Проблемы квалификации преступления геноцида

УДК 341.48

А.В. Рогожкин,канд. фил. наук,   
декан международно-правового факультета, профессор кафедры
международного права Донбасской юридической академии, Донецк, ДНР
(e-mail: avrogozhkin@mail.ru)

ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ГЕНОЦИДА И ЕЁ ИМПЛЕМЕНТАЦИИ В МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ

Аннотация: В статье анализируется преступление геноцида с точки зрения его квалификационных критериев в системе международного права. При этом отдельное внимание автор уделяет соотношению понятий «объект и объективная сторона» и «субъект  и субъективна сторона» преступления геноцида в современной правоприменительной практике.

Ключевые слова: преступление геноцида, общественная опасность, состав преступления геноцида, субъект преступления, субъективная сторона преступления, объект преступления, объективная сторона преступления.

Abstract: In the article analyzes the crime of genocide from the point of view of its qualification criteria in the system of international law. The special attention is paid to the relation of the object and the objective side and the subject and the subjective side of the crime of genocide in the modern legal practice.

Keywords: the crime of genocide, public danger, the perpetrator, components of crime, the crime subject, the subjective aspect of the crime, the crime object, the objective side of the crime.

К преступлениям, квалифицируемым в международном праве как геноцид, уже традиционно относят «действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую, религиозную или иную исторически сложившуюся культурно-этническую группу как таковую путём:
а) убийства членов такой группы;
b) причинения серьёзных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы;
с) предумышленного создания для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение её;
d) мер, рассчитанных на предотвращение деторождения в среде такой группы;
e) насильственной передачи детей из одной человеческой группы в другую» [1, с. 2].

Такая квалификация преступления геноцида впервые была предложена в «Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него». Принята резолюцией 260 (III) Генеральной Ассамблеи ООН от 9 декабря 1948 года. То есть, с 1948 года геноцид признаётся в ООН международным преступлением с соответствующими санкциями.  Согласно Конвенции, наказуемы следующие деяния: а) геноцид; b) заговор с целью совершения геноцида; с) прямое и публичное подстрекательство к совершению геноцида; d) покушение на совершение геноцида; е) соучастие в геноциде. При этом физические лица, совершающие геноцид или какие-либо другие из перечисленных деяний, подлежат наказанию независимо от того, являются они правителями государств, должностными или частными лицами.

Между тем за время действия этой Конвенции в мировой правоприменительной практике как геноцид были квалифицированы:
- геноцид племён гереро (банту) и нама (готтентоты) колониальными войсками кайзеровской Германии в Германской Юго-Западной Африке на территории современной Намибии (1904 – 1907);
- истребление и депортация христиан – армян, понтийских греков, ассирийцев – в Османской империи в 1915 – 1923 годах;
- политика геноцида в отношении казаков, проводившаяся советской властью в 1919-ом и 1932 – 1933 годы;
- истребление евреев и цыган нацистской Германией во время Второй мировой войны;
- истребление сербов в годы Второй мировой войны фашистским хорватским режимом Павелича;
- Международная комиссия юристов заявила, что «акты геноцида были совершены в Тибете в попытке уничтожить тибетцев как религиозную группу» (август 1960);
- истребление до трёх миллионов камбоджийцев режимом Пол Пота и Иенг Сари в 1975 – 1979 годах в Камбодже;
- истребление курдов в северном Ираке иракскими правительственными войсками (операция Анфаль 1987 – 1989);
- геноцид представителями племени хуту в отношении племени тутси в Руанде (1994);
- массовое убийство боснийских мусульман боснийскими сербами в Сребренице (1995).

Как видим, за скобками международных вердиктов остались долгосрочные акты геноцида США в отношении индейских племён с середины XVI по середину XIX века, аборигенов Австралии европейскими колонизаторами с конца XVIII и почти до конца XIX века. Не квалифицированы как геноцид действия японской императорской армии в отношении китайцев, филиппинцев и других народов Юго-Восточной Азии (1930 – 1945), ядерная бомбардировка США двух японских городов (1945).

