ПЕРЕСТРОИЛАСЬ
Горпина Терентьевна Коханюк, работница химкомбината, цветущая женщина 49 лет от роду, готовилась к уходу на пенсию. В стране вовсю кипела горбачёвская перестройка. С прилавков магазинов, совсем недавно ломившихся от избытка товаров, стремительно исчезали вещи с маркой «Сделано в СССР», но это мало кого волновало. Все вожделенно ждали, когда на этих прилавках появятся яркие, модные шмотки с лейбами «made in USA» или «made in Japan». Зато колхозы, совхозы и трудолюбивые крестьяне пока ещё исправно поставляли в продовольственные магазины и на рынки сельхозпродукцию по баснословно низким ценам.
Кроме того, первый президент страны, тот же Горбачёв, издал указ, разрешающий горожанам покупать жильё в деревне. А жилья в деревне в ту пору было хоть пруд пруди, и цены на это жильё были до ужаса смешные. Ну, к примеру, если старые «Жигули» стоили полтлоры, две тысячи долларов, то хороший дом с садом и огородом можно было купить за 200 или 300 долларов. Правда, такие смешные цены были за пределами 50-100 км от Одессы, а поближе цены росли в геометрической прогрессии.
Горпина Терентьевна была родом из глухой деревеньки на Черниговщине. Она рано осиротела и ещё совсем зелёной девчушкой уехала на юг, в Одессу. Здесь она вышла замуж, народила двоих сыновей. Муж умер. Сыновья окончили мореходное училище и уехали по распределению работать на Дальний Восток, и осталась она одна одиношенька. Подружки одна за другой, чтобы хоть как-то сохранить пошатнувшиеся сбережения, покупали усадьбы в деревне. Вслед за ними и Горпина Терентьевна решила приобрести себе домишко в селе, почти рядом с Одессой: ведь рано или поздно сыновья вернутся в Одессу, да и просто так, по-житейски, негоже далеко отъезжать от родного гнезда в городе.
Собрала она свои сбережения, поднатужилась, поднапружилась, да и купила себе неказистый домишко, с мизерным садиком и огородиком, в одесской Венеции, хоть цены там и были очень не маленькие. Венецией местные ценители искусств иногда называют село Барабой. Да не просто в селе, а на самом берегу реки Барабой, недалеко от её впадения в Барабойское водохранилище. Красота неописуемая.
Пока Коханюк хлопотала о покупке и оформлении нового домовладения, её часы пробили 50 лет. Вышла Горпина Терентьевна на пенсию, засучила рукава и принялась приводить в порядок свою развалюху. Вскоре она стала выглядеть и снаружи и изнутри вполне прилично. Жизнь в Барабое мало чем отличалась от городской. В доме тепло и уютно, есть и холодильник, и телевизор, и электричество, и газ, и даже телефон. Только туалет да вода во дворе, да это не так уж и страшно, в молодости и того не было. В селе имеется хороший медпункт и опытные врач и медсестра, да и здоровье, слава богу, пока не шалит. А если что, так в районном центре, в Овидиополе имеется прекрасная поликлиника, с опытными и внимательными врачами, да и скорая помощь работает как часы, не хуже, чем в Одессе. Так что, жить можно.
В тяжких трудах и заботах прошло три года. Украина стала независимым, самостоятельным государством. По стране со страшной силой неслась галопирующая инфляция. Пенсию стали приносить с опозданием на месяц, а то и на два.
-Вот я молодец, - хвалила себя Горпина. – Разве я бы на пенсию сейчас в городе прожила? А тут, слава богу, и свой огородик, хоть и небольшой, и на сельском базарчике всё есть, и всё в два раза дешевле, чем в Одессе. А жизнь, она всегда в полосочку: сегодня плохо, а завтра, глядишь, и всё утрясётся.
Когда отделка дома внутри была закончена, Горпина Терентьевна вдруг почувствовала непонятную усталость.
-Наверное, перетрудилась, - решила новосёлка. – Да, ничего, дом уже сияет, как новенький. Вот маленько отдохну, и всё пройдёт.
Не прошло. Ночью Горпине Терентьевне стало совсем плохо. Позвонила в скорую помощь.
