем Вишневским, Вы едете в венгерский город Токай в качестве исполнителя воли царицы ("... повелеваю покупать самые лучшие вина!") и церковника ( ???)
- Да хоть в качестве ... лысого ! Я в ту пору был увлечён странствиями Василия Барского, проведшего в паломничестве четверть века.
- Странствия по Европе состоялись. Но страна счастья Вами так найдена и не была. Потому пять лет , проведенные за границей, - белое пятно в Вашей биографии?
- Что ж, белое пятно в биографии - тоже некая метаморфоза. Но поверх пятна я бы каллиграфически вывел сегодня: ЕСЛИ БОГ ВЕЗДЕ, ...ТО ДЛЯ ЧЕГО ИЩЕШЬ ПОМОЩИ В ДРУГИХ МЕСТАХ, А НЕ В САМОМ СЕБЕ ? ВЕДЬ ТЫ - НАИЛУЧШЕЕ ИЗ ВСЕХ ЕГО ТВОРЕНИЙ. Во всех хлопотах Ф.Вишневского ( от услуг меня как переводчика, церковника до транспортировки вина через Польшу в Петербург) я был незаменимым помощником. Видя мою тягу к образованию , он великодушно позволял мне слушать лекции в Шарошпатакском коллегиуме ( дойти туда можно было всего за полдня).
- Это здесь появился Ваш "Букварь"?
- Да, "Алфавит или Букварь мира" с рисунками появился под влиянием работ чешского педагога Яна Коменского, преподававшего в коллегиуме. Посетил я неоднократно и Трнавский университет в Словакии, принадлежавший ордену иезуитов. Хотя он и не распахнул мне, православному, своих объятий, но и здесь я нашёл знания во встречах, диспутах с философами университета, нашёл взаимопонимание ( позже я назову это СРОДНОСТЬ).
- Понятно теперь , как началось Ваше превращение в "ходячий Коллегиум" и "русского Сократа".
- Да, я делал только первые шаги к поиску гармонии своей жизни и своей философии, к главному своему открытию: СВЯТОСТЬ ДУШИ - В ПРИНЕСЕНИИ ДОБРА ЛЮДЯМ. Мне было 25, я был расторопен, услужлив, карьера церковника складывалась... Но молодость и винное благоухание затмили благовония церковные. Никогда более я не пил вина лучше токайского - вина золотого цвета из янтарных заизюмленых ягод ассу с ароматом хлебной корочки и мёда. Я влюбился в него. Я познал грех искушения.
- Ну, что ж, Григорий, Ваше впадение в искушение, возможно, будет как-то оправдано, если я сообщу Вам, что токайское вино упоминается сейчас в гимне Венгрии, а родина этого "золота" занесена в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Так что было бы грехом не влюбиться в него.
- О. спасибо, но всё же я впал в соблазн, и токайское - был соблазн не единственный. Пора! Вы увидите то, чего не знает никто - мою жизнь в Европе. Не волнуйтесь , Вы всегда вольны вернуться в Ваш Мир - достаточно Вам этого пожелать.
- Благодарю за откровенность, Григорий. Я готова.
Всё тот же лёгкий поклон, поворот головы ...и время и мы сворачиваемся в рулон...
Миг...
Мы с Григорием идём по приветливым улочкам Токая. Поздняя тёплая осень. Виноградный сезон. Лавки и столы из глубоких винных подвальчиков "вынуты" на воздух. Присаживаемся у одного из них.
В октябре на Токай возвращается Лето!
И хмельное купается солнце в вине,
Чтоб своими лучами янтарного цвета,
Его пьющим, усладу придать болтовне.
Янтарное солнце плещется в бокале.
И 270 лет спустя солнце и вино останутся такими же...
- Итак, токайское было не единственным моим соблазном. Я влюбился . Её отец- француз,покинувший Прованс в 1721 году, был из весьма состоятельной семьи виноделов. Семейный бизнес процветал бы и дальше, но его остановила жуткая эпидемия бубонной чумы. Все родственники тогда ещё 17-тилетнего паренька погибли в аду пандемии. И отец, передав сыну приличные сбережения, приказал ему бежать из страны. За более чем двадцать лет француз преуспел в строительстве и бизнеса и семьи. Но главным его сокровищем была дочь Манон. Сейчас я не знаю от чего более терял голову: от их вина, взмаха её чёрных ресниц, аромата её губ, ямочек на смуглых бархатных щеках или её тонких лёгких рук, чудесным образом перебирающих гитарные струны... Гитарные струны и познакомили нас. Я был приглашен в дом Манон преподавать музыку и латынь.
- Отчего столько печали ? Любовь была взаимна ?
