Прошедшее дает цену и указывает место
настоящему, определяя дорогу для будущего.
И.В. Кириевский
(Эпиграф журнала «Русский архив»,
издававшегося с 1858 по 1917 год).
Должны ли мы, хотим ли мы знать историческую правду? Вопрос этот, как представляется, далеко не риторический. И честный ответ на него необходим в связи с многочисленными попытками внедрения в общественное сознание (историческое сознание) мифов и стереотипов, подчас весьма далеких от подлинной исторической ПРАВДЫ.
Отдельные такие попытки содержатся и в мемуарах первого председателя КГБ при СМ СССР И.А. Серова, публикация которых в мае 2016 г. стала значительным событием общественной жизни России[1].
Воспоминания И.А. Серова, написанные в 70-е - 80-е годы прошлого века, в частности, свидетельствуют, о целом ряде интересных и важных обстоятельств, относящихся к истории России, и ее органов государственной безопасности в частности, с 1939 по 1963 год. Директор Российского военно-исторического общества М.Ю. Мягков справедливо отмечал, благодаря им "мы получили новые свидетельства о нашей героической и трагической эпохе, взлетах и падениях ее действующих персонажей"[2].
Однако и подобное мнение не исключает также необходимости конретно-содержательного анализа и оценки свидетельств И.А. Серова и приводимых им фактов. Тем более, что и публикатор этих материалов А.Е. Хинштейн, указывает на многочисленные хронологические и фактологические неточности мемуариста.
Поскольку биография И.А. Серова в целом хорошо известна[3], мы остановимся только на некоторых сюжетах, связанных с его руководством КГБ при СМ СССР в 1954 - 1958 гг., которые он считал самыми важными в своей профессиональной карьере. Вспоминая о ставшем для него судьбоносным заседании Президиума ЦК 3 декабря 1958 г., где решился вопрос о его переводе в ГРУ, он следующим образом цитирует слова Н.С. Хрущева: "Претензий у Президиума к товарищу Серову никаких нет, работал хорошо и я об этом ему сказал. Мы ему сохраним оклад и все, чем он пользовался..."[4].
Текст Указа Президиума Верховного Совета СССР от 13 марта 1954 г. был предельно лаконичным: "Образовать Комитет государственной безопасности при Совете министров СССР.
Председатель Комитета входит в состав Совета министров с правом решающего голоса".
В тот же день первым председателем КГБ был назначен кандидат в члены Центрального комитета КПСС (с февраля 1941 г.) генерал-полковник Иван Александрович Серов, бывший с 22 апреля 1946 г. заместителем, первым заместителем министра внутренних дел СССР (и при С.Н. Круглове, и при Л.П. Берии). Главную роль в этом назначении сыграла его совместная работа и близкое общение с будущим Первым Секретарем Центрального Комитета КПСС Никитой Сергеевичем Хрущевым в 1939 – 1941 гг. на Украине.
Необходимо особо подчеркнуть, что, вопреки уверениям публикатора и комментатора мемуаров А.Е. Хинштейна, за исключением двух периодов, с 2 сентября 1939 г. по 17 апреля 1941 г. (нарком внутренних дел Украинской ССР), и с сентября 1944 г. по 22 апреля 1946 г., Серов не имел непосредственного отношения к руководству разведывательной и контрразведывательной деятельностью органов безопасности, тем не менее, приобретя значительный опыт командно-штабной работы и организации проведения "массовых операций".
Парадоксальным образом, в мемуарах Серова нет также ни малейшего упоминания о стратегии "холодной войны" против СССР, что свидетельствует как о его личной недооценке этого обстоятельства, так и о неспособности привлечь внимание политического руководства страны к этой проблеме. Даже несмотря на явные успехи и достижения КГБ при СМ СССР в противоборстве с нею.
