Пауза. Первая книга стихов
Маленькая поэтесса была только маленькой своим ростом, а по-настоящему она была большим и прекрасным поэтом. Книги с яркими обложками стояли у нее дома в коричневом шкафу со стеклянными дверцами.
- Сегодня возьму с собой три книги, - говорила поэт Эльвира и доставала из пачки своих книг только эти книги стихов, которые и выбрала для вечера встречи со слушателями стихов.
Свои собственные книги стихов Эльвира отделяла от всех прочих книг. А выпустив новую книгу стихов и добавив ее к уже стоявшим на полке книгам, замечала, что эта стопка книг увеличилась.
- Буду читать наизусть все стихи, кроме тех, что в последней книге, - подумала она, собираясь выйти из квартиры.
И, действительно, она много читала стихов наизусть. Слушатели были удивлены, и это удивление передавалось поэтессе, и она чувствовала удовлетворение и от этого чтения. Она могла читать, то, что писала, не громко и не тихо, без пафоса, и несколько отстраненно от слушателя, но это нравилось и ей самой и слушателям.
- У меня много периодов в творчестве, - говорила она на встрече с читателями.
Она поднимала высоко книгу с ярким цветком, лепесткам которого не хватало страницы, что казалось, что если открыть сразу первую страницу, то на второй будет лежать кусочек розового цветочка, с еще свежим сжатым лепестком.
- А у вас сохранилась ваша первая книга? – спрашивала молодая девушка из первого ряда, в белой кофточке и черной длиной юбке, держа в руках блокнотик, возможно со своими стихами.
- Нет, первая книга моих стихов не сохранилась, - поэтесса Эльвира подняла маленькую ручку и откинула со щеки густой рыжий локон, что выбился из густой копны волос.
Но Эльвира очень хорошо помнила свою первую книгу. Ее стол в большой комнате, с окнами почти до пола, стоял во втором ряду, точно таких же столов, за которыми сидели такие же как Эльвира молодые инженеры. И она, как и все остальные, писала то, что хорошо помнила из института, потом к тому, что делала, еще составляла программы и относила их в другое здание, где стояла огромная вычислительная машина. Все, что ей придумывалось, записывалось на твердых прямоугольниках бумаги, с простым названием перфокарты.
- Испорченные листочки.
Вот на испорченных листочках, со стороны, где не было видно цифр, но оставались видимыми маленькие прямоугольники отверстий, писала Эльвира маленькие стихи. Для себя. Потом рвала эти листочки тонкого картона. И спустя день или два вновь писала что-нибудь для себя.
- Уже об этом было, - как-то подумала она.
Теперь листочки перфокарт стала складывать в ящик стола, а потом собрала эти в маленькую стопочку, пробила дыроколом отверстия на одинаковом расстоянии от края и соединила все вместе.
На самом верхнем прямоугольнике, чистом, без дырочек, она написала слова, Стихи - Эльвира. Потом подумала и исправила, теперь это выглядело так – Эльвира – стихи.
Вечер встречи со слушателями закончился. Эльвира шла по улице, рядом с ней шли и ее слушатели, двое, та девушка, что спрашивала о ее первой книге и молодой человек, который ничего не говорил на вечере, да и сейчас ничего не спрашивал. Эльвира поправляла ан голове маленькую шапочку, которую готов был сорвать ветер, оттого движение ее руки казалось маленькой веточкой, которая движется в такт с деревьями, что тянулись уже без листвы ан пустынной улице.
- Жаль, что не сохранила первую книгу, - думала поэт Эльвира, - жаль.
Она вспомнила, что потерялась не только первая ее книга, но и стихи, которые помнились только своим смыслом, но не словами. Их уже не возможно было повторить.