- Да. Кровь играла в наших жилах подобно молодому вину, а струны души звучали в такт. Но что я мог дать состоятельной красавице и умнице, кроме своих знаний и сердца ? Да и понимал, что ОТЕЦ ЕЁ БЫЛ ЛУЧШИМ ЕЁ УЧИТЕЛЕМ. А он бы не допустил продолжения нашей истории... К тому же ГОРДЫНЮ НИЩЕТЫ НЕНАВИДЕЛА ДУША МОЯ СИЛЬНЕЕ ВРАТ АДСКИХ.
- Ты отказался от любви?
- Я оставил службу, оставил Токай, его чудесные вина и погребки, я оставил Манон. Хотя нет, Манон со мной всегда. ВСЯК ЕСТЬ ТЕМ, ЧЬЁ СЕРДЦЕ В НЁМ. ВСЯК ЕСТЬ ТАМ, ГДЕ СЕРДЦЕМ САМ. Я продолжил свой путь с Манон в сердце.
- Ты всегда учил НЕ ЖАЛЕТЬ ОБ УТРАЧЕННОМ, А РАДОВАТЬСЯ ТОМУ, ЧТО ОСТАЛОСЬ. Осталось у тебя на то время совсем мало: только твоя свобода.
- ДОБРЫЙ УМ ДЕЛАЕТ ЛЁГКИМ ЛЮБОЙ СПОСОБ ЖИЗНИ... ОТКАЗЫВАТЬ СЕБЕ... НЕ ОЗНАЧАЕТ ОТКАЗАТЬСЯ ОТ СЕБЯ. Моя ДУША В КОЖАНОМ МЕШОЧКЕ трепетала от неизведанного (а более - от содеянного) и чтобы её не мучить долгими страданиями, я обустроился на первое попавшееся дело. Мой знакомый Лука Ковачич, ярый сторонник и участник движения за просвещение, предложил мне работу учителя в Словении, на побережье Адриатического моря. Море, конечно, победило!
- И язык Гомера и Сократа, латынь, немецкий, польский, венгерский более чем на год закрыли Ваш рот , Григорий, от родной речи . А я даже стала скучать по путешествиям в рулоне времени. Да и не слишком ли мы засиделись с Вами на Землях короны Святого Иштвана, мой спутник?
- Я тоже подумал, что засиделись. Как Вы переносите морские прогулки? А то я тут нанялся матросом на шняву, лихо соврав, что "ходил" в море. Вы не против таких путешествий?
Что я могла возразить? Не переписывать же мне жизнь Варсавы? Именно так он стал звать себя в Словении, добавив Вар ( сын - евр.) к имени своего отца.
Ещё в памяти современников были рассказы о казни великого пирата Оливье Ле Вассера, оставившего на Сейшелах клад в 100млн. фунтов, ещё пересказывали любовные истории пирата Джека Рэкхема и его любимых женщин Мэри Рид и Энн Бонни, создавших флаг - символ пиратства (череп Джека и сабли барышень), а я жила в предвкушении причастности себя к этим морским "шоу".
Но байки о крутости морских походов резко закончились, когда судно вышло в открытое море. Я не знаю, сколько дней провалялся Григорий в трюме - время в "рулоне времени" идёт многократно быстрее...
Кто-то из команды предлагал вышвырнуть его в море. Меня охватывает ужас при одной только мысли, что это могло осуществиться.
Головокружение, потеря зрения, судороги, рвота... Я серьёзно была обеспокоена здоровьем Григория. На меня же, бестелесную, морская болезнь влияния не оказала никакого.
Итак, летом 1748 года мы с моим попутчиком, едва стоящим на ногах (благодаря мне-подпорке!), после "морського шпациру" ( морская прогулка - укр.) ступили на землю "страны телят" Италию.
- МЫ НЕ ТРУСЫ, МЫ ЕВРОПЕЙЦЫ, МЫ ЕЗДИМ ПО ВСЕМ МОРЯМ ! - весело ( или почти весело) продекламировал Григорий, шагнув на твердь...
Совсем немного истории : Аахемский мир (политический договор, заключённый весной этого же года), обеспечил людям Апеннинского полуострова 40-летний период относительного покоя, да и нам он был очень кстати.
Выяснилось, Григорий имел рекомендательное письмо от знакомого по Трнаве иезуита, члена апостольских нунциатур Святого Престола ( своеобразная дипмиссия при Ватикане) с прошением о разрешении посетить Ватиканскую библиотеку с собранием рукописей средневековья и коллекцией инкунабул.
Светский суверенитет Святого Престола был установлен ещё Папой Григорием Великим ( Григорием Двоесловом - почитаемым в православии) в 601 году и является древнейшей суверенной единицей в мире.
