Юрик и Лана познакомились на автостоянке. Юрик утверждал, между рысистыми бегами и скачками, есть большая разница. Лана говорила, нет. Они оба были дилетантами, поэтому сиё несущественно.
Да и не на автостоянке, а около подъезда – делили место. Лана сказала, для нее всегда есть место. Юрик уточнил, что его. Вы, спрашивает, деньги сдавали на гравий? Они гравием газон засыпали, чем очень гордятся. Сдавала, ответила Лана и гордо, победно даже, улыбнулась. А кому? каверзно ввернул Юрик. Здесь была некоторая засада, если сдавала, как Юрик, Валериану Капустину из второго подъезда, то ее право было более легитимно, чем у тех, кто сдавал Аскету Амбусардаеву-Заде из четвертого.
Почему так, сложно сказать, но это факт.
Капустину, отбила Лана, и Юрик заткнулся.
А к бегам они перешли, когда Юрасик сравнил ее желание поставить свою машину на чужое место, с лошадиными скачками, они же бег с препятствиями. Это он обидно сказал, понятно на кого намекая, мол, кобыла.
В общем, чуть не разругались вдрызг.
Но закончилось все мирно – вывернули как-то на спорт, выяснили, оба ходят в тренажерки и даже договорились в следующие выходные двинуть вместе. В тот зал, куда наладилась Лана. В меру пафосный, но все же, более звездный, чем полуподвал, где поднимал гантельки Юра, в хардкоровском стиле, у них говорили.
У вас там вообще как? С легким презрением истинного качка к стриптизерам и фитняшечкам спросил Юра.
Нормально.
Ну ладно.
В воскресенье Юра побрился, взял чистую майку с зайчиком на груди, взамен обычной – черной провонявшей потом, новые китайские кроссовки со шнурками, а не разбитые кеды с вывалившимся как у усталой собаки языком, и вышел к подъезду ждать Лану.
Поехали на ее машинке.
Зал располагался на втором этаже нового огромного торгового центра «Атлантида». Вот так название, удивился Юра.
Чего?
Потонут же.
Кто?
Поднялись на лифте, зашли в стеклянные двери. На рецепции Лана кивнула на Юру, дескать, со мной, и его, как дорогого гостя, пропустили первый и последний раз бесплатно. Разошлись по раздевалкам.
Юрику не понравилось. Ящики какие-то дурацкие, право слово. То ли дело у них в полуподвале, открываешь – два отделения, перекладина и на ней вешалки. А здесь железная коробка и все. Хочешь кучей шмотки складывай, а хочешь друг на друга вали, в общем, как хочешь, так и поступай. Пристроил Юра барахло, а запереть ящик нечем. Пошел на рецепцию, попросил замок. На рецепции говорят – нет.
Вот тебе и пафос.
Плюнул, и так оставил.
Стали тренироваться.
Объявление ему только на дверях раздевалки не понравилось. Написано было на изрядно помятом листке бумаги от руки: «Просьба обувь в раздевалке не оставлять. Возможны кражи. Администрация ответственности не несет. Просьба обувь убирать в пакет и ящик». С ошибками, кстати, слово «ответственности» с одной «н». Но это так – мелочи.
Для начала решили позаниматься на кардиотренажерах.
Встали на беговые дорожки по соседству. Запустили, настроили, Юра подглядел, сколько выставила Лана, и поставил чуть побольше. Мужчина же, все-таки.
Бегут.
Юра спрашивает, сколько минут?
Сорок.
Ого.
Бегут дальше.
А Лана ничего себе так дамочка. Стройненькая. И попа. И ноги. И вообще. С Юры десятый пот стекает, а мерзкое второе дыхание все никак не открывается. Наконец, открылось. Но лучше бы не надо, лучше бы помер просто, и все. Упал без сознания, и хрен бы с ним. Юра как взглянет на счетчик времени на панели управления беговой дорожкой, так ему заплохеет. Еще двадцать две минуты, а уже сил не осталось совсем. Скорость, что ли убавить? Неудобно перед дамой, все ж таки мужчина. Еще двадцать одна, а дыхание кончилось как класс. Господи… Еще двадцать, а уже перед глазами круги и видения. Еще…
Кое-как добежал.
А Лане хоть бы хны – свежа, деловита и улыбается.
Юра где-то читал, что певица, а точнее поп-дива Мадонна, так однажды Сильвестра Сталлоне довела до нецензурных выражений и «Скорой помощи». Позвала тренироваться, и сама пахала восемь часов кряду, а актер помер через четыре. Навеки опозоренный, конечно.
Вот и с Юриком то же самое. Хоть она и не Мадонна никакая.
Еще и подначивает, говорит, тебе скинуть надо пару-тройку килограммов. В том смысле, что пять-семь. Как? из последних сил интересуется Юра, я же того, хожу чуть ли ни через день. Перестать жрать дрянь… и мучное, и сахар… Лана безжалостна.
Но…
Пойдем.
Они идут в ту половину немаленького зала, где стоят силовые тренажеры и в антихудожественном беспорядке разбросаны блины, грифы, гантели и замки.
Лана садится в какое-то, даже с виду неприятное устройство, чего-то перевтыкает, и начинает тянуть за рукояти на себя. Ага, Юра такую штуку знает – это имитация подтягивания. Он пристраивается рядом, на прекрасно знакомой ему скамье для жима лежа под углом. Навешивает пару блинчиков и, чуть-чуть гордясь, жмет. Сделав три подхода, встает. Идет дальше.
А кто убирать будет? спрашивает Лана.
Юрик возвращается и снимает блины.
Лана продолжает тренироваться.
Тоже мне, думает Юра, человек и пароход, Шварценеггер в юбке, подумаешь. Он забирается в дальний угол, где начинает качать любимый бицепс. У них в зале почти все постоянно качают бицепс, говорят, руки для мужчины – главное. В том смысле, что спина – лицо мужчины. А еще – без больших ног, нет больших рук. Юрика, что-то понесло.
Потом они заканчивают и расходятся по раздевалкам. Юра очень любит этот момент: душ, сладкая усталость, почти истома, неторопливый процесс вдумчивого одевания. Но сегодня что-то не так. Наверное, из-за того, что чужой зал, догадывается Юрок и выходит из помещения.
Ланы нигде нет.
А?
Вышла, объясняет красивая девушка с рецепции.
Юрок выбегает на улицу и застает там Лану, ждущую его. Тебе куда, спрашивает она, а то мне еще по делам надо?
Мне… Мне…
Юра не знает, что ответить, потом произносит, домой.
Ну, тогда бывай, Лана машет ему рукой и идет к машине.
А он остается.
Стоит и смотрит ей вслед.
Юрик, конечно, прикидывал, как будут развиваться события после. Надеялся, есть вариант пригласить или самому зайти в гости, попить чайку там, протеиновых коктейлей из шейкера, поесть мюсли, раз ей нельзя нормальной еды. Даже простыни поменял на своем холостяцком диване. Но вон как оказалось – она в одну сторону, он в другую.
В общем, разошлись.
Без последствий.
С тех пор здороваются, когда встречаются у дома.
Но они и так бы здоровались.
После того случая с местом на гравийной площадке поверх травы бывшего газона.
Да.
Зря только менял белье.