- Алексей быстренько собирайся и лети на работу. У нас изнасилование несовершеннолетней! Дежурит помощник прокурора, не справиться ей! - сказал прокурор города и бросил трубку.
Было утро воскресенья - первого за три недели выходного. Именно столько времени рабочей группой Генеральной прокуратуры продолжалась проверка попавшего в опалу прокурора области. Проверяющие работники копали и копали негатив. Такая была установка Генерального.
Даже по субботам и воскресеньям дни мы вынуждены были, по первому требованию надзорников, доставлять из городской в областную прокуратуру уголовные дела, «отказняки» и материалы рассмотрения заявлений за последние два года. Вояжи к проверяющим были так часты, что за первую неделю проверки был сожжен весь месячный лимит бензина и остальные поездки совершались за наш счет. По каждому делу или материалу, перед заряженными на негатив коллегами из главка, нужно было оправдываться, давать письменные и устные объяснения. В общем, нервы были измотаны до предела. А ведь нужно было делать и ежедневную рутинную работу.
И вот вчера, в субботу, проверка была закончена. Бригада проверяющих, накопала достаточно компромата, и безжалостно «разорвав» на итоговом совещании прокурора области, уехала, наконец, в Киев.
Усталость накопилась огромная. Нового года я никогда так не ждал, как этого выходного. И тут – снова на работу? Нет уж! Я решительно набрал прокурора города на мобильный. Плевать, что дежурящая сегодня Кристина - его любовница.
- Анатолий Леонидович! На мне что свет клином сошелся?! Зачем мы тогда помощников прокурора дежурить назначаем, если мне, начальнику следственного отдела, на изнасилования и трупы ездить! У меня сегодня с невестой свидание! Она неделю со мной разговаривать не будет.
- Ты сам следователей распустил – того в отпуск, того на деревню к бабушке, а двое вообще к концу проверки захворали. Так что ноги в руки и вперед. Жду на работе!
- Анатолий Леонидович! – отчаянно вскрикнул я и вдруг понял, что разговор окончен.
На маршрутке с пересадкой через час я добрался на работу. Возле прокуратуры была припаркована одинокая служебная «Лада» горотдела. "Тойотой" Анатолия Леонидовича даже и не пахло.
У моего кабинета на приставленных к стене стульях сидели два молодых оперативника из уголовного розыска и две юных девушки, внешне довольно симпатичных. Угрюмым тоном я пригласил всех ко мне в кабинет.
Лицо одной из девушек, высокой фигуристой блондинки, было опухшим, глаза, обрамленные разводами размазанной туши, - заплаканными. Одета она была в джинсы и короткую белую блузку из которой выпирала пышная грудь, украшенная массивной золотой цепью. Ее пупок и низ слегка полноватого живота, одеждой не прикрывались и невольно притягивали взгляд. Звали ее Марина и она выглядела значительно старше своих семнадцати лет.
Стреляя глазками то на меня, то на оперов, Марина достала из сумочки носовой платок высморкалась, потерла глаза, жалобно вздохнула, обдав меня резким запахом табачного и алкогольного перегара и заговорила удивительно хриплым, как для юной девушки, голосом:
- Меня изнасиловал изверг по имени Василий. Мы познакомились в «Челентано». Он приставал. Мы с Ленкой отдыхали. Она домой пошла, а меня он не отпустил. Сказал - поехали ко нему, кофе пить. В такси посадил. В доме повалил меня на кровать и изнасиловал. Он угрожал мне, говорил: «Задушу, в колодец брошу». Где все происходило, я показать могу. В частном доме, недалеко отсюда. После изнасилования я пошла к Ленке, а потом в милицию.
Ее подружка - чернявая Лена, выглядела посвежее, хотя одета была приблизительно так же вызывающе - в сплошное красное мини.
- Точно. Изнасиловал. Атвечаю - подтвердила она рассказ подружки.