Не наблюдается намерений надлежащей квалификации резни представителями коренных народов в отношении национальных меньшинств и русских на территориях бывших союзных республик в конце 80-ых – середине 90-ых гг. – Казахстан, Таджикистан, Азербайджан, Узбекистан, Грузия, Чечня. Пока ещё не получили соответствующей оценки с точки зрения международного права бомбардировки вооружёнными силами НАТО мирных жителей Югославии (1999), уничтожение езидов, христиан, туркменов, сабиев-мандеев, курдов, шиитов, суннитов и представителей других общин на территориях, контролируемых ИГИЛ-ДАИШ (с 2014).

Ждёт своей очереди и оценка тех зверств, которые характеризуют пребывание на оккупированной территории Донбасса так называемых Вооружённых Сил Украины и их нацистских батальонов, действия киевских правителей по организации экономической, финансовой и продовольственной блокады Донецкой и Луганской народных республик, планомерное уничтожение мирного населения.

И это несмотря на то, что в законодательствах отдельных государств уголовная ответственность за геноцид предусмотрена. Например, в федеральном УК Австралии ответственность за геноцид установлена в ст.ст. 268.3 – 268.7. В каждой из названных статей содержатся самостоятельные составы преступления геноцида, связанного с убийством (ст. 268.3), геноцида, связанного с причинением серьёзных телесных повреждений или умственного расстройства (ст. 268.4), геноцида, связанного с умышленным созданием жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение (ст. 268.5), геноцида в виде мер, рассчитанных на предотвращение деторождения (ст. 268.6), и геноцида, связанного с насильственной передачей детей (ст. 268.7) [3].
Законодатель Испании в качестве признака геноцида указал свою новеллу – «сексуальное нападение» в п. 1 ч. 3 ст. 607 УК [4, с. 101].
В ст. 71 уголовного закона Латвии к объекту геноцида относятся не только «национальная, этническая, расовая или религиозная группы», но и ещё две группы – «социальная группа, группа людей определённых общих убеждений» [5, с. 126]. То есть, под это определение могут подпадать члены общественно-политических сообществ, движений, содружеств и политических партий.
Согласно статье 127 УК Республики Беларусь объектом геноцида являются как группы людей, названные в ст. II Конвенции, так и «группы, определённые на основе любого другого произвольного критерия» [6, с. 10]. То есть, законодатель или инициатор расследования вправе сам определять, по каким признакам квалифицировать потерпевшую сторону – от гендерных до идеологических.

Уголовный кодекс Республики Польша вводит ещё две категории жертв геноцида: «политические группы и группы с определённым мировоззрением» (статья 118, пар. 1) [7, с. 18].

По законодательству Российской Федерации геноцид   преступление против мира и безопасности и человечества, предусмотренное ст. 357 Уголовного кодекса РФ. Статья гласит, что «действия, направленные на полное или частичное уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы как таковой путём убийства членов этой группы, причинения тяжкого вреда их здоровью, насильственного воспрепятствования деторождению, принудительной передачи детей, насильственного переселения либо иного создания жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов этой группы,   наказываются лишением свободы на срок от двенадцати до двадцати лет, либо пожизненным лишением свободы, либо смертной казнью» [8, с. 252].
Таким образом, в мировой правоприменительной практике очевидна тенденция к расширительному толкованию как самого преступления геноцида, так и его объекта, субъекта и других квалификационных признаков. Что, конечно же, может быть вызвано различными причинами в различных государствах, но что демонстрирует необходимость модернизации Конвенции в указанных нами частях.
Разнообразны в различных государствах санкции уголовно-правовых норм, устанавливающих ответственность за геноцид. В УК некоторых стран основной состав геноцида содержит абсолютно определённую санкцию – пожизненное лишение свободы. Например, во Франции, Австрии, и Австралии.

Большинство стран в составе преступления геноцида использует альтернативную санкцию – лишение свободы на определённый срок или пожизненное лишение свободы. Сроки лишения свободы, предусмотренные в национальных УК за геноцид, различны. Так, в Азербайджане он составляет от 10 до 15 лет, в Армении и Болгарии от 12 до 15 лет, в Грузии от 8 до 20 лет, в Испании от 15 до 20 лет , в Казахстане от 10 до 20 лет, в Латвии от 3 до 20 лет, в Литве от 5 до 20 лет и т.д. В некоторых странах за совершение геноцида санкция предусматривает возможность применения смертной казни – Албания, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, отдельные штаты США, Таджикистан.