Серов также лично свидетельствует, что, будучи председателем КГБ, не интересовался докладами разведки НКВД-НКГБ об агрессивных приготовлениях Германии в 1940-1941 гг., и причинами игнорирования этой информации высшим военно-политическим руководством СССР, что являлось одним из краеугольных вопросов обеспечения безопасности страны[5]. Хотя в известных ему мемуарах Г.К. Жукова "Воспоминания и размышления", опубликованных в 1968 г., этим вопросам уделено было немалое внимание.
Мемуары Серова изобилуют многочисленными характеристиками лиц, с которыми ему приходилось работать, при этом они далеко не всегда объективны. Так, он писал: "[По оперативной] работе взял заместителем Ивашутина, бывшего следователя по особо опасным делам округа с неоконченным высшим образованием. В оперативной работе не силен, в разведке совсем не кумекает. Но выбирать было не из кого"[6].
Отметим однако, что назначение заместителей и первых заместителей председателя КГБ являлось исключительной прерогативой ЦК КПСС. К тому же Петр Иванович Ивашутин, как и Серов, был призван в органы НКВД в январе 1939 г., никогда не был "следователем по особо опасным делам", находясь на руководящих должностях в военной контрразведке. В частности, возглавляя УКР "СМЕРШ" 3-го Украинского фронта (апрель 1943 - июнь 1945 гг.), управления контрразведки Южной группы войск (июль 1945 - август 1947 г.) и группы войск оккупационных войск в Германии (ноябрь 1947 - ноябрь 1949 гг.), управление контрразведки Ленинградского Военного округа, был министром госбезопасности Украинской ССР (сентябрь 1952 - июнь 1953 гг.). И имел несравненно больший опыт контрразведывательной и разведывательной работы. Также сразу отметим, что будучи с января 1956 г. первым заместителем председателя КГБ при СМ СССР, курировал многие оперативные вопросы, включая и ПГУ, а нередко и исполнял обязанности председателя КГБ.
На приведенную характеристику, безусловно, повлияла личная неприязнь к Ивашутину, который не только был представителем КГБ при СМ СССР в правительственной комиссии ЦК КПСС по расследованию предательства О. Пеньковского в феврале 1963 г., но и тот факт, что Петр Иванович сменил Серова на посту начальника ГРУ, став не только самым многолетним (до июля 1987 г.), но и легендарным руководителем военной разведки СССР.
И именно П.И. Ивашутин в 1954-1955 гг. провел комплексный анализ сообщений советской разведки об агрессивных приготовлениях Германии к войне против СССР, с тем, чтобы на основе полученных выводов совершенствовать информирование политического руководства СССР по военно-стратегическим вопросам[7].
Воспоминания Серова также подтверждают хорошо известный историкам факт, что органы КГБ постоянно информировали о своей работе ЦК КПСС, в частности, он нередко докладывал Президиуму ЦК КПСС по различным вопросам, хотя нередко получал в ответ "Не суйтесь не в свои дела!"[8].
В решении ЦК КПСС в марте 1954 г. была сформулирована и главная для нового государственного ведомства задача: "В кратчайший срок ликвидировать последствия вражеской деятельности Берия в органах государственной безопасности и добиться превращения органов госбезопасности в острое оружие нашей партии, направленное против действительных врагов нашего социалистического государства, а не против честных людей"[9]. Это решение, как и многие последующие инициативы и заявления Н.С. Хрущева, были продиктованы опасениями и подозрениями в отношении органов госбезопасности, по его мнению, недостаточно «очистившихся от «бериевцев» и недостаточно охваченных «партийным влиянием и контролем».
Следует также, подчеркнуть, что образование КГБ при СМ СССР знаменовало собой действительно серьезный шаг по утверждению законности, хотя сам принцип законности неотделим от существующей системы права, имеющегося законодательства. В этой связи представляется необходимым отметить, что и поныне некоторые публицисты и исследователи сознательно, либо ошибочно отождествляют КГБ с его оставившими по себе недобрую память историческими предшественниками - НКВД-НКГБ и МГБ СССР.
