Вася Ложкин. Улыбнись этому миру

Юлия Надеждинская
В арт-галерее «Свиное рыло» (Наб.р.Фонтанки, 5) 13 сентября открылась выставка работ популярного художника, блогера и музыканта.

Города Кобылозадовска на карте страны нет. А «волшебный мир» его, с не менее волшебными персонажами есть! И желающих окунуться в этот сказочный мир в день открытия выставки было столько, что я, то и дело, хваталась за сердце. Мама дорогая! Картины! Картины сметут!


Рождение трагедии из духа музыки
Вася Ложкин, не побоюсь этого определения, «наше все». Кто с этим не согласен, пусть прочитает первую фразу еще раз. Волшебные персонажи из его «города, которого нет», наши с вами старинные приятели: сумасшедшая бабушка, безумный клоун, брутальный медведь (как символ нашего «ура-патриотизма), нефть-матушка, котеночек Алешенька. Поднимаешься по крутой лестнице на мансарду, входишь в галерею, и – вот они, сердеШные. Обнимемся, братцы?
- На самом деле я не думал, что стану художником. Я мечтал стать рок-звездой, - совершенно неожиданно для меня признается Вася. – С детства занимался музыкой. В 1994 году создали с ребятами свою группу, играли панк-рок. Мечтали о фанатах и поклонниках…Короче, я и сейчас играю рок на гитаре и пою. И поклонники есть. Не миллионы, конечно, так…Десять человек придет на концерт – и то хорошо. (Какой же он все-таки скромный, этот Вася, - подумала я, когда 101-й посетитель выставки прошелся по моим выходным замшевым сапогам).

Певец порока
А местные любители географии, тем временем, терзали художника вопросами, какой город послужил прототипом Кобылозадовска. Я бы, на месте Василия, ответила «Нью-Йорк», потому что для тех, кто не видит изображенный на монументальных полотнах художника наш, исконно российский колорит, ответ «Нью-Йорк» будет очень кстати. Русью и русским духом от картин Васи Ложкина веет за версту!
- Псков мало отличается от Новгорода, Новгород – от Питера, - терпеливо объясняет свой концепт Вася. – Везде живут люди одной ментальности.
- А то, что они у вас на картинах безобразничают и пьют? – находится кто-то высоко моральный. – Вы, таким образом, высмеиваете пороки?
- Ну, что Вы, - улыбается художник. – Я не высмеиваю пороки. Я их – воспеваю. За это «добрые люди» уже окрестили меня «неофашистом».
(Наверняка, те самые, которые мученически проводят от Васиного Кобылозадовска эту пресловутую параллель!).

«Радиоприемник» Вася Ложкин
А еще почтеннейшую публику очень интересовал вопрос, откуда Орфей Ложкин черпает вдохновение. Как рождаются на свет его уникальные,  с точки зрения авторской подачи, персонажи?
- Художник как радиоприемник, - рассекречивается природу таланта Вася. – Существует некий банк, глобальный космический разум, именно он и посылает нам сигналы. (Многозначительно поднимает палец вверх). Если же очень коротко: мы, художники, ничего не придумываем. Все приходит извне. Мы просто фиксируем.
Что же касается персонажей…Рисую я какой-нибудь персонаж, понимаю, что он – выпуклый, он мне нравится, расставаться с ним жаль. И вот он и переходит из картины в картину. Получается одно большое полотно. Кстати, что касается любимых картин, одна из них – у меня за спиной. (И народ восторженно застыл на фразе за Васиной спиной «Улыбнись этому миру»).

«Свиное рыло» - массам
После того, как улыбающаяся публика практически смела с лица земли импровизированный фуршет, подоспела пора глубоко концептуальных вопросов о смысле жизни и роли личности в истории.
- Вы хотели бы, чтобы Ваши работы висели в Русском музее наравне с полотнами Матисса? – прицепились к Васе телевизионщики.
- Нет, - огорошил их художник. – Я хочу, чтобы мои работы висели в музее «Свиное рыло». Здесь масса замечательных картин моих друзей, талантливых и скромных людей. И мне очень хотелось бы, чтобы галерея «Свиное рыло» вошла в туристические каталоги по Питеру наравне с Русским музеем и другими достопримечательностями.
- Да, но если Ваши картины будут висеть в Русском музее, у них появится шанс жить до ста и более лет. Как у картин Матисса.
- Прицепились вы ко мне со своим Матиссом, - наверняка подумал Вася, но ответил сдержанно:
- Я не уверен, что мои картины будут жить так же долго, как у Матисса. Они живут вместе со мной. Здесь и сейчас. Нравятся мне и окружающим. Что будет завтра – мы не знаем. И не будем гадать.
(И тут я  зааплодировала ему стоя).