Несмотря на такое обилие законодательных констатаций, признание факта геноцида и его квалификация в международном праве сами по себе являются проблематичными. Почти во всех случаях субъекты преступления геноцида – от отдельных физических лиц до целых государств – не признают инкриминируемые им преступные деяния. В подавляющем большинстве геноцид признаётся только потерпевшей стороной или третьими сторонами.

Например, для Армении действия турок в 1915 – 1923 годах – безусловный акт геноцида. Турция как правопреемница Османской империи категорически против самого факта уничтожения 1,5 миллиона человек. И это несмотря на то, что с 1965 года, когда состоялось признание геноцида армян Уругваем (20.04.1965), парламенты более 30 стран его признали и осудили. Помимо отдельных государств, геноцид армян признали такие международные организации, как Совет Европы (1998, 2001), Европарламент (1987, 2000, 2002, 2005), Подкомиссия ООН по предотвращению дискриминации и защите меньшинств (1987), Всемирный совет церквей (1983), парламентская коалиция стран Южной Америки – Mercosur (2007), Парламент Латинской Америки – Parlatino (2015).
В Соединённых Штатах 44 из 50 штатов официально признали и осудили геноцид армян. И объявили 24 апреля Днём памяти жертв геноцида армянского народа. Примечательно, что с конца 1970-х каждый год 24 апреля президенты США выступают с телеобращениями к армянам Америки. Но на федеральном уровне только в последнее двадцатилетие голосование по признанию геноцида армян в Конгрессе США неоднократно отменялось. То по просьбе 43-го президента США республиканца Джорджа Буша-младшего, который перед избранием на президентский пост письменно обещал признать геноцид армян. То его преемником – 44-ым президентом демократом Бараком Обамой, который клятвенно обещал признать геноцид, но своего обещания так и не сдержал.

14 апреля 1995 года Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации единогласно приняла Заявление «Об осуждении геноцида армянского народа в 1915 – 1920 годах». В 2015 году Госдума приняла заявление в связи со столетием геноцида армян в Османской империи.

Этот отдельный случай с геноцидом армян характерен и в целом для такого процесса, как имплементация норм международного права о геноциде в уголовных кодексах различных стран. Несмотря на то, что нормы о геноциде помимо Конвенции 1948 года были закреплены и в Римском статуте Международного уголовного суда (МУС) 1998 года [2], некоторые государства ни тот, ни другой документ не одобрили и не ратифицировали. Так, Статут МУС по состоянию на февраль 2015 подписали представители 139 из более чем 250 стран мира. И только 123 государства его ратифицировали. Россия подписала Римский статут 13 сентября 2000 года, но до настоящего времени (2016) не ратифицировала его. Правительство США хотя и подписало Римский статут в 2000 году, но через год засомневалось в полезности этого шага. А через два – в 2002 году и вовсе отозвало свою подпись.

Проблемность имплементации норм международного уголовного права в первую очередь объясняется тем, что все государства позиционируют своё национальное законодательство в качестве нерушимого основания собственного суверенитета. И по этой причине очень ревностно относятся к любому влиянию извне, пускай и со стороны международного права. В этом деле национальные суды руководствуются, прежде всего, нормами своего внутригосударственного права.
Так, в случае с США их 42-ой президент Билл Клинтон, подписывая документ, объяснил, что США не собираются ратифицировать Римский статут, пока полностью не ознакомятся с принципами и содержанием работы Международного уголовного суда. Администрация 43-го президента Джорджа Буша-младшего под предлогом защиты своих военнослужащих полностью отказалась от участия в Римском статуте, назвав его документом, нарушающим национальные интересы и суверенитет США. И в 2002 году инициировала принятие специального Закона о защите американского персонала за рубежом. Этот закон разрешал применять военную силу «для освобождения любого американского гражданина либо граждан из числа союзников США, задержанных на территории какого-нибудь государства по ордеру МУС». Одновременно Соединённые Штаты заключили ряд двусторонних соглашений со странами, в которых обязали тех не выдавать американских граждан по подозрению Международному уголовному суду. В случае нарушения этих соглашений США грозили прекратить военную помощь и любую другую поддержку. И МУС это воспринял как должное.