На момент образования КГБ, его органы в своей повседневной деятельности по защите государственных интересов СССР (ныне они стали именоваться "национальными интересами"), должны были руководствоваться уголовные кодексами Союзных республик СССР 1920-х годов. Уголовный кодекс Российской Советской Федеративной Социалистической республики (УК РСФСР), например, был принят еще 5 марта 1926 г. Непосредственно органы госбезопасности должны были исходить из диспозиций составов «контрреволюционных преступлений», предусмотренных печально известной статьей 58 УК РСФСР. Эта статья имела 18 частей – различных составов преступлений: от измены Родине, шпионажа, диверсии, вредительства, террора (терроризма), до антисоветской агитации и пропаганды (статья 58.10).
Известно, однако, что образование КГБ при СМ СССР сопровождалось тяжелой «родовой травмой» – вскрытием в 1954 – 1956 годах многочисленных фактов нарушений законности, совершавшихся его историческими предшественниками – НКВД- НКГБ и МГБ.
Сразу после появившегося в печати только 10 июля 1953 г. сообщения об аресте Л.П. Берии, в органы прокуратуры и ЦК КПСС стали поступать многочисленные заявления и жалобы от осужденных и их родственников о пересмотре уголовных дел, а также о применении незаконных методов в процессе ведения следствия.
В записке в Президиум ЦК от 19 марта 1954 г. Прокурора СССР Р.А. Руденко и министра внутренних дел С.Н. Круглова отмечалось, что с августа 1953 по 1 марта 1954 г. в органы прокуратуры поступило 78 982 обращения граждан с ходатайствами о пересмотре их уголовных дел, в связи с чем предлагалось создать специальную комиссию по пересмотру дел осужденных, в том числе – и за «контрреволюционные» преступления. В этой записке также сообщалось, что в лагерях, колониях и тюрьмах содержалось 467 946 осужденных за «контрреволюционные преступления» граждан, немалую долю среди которых составляли предатели, каратели и пособники немецко-фашистских оккупантов, выявленные агенты иностранных спецслужб.
По запросу Президиума ЦК КПСС МВД были представлены статистические данные об общем количестве репрессированных в СССР[10].
Поскольку вопрос об общем количестве жертв массовых репрессий вызывает немало дискуссий и споров и сегодня, следует подчеркнуть, что, согласно данным О.Б. Мозохина, на протяжении многих лет занимавшегося изучением репрессивной статистики, всего к уголовной ответственности по материалам органов госбезопасности в 1918 - 1953 гг. было привлечено 6 645 623 гражданина. Однако к этому числу следует также прибавить около 2 300 тысяч лиц, депортированных с мест своего проживания в 1944 - 1949 гг., и объективно являющихся жертвами политических репрессий.
Однако только 3 905 738 человек из указанного числа были осуждены за контрреволюционные преступления (статья 58). 862 513 человек из числа осужденных были приговорены к высшей мере наказания (расстрелу)[11].
На основании предложения Прокурора СССР Р.А. Руденко и министра внутренних дел СССР С.Н. Круглова Президиумом ЦК КПСС в мае 1954 г. было принято решение об образовании Центральной комиссии по рассмотрению жалоб и ходатайств граждан, осужденных за "контрреволюционные" преступления, в которую входили работники прокуратуры, следователи и партийные работники. Эта комиссия была наделена правом пересмотра приговоров осужденным Коллегией ОГПУ, а также Особым Совещанием (ОСО) НКВД – МГБ СССР. Помимо этого, были образованы Выездные комиссии Президиума Верховного Совета СССР (всего их было 97), наделенные правом объявления амнистии в отношении осужденных рядовых граждан и коммунистов, но не номенклатурных партийных работников.
Как докладывал Президиуму ЦК КПСС 29 апреля 1955 г. Прокурор СССР Р.А. Руденко, по результатам проведенной комиссиями работы были пересмотрены уголовные дела на 237 412 осужденных граждан, при этом было отказано в смягчении наказания 125 202 проходившим по ним лицам.
