Диск Сабу. Часть 2.
В тот день, когда я так экстравагантно пришёл в себя, врачи, собравшиеся на консилиум, решили оставить меня в больнице ещё на день, чтобы понаблюдать за мной. Я не стал сопротивляться и решил провести этот день с пользой…
Как вы понимаете, я был не единственным пациентом, поразившим медперсонал. Моё пробуждение было, скорее всего, из разряда анекдотов. А вот полное излечение девушки, находившейся на смертном одре, воспринималось истинным чудом.
У меня не выходили из головы Его слова о том, что кто-то пытался убить девушку. И в силу того, что я был в этот момент тоже, своего рода, достопримечательностью, мне без труда удавалось заводить разговоры с медсёстрами, пытаясь собрать информацию о ней… Но известно было только её имя – Элизабет Стоун. Странно, но мне показалось, что для администрации больницы этого было достаточно. И я задался вопросом: кто же она, эта Элизабет Стоун?
У каждого мужчины существует собственный стандарт женской красоты, определяющийся своими физическими и умственными способностями или, если хотите, возможностями. Спасая Элизабет, я смотрел глазами двадцативосьмилетнего мужчины и находил её великолепной. Сейчас, глядя на неё издали, её бледная кожа, худощавость, тонкие черты лица, обрамлённые рыжими волосами, не произвели на меня того впечатления. Видно, с возрастом этот стандарт претерпевает изменения. Это чувство у меня было только до того момента, когда мой взгляд встретился с её васильковым взглядом. Девушка остановилась, а потом решительно направилась в мою сторону.
- Вы наблюдаете за мной, расспрашиваете обо мне… Кто вы и что вам от меня нужно? – глаза её были прищурены и колючий обвинительный взгляд – словно ствол пистолета у виска.
- Я не причиню вам зла, Элизабет, - сказал я улыбнувшись. – Моё любопытство чисто профессиональное. Я – адвокат… Слух о вашем чудотворном исцелении… Все в больнице только и говорят об этом. Я только пытался удовлетворить своё любопытство. Меня зовут Дэвид Шипер, - я протянул руку.
- Элизабет Стоун, - сказала она и протянула в ответ свою.
Как только наши руки соединились, в ней что-то изменилось. Она смотрела на меня удивлёнными широко открытыми глазами, не выпуская моей руки.
- Мы с вами раньше не встречались? – осторожно спросила она. – Мне почему-то кажется…
- Вряд ли, - сказал я и высвободил руку.
Элизабет встряхнула головой, словно освобождаясь от навязчивых мыслей, и посмотрела на меня решительным взглядом.
- Я хочу нанять вас, - сказала она. – Я думаю, что вы тот, кто мне нужен.
- Прежде, чем дать ответ, хотел бы выслушать вашу историю… Если вы не возражаете?
Элизабет выбрала самую отдаленную от больничного корпуса скамейку в конце молодой липовой аллеи. Время было предобеденное и поэтому гуляющих больных было не много.
- У меня такое чувство… и это со мной впервые за последние... годы, - она взглянула на меня хитрым взглядом, - что я могу вам доверять… - она опустила глаза, и лицо её стало серьёзным. – Я верю в то, что со мной произошло, все расценивают как чудо. Но я знаю и другое… Кстати, меня хотели убить.
- И вы догадываетесь за что? – вставил я.
- За что? – переспросила она и, словно пытаясь отдалить ответ, сказала, вновь взглянув на меня: - Мне будет приятно, если вы будете называть меня Лиз. Так зовут меня друзья.
Я улыбнулся и утвердительно кивнул головой.
- То, что я хочу рассказать, может показаться бредом, – теперь она смотрела на меня пронизывающим взглядом, продолжая говорить: - Но я почему-то уверена, что вы воспримите мой рассказ очень серьёзно…
- Вы уж начните, Лиз, начните его, - я смотрел на неё тёплым взглядом, давая понять, что я поверю всему сказанному ею.
Лиз улыбнулась.
