Портрет товарища Л. И. Брежнева

       
Эта история случилась с моим хорошим знакомым.  Когда он её рассказывал со своим обычным едким юморком, как будто  делился  своими многочисленными байками про рыбалку, то смеялся вместе с нами, но вот в  глазах у него не было смеха, а была какая то непонятная тоскливая грусть.
- Было это со мной в те далёкие советские времена, которые сейчас называют застойными. Некоторые  вспоминают их с ностальгией, говоря:
- Ну и что, подумаешь, колбасы не хватало на всех – зато войн не было. Если бы не этот треклятый Афган, может и перестройки бы не случилось.
Да, перестройка и делёжка Союза  у многих сейчас в печёнках сидит. А вот я принял эту перестройку с радостью. Особенно меня эта «горбачёвская» гласность умилила.  Говори, что хочешь и никакие тебе «дурдомы» не страшны.
А главное не висит над тобой уже эта вечная подозрительность на всех и на всё, а вдруг рядом «стукач» затаился.
Одним словом случилась эта история со мной во времена правления Леонида Ильича Брежнева. Генсека уже тогда под ручки на трибуну выводили, а «за глаза» весь народ его ласково « Лёня» называл.
Шутили над его старческой немощностью, а враги издевались, хотя грех над этим издеваться, боженька наказать может - даже целый народ.  Так оно, наверное, и случилось.
Застой застоем, а те органы, что за порядком в стране следят, работали  что надо. Хотя сами анекдоты друг другу про «Лёню» рассказывали, но боже упаси тех, кто на этом им попадался. Государственность!!! Понимать надо. А не понимаешь - то посиди в психушке, ума наберешься.
Потом  были похороны «генсека». Стук упавшего гроба отозвался по - разному в сердце каждого советского человека.
 Моя половина  даже всплакнула, увидев, что на ногах  жены  первого человека великой державы, обыкновенные войлочные ботинки «прощай молодость».
Дальше были ещё похороны, кажется, хоронили  двух «генсеков», пока не пришёл к власти « великий перестройщик». Как красиво говорил он, заслушаешься. Гордость за него и первую леди страны наполняли сердце. А ещё сердце наполнялось надеждой на лучшие времена.
Но это будет после, а тогда ещё был «застой», сонная, всеобъемлющая атмосфера которого казалась вечной и незыблемой.
Мне тогда было лет тридцать. Работал я на одном сибирском предприятии. Специальность моя была связана с лесными механизмами. А механизмы, как известно, усовершенствуются и работающим на них людям, нужно переучиваться.
Меня отправили на переподготовку в одно из специальных училищ. Приехав в небольшой городок и оформив командировку в отделе кадров, я пошёл устраиваться в общежитие для курсантов.
С комнатой мне повезло, досталась на четверых человек. Но вот кровать, вернее стена, а ещё точнее обои на стене, не вызывали восхищения.
Видимо прежний хозяин  любил сидеть спиной к стене, и та была  замаслена соляркой. Масляное чёрное пятно в точности обрисовывало силуэт тракториста, спавшего на этой кровати.
Я решил заклеить этот силуэт каким нибудь плакатом – картиной, или календарём.
В книжном магазине городка не было ни календарей, ни репродукций картин, были только плакаты с портретами членов президиума политбюро.
Из всех этих плакатов мне больше всего приглянулся Леонид Ильич. В кителе, при всех своих звёздах и на качественной глянцевой бумаге.
Я купил плакат и наклеил его над своей кроватью.  Под ним отлично спряталось пятно от тракториста.
Придя вечером с занятий, я познакомился с остальными жильцами в комнате. Это были молодые  ребята, учившиеся на водителей лесовозов. Я был намного старше их, и потому отнеслись они ко мне настороженно.
- Ты чего повесил над кроватью этот «партрет», родственник что ли? – спросил один.
Чёрт меня дёрнул  ляпнуть, что, мол, мой отец воевал вместе с ним на Малой земле.
- Лучше бы его дочку повесил на стену, а то теперь будем себя, как в кабинете нашего директора чувствовать – сказал другой.
Потом они собрались и ушли на «танцульки», а я стал листать пропахший соляркой учебник по валочным машинам, пока не заснул.
На другой день я в библиотеке училища попытался кроме учебных пособий, взять  детектив или что нибудь про шпионов.
- Здесь тебе не художественная библиотека, а специализированная – ответила на мой запрос худосочная с огромными круглыми очками  библиотекарша.
- Вот могу «Капитал»  Карла Маркса или « Кто такие социал –демократы…» Владимира Ильича Ленина дать.
- А что у вас есть из сочинений Леонида Ильича Брежнева? – не ожидая от себя такого, вдруг брякнул я.
- Есть «Малая земля», сборник речей на пленумах и съездах – ответила та и уставилась на меня через стёкла очков,  словно просвечивая рентгеном.
- Запишите, хочу перечитать нашего генерального секретаря.
- Вы член партии?
- Нет, пока только готовлюсь.
Я притащил книги в новеньких коленкоровых обложках в комнату и положил на тумбочку рядом с захватанными, замызганными учебниками. Сразу тумбочка приобрела нарядный вид.
Мои соседи подозрительно косились на меня и помалкивали.
Потом пожаловала с визитом директор общежития с воспитателем. Они делали вид, что осматривают комнату на случай ремонта, а сами косились на мою кровать, над которой красовался Леонид Ильич.
 На другой день меня вызвали с занятий к директору училища.
Вместе с ним в кабинете сидел мужчина, вид которого сразу заставлял насторожиться.
Директор предложил сесть и начал расспрашивать, как я устроился, какие впечатления и есть ли замечания по поводу быта.
Мужчина сидел за моей спиной на кожаном диване, и я чувствовал его взгляд. От этого взгляда становилось тревожно,  мысли в голове путались.
- Рассказывают, что вы увлекаетесь политикой, читаете труды нашего генерального секретаря и даже повесили его портрет над своей кроватью. Похвально очень похвально. Я тут проверил ваши командировочные документы, позвонил на ваше предприятие и там мне сказали, что вы никогда не увлекались политикой.
Возможно, вы получили от кого то задание проверить лояльность руководства училища, вам лучше будет признаться в этом здесь, чтобы не было никаких недоразумений.
- В чём признаваться. В том, что я пятно на стене заклеил плакатом, а книги взял в библиотеке для уюта в комнате?
- Так ты это сам всё придумал, и нет никакой проверки?
- Нет, конечно.
- Тьфу, от сердца отлегло, ну и шутки у тебя. Слушай, а как ты смотришь на то, если мы тебе командировку оформим и документы выдадим, всё как положено. А ты гуляй себе эти два месяца, где хочешь. Как тебе такой вариант?
- Меня устраивает, махну на рыбалку.
- Вот и договорились.

Вот так я получил дополнительный отпуск, благодаря Леониду Ильичу, здорово тогда порыбачил.

- Мог бы и другой отпуск  получить, без рыбалки. Повезло тебе просто, в рубашке родился – заметил после рассказа этой истории, я.
- Верно, говоришь. Вот потому - то я и не люблю «стукачей», хотя самого тогда  за него приняли. Прямо гоголевский  ревизор получился. Смехота.
И он снова рассмеялся, но глаза оставались грустными.

                (июль 2014)