В связи с выявленными в процессе пересмотра уголовных дел многочисленными фактами нарушений социалистической законности, в конце 1955 г. была образована специальная Комиссия Президиума ЦК КПСС во главе с секретарями ЦК П.Н. Поспеловым и А.Б. Аристовым для изучения и оценки деятельности органов НКВД-НКГБ-МГБ-МВД СССР в 30-е – 50-е годы, результаты работы которой и стали основой для подготовки доклада Н.С. Хрущева делегатам ХХ партийного съезда[12].
В этой связи не следует воспринимать на веру утверждение А.Е. Хинштейна о том, что "доклад Хрущева [о последствиях культа личности И.В. Сталина делегатам ХХ съезда КПСС - О.Х.], в действительности готовился на Лубянке", поскольку его окончательный текст действительно готовился Первым секретарем ЦК КПСС[13].
Подчеркнем и следующие важные обстоятельства: по вскрывавшимся в процессе пересмотра уголовных дел фактам, а также по результатам следствия в отношении высокопоставленных работников органов госбезопасности, началось выявление и привлечение к ответственности лиц, непосредственно виновных в грубых нарушениях социалистической законности[14].
14 февраля 1956 г. в Большом Кремлевском дворце начал свою работу ХХ съезд КПСС, ставший, в силу целого ряда причин, одной из рубежных дат в истории нашей страны в ХХ веке.
В Отчетном докладе Н.С. Хрущева делегатам съезда критика культа личности И.В. Сталина и порожденных им ошибок в государственном строительстве и управлении, прозвучала лишь в третьей части доклада, да и то достаточно обтекаемо. В частности, Н.С. Хрущев подчеркивал:
- Центральный Комитет принял меры к тому, чтобы восстановить справедливость. По предложению Центрального Комитета невинно осужденные люди были реабилитированы. Из всего этого ЦК сделал серьезные выводы. Установлен надлежащий контроль Партии и Правительства за работой органов госбезопасности. Проведена значительная работа по укреплению проверенными кадрами органов госбезопасности, суда и прокуратуры. Полностью восстановлен в своих правах и усилен прокурорский надзор.
Необходимо, чтобы наши партийные, государственные, профсоюзные организации бдительно стояли на страже советских законов, разоблачали и выводили на чистую воду всякого, кто посягнет на социалистический правопорядок и права советских граждан, сурово пресекать малейшее проявление беззакония и произвола.
Следует сказать, что в связи с пересмотром и отменой ряда дел у некоторых товарищей стало проявляться известное недоверие к работникам органов государственной безопасности. Это, конечно, неправильно и очень вредно. Мы знаем, что кадры наших чекистов в подавляющем своем большинстве состоят из честных, преданных нашему общему делу работников, и доверяем этим кадрам.
В то же время, в числе важнейших задач, сформулированных в отчетном докладе ЦК КПСС, требовалось: "Бдительно следить за происками тех кругов, которые не заинтересованы в смягчении международной напряженности, своевременно разоблачать подрывные действия противников мира и безопасности народов.
Принимать необходимые меры для дальнейшего укрепления оборонной мощи нашего государства, держать нашу оборону на уровне современной военной техники и науки, обеспечивающем безопасность нашего социалистического государства".
А 25 февраля состоялся закрытый доклад делегатам съезда "О культе личности И.В. Сталина и его последствиях". Следует сразу пояснить, что, несмотря на его закрытый характер, текст доклада Хрущева в качестве закрытого документа ЦК КПСС в начале марта был разослан во все партийные организации и зачитывался на собраниях партийно-советского актива. Таким образом, с его содержанием познакомились десятки миллионов советских граждан. Был он, в несколько сокращенном варианте, отправлен для ознакомления и руководству зарубежных коммунистических партий. И именно по этой причине вскоре стал достоянием всего мира: 4 июня 1956 г. его текст был одновременно опубликован в США Государственным департаментом и газетой "Нью-Йорк таймс", а затем начал зачитываться в передачах контролировавшихся ЦРУ радиостанций "Свобода" и "Свободная Европа".
