Глава XII.
Протоиерей о. Тимофей Буткевич.
Протоиерей Тимофей Буткевич родился в 1854 году в семье священника Харьковской епархии.
Окончив в числе первых Харьковскую Духовную семинарию, он поступил в Московскую Духовную академию, окончил последнюю в 1879 году со степенью кандидата богословия.
Рукоположенный во иереи в 1878 году еще на академической скамье, он, по выходе из Академии, наряду с пастырской деятельностью, посвятил значительную часть своих сил научной деятельности, главным образом, в области богословия и философии, печатая свои труды в журнале "Вера и разум", в котором он бы постоянным сотрудником. Уже в 1884 году он удостаивается ученой степени магистра богословия за труд "Жизнь Господа нашего Иисуса Христа", изданной дважды. Эти научные труды проложили протоиерею Буткевичу дорогу к высшему ученому посту, и в 1894 году он был назначен профессором богословия в Харьковский университет.
Из многочисленных его трудов заслуживают быть отмеченными "Зло, его сущность и происхождение" ("Вера и разум", 1896-97. Отд. изд. 1898 г.) и его докторская диссертация "Религия, ее сущность и происхождение" ("Вера и разум", 1900. Отд. изд. 1901 г.).
В 1906 году он был вызван в Санкт-Петербург для участия в Высочайше утвержденном Предсоборном Присутствии по разработке вопросов, подлежащих рассмотрению на предстоящем Поместном Церковном Соборе, а затем избирается в члены Государственного Совета сперва на три, а затем (в 1909 году) вторично на девять лет, в каковом звании и пребывает вплоть до революции 1917 года.
Проявляя в Петербурге самое деятельное участие в различных церковных и общественных организациях и учреждениях, отец Тимофей в то же время продолжает вести свои научные работы и читает лекции в Александровской Военно-юридической академии.
С наступлением февральской революции, постановлением Временного правительства, он высылается из Петрограда. В Харькове, куда он переселился, начался для него новый период тяжелых нравственных испытаний и мук и непосильной борьбе с безбожной советской властью и ее приспешниками из духовных лиц, которые, безусловно, приложили свою руку к насильственной смерти этого поборника духовного просвещения и стойкого борца за Церковь Христову.
В 1918 году, когда над Харьковом повисла угроза со стороны наступавшей на него Красной армии, то близкие к отцу Тимофею лица стали настойчиво его уговаривать покинуть Харьков. Но он, приютившийся в то время в келии Покровского монастыря, решительно отклонил эту просьбу, мотивируя тем, что пастырю не подобает покидать свою паству. Он в то время был настоятелем Николаевского храма.
Оставшись в Харькове, он не мог, конечно, не стать жертвой жестокого гонения, которому подверглась Православная Церковь со стороны безбожной советской власти.
После захвата Харькова, большевики произвели у отца Протоиерея обыск и, кстати сказать, конфисковали весьма интересную и очень ценную рукопись, его автобиографию, а самого автора ее отправили в Москву и заключили в Бутырку.
Правда, по ходатайству делегации рабочих харьковского паровозостроительного завода, отправившейся в Москву во главе с еще совсем юной его дочерью, он был освобожден и получил право возвратиться в Харьков, но при условии не совершать богослужений и, конечно, не участвовать ни в каких организациях.
Однако, возвратясь в Харьков, отец Тимофей уже не мог обрести себе ни внутреннего, ни внешнего покоя. Из писем его самого и его близких родных, полученных заграницей, а также и по словам бежавших из Советского Союза частных лиц, хорошо знавших его, легко себе представить, в каких глубоких нравственных страданиях и пытках протекали последние годы жизни этого твердого и мужественного пастыря.
Мучаясь за нашу Православную Церковь, раздираемую смутою, расколами и раздорами среди возникших в то время всякого рода церковных партий и притом жестко гонимую большевиками, он, конечно, не мог не сознавать той опасности, которая угрожала его жизни со стороны живоцерковников и самосвятов-украинцев, мечтавших иметь в своих рядах такого авторитета, каковым был он.
Решительный его отказ на формальное предложение живоцерковников вступить в их ряды, как и следовало было ожидать, повлек за собою весьма печальные для него последствия. Теперь они ясно поняли, какого опасного для себя имеют в лице его противника, который своею верностью Церкви Христовой, своею популярностью и своим авторитетом мог оказать огромное влияние на окружающих его, а также мог во многом и препятствовать скорейшему достижению темных задач тогдашних захватчиков церковной власти. Уничтожить протоиерея Буткевича была их цель.
После богослужения в Сумах (уездный город Харьковской губернии), куда он был приглашен из Харькова, и после обеда там, у него появились рвоты и головные боли, которых ничем нельзя было унять. От этого последовало истощение организма, которое и свело его в могилу.
Ко всему этому, с большим сожалением, должно отметить и еще один печальный факт, связанный с именем протоиерея Буткевича, но проявленный теперь уже со стороны западной, римо-католической церкви.
Пользуясь внутренней смутой в Русской Православной Церкви и трудностью проверить в то время газетные сообщения, представители католической церкви, главным образом западные униаты, постарались использовать в своих видах имя протоиерея Буткевича. Так, в католической печати направления "pro Russia" можно было читать сообщение (журнал "Китеж", № 4 за окт.-дек. 1922 г., издававшийся под редакцией прелата Около-Кулака) о переходе в католичество доктора богословия, члена Государственного Совета протоиерея профессора Буткевича. Это ложное известие повторили и другие органы католической прессы, как, например, "Dziennik Pozna;ski" (№№ 41, 49 за 1923 г.) в статьях ксендза Цешинского.
Вполне понятно, что известие об отступничестве столь видного православного богослова и известного русского пастыря, всегда твердо и неизменно отстаивавшего интересы Русской Православной Церкви, не могло не смутить многих верных ее сынов.
Правда, протопресвитер Т. Теодорович в своем докладе "Стремление христианского мира к единению", упоминая об этом известии католической прессы, с недоверием относится к нему (см. его книгу "К сорокалетию пастырства", стр. 39-40), но вот только в 1939 году на страницах варшавской газеты "Слово" (№№ 23-24 от 5-12 июня) появилась статья под названием "Реабилитация профессора отца протоиерея Буткевича", где документально было опровергнуто это совершенно ложное, вымышленное сообщение чрезмерных ревнителей католицизма в его насаждении среди православного населения.
Оставшийся до самой смерти верным и преданным сыном своей Матери-Церкви, протоиерей Т. Буткевич скончался 31 января (по ст. ст.) 1926 года в доме своей старшей дочери, окруженный своею женою и детьми. Погребен в Харькове на городском кладбище.