Эй вы! Небо!
Снимите шляпу, я иду!
Глухо…
Маяковский
Бессонница задолбала. Вечером вырубаешься, замотанный дневной движухой, только до дивана добрался, пару каналов перещелкнул, уже впору орать как Вию: «Поднимите мне веки!». Проваливаешься в глубокую черную яму, часа в два ночи эти самые веки поднимаются сами по себе, и все. До утра уже уснуть не удастся. А все бесплодные попытки призвать коварного Морфея к ответу приводят лишь к тому, что в мозгу начинают сами по себе выстраиваться невообразимой нелепости конструкции, вызванные из небытия извращенно вывернутым наизнанку воображением.
Нет, в самом деле, состояние абсолютно неконструктивное, какое-то пограничное, ничего путного на ум не приходит, только какие-то мутные обрывки типа «Сон разума порождает чудовищ» что, как известно, совсем про другое, да мысли о жизни, в подобном состоянии кажущиеся гениальными, а утром поражающие своей несуразностью. Тем самым хмурым утром, когда весь трудовой народ бодрячком выдвигается к станкам, Морфей наконец-то навязчиво стучит в черепную коробку, и до самого обеда, пока не расходишься, чувствуешь себя вареной сосиской, болтающейся между дном и крышкой, поглощая кофе литрами и засыпая на ходу.
На днях общался с Андреем Святославовичем Азаровым, хозяином Первого кредитного общества – самого крупного кредитного союза в Европе, с оборотом в миллиард долларов, председателем Всеукраинской Партии Народного Доверия, Президентом Ассоциации кредитных союзов Украины, владельцем медиахолдингов и газет и по совместительству будущим мэром Одессы. Честно говоря, роднило нас лишь то, что мы оба являемся главами общественных организаций, и хоть я и подъехал на Хаммере, но мысль о том, что человек стоит мал-мал повыше меня на социальной и прочих лестницах, и что ваш покорный, как ни крути, несмотря на кажущийся паритет, явился к нему в роли просителя, не покидала меня ни на минуту. Надо сказать, побеседовали хорошо, хотя разложил он меня за три секунды, о чем не замедлил с улыбкой сообщить, но дал понять, что по некоторым вопросам я вполне могу к нему обращаться и впредь, что, честно говоря, греет больше, чем полученный в результате встречи неограниченный эфир по себестоимости в его телекомпании.
А ночью подумалось – ну кто такой Азаров? Кто из серьезных пацанов знает его за пределами нашего несерьезного государства? И его жалкий миллиард ничто даже по сравнению с миллиардами Абрамовича, не говоря уж о триллионах реальных хозяев мира. И что дистанция от Азарова до меня куда меньше, чем от меня до сторожа автостоянки Петровича, с пиететом взирающего, как по утрам я сажусь в машину, но так и не решающегося стрельнуть на чекушку:). Но, думается, негры из центральной Африки, мрущие как мухи от экзотических болезней и тупо от голода, почитали бы Петровича за белое божество просто потому что он, сука, жрет еду три раза в день.
Мысли о том, что все относительно, вы знаете, ночью принимают просто какие-то прихотливо изогнутые, как лента Мёбиуса, гипергротескные формы. С сильных мира сего они перекинулись на сильных мира ТОГО. И облетя по параболе всю огромную глыбу теологических нагромождений за всю историю человечества, из пустоты сформировался идиотский до гениальности вопрос: а вот интересно, какое место во Вселенском Пантеоне занимает наш Господь? Ведь не может же он быть, исходя из простой логики, конечной инстанцией, и наверняка есть и над ним «смотрящие», точно так же, как он курирует всех нас. Да, сейчас, утром, я тоже улыбаюсь, вы правы. Но ночью мысль сия казалась весьма оригинальной:)))
Вы бы знали, что еще мне пришло на ум напоследок…ох, прости Господи. Наш почивший Патриарх. Я вдруг увидел, как он после кончины открывает глаза и видит себя в теле собаки, в поисках пропитания шарящейся в компании себе подобных на пустыре за гаражами. И с ужасом понимает, что тот Бог, которому он ревностно служил всю свою подвижническую жизнь, на самом деле просто выдумка. А сверху ему ласково улыбается светлоликий Будда…
Тьфу, блин, прости Господи, слаб, грешен, виноват всемерно, что позволяю себе таковые суждения…но ведь прикольно, правда?:)
Все, нафиг, завтра в церковь, хорош откладывать…
Флюоресцирует декабрьская ночь,
снежиночным командуя парадом.
И Бог глядит, прищуриваясь, но
не наблюдает нас под снегопадом...
Жумагулов