Позднее, в книге "Искусство разведки" (1963 г.), бывший директор Центрального Разведывательного Управления (ЦРУ) США Аллен Даллес писал: "Я всегда рассматривал это дело как одну из самых крупных разведывательных операций за время моей службы в разведке. Поскольку доклад был полностью опубликован госдепартаментом, добывание его текста было также одним из тех немногих подвигов, о которых можно было сказать открыто, лишь бы источники и методы приобретения документа продолжали оставаться тайной". (При этом он скромно умолчал, что текст доклада Хрущева был добыт не ЦРУ, а израильской "Службой общей безопасности" («ШАБАК»), а последняя и передала его А. Даллесу).
Как вспоминал заместитель директора ЦРУ Рей Клайн, "Выступление Хрущева стало событием исторического значения, ибо документировано обличив сталинизм как невиданных размеров политическое зло, он был вынужден перейти к более мягким формам тоталитарного управления страной"[15].
Естественно, что многие положения доклада или их интерпретации, начали активно использоваться в антисоветской и антикоммунистической пропаганде как за рубежом, так и в самом СССР, других социалистических странах, что привело к серьезным политическим кризисам осени 1956 г. в Польской Народной Республике и Венгерской Народной Республике, куда И.А. Серов выезжал лично с большой группой руководящих работников КГБ. (Этим событиям в мемуарах Серова посвящена целая глава).
Как вспоминал заместитель председателя КГБ при СМ СССР в 1956 – 1959 гг. генерал-полковник С.С. Бельченко, чекисты, имевшие пятнадцатилетний стаж службы были ошеломлены не менее других наших сограждан. Они обоснованно полагали, что за этим могли последовать серьезные события в стране. Как это и произошло, в марте 1956 г. в Тбилиси, где возникли массовые беспорядки, а затем в Польше и Венгрии
Принятое только в июле постановление ЦК КПСС «О преодолении последствий культа личности Сталина», (оно было опубликовано в центральной газете "Правда" 5 июля 1956 г.) имело достаточно противоречивый характер, не отвечало в полной мере на многие актуальные вопросы, что не могло не породить как разного рода слухи, так и недоумения, что искусно стимулировалось, инспирировалось и использовалось западной радиопропагандой. Именно половинчатость принятых партийных решений и породила в интеллектуальных кругах общества дискуссию о сталинизме и путях дальнейшего общественного развития, что стала лейтмотивом, главной темой духовно-творческих исканий, причиной появления в последующие годы "демократического" и "правозащитного" движений в Советском Союзе.
Еще одним непосредственным итогом непродуманных, волюнтаристских решений стало то, что под лозунгом "исключить возможность возврата к 1937 году", в нарушение конституционного принципа равенства граждан перед законом, правоохранительным органам – прокуратуре, МВД и КГБ было запрещено получать компрометирующие материалы на представителей партийно-советской номенклатуры.
Это ошибочное, а также антиконституционное, противоправное политическое решение 1956 г. положило начало росту коррупции, зарождению организованной преступности в стране, ибо вывело значительные контингенты лиц, наделенных административными властно-распорядительными, контрольными и хозяйственными полномочиями, из-под контроля не только органов КГБ СССР, но и всех правоохранительных органов. Создавая, с одной стороны, некое подобие касты "неприкасаемых", оно в то же время, способствовало зарождению "телефонного права", получившего особое распространение в середине 80-х – 90-х годов прошлого века. С другой стороны, это решение, его реализация на практике, облегчало зарубежным спецслужбам попытки вербовочных подходов и оперативной разработки партийно-государственных функционеров различного ранга. Вследствие чего руководящая элита страны оказалась без должного контрразведывательного прикрытия от разведывательно-подрывных устремлений и воздействия спецслужб иностранных государств. А в совокупности оно имело самые негативные последствия для судьбы страны и советского государства.
О реализации партийных установок ХХ съезда и постановления «О преодолении последствий культа личности Сталина» И.А. Серов докладывал в ЦК КПСС в июне 1957 г., что в КГБ: "…были приняты меры к очищению чекистских кадров от лиц, не внушающих политического доверия, нарушителей социалистической законности, от карьеристов, выполнявших вражеские установки, морально неустойчивых и малограмотных работников.