- Так – оживившись, деловито сказал я – письменные заявления и объяснения - потом! Сейчас едем в этот дом, проводим осмотр. Задерживаем преступника. После этого – на экспертизу. Вы, Марина, после преступления мылись?
- Конечно подмывалась, мне че, немытой ходить?
- Это плохо. То есть это хорошо, конечно, но для доказывания не очень.
На мой мобильный позвонил прокурор.
- Ну что там у нас.
- Разбираемся, Анатолий Леонидович, раскручиваем, едем на осмотр - бодро доложил я - Вы скоро будете?
- Скоро.
На милицейской «Ладе» девушки, опера и я проехали в частный сектор, расположенный в каких-то двух километрах отсюда. Марина указала нам на небольшой одноэтажный, обложенный зеленым сайдингом дом. Через железную калитку мы прошли во двор. Слева от входа на боку лежала пустая собачья будка. Я несколько раз позвонил в дверной звонок, а потом долго колотил кулаком в добротную дубовую дверь. Никто не открывал.
- Все ясно, насильник скрылся. Вскрывайте, хлопцы, окно. Это случай безотлагательный. Завтра составлю письменное уведомление прокурору. А потом пулей за понятыми!
Милиционеры с помощью подручных средств открыли окно, влезли в дом, изнутри открыли входную дверь и побежали искать понятых. Тем временем Лена и Марина в другом конце двора нервно курили и о чем-то перешептывались.
Через десять минут вернулись оперативники вместе с двумя старушками, которых "подцепили" на обратном их пути из церкви. Все зашли в дом. Хорошая бытовая техника, мебель, посуда и прочие необходимые предметы обихода были в наличии и свидетельствовали о достатке. Однако все это добро тонуло в пыли. На полу коридора валялись три разноцветных мужских носка, а на кухне громоздилась гора немытой посуды. Все свидетельствовало об отсутствии в хозяйстве женской руки.
- Где происходило изнасилование? – спросил я у Марины
Потерпевшая провела нас в спальню, где возвышалась монументальное белое ложе, с тумбочками по бокам, на каждой из которых стояло по пепельнице. Та, что слева - до верху набита окурками сигарет «LM», а другую, справа, совершенно завалило горой «бычков» от дамских ментоловых сигарет «Vogue». Воздух спальни насыщал целый букет интересных запахов, среди которых превалировал насыщенный винно – табачный аромат. Под кроватью перекатывалась пустая бутылка "Кагора". Дело начинало проясняться.
- Когда это вы столько накурили, до или после изнасилования – с подковыркой и медленно закипающей злостью спросил я у потерпевшей.
Марина искоса зыркнула на меня и немного закусила нижнюю губу.
- И до и после. Он не отпускал меня, но курить разрешил.
- А "Кагор" кто употреблял?
- И он и я, а что нельзя?
- Он пользовался, пардон, презервативами?
- А как же без них то?
- Сколько раз он Вас изнасиловал?
- Три или четыре раза. Убить грозился - она внезапно зевнула - до четырех утра мучил.
- Свят, свят, спаси Господи! - испуганно произнесла одна из старушек - понятых и трижды перекрестилась. Я строго посмотрел на старушку, выбил уже пятый телефонный вызов моей невесты Людмилы и продолжил допрос Марины.
- А каким способом?
- Да всякими, которыми возможно и мучил.
- То есть и природным и не природным?
- Как это не природным? А… Ну да – говорю же – всеми! Я прошу найти его и арестовать!
В сиплом голосе Марины проскальзывали раздраженные нотки. Она явно была разочарована отсутствием Василия. Я обратился к одному из оперативников .
- Узнай все о Василии, где он, и телефон его разыщи. А также…. – сказал я ему на ухо – пробей девчонок, на всякий случай, мутноватые они какие-то.
Через два часа я закончил осмотр. Изъял простыню, бутылку и окурки, а вот использованных презервативов не нашел. Видно Василий спустил их в унитаз.