-Простите, товарищ Коханюк, но у нас нет бензина, - ответила ей дежурная пункта скорой помощи. – Мы теперь обслуживаем только горожан, а в сёла выезжаем только по решению сельского врача.
Дождалась Горпина Терентьевна утра и попросила соседа, который работал на току, чтобы он прихватил её до медпункта, благо тот был по дороге на ток. Сосед не возражал и вот уже больная стоит у двери медпункта, но тот почему-то закрыт.
-Горпина, а что ты тут стоишь? – вдруг послышался е голос одной из многих знакомых односельчан. – Сегодня медпункт не работает. Должность врача сократили, а медсестра работает только три дня в неделю: в понедельник, среду и пятницу, а сегодня четверг.
-Так, что же мне делать? – упавшим голосом спросила больная. - Я ведь еле на ногах стою.
-Не переживай, - успокоила её знакомая. – Иди к сельсовету! Председатель сейчас поедет в Овидиополь, попроси его подбросить тебя в поликлинику. Она рядом с райсоветом.
Сельсовет был в трёх шагах. Председательский газик уже стоял у дверей сельсовета. А вот и сам сельский голова с портфелем в руках появился в двери.
-Как дела, новосёлка? В колхоз скоро вступать будешь? – поздоровавшись с Коханюк, спросил он, улыбаясь.
-Какой там колхоз? – смущённо улыбаясь, ответила та. – Вот сердчишко прихватило, теперь не только в колхоз, хотя бы по дому управиться. В поликлинику подвезёте?
-Садись, Горпина Терентьевна. Тебе повезло. Сейчас выйдет мой секретарь, и мы тебя прямо к подъезду поликлиники доставим, - бодро заявил председатель.
На счастье больной народу к терапевту было немного. Она заняла очередь и пошла в регистратуру. Дежурная медсестра завела на неё медицинскую карточку и сразу отправила на кардиограмму. Горпина сделала кардиограмму, а тут и очередь подошла.
Терапевт, высокий представительный мужчина, внимательно просмотрел кардиограмму, так же внимательно с помощью фонендоскопа прослушал её грудную клетку, смерил давление и вынес заключение:
- Ни в лёгких, ни в сердце я у Вас каких либо отклонений не обнаружил, кардиограмма у Вас тоже хорошая. Похоже, Вы где-то немного перетрудились. Вам надо недельку отдохнуть, попить лекарства, которые я Вам сейчас выпишу, потом снова придёте ко мне.
Пока Горпина Терентьевна делала кардиограмму, сидела у врача, сердце её совсем болеть перестало. Она повеселела, купила прописанные врачом лекарства, благо аптека была рядом и, пока ждала маршрутку в Барабой, даже решилась заглянуть на колхозный рынок. Хорошо, что в районном центре всё скомпановано так разумно: на одной площади и райсовет, и поликлиника, и аптека, и автостанция, и рынок.
Рынок ломился от обилия даров полей и огородов, да и мясная лавка радовала. А цены ещё ниже, чем в Барабое. Забыв о больном сердце, нагрузилась Горпина продуктами, как ишачок, и благополучно доставила их на маршрутке домой.
Она плотненько пообедала, разложила продукты по полкам, да в холодильник и легла отдыхать. Денёк отдохнула, попила пилюли, прописанные терапевтом, и утром встала, как новенькая.
-Всё, хватит лодыря гонять! - решила Коханюк. - Пора приниматься за огород.
Она от души потрудилась, вскопала грядки для клубники, сбегала на местный рынок и купила рассаду, чтобы завтра, с утра пораньше высадить рассаду на грядки. Она забыла и про недавнюю боль за грудиной, и за лекарства, и вечером, с чувством выполненного долга, спокойно отошла ко сну.
В два часа ночи Горпина снова проснулась от болей в сердце. Она поспешно встала, выпила лекарство, но боль не отпускала. Чуть-чуть переждав, она всё-таки решила позвонить в «скорую».
-Извините, но у нас нет бензина, - услышала она знакомый ответ и положила трубку…
Только на третий день соседка Горпины, обеспокоенная отсутствием Коханюк, решилась заглянуть к ней в окно. Её соседка лежала неподвижно на полу.Она была бездыханна.