Среди старых фотографий вдруг попалась одна - давняя-давняя. Я на ней маленькая, даже не могу точно сказать, сколько мне лет на ней. Пять? Шесть? Примерно раз в год мама аккуратно возила меня в город, в ателье - запечатлеться. Мы жили в посёлке, своего фотоаппарата у нас не было. Редко-редко издалека приезжал дядя со своим ФЭДом и делал любительские снимки. Этого было, конечно, мало.
Поездка в город само по себе событие, а тут - ателье! Фотографироваться! На память! Потом ждать - что получится? Очень красиво или не очень? Ждать надо было неделю, потом ехать за фотографиями и везти этот долгожданный груз домой. Но это без меня. Я маялась дома и очень волновалась.
Тот знаменательный день я помню. Как только фото вынырнуло из-под стопки других, картинка встала перед глазами, будто это было совсем недавно.
Ах, какой был день!
Сначала ехали в город. Это тоже было очень интересно.
Пока шли по нужному адресу, мама разрешила мне съесть мороженое. Только аккуратно!
Это тоже было волнующе: мороженое я ела редко. Я старалась растянуть удовольствие и ела очень медленно. К тому же боялась запачкаться. Приканчивала я его уже у дверей ателье.
Нас встретил немолодой лохматый дядя, седой и толстый, и распростёр руки в стороны:
- Где же вы были так долго? А я жду, жду, все глаза проглядел! Кто именно пришёл печатлеться? Неужели вы?
И наклоняется ко мне.
- Да, - отвечаю.
- Боже мой! Прошу, прошу вас! Сюда, пожалуйста.
Фотограф изящно подхватывает меня под руку и увлекает в освещённую лампами комнату. И там галантно показывает на стул.
Мама молча наблюдала, теребя сумочку и еле сдерживая смех.
Не успела я сесть, как мастер выдернул из-под меня стул и тут же заизвинялся, потому что я чуть не упала.
- Нет-нет-нет! Не этот банальный никудышный стул! Вот это!
И он торжественно поставил передо мной круглую вертящуюся табуретку от рояля.
Собственноручно водрузил меня на трон и поправил бант у меня на голове.
- Вот так! Мама, не вмешивайтесь! Я сам умею завязывать бантики хорошеньким маленьким девочкам. - Он выкинул в сторону мамы протестующую ладонь, хотя мама и не двигалась. - Правда, таких хорошеньких девочек ко мне ещё не приходило. Вы первая. Правда?
Он уставился мне в лицо чёрными смеющимися глазами.
Что я могла на это сказать?
- Правда, - кивнула я.
Он крутанул табуретку, и я завертелась, вцепившись в края.
- Стоп! Вот так нормальненько! Сидеть! То есть, пардон, прошу вас не вставать.
И фотограф забежал за какую-то штуку и закрылся чёрной тряпкой.
- Как зовут? - глухо крикнул он.
Я не расслышала. Мне было не до него. Ладони у меня вспотели, цепляясь за табуретку, а ноги болтались, и это было неудобно.
- Как тебя зовут? - шепнула мама.
- Галя, - сказала я, вытирая поочерёдно руки о платье.
- Галочка-палочка-выручалочка-застукалочка!! - бурчал фотограф, то выныривая, то прячась. - Так! Сюда смотрим! Ещё сюда! Ещё!
Это было непонятно. Куда - ещё? Я и так на него смотрела.
- Смотри на дядю, - тихо сказала мама.
Да я и так на него смотрела!
И вдруг:
- Нет! Не на меня! Только не на меня. Не обращай на меня внимания, меня нет! На маму посмотри! Так... Нет! Мамы тоже нет! Направо, на куклу! Нет! Вверх посмотри! Что там такое? А теперь вниз! Не то, нет!
Мастер вылез из-под тряпки и задумчиво воззрился на меня.
- Посмотри на розетку, - вдруг меланхолично шепнул он.
Я посмотрела.
- Стоп! - заорал фотограф. - Не шевелись!
И снова исчез под тряпкой.
- Смотрим на розетку! Всё время смотрим на розетку!!
Мне стало смешно. Что я, розеток не видела? Ну, смотрю. И что?
- Галинка-малинка! - мурчал фотограф. - Галинка-пылинка. Галинка-калинка. На розетку смотрим!!
Как сейчас помню эту розетку - чёрную, кругленькую, с пятнами побелки.
- Готово! - выпалил фотограф.
Пока я сползала с высокой непослушной табуретки, мама о чём-то говорила с мастером.
Потом он подошёл ко мне.
- Позвольте вашу руку, мадмуазель!
Я его не поняла, он сам взял мою руку и поднёс к губам.
- Безмерно счастлив был познакомиться.
Помню, фотографий было несколько. Шесть на девять. Сохранилась одна.