V
«Я тебе еще не надоел, а? Ты знаешь, мне приснился сон, безнадежный и кошмарный. ...Большая белая палата, койки вплотную.
Убийственно ярко горит свет. Дверь без ручек и голубое небо в решетку... Кого-то привязали к кровати и оставили загибаться. Это лечат, так сказать, холодным способом. Серега клянчит, как милостыню, укол. До чего же он зануда! Никто уже не обращает на него внимания. Заур - высокий брюнет - был когда-то трубачом в оркестре. А теперь он лежит на койке и глаза его тусклы и пусты, как у дохлой собаки. Всю ночь он метался и бредил: "Помогите-е-е! Не могу больше, умираю, крысы сожрут меня. Уже правую ногу обглодали, о-о-ой!
Прогоните их! Как их много и какие они жирные! О-ой..." Трубач с насмешливыми глазами, почему умолкла твоя труба? Ноты твои, как пожухлые, никому не нужные листья, валяются где-то... Что с тобой сталось? А помнишь, звук твоей трубы был трепетным, как свет утренней зари, сочный, наполненный, как спелые колосья в поле?..
Вены на сгибах рук Заура покрыты синяками от уколов.
И надежд на выздоровление уже никаких нет. Он потерял все: веру, работу, дом, семью, превратившись в тень того человека, коим когда-то был.
Тебе стало страшно, да?
Я смотрел в запавшие глаза Заура и содрогался от ужаса: неужели и меня постигнет такая участь? Нет, нет, только не это!
Нет, это был не сон, а ведь так и было на самом деле. А вдруг опять повторится?
В нашей палате лежал 43-летний Николай по кличке «Туз. Ты знаешь, он вызывал во мне одновременно чувство «страха и отвращения. За его плечами кражи, долгий срок в колонии. И вот - принудительное лечение. В Николае было что-то такое грязное, гадкое, словно это был не человек, а этакое животное-паразит, умеющее только жрать да справлять нужду. Ночью он выставлял раму вместе с решеткой и отправлял кого-нибудь покрепче за отравой, а потом раздавал нам, разумеется, в долг. В городе у него был свои верный человек - торговец наркотиками. Для Туза не было ничего святого. "Что же это такое - жалеть, я просто не понимаю, - с наглой ухмылкой говорил он, - в жизни есть два выбора: либо иди - грабь, либо жалей и сам, впрямь помирай. Или ты их, или они тебя". От такой философии становилось не по себе. Заур мне рассказывал, что когда-то в молодости Туз познакомился с одной девушкой-студенткой. По случайности она была соседкой Заура. Узнав, что девушка из очень обеспеченной семьи, Туз стал настойчиво уха живать за ней. Он решил обманом посадить ее на иглу. И добился своего. Через некоторое время девушка втянулась, ей хотелось наркотиков, райских сновидений, а денег-то ни-ни! Вот тут-то Туз начал диктовать свои условия - можешь за наркотики расплатиться вещами, драгоценностями. Девушка, чтобы рассчитаться с ним, стала воровать из своего дома, потом у знакомых. Туз не гнушался ничем. Ее родители пришли в ужас, узнав, что дочь - наркоманка. Однажды во время психоза девушка выбросилась из окна своей квартиры, с четвертого этажа...
Сколько погубленных судеб на совести Туза? Мучает ли его это? Мне казалось, что его уже ничем не прошибешь. Он лишен проблеска человечности.
Он был способен на любое злодеяние.
Недавно я слышал, что Заур умер.Он выписался из больницы и скончался в своем сарае. Его нашли через три дня, когда соседи забеспокоились.Рядом с ним валялись шприцы и пустые ампулы... «Передозняк»,- как у нас говорят. Может, он ошибся? Или, быть может, чувствуя неотвратимый конец, Заур сделал это осознанно? Этого уже никто не узнает теперь... А мне по ночам слышится голос его трубы. Он похож на настоящий звериный вой, плач в непроглядной метельной ночи: «Вуу-оуу-оу-у-у». И столько в нем безутешной тоски, боли и отчаяния, что мороз пробирал по коже. Будто кто-то одинокий бежал в ночи и не ведал, кому выплакать горе свое, и некому было выслушать и просто пожалеть его...
Мне не спится по ночам. Не оставляй меня одного. Ладно?
Удачи тебе. Твой друг Габит».
Продолжение следует.
Автор Луиза Кипчакбаева