Несмотря на обозначенные нами сложности и проблемы в части квалификации преступления геноцида и имплементации его составляющих в национальные правовые системы, Конвенция 1948 года и Статут МУС до сегодняшнего дня являются важнейшими и единственными источниками международного уголовного права. Законодатели многих государств при имплементации просто копируют соответствующие статьи Конвенции и Статута в своих УК. Так поступили практически все бывшие советские и народные республики: Грузия, Армения, Азербайджан, Белоруссия, Болгария и др.

Но специфические условия становления государственности принудили некоторые государства значительно расширить состав преступления геноцида. Например, законодатель Федеративной Республики Германии дополнил свою систему уголовного права качественно новым законодательным актом под названием Международный уголовный кодекс ФРГ. Германия стала участником Конвенции 1948 года 24 ноября 1954-го и имплементировала свои обязательства, предусмотрев в § 220а УК ответственность за данное преступление. Отличие по сравнению с конвенционной нормой касалось такого объекта, как «этническая группа», которое в § 220а было сформулировано как «отличающаяся своими особенностями определённая группа». [9, с. 507].

УК ФРГ расширяет и поле правовой ответственности, формулируя § 6 своего УК как «Деяния, совершаемые за границей против правовых благ, охраняемых международными соглашениями». То есть, законодатель Германии распространяет действие своих законов на иностранных граждан. И это, по мнению немецкого законодателя, никак не нарушает суверенитет других государств. Поскольку со всей немецкой прямотой § 1 МУК ФРГ гласит: «Настоящий Закон применяется ко всем указанным в нём уголовно-наказуемым деяниям против международного права, к указанным в нём преступлениям также тогда, когда деяние было совершено за границей и не имеет отношения к территории страны». [9, с 5].
Эти новеллы с точки зрения нацистского прошлого Германии оправданы. И мировое сообщество в целом их приняло с пониманием. Но расширение полномочий национального кодекса вызвало противодействие руководства таких стран, как Израиль и Соединённые Штаты Америки. Их аргументы: в части преследования и  наказания за геноцид Германия распространяет свою юрисдикцию на весь мир. Она навязывает другим странам свои нормы, направленные на то, чтобы не учитывать место совершения преступления геноцида, гражданство международных преступников, государственную принадлежность жертв и т. д. Вывод – Федеративная Республика Германии в сфере международного уголовного права хочет узурпировать функцию мирового полицейского.

И всё же, несмотря на отмеченные противоречия, уголовные кодексы подавляющего большинства стран мира демонстрируют не только адекватное восприятие международно-правовых норм о геноциде, но и стремление к их расширенным определениям и толкованиям с учётом уровня правосознания национальных сообществ, национальных традиций в области права, принадлежности к конкретным правовым семьям и закономерностей национального законотворчества.