- Так, Марина, сейчас едем на судебно-медицинскую экспертизу.
- А может не надо, я очень устала. У меня психическая травма на всю жизнь. Не поеду я! – вдруг заныла она.
- А как ты думала! И на экспертизу нужно ехать, и заявление писать, и показания давать. А потом очная ставка, суд, тюрьма. Это целый процесс!
С кислой физиономией потерпевшая села в «Ладу». В доме остался оперативник. Мы поехали к эксперту Сергееву, который осмотрел Марину, отобрал мазки и изъял черные кружевные трусы, которые иронично-торжественно вручил мне.
- Сергеевич, имей в виду, она несколько лет уже живет половой жизнью. Крым и Рим прошла.
- Да понял я уже, Палыч. Извини, что воскресенье испортил, работа!
Попрощавшись с экспертом, и я вместе с Леной и Мариной поехали в прокуратуру писать заявление о изнасиловании. Девушки сидели на заднем сидении и молчали, как рыбы.
В прокуратуре царило полнейшее безмолвие. Прокурор так и не появился.
"С Кристинкой, наверное, расслабляется, работничек..." - мелькнула у меня недобрая мысль.
Лену я оставил в коридоре, а Марине в кабинете со злостью сказал:
- Так, уважаемая, сейчас будешь писать заявление. Имей только ввиду, что за заведомо ложные заявления и показания предусмотрена уголовная ответственность – до пяти лет тюрьмы.
- Мне нужно подумать! – испуганно и одновременно нагло произнесла «потерпевшая», что развалилась на стуле и с вызовом забросила ногу за ногу.
- А раньше ты не могла подумать, перед тем, как людей в выходной на работу срывать! – вскипел я и употребил бы в отношении Марины более крепкие слова, если бы не мобильный телефон. Звонил оперативник.
- Выйди, посиди в коридоре - сердито сказал я до чертиков опостылевшей уже Марине.
Она мгновенно изчезла и я взял трубку.
- Значит так, Сергеевич, девчонок пробил – это две шалавы с Северного. Привлекались по админке за проституцию месяц назад. Их на районе все знают - конченые. А Василий не привлекался...
- За проституцию? - автоматически пошутил я. В трубке раздался смех.
- Да вообще ни за что. Он бригадир строительной бригады, уехал на поезде на заработки в Москву сегодня утром. Где-то за Киевом уже. Я ему твой телефон дал, сейчас звонить будет. Мишку с поста снимать?
- Да. Пускай окно поправит, дом аккуратно закроет, опечатает и отдыхает.
Вскоре позвонил «насильник».
- Доброго здоровья, это Василий.
- Здравствуйте, на Вас тут заявление поступило.
- От Маринки, за изнасилование? Так она с меня денег хотела срубить. В кабаке познакомились. Целый вечер ее поил, кормил, две пачки сигарет купил. Потом приехали домой, в отношения вступили.
- Добровольные?
- Еще какие добровольные - огонь девка! А что, мне можно! Я ведь разведен. Ну, перепила она чуть-чуть. Давай, говорит, двести долларов за незабываемый интим. Я не дал, она в крик, истерику закатала, мол, заявлю на тебя. Ну и выгнал я ее. Нашла дурачка. Поспал маленько – и на вокзал. Вот и вся история.
- Хорошо, оставайтесь на связи, я перезвоню.
- Яблонская, заходи – дважды крикнул я, но мне никто не ответил.
Я вышел в коридор и обнаружил только пустые стулья. Через открытое окно я увидел как Лена и Марина, воровато оглядываясь, бежали по тротуару к остановке и при этом смеялись, как две нашкодившие школьницы.
Устало опустившись на стул, я сначала просмотрел дневное СМС - сообщение от моей невесты Люды. "Не звони мне больше никогда!!!" - писала она. Затем посмотрел на часы. Было около 19.00. Нужно было ехать домой и собираться на работу.