Конечно, ради этого стоило пересечь Адриатическое море и ПОЛ ПОЛуострова !
И кто бы посмел отказать Григорию в прошении посетить обитель Григория ?
Здесь же он познакомился с только что изданной книгой итальянского философа аббата Антонио Дженовези "Начала метафизики".
- Он гений! Он считает, что путём внедрения в человечество чувств права и долга, можно улучшить его участь. Человек, природа, культура должны стать тождественными. КТО Ж НЕ ДЕРЗАЕТ БЫТЬ ВОЖДЁМ К СЧАСТИЮ? - восторгался Григорий после прочтения книги.
Никогда более я не видела его таким счастливым !
Книги были для него источником жизненного света.
Италия очень походила на нашу с Григорием родину : такая же участливость людей, схожесть темпераментов, напевность речи, мелодичность песен, такой же тяжёлый труд простых людей.
"Имеет обычай и Италия молотить волами ",- эти слова Григория, сказанные при наблюдении за работой итальянских крестьян, совсем скоро станут репликой Лонгина (литературного героя его философского трактата "Колесо"), а пока мы с Георгием счастливы в нашей "командировке".
СЧАСТЬЕ НАШЕ - ЕСТЬ МИР ДУШЕВНЫЙ, СЕЙ МИР НИ К КАКОМУ ВЕЩЕСТВУ НЕ ПРИЧИТАЕТСЯ: ОН НЕ ЗОЛОТО, НЕ СЕРЕБРО, НЕ ДЕРЕВО, НЕ ОГОНЬ, НЕ ВОДА... СЧАСТЬЕ ПОХОЖЕ НА СОЛНЕЧНЫЙ ЛУЧ, ОТКРОЙ ТОЛЬКО ВХОД В ДУШУ СВОЮ.
Он скучал по Родине. Мы возвращались...
Жизнь в Европе сделала из Григория настоящего мужа. Это был уже не испуганный парнишка в мундире певчего, которого я встретила на балу пять лет назад.
В рискованной игре его с миром в "превращения" была смелость и даже дерзость, но точно никогда не было вахлацкого ощущения вседозволенности. Он относился к миру, как к себе: "ПОЗНАЙ СЕБЯ - И ТЫ ПОЗНАЕШЬ МИР."
Он писал картину своей жизни с мастерством, которому завидовал потом не один "живописец".
Впереди будет и преподавательство, и жизнь в Лавре, и пустынножительство; будут басни, притчи, трактаты, песни; будут его ученики-"сковородинцы", собравшие более 600 тыс. серебром на открытие первого университета на его любимой Слобожанщине.
Всё ещё будет...
А пока мы возвращались.
ДУША ЕСТЬ MOBILE PERPETUUM - ДВИЖИМОСТЬ НЕПРЕРЫВНАЯ. КРЫЛЬЯ ЕЁ - МЫСЛИ, МНЕНИЯ, СОВЕТЫ; ОНА ИЛИ ЖЕЛАЕТ ЧЕГО ИЛИ УБЕГАЕТ ОТ ЧЕГО; ЖЕЛАЯ - ЛЮБИТ; УБЕГАЯ - БОИТСЯ. ЕСЛИ НЕ ЗНАЕТ , ЧЕГО ЖЕЛАТЬ ...- НЕДОУМЕВАЕТ, СОМНЕВАЕТСЯ, МУЧАЕТСЯ...
Я возвращалась в свою жизнь на крыльях его Души. Кто ещё совершит такое путешествие? Кто посмеет осудить меня за это?
Мы знали, что расстаёмся.
Мы не прощались.
Мои руки - в его руках.
Лёгкий поклон, поворот головы. Улыбка.
Контуры происходящего с нами размываются и никто из нас не в состоянии понять, где прошлое, а где настоящее, где моё, где его. Но мы держим это общее в своих руках, уверенно осознав, что именно это даёт нам СРОДНОСТЬ. И не важно, что отделяют нас века , у нас единая
СРОДНОСТЬ - РАЗУМНЫЙ ВЕЛИКОДУШНЫЙ МИЛОСЕРДНЫЙ ЧЕЛОВЕК.
Глубокий вдох...уже киевского воздуха. Парк.
Светило обласкивает памятник лучами заката, будто желая ему спокойного сна.
А он продолжает шагать...
СЧАСТЬЕ ПОХОЖЕ НА СОЛНЕЧНЫЙ ЛУЧ, ОТКРОЙ ТОЛЬКО ВХОД В ДУШУ СВОЮ, - слышу я
Автор текста, выделенного заглавными буквами, - Г.С.Сковорода
Фото, стихи - автора.