Курящая кошка

Сергей Роледер
Я понимаю ваш (щас будет умное слово) скепсис. Типа – эка невидаль! Предвижу, что каждая вторая попадавшаяся вам на глаза кошка в этот момент прикуривала или швыряла бычок указательным когтем правой передней лапы так, чтобы он залетел на территорию рыжего одноглазого кота. Но мне не повезло. В нашем городе кошачья община отличалась консерватизмом, а ее уличные представители застенчивостью. Поэтому, чтобы встретиться в первый раз с курящей кошкой мне пришлось приехать в город-герой Новороссийск.

Дело было жарким сентябрьским полднем. Группа студентов в ожидании поезда коротала время в привокзальном пивном гадюшнике. Времени было много, поскольку на утренний поезд мы опоздали, а следующий отправлялся только вечером. Позади остались пара веселых недель в студенческом лагере под Геленджиком, впереди – очередной учебный год с чертежами, курсовыми и прочей головной болью.

Настроение, как обычно в таких случаях, было философски-депрессивным. Разговаривать не хотелось. За три часа простоя было выпито N-ное количество баррелей кислого Жигулевского под пересушенную тарань, которую продавали у входа похожие на свой товар бабки.

Трехцветная кошка уже несколько минут меряла периметр заведения. Зайти вовнутрь ей мешал страх перед собиравшей кружки злой теткой в белом фартуке. Одновременно, она присматривалась к посетителям, выбирая дошедших до кондиции. Наша четверка как раз входила в нужную стадию. Как только фартук скрылся в пивной будке, трехцветная рванула под наш стол и приняла просительно-выжидательную позу.

Сашка оказался самым добрым. Он пожертвовал недообсосанную хвостовую часть рыбьего скелета нашей гостье. Та сразу же захрустела костями и плавниками. Несмотря на кондицию мы оставались джентльменами, поэтому сочли неудобным обращаться к даме ‘эй’ и ‘кис-кыс’. Новая подруга получила оригинальное имя Мурка.

Дальнейшее общение между нами происходило посредством диалогов с кошкой. “Ты хочешь это или это?”, - сюсюкал плечистый Вадя с высоты своих метра девяносто. ‘Это, и это’ было, в лучшем случае, рыбным пузырем, в худшем - ее же глазом. Однако подруга нам попалась не выпендрежная. Она уплетала все падавшее на землю.

Полом заведению служил асфальт, точнее то, что от него осталось. Похоже по нему била шрапнелью Красная артиллерия, чтобы не дать белым офицерам насладиться последним глотком отечественного пива перед эвакуацией в безалкогольный Стамбул. В выбоинах коричневела застойная жижа, которая еще вчера была пролитым Жигулевским. От соленых ошметков Мурку, натурально, пробила жажда. Она подошла к одной из ямок и брезгливо принюхалась.

“Ни-ни-ни-ни!”, - забеспокоились старшие братья в четыре голоса. “Подлей ей свеженького!”, - скомандовал Вадя. Все посмотрели на Лешку. С его первым ростом наклоняться было ближе всего. Для порядка выругавшись, Леша наполнил ямку из своей кружки. Кошка с энтузиазмом принялась лакать Жигулевское.

Потом она вернулась к рыбе, затем к пиву, и так несколько раз. Все это происходило под относительно пристальными взорами восьми мутных глаз. Тут Сашка спросил: “Интересно, а курить она будет?”.

Точно помню, что никто не засмеялся и даже не удивился. “Сейчас посмотрим”, - сказал Вадик и уронил окурок аккурат на край муркиного ‘бокала’. Кошка протянула лапу и развернула тлеющую соломину. Потом она потянулась к фильтру и схватила его зубами. Всем нам показалось, что она затянулась.

Оторвавшись по полной, девушка потеряла к нам интерес и вскоре ускакала через привокзальную площадь. Судя по ее беспечному виду, Мура даже не представляла какой неизгладимый след она оставила в нашей памяти и в студенческом фольклоре нашего института. Эта история была рассказана несчетное количество раз на всех пивняках в радиусе трех километров от альма матери. В душе мы, как и большинство наших слушателей, понимали, что эпизод с затяжкой не более чем групповая галлюцинация на почве двухнедельного недосыпания и нерегулярных опохмелок. Тем не менее, легенда о курящей кошке, вероятно в силу своей экзотичности, выдержала проверку временем.