Две дорогие могилы. часть 2

    
     Позвонили с прежней моей работы, оставленной с месяц назад , и по старой памяти предложили поехать с ними на экскурсию, которая будет включать в себя двухдневное пребывание во Пскове и один день в Таллине. А когда узнал, что из Пскова будут радиальные поездки в Изборск, Псково-Печерский монастырь и, главное, по пушкинским местам, то решение было принято мгновенно: конечно же ехать!

     На Изборске и Псково-Печерском монастыре останавливаться не буду: не о них речь. Скажу только, что в первом из них якобы похоронен один из трех варягов, призванных некогда править Русью, Трувор. И могилу его нам даже показали. Про монастырь же могу сказать, что он никогда не закрывался и действовал даже во время войны, под немцами . Именно в него приезжал генерал Власов просить церковного благословения на крестовый поход против Советов.  И ведь получил его! А в монастырской стене до сих пор торчит пушечное ядро со времен его осады войсками польского королевича Владислава.

     Поездка по Пушкиногорью началась с Михайловского. Вроде бы все как было при нем: и огромный вяз, посаженный перед домом, и аллея Керн, и мельница на берегу озера Маленец. И домик няни, в сенях которого ласточки даже свили гнездо. Но домик этот единственный, что осталось от тех времен, - все остальные строения новоделы. И это, не скрою, немного царапало при осмотре, как камешек, попавший в ботинок.

     В одном из послевоенных журналов ( кажется, "Огонек") читал воспоминания нашего офицера, освобождавшего эти края. Немцы - в самой усадьбе, наши на противоположном берегу реки Сороть, между противниками всего несколько сотен метров. Но немцы укрепились основательно и с налета их не возьмешь. К тому же, понимая, что огонь может повредить пушкинские постройки, наши вынуждены осторожничать и артиллерию применяют скупо. Но исход боя все же очевиден, немцам в первую очередь ясно, что придется отступать.

     При отступлении они подожгли усадебный дом и прочие постройки, наверняка прекрасно сознавая, что означает Михайловское для каждого русского человека. Автор воспоминаний пишет, что они увидели, как загорелся дом. Но одним рывком всё же не могут форсировать реку. Когда же переправились, от дома осталось пепелище. Зато теперь бойцы уже не брали в плен сдававшихся немцев и с ранеными не церемонились, чего раньше не бывало - настолько остервенели сердца наших солдат при виде пожарища.

     Все это, конечно, было потом восстановлено с любовью и с максимальным приближением к оригиналу. И даже аист по-прежнему вьет гнездо на одном из высоких деревьев у въезда в усадьбу, и для него там специально закреплено колесо от телеги. И влетают ласточки в домик няни.

     Осмотр же самого дома запомнился тем. что идет сплошной поток экскурсантов. Комнаты, а их всего шесть, расположены анфиладой и на осмотр каждой отведено по две-три минуты. Не успевает закончить свой рассказ гид, а в комнату уже входит следующая группа. Поэтому в доме практически ничего не запомнилось, вспоминаю лишь бильярдные шары, естественно, не сгоревшие при пожаре. И еще что-то вроде кисета, связанного Ариной Родионовной. Да и то потому лишь, что вышитая ей надпись гласит: "На чОрный день".

     Вообще же напастись подлинных вещей поэта на все ныне существующие музеи его имени вряд ли возможно. Главный из них, конечно же, Мойка, двенадцать - последняя квартира, где проживала его семья и где в январе 1837-го его не стало. А ведь есть еще самая первая, где он накануне свадьбы устроил мальчишник для друзей и куда привез молодую жену после венчания. Там они прожили три месяца до отъезда в Петербург. Полный адрес: Москва, улица Арбат, дом 53,  (дом Хитрово).

     Есть еще дача Китаевой в Царском Селе, которую они сняли на лето 1831 года, где тоже имеется несколько подлинных вещей, сам видел.

    И есть, наконец, музей Пушкина в Москве, а также домик-музей в Кишиневе, чудом сохранившийся, и квартира-музей в Одессе. И надо же, что именно в этот дом, где она расположена, попала едва ли не первая бомба при налете немецкой авиации. Что же говорить о Михайловском, которое дважды горело? Первый раз еще в 1919-м году во время гражданской войны.

     В Болдино же побывать мне не довелось, а там, наверное, тоже есть что-то пушкинское.

     Дальнейший путь в Святогорский монастырь пролегает через Тригорское, в котором мы тоже побывали. Запомнились скамья Онегина и мощная ель-шатёр за ней. Но выяснилось, что и то, и другое тоже новоделы. Про скамью понятно, полторы сотни лет не простоит ни одна. А под корнями ели немцы вырыли блиндаж, и она засохла. Но потом на ее месте была посажена новая, которая прекрасно прижилась и сейчас по высоте и размерам не уступает той, первозданной.

     И вот наконец место последнего приюта Александра Сергеевича - Святогорский монастырь. Очень небольшой ни по занимаемой им территории, ни по количеству подвизавшихся там монахов. В пушкинские времена их там было двадцать четыре, а до этого бывало лишь пятнадцать и даже девять. Монастырь имел третью категорию и служил местом наказания за какие-то церковные провинности.

     Он устроен как бы в два яруса: братский корпус и все хозяйственные постройки расположены на нижнем, а сама Успенская церковь воздвигнута на плато, метров на десять возвышаясь над остальной территорией. Это место издревле называется Синичьей горой, туда ведет лестница из огромных камней, сама представляющая памятник старины.

