теперь тишина рождается прежде слова.
а смех - перед печалью, загородив
её, чтобы никто не заметил снова
глагол твоего безличия. инфинитив.
всё стало таким: в груди, размешав, растрескав
осталась какая-то каша, и пыль летит.
под ней остается жизнь. да не жизь, а фреска
о прошлом и будущем. сказка, про что болит.
и ты, каждый день - себя сопряжая с болью
наденешь и тот же цвет, и всё тот же груз.
одежда комкается, в складках уснувшей молью -
опять вереница дырок - отрывки чувств.
я сам себе суд, я босяк, я иду по свету -
но кожа давно не знает его лучей.
мне плохо, пожалуй. негде просить совета.
я знаю молитву, не зная как жить по ней.
бывает такое - представ под бесстрастный камень
руками лаская холод: ища, ища..
я сам открываю рот, вороша глотками
колючий объемный воздух - ожог плюща.
не то чтобы нету слов, просто всё - взорвало.
земля раскурочена, что на ней прорастет?
есть дикие травы, этого разве мало?
есть небо, конечно. небо, и лед. и лед.
вот так: прикоснуться. на мили растяжна пуща.
и Бога нет там, где нечего защитить.
но время идет, мне может быть станет лучше.
и лесом укроет то, что здесь станет жить.