- На первом этаже Каирского египетского музея, - начала она, - среди величественных каменных скульптур, множества изделий из камня средних и малых размеров, лежит загадочный диск Сабу. Из-за невозможности объяснить его назначение, диск Сабу отнесли к так называемым "неуместным артефактам". Он был найден во время раскопки мастабы (гробницы) чиновника Сабу в Саккаре, дотируемой 3000 годами до нашей эры. Диск Сабу – правильная круглая тонкостенная каменная тарелка диаметром 70 сантиметров, изготовленная из мета-алеврита. Часть поверхности диска превращена в три лепестка, края которых загибаются к центру. В местах загиба лепестков окружность диска продолжается тонким ободом диаметром один сантиметр. – Лиз посмотрела на меня. Хитрющая улыбка играла на её лице. – Ну что, представили диск Сабу?
Я скривил рожицу.
- Посмотрите мне в глаза, Дэвид.
Я растворился в её взгляде…
Я увиден диск Сабу, лежащий под стеклом в Каирском египетском музее и через мгновение… множество разноцветных ангелов проносились предо мной, величаво размахивая благородными крыльями… И Лиз… Она летела навстречу мне… Я никогда в жизни не видел и вряд ли когда-нибудь ещё увижу такое счастливое лицо.
"Странно, - подумал я, - она единственная среди ангелов, летящая без крыльев".
Лиз повернулась, и я увидел за её спиной вращающийся диск. Казалось, что она и диск едины, что он - часть её тела, как крылья у ангелов. Вращаясь, лепестки на диске превратились в волну, то и дело меняющую форму, которая, впитав солнечные лучи, извергала радужный поток…
"Лиз – единственный рыжий ангел с васильковыми глазами и самый красивый! Лиз – солнечный ангел!".
- Теперь вы знаете кто я, Дэвид, - сказала Лиз.
- Думаю, да, - сказал я. – Вы ангел, потерявший средство передвижения.
- Когда-то давным-давно я была таким же крылатым ангелом. Но однажды решила, что летать с крыльями не совсем удобно. Они, конечно, красивы, но тяжелы и в полёте я чувствовала себя недостаточно маневренной… И тогда я изобрела диск. Ни один ангел не мог угнаться за мной. Я успевала оказывать помощь гораздо большему числу людей, чем кто-либо из них… Хозяин был от меня в восторге… Но к тому времени он начал играть в демократию. Хозяин создал Совет ангелов, в который должны были избираться лучшие из их представителей. Точно так же, как у вас. Под натиском завистников-избирателей, Совет вынес постановление, в котором указывалось, что одним из неизменных атрибутов ангела являются крылья… Конечно, Хозяин мог наложить вето… Но не стал… Я не подчинилась решению Совета и была сослана на Землю. Диск отобрали. На его поиск я потратила много сотен лет, так как знала, что он находится здесь, на Земле… Они превратили его в "неуместный артефакт"… - кривая ухмылка скользнула на губах. - Относительно недавно, блуждая по интернету, я нашла его среди экспонатов Каирского египетского музея. О моей находке, конечно же, узнал Совет. Я пыталась проникнуть в музей, но вход блокировали ангелы… Совет думал, что со временем я приму его волю, отрекусь от своего выбора… А когда они убедились, что время не изменило меня, решили отравить ангельским зельем… Выжив, я поняла, что Хозяин не отрёкся от меня. Он послал вас… Верните мне диск, Дэвид, - она смотрела на меня молящими глазами.
- Но как? – я растерянно смотрел на Лиз, по сторонам разведя руки.
- Если вы не вернёте его, Совет меня уничтожит, - Лиз встала со скамейки и медленно пошла в направлении больничного корпуса.
Вскоре, собрав вещи, я вызвал такси и покинул больницу.
Сколько радости было в глазах Сэры, сколько счастья, когда я вернулся домой. Я старался скрыть от неё тревогу за судьбу Лиз. И, как ни странно, спустя какое-то время чувство тревоги начало покидать меня. И в конце вечера, сидя за столом с Сэрой и детьми, я уже почти уверовал, что произошедшее со мной в больнице, было просто помутнением рассудка в результате автомобильной аварии.
- Как я люблю твои ласки, Дэв, - шептала полусонным голосом Сэра, лёжа в постели плотно прижавшись ко мне. Её рука покоилась на моей груди.
Вскоре дыхание Сэры стало безмятежным, ровным. Осторожно отстранив её руку, встал и вышел из спальни, затворив за собой дверь. Из ряда бутылок, выстроенных в баре, выбрал шотландский виски "Glenlivet" двадцати одного года выдержки, налил пол стакана и, удобно расположившись в кресле, сделал большой глоток. Я закрыл глаза, ощущая долгое и тёплое послевкусие с ореховыми оттенками…
Мне послышался свист ветра, пробивающегося сквозь щель неплотно затворённого окна. Я уже подходил к нему… и вновь головокружение с нарастающей пульсирующей болью в висках… Я чувствовал своё падение.