     На наше счастье, иных групп кроме нашей в тот момент в монастыре не оказалось, так что толкучки, как в Михайловском, не было.

     Поднялись по этой лестнице и для начала вошли в церковь. Она была пуста и внутри не представляла интереса: служб в ней, понятное дело, тогда не проводилось, а в качестве музейного объекта была лишь приведена в относительный порядок после немецкой оккупации. Немцы при отступлении хотели все это взорвать, включая и могилу Пушкина. Заложили много мин, четыре из них под саму могилу. Но, к счастью, стремительным было наше наступление.

     В качестве связующих с Пушкиным «экспонатов» в церкви вывешен список церковнослужителей, проводивших отпевание поэта, с указанием имен и церковных чинов. И еще указано место, где был установлен гроб. Там даже стоял некий постамент, но вряд ли тот же самый.

     Слева от входа в церковь, на самом краю плато - могилы предков: деда и бабушки, еще не Пушкиных, а Ганибаллов.; затем обоих родителей. Пушкин сам похоронил здесь мать за год до своей кончины, а отец упокоился на целых одиннадцать лет позже.

         Два чувства с детства близки нам,
         Что насыщают сердце пищей:
         Любовь к родному пепелищу,
         Любовь к отеческим гробам.

     И вот она, Его могила. Когда наша экскурсовод(ка) отговорила положенный текст, уложившись при этом в лучшем случае в пять минут, я специально отстал от группы и остался, наконец, один.

     Мог бы сейчас "поинтересничать" и описать охватившие меня при этом чувства. Но не буду этого делать, поскольку вряд ли смогу их сформулировать, а следовательно, пришлось бы врать. Скажу лишь, что было осознание того, что мы с ним здесь одни: вот передо мной "наше всё", и здесь я многогрешный. И еще вспомнилось, как читал у Гейченко, что он вместе с рабочим, укрепляющим склеп, стали единственными, кто видел прах Пушкина. Четко помню такую его фразу: "За это время прах Пушкина сильно истлел. Нетленными остались только волосы".

     А где же скелет? А зубы, которые не истлевают и даже не горят? А пуля Дантеса, наконец? Ведь точно известно, что Арендт не извлек ее, застрявшую в тазобедренной кости, чтобы не причинять раненому неимоверных страданий.

     Да, загадал нам загадку Гейченко своей корявой фразой!

     Между тем наш автобус уже несколько раз настойчиво сигналил мне из-за ограды. Пришлось едва ли не кубарем скатиться по лестнице.  А так хотелось пройти не спеша, представляя, что по ней не раз проходил Пушкин.

     Его убийца Жорж Дантес прожил долгую жизнь и умер, не дожив до нового, ХХ века, всего пять лет, в восьмидесятитрехлетнем возрасте. Ему было отмерено судьбой в два с лишним раза больше того, что Пушкину. В своем Сульце он стал мэром и слыл весьма уважаемым человеком. Наполеон Третий даже назначил его «несменяемым сенатором» Франции.

     Но вот три свидетельства иного толка, почерпнутые в разных источниках.

     Тургенев (не Александр Иванович, сопровождавший гроб Пушкина к месту последнего упокоения, а писатель Иван Сергеевич, большую часть жизни проведший во Франции вблизи Полины Виардо) вспоминал, как он сидел на скамейке с графиней Паниной, тоже обретавшейся во Франции. Мимо них прошел весьма респектабельный господин почтенных лет и учтиво поклонился графине, приподняв шляпу. На что та никак не отреагировала.

     Удивленный этим Тургенев спросил, почему она не ответила на поклон.

     - А Вы знаете, кто это?

     - Нет, первый раз вижу.

     - Это Дантес. Он всегда здоровается со мной, хотя и знает, что я не отвечу. Я считаю, что ни один порядочный русский не должен подавать ему руки.

     При этом слова «ни один» она интонационно выделила, и Тургенев понял это как наказ ему самому на будущее.

     Младшая дочь Дантеса по имени Шарлотта, когда вошла в возраст и ознакомилась с творчеством Пушкина, мало того что гордилась тем, что является его племянницей, так еще самостоятельно выучила русский язык и по свидетельству близких говорила и писала на нем лучше, чем иные русские. Многие произведения поэта декламировала наизусть.

     Но когда узнала, что это ее отец стал виновником гибели Пушкина, возненавидела отца и даже прокляла. Видимо, на этой почве она попала впоследствии в клинику для душевнобольных, где и закончила свои дни в сорок восемь лет. Замуж так и не вышла. С отцом не общалась до конца своих дней.

     И последнее: Дантес, принимая у себя в Сульце какого-то важного гостя, повел его осматривать свои владения. Показывая, до каких пределов они простираются, протянул вперед руку… В это время из кустов прозвучал выстрел и пуля пробила её – ту самую руку, в которой Дантес держал свой «Лепаж» на Чёрной Речке. Кто и почему это сделал, так и осталось невыясненным. Ясно одно: если бы хотели убить, то стреляли бы отнюдь не в руку.

    Я усмотрел одно странное совпадение в жизни Пушкина и Дантеса. Последний прожил с женой, которая в девичестве носила фамилию Гончарова, будучи старшей сестрой Натали, всего шесть лет и за это время у них родилось четверо детей: три дочери и сын. То же и у Пушкина: шесть лет в браке и четверо детей, только два мальчика и две девочки.

    Но это единственное совпадение в их жизни. А то, что были женаты на сестрах – не в счёт!