Из органов госбезопасности было уволено более 18 тыс. человек как неспособных обеспечить выполнение поставленных перед органами КГБ задач. В том числе более 2.300 сотрудников за нарушение советской законности, злоупотребление служебным положением и аморальные проступки. Кроме того, за дискредитацию органов госбезопасности 40 бывших ответственных работников органов госбезопасности были лишены генеральских званий.
Большую помощь в укреплении Комитета госбезопасности кадрами оказали ЦК КПСС и местные партийные органы, направившие на руководящую работу в органы госбезопасности 554 партийных и советских работника.
Из центрального аппарата Комитета госбезопасности было уволено около 2 тыс. сотрудников, из них значительное количество за нарушение советской законности и по служебному несоответствию. Из числа уволенных 48 являлись начальниками отделов и выше. Заменены почти все руководящие работники главных управлений, управлений и отделов центрального аппарата. На эти должности более 60 человек направлены ЦК КПСС с руководящей партийной и советской работы…
В 1955 г. штатная численность органов была дополнительно сокращена на 7 678 единиц и 7 800 офицеров переведено на положение рабочих и служащих…».
В той же записке Серов отмечал, что в результате предпринятых мер «Значительно улучшился качественный состав кадров органов госбезопасности. В настоящее время около 80 процентов сотрудников имеют высшее и среднее образование... Внимание всего руководящего состава и партийных организаций органов госбезопасности в настоящее время направлено на воспитание сотрудников в духе беспредельной преданности Коммунистической партии и ее Центральному Комитету. на привитие оперативным работникам высокой дисциплины, самоотверженности при выполнении специальных заданий, на постоянное совершенствование их чекистского мастерства, необходимого для борьбы с врагами нашей Родины...
…Организуя подрывную работу против Советского Союза, американская разведка рассчитывает на использование отдельных вражеских элементов внутри нашей страны и создание с их помощью антисоветского подполья.
Органы госбезопасности за последние три года вскрыли ряд антисоветских групп, проводивших подрывную работу и поддерживавших связь с некоторыми иностранными посольствами в Москве...
Враждебные действия и враждебная пропаганда разведок капиталистических государств вызвали надежду на восстановление капиталистического строя у скрытых врагов социализма, которые после венгерских событий несколько оживились и активизировали свою деятельность… ведут работу против партии, используя в этих целях неустойчивых и политически незрелых лиц из числа рабочих, интеллигенции, молодежи, призывая их к борьбе против советской власти…
Органы госбезопасности с помощью партийных, комсомольских и профсоюзных организаций бдительно следят за происками враждебных элементов и, в соответствии с законами советской власти, своевременно пресекают их преступные действия"[16].
Может показаться парадоксальным, что, как отмечал А.Е. Хинштейн, "именно в период "Оттепели" масштаб политических репрессий последовательно нарастал": только в 1957 - 1958 гг. "за антисоветскую агитацию и пропаганду было осуждено 3 380 человек" (источник не указан)[17].
Однако, согласно справке 5-го управления КГБ СССР от 4 марта 1988 г., за антисоветскую агитацию и пропаганду в 1956 - 1958 гг. было осуждено 3 764 человека. Для сравнения отметим, что при А.Н. Шелепине как председателе КГБ при СМ СССР (1959 - 1961 гг.) за эти же преступления были осуждены 1 119 человек, при В.Е. Семичастном (1962 - 1967 гг.) - 913 человек. При Ю.В. Андропове (1967 - 1982 гг.) были осуждены по статьям 70 и 191.1 УК РСФСР - 1 353 человека[18].
В мемуарах Серов стремился явно преувеличить свою роль в событиях Карибского кризиса октября - ноября 1962 г., что и понятно, поскольку этот период явился пиком его профессиональной карьеры, оборванной после ареста КГБ сотрудника ГРУ О. Пеньковского 22 октября. (Мы вовсе не будем рассматривать "версию" А.Е. Хинштейна и А.Б. Максимова об участии Пеньковского в оперативной игре по заданию КГБ, поскольку известные нам факты доказывают ее полную несостоятельность)[19].