- Эй, друг! - это был Он, то есть я в двадцать восемь лет. – Эй, друг, ты не забыл о твоём предназначении?.. Пора заняться делом и попытаться спасти Лиз.
В следующее мгновение нас окружила непроглядная темень. Я написал "нас"? Сейчас мы были едины: едины в стремлении помочь Лиз, выполнить "предназначение". Поэтому будет правильно написать - меня окружила непроглядная темень. Даже Луна отвернулась от Земли, выставив напоказ лишь тонкий серп. Не горел ни один фонарь, ни одно окно… Я чувствовал, что нахожусь в городе… Потом что-то во мне щёлкнуло, и темень пропала, словно кто-то оснастил мои глаза прибором ночного виденья…
Я стоял на каирской площади Тахрир напротив музея, который видел в видениях Лиз. Справа и слева от меня на постаментах восседали каменные сфинксы… Я поднял глаза и увидел на крыше музея ангелов. Их было так много… Они стояли, плотно прижавшись крыльями друг к другу… Ангелы раскачивались под порывами ветра. Они напоминали мне стаю голодных грифов, способных по первому сигналу растерзать потенциальную жертву. И так как на площади кроме меня никого не было, я без труда определил, кто ею являться.
Один из ангелов отделился от крыши и, бесшумно взмахивая божественными крыльями, летел в моём направлении. Какое-то время он кружил надо мной. Я стоял, задрав голову. И тут подумал: "А что будет, если он… Пернатым свойственно окатывать помётом…". Я громко рассмеялся, глядя на парящего ангела… И тогда он приземлился невдалеке от меня.
- Что тебя рассмешило? – зло проговорил ангел.
- Да так… ерунда, - сказал я.
- Человек – это такое существо, - голос его стал нравоучительным, - которое пытается заглянуть во Вселенную, постичь её тайны… Осознание того, что он ступил на путь понимания, как она создавалась, как развивается, даёт человеку чувство небольшого бога… Вот и ты возомнил, что, обладая какими-то способностями, у тебя есть право вмешаться в дела божьей канцелярии… Но человек забывает, что он в итоге только пища для червей.
- Послушай, ангел, и передай Совету, что ортодоксия, конечно же, имеет право быть, но служить противовесом любому модернизму и реформаторству не должна.
"Как сказано?" – мысленно сказал я Ему.
"Классно!" – мысленно ответил Он.
Ангел повёл крылом, и я услышал скрежет. Я повернул голову направо, затем налево.
Каменные сфинксы поднимались на ноги. Разинув пасти и обнажив длинные клыки, сфинксы издали злобный рык, который меня ввёл в смятение… Меня, но не Его! Тут мы, конечно, разделились.
Он, глядя в глаза ангела, криво ухмыльнулся, развёл руки в стороны, направив ладони на сфинксов. Глубоко вздохнул. Мышцы напряглись и вместе с хриплым, надрывным выдохом из ладоней вырвался голубой огонь, разорвавший сфинксов на каменные куски.
- Хозяин накладывает вето на решение Совета! - прокричал я. Познав Его силу, мы вновь объединились.
Издав воинствующий клич, ангел взлетел и завис надо мной. Тут же в небо с крыши музея сорвалась стая ангелов, поддерживая призыв вожака.
- Защита! – тихо прошептал я.
В тот момент, когда группа ангелов уже неслась вниз, вокруг меня возник голубой шар. Ангелы врезались в него, выставив длинные когти на руках и ногах. Им не удалось порвать шар. Спружинив, он отбросил их навстречу следующей атакующей группе.