Также он явно преувеличивает и искажает роль в этих событиях Г.Н. Большакова "в критические семь дней и ночей Карибского кризиса. Он передавал все записки Хрущева Р. Кеннеди"[20], поскольку руководил им лично по поручению Президиума ЦК КПСС. Однако последняя встреча Большакова с Р. Кеннеди состоялась 18 октября.
Разумеется, мы не будем ставить в упрек мемуаристу его неосведомленность о действиях в Вашингтоне резидента КГБ А.С. Феклисова [20], хотя данный факт свидетельствует об отсутствии рабочего взаимодействия Серова с ПГУ КГБ. Что, в свою очередь, характеризует его как безответственного руководителя.
Комментатор воспоминаний А.Е. Хинштейн повторяет утверждения Серова о якобы "необъективном" и "чрезвычайно жестком" его наказании, тогда как Шелепин или Семичастный не получали подобных взысканий. Следует однако отметить, что исходя из объективных обстоятельств дела, "без каких-либо последствий" для председателя КГБ при СМ СССР Серова также остались факты предательства в 1954 г. сотрудников разведки П. Дерюгина в Австрии, Н. Хохлова в Германии и супругов Петровых в Австралии.
В своих мемуарах Серов также признает, что, по сути дела, не был информирован об оперативной разработке П. Попова[21], которая осуществлялась под руководством П.И. Ивашутина и О.М. Грибанова. Также следует отметить, что, чрезмерно уповая на формулу "арестовать и допросить", Серов, что свидетельствует явно о невысоком уровне оперативного мышления, конфликтовал со своими бывшими подчиненными по мерам в отношении разработки Пеньковского[22].
Для расследования обстоятельств измены последнего по завершению следствия, в феврале 1963 г. была образована правительственная комиссия, в состав которой вошел и П.И. Ивашутин, по долгу службы прекрасно осведомленный о специфике функционирования министерства обороны, Генерального штаба и ГРУ.
И именно ему предстоит 18 марта 1963 г. стать двадцать первым начальником ГРУ.
В целом, подводя итоги деятельности И.А. Серова на посту председателя КГБ при СМ СССР, следует, на наш взгляд, отметить, что в эти годы происходит формирование КГБ как современной эффективной спецслужбы, способной противостоять разведывательно-подрывной деятельности США и их союзников. Но заслуга в этом принадлежит далеко не только Серову, но и сплоченному коллективу профессионалов, беззаветно преданных делу защиты Родины.
Основная же причина качественного роста потенциала КГБ заключена, на наш взгляд, в его структуре и функциях, объединявших многие направления обеспечения безопасности страны – разведку, контрразведку, военную контрразведку, борьбу с терроризмом, диверсиями и вредительством, охрану государственных тайн и государственных границ СССР, раскрытие и расследование преступных посягательств, что создавало организационные, функциональные и управленческие предпосылки для достижения максимального аккумулирующего результата, вследствие известного синергетического эффекта.
Источники:
1. Серов И.А. Записки из чемодана. Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его смерти. Проект А.Е. Хинштейна. М., 2016.
2. Серов И.А. Записки из чемодана... с. 631.
3. См., в частности, Петров Н.В. Первый председатель КГБ генерал Иван Серов. М., 2005.
4. Серов И.А. Записки из чемодана... с. 531. Речь идет о "привилегиях", установленных председателю КГБ как приравненному в правах к министру СССР. Между прочим, Серов сам предлагал Президиуму ЦК А.Н. Шелепина в качестве кандидата на должность председателя КГБ. - см. там же, с. 530.
5. Серов И.А. Записки из чемодана... сс. 72, 77-80. Отметим также, что в мае 1990 г. была опубликована статья П.И. Ивашутина "Докладывала точно. Воспоминания о минувшей войне". См. Военно-исторический журнал, 1990, № 5.