Я бежал внутри шара в направлении входа в музей, нанося удары по приблизившимся к нему ангелам. Я был восхищён силой своего удара, ломающего ангельские носы и рёбра… Я восхищался шаром: он был настолько эластичным, что не чувствовал его сопротивления при нанесении ударов, и был до невероятности прочен и упруг, оберегая меня от разъярённых ангелов…
Когда до входа оставалось совсем не далеко, ангелы из своих тел соорудили высокую стену. Но я, не останавливаясь, катил шар вперёд и как только он коснулся живой стены… Я не почувствовал запаха… Я увидел, как задымились тела ангелов…, оказалось, что шар может быть ещё и обжигающе горячим… Одни ангелы в испуге разлетались, другие разбегались, потому что их крылья были опалены…
Через несколько минут шар вкатился вовнутрь музея и… исчез. Я оглянулся – дверь по-прежнему была закрыта… Только одинокий стук в неё нарушал музейную тишину…
Без труда нашёл диск Сабу. Рука погрузилась в толстое стекло с приклеенными к нему изнутри датчиками, оберегающее "неуместный артефакт". Взявшись за обод диска, я извлёк его наружу, не нарушив целостность стекла и тишину, оберегающую покой величавых скульптур Аменхотепа и его жены Тии, десятиметровой статуи Колосс Рамзеса, мумий фараонов… тишину цивилизации возрастом в пять тысяч лет.
Когда вышел из музея, я увидел в метре от себя предводителя ангелов. Его левое крыло безвольно болталось за спиной. Он смотрел на меня глазами полные ненависти и злобы. Вдруг он резко развернулся, расправив здоровое крыло и направив его на меня. Я успел среагировать, но тем ни менее конец крыла, словно нож, резанул меня по плечу. Я почувствовал, как заструилась кровь.
"Испортил мой костюм!" - промелькнула мысль.
В следующее мгновение я выбросил вперед руку, и неведомая сила отбросила ангела. Это его не успокоило. Ангел встал на ноги и побежал в мою сторону. Я держал руку, направив ладонь на ангела.
- Хозяин прикрывает Совет! - прокричал я. – Он не оправдал надежд Хозяина!
И когда ангел был не далеко от меня, моё тело напряглось и голубой луч, вырвавшийся из ладони, разорвал его.
"А теперь пора повидаться с Лиз", - подумал я и тут же вновь оказался в больничной палате. Лиз сидела на кровати… Она ждала меня… Нет! Нет!.. Она ждала Его.
- Я принёс твой диск.
Лиз соскользнула с кровати и подошла к нему близко-близко. Она смотрела снизу вверх широко открытыми васильковыми глазами… Потом встала на цыпочки и губами коснулась его губ… Их глаза закрылись в предвкушении удовольствия… Лиз и Он слились в страстном поцелуе…
Диск лежал в стороне и, казалось, что ей не было никакого дела до него. Его пальцы нежно скользили по её спине, и от этих прикосновений по телу Лиз пробегала страстная дрожь, сопровождающаяся постаныванием. Губы Лиз оторвались от его губ, скользнули по подбородку, спустились к соскам и, нежно касаясь тела, спускались всё ниже и ниже… Он протяжно застонал…
- Дэвид! Дэвид! – я услышал испуганный голос Сэры и открыл глаза.
Сэра стояла надо мной, недоумённо глядя на трусы, напоминающие палатку, которую оросил бог весть, откуда взявшийся дождь.
- Как в больнице… - проговорила она.
- Сэра, - я встал на ноги и вплотную подошёл к ней, — это не то, что ты думаешь...
- А я и не знаю о чём думать, - растерянно сказала она.
- Сэра, это моё предназначение…
— Это? – она опустила глаза, глядя на огромное пятно.
- Да нет!.. Пойдём!
Я взял Сэру за руку, подвёл к креслу и усадил её. Она безвольно подчинилась мне. Потом переодел трусы и, взяв стул, сел напротив Сэры…
Мы проговорили до самого рассвета. И когда закончил мой рассказ, я посмотрел на Сэру, не понимая, поверила она мне или нет.
- А что потом произошло с Лиз? – спросила она.
- Я не знаю, - обречённо сказал я, осознавая, как трудно поверить в то, что рассказал.
Вдруг, мы услышали лёгкий стук в дверь.
"Кто бы это мог быть в такую рань?" – подумал я, направляясь к двери, преследуемый Сэрой.
На пороге стояла Лиз!
- Лиз, - сказала она, протянув руку Сэре.
Сэра закивала головой, пожала ей руку, забыв представиться.
- Я пришла поблагодарить тебя и попрощаться…
Рыжая ангел Лиз с васильковыми глазами стояла на моём пороге, а за её спиной расцветал рассвет. Она улыбнулась, чему-то пожала плечами… Я услышал лёгкое жужжание… Лиз оторвалась от земли… На некоторое время зависла в воздухе, сделав прощальный жест рукой, и растворилась в рассвете.