6. Серов И.А. Записки из чемодана... с. 427.
7. Подробнее см.: Хлобустов О.М. Петр Ивашутин. Жизнь отдана разведке. М., 2016, сс. 147-166.
8. Серов И.А. Записки из чемодана... с. 443, а также сс. 458, 459, 527, 529-530, 531, 537 и другие.
9. Лубянка: Органы ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ. 1917-1991. Справочник. Документы. М., 2003. М., с. 151.
10. Подробнее см. Хлобустов О.М. КГБ СССР 1954 - 1991 гг. Тайны гибели Великой державы. М., 2012, сс. 43-62.
11. Мозохин О.Б. Статистические сведения о деятельности органов ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ (1918 - 1953 гг.). М., 2016, сс. 14-15. А также Хлобустов О.М. КГБ СССР 1954 - 1991 гг. Тайны гибели Великой державы. М., 2012, сс. 596-599. Следует также подчеркнуть, что из общего числа 1 115 427 осужденных за контрреволюционные преступления в период 1939 - первую половину 1953 гг., на годы Великой Отечественной войны приходятся 476 617 осужденных, - Подробнее см.: ГУЛАГ (Главное управление лагерей). 1917 – 1960. М., 2000, сс. 431-434; Реабилитация: Как это было. Март 1953 – февраль 1956. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. Том I. М., 2000, сс. 76-77.
12. Подробнее о работе этой комиссии см.: Реабилитация: Как это было. Февраль 1956 - начало 80-х годов. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. Том II. М., 2003; Доклад Н.С. Хрущева о культе личности Сталина на ХХ съезде КПСС. Документы. М., 2002.
13. Серов И.А. Записки из чемодана... с. 462, а также: Доклад Н.С. Хрущева о культе личности Сталина на ХХ съезде КПСС. Документы. М., 2002.
14. См., например, Смирнов Н.Г. Рапава, Багиров и другие. Антисталинские процессы 1950-х гг. М., 2014.
15. Клайн Р. ЦРУ от Рузвельта до Рейгана.New-York, 1989, сс. 242-244. Сразу оговорюсь, что автору, естественно, известна получавшая некоторую популярность в нашей стране книга американского профессора Гровера Ферра (Furr Grover) «Антисталинская подлость» (в англоязычном варианте ее заглавие звучит даже более категорично: «Хрущев лгал!» («Khrutchev Lied»). Однако не следует легкомысленно воспринимать на веру слова Г. Ферра о том, что «из всех утверждений «закрытого доклада» партии, разоблачавших Сталина или Берию, не оказалось ни одного правдивого». Но то, что можно объяснить и простить зарубежному автору, не может не удивлять у некоторых наших отечественных сочинителей.
16. РГАНИ. Ф. 2, Оп. 1, Д. 224, лл. 58-68.
17. Серов И.А. Записки из чемодана... с. 462.
18. Справка 5 управления КГБ СССР № 5/5-167 от 4 марта 1988 г. Архив Президента Российской Федерации. Ф. 3, Оп. 108, Д. 523, лл. 27-34.
19. Cм. Серов И.А. Записки из чемодана... сс. 575-587, а также очерк А.Е. Хинштейна "Другая жизнь Олега Пеньковского" - там же, 592-629; Максимов А.Б. Тайная сторона дела Пеньковского. Непризнанная победа России. М., 2013 г. (В 2010 г. она выходила под названием "Главная тайна ГРУ. Дело Пеньковского - герой или предатель?").
20. Подробнее см. Феклисов А.С. Признание разведчика. Миссии: атомная бомба, Карибский кризис. М., 2016, сс. 296-324. (Первое издание - 1999 г.). Также см. Хлобустов О.М. КГБ СССР 1954 - 1991 гг. Тайны гибели Великой державы. М., 2012, сс. 117-120.
21. Серов И.А. Записки из чемодана... сс. 550-551.
22. Серов И.А. Записки из чемодана... сс. 575-587.