Исходя из проведённого анализа, далеко не исчерпывающего, следует констатировать:
1. Объект преступления геноцида, исходя из современных реалий, в международном праве определяется сужено – только как «национальная, этническая, расовая или религиозная группа». В уголовном законодательстве ряда государств отмечаются тенденции к его расширению. Учитывая эти тенденции, данное определение должно охватывать «социальную группу, группу людей определённых общих убеждений» (УК Латвии), «политические группы и группы с определённым мировоззрением» (УК Польши), «группы, определённые на основе любого другого произвольного критерия» (УК Беларуси). И в конечном виде понятие объекта геноцида в международном праве должно охватывать «расовую, национальную, этническую, религиозную, социальную, политическую, культурную, половую и любую другую человеческую группу, характеризующуюся общностью территории, языка и культуры».
2. Объективная сторона преступления геноцида указывает на традиционные формулировки преступлений, совершаемых против личности: лишение жизни – «убийство членов группы», «иное создание жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов этой группы», «умышленное создание мер и осуществление мероприятий, направленных на неминуемую гибель людей», вред здоровью – «причинение тяжкого вреда здоровью», против семьи – «насильственное воспрепятствование деторождению», «принудительная передача детей», «принятие соответствующих мер ограничивающих или препятствующих рождению детей среди членов этой группы», «отобрание детей помимо воли родителей и передача их представителям другой группы, в другие семьи или детские учреждения», насильственные переселения – «принудительное перемещение всей или части группы из мест постоянного и обособленного проживания в другие регионы государства или за его пределы (депортация)». Исходя из тенденций в национальных кодексах целесообразно дополнить субъективную сторону определениями «насильственных действий сексуального характера» (УК Испании), «принудительное перемещение членов такой группы за пределы государства или определённого региона (депортация)» (новелла автора).
3. Субъект преступления геноцида подразумевает исключительно физических лиц, поскольку сформулирован так: «Лица, совершающие геноцид или какие-либо другие из перечисленных в статье III деяний, подлежат наказанию, независимо от того, являются ли они ответственными по конституции правителями, должностными или частными лицами». Но, опять же исходя из сложившихся реалий, ответственность за геноцид в современных условиях не может ограничиваться отдельными лицами. События на территориях бывшей Югославии, на Севере Африки, на Ближнем Востоке и на Украине понуждают международное правовое сообщество к тому, чтобы расширить субъект преступления геноцида до отдельных государств, уничтожающих собственный или другие народы.
4. Субъективная сторона преступления геноцида. И Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, и Римский статут Международного Уголовного Суда сосредоточиваются на определении вины как формы умысла. И здесь необходимо помнить, что в контексте уголовного права умышленная форма вины предполагает осознание виновным сущности совершаемого деяния, предвидение его последствий и наличие воли, направленной к его совершению. Поэтому расширенную трактовку субъективной стороны преступления геноцида мы предлагаем в следующем варианте:
«Под геноцидом следует понимать умышленные действия физических лиц, вооружённых формирований и институтов государственной власти, направленные на уничтожение полностью или частично какой-либо расовой, национальной, этнической, религиозной, социальной, политической, культурной, половой и характеризующейся любой иной принадлежностью человеческой группы, включая общность автохтонной территории её долговременного компактного проживания, языка и культуры».

Исходя из этой формулировки, действия отдельных физических лиц, вооружённых формирований и институтов государственной власти Украины в отношении жителей Донбасса на протяжении 2014 – 2016 годов можно квалифицировать как геноцид по нижеперечисленным признакам.

1. По объекту преступления – общественные отношения, направленные на обеспечение существования народа Донбасса как этнонациональной и социальной общности, его сосуществование на автохтонной территории долговременного компактного проживания. В качестве дополнительного объекта – жизнь и здоровье этого народа.

2. По объективной стороне преступления – действия, направленные на полное или частичное уничтожение народа Донбасса нижеперечисленными способами:
- убийство членов группы;
- причинение тяжкого вреда здоровью членам группы;
- насильственное воспрепятствование деторождению (ограничение или прекращение процессов рождения детей среди членов такой группы);
- принудительная передача детей от членов группы другим лицам;
- насильственное переселение из одной местности в другую;
- умышленное создание таких жизненных условий, которые должны привести к физическому уничтожению членов группы.
При этом преступное деяние носит продолжаемый характер, то есть состоит из ряда тождественных действий, направленных на достижение единой цели.

3. По субъекту преступления – физическое вменяемое лицо или физические вменяемые лица, включая руководителей и членов вооружённых формирований и институтов государственной власти Украины.

4. По субъективной стороне преступления – вина в форме прямого умысла и специальная цель как полное или частичное уничтожение национальной, этнической, социальной, политической, культурной и характеризующейся любой иной принадлежностью человеческой группы, включая общность автохтонной территории долговременного компактного проживания, языка и культуры.

Список литературы

1. Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него. Принята резолюцией 260 (III) Генеральной Ассамблеи ООН от 9 декабря 1948 года.
2. Rome Statute of the International Criminal Court. – Text of the Rome Statute circulated as document A/CONF. 183/9 of 17 July 1998 and corrected by process-verbaux of 10 November 1998, 12 July 1999, 30 November 1999, 8 May 2000, 17 January 2001 and 16 January 2002. The Statute entered into force on 1 July 2002. – 88 р.
3. Уголовный кодекс Австралии. – Науч. ред. и пер. с англ. И.Д. Козочкина, Е.Н. Трикоз. – СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2002. – 386 с.
4. Уголовный кодекс Испании / пер. с исп. В.П. Зыряновой, Л.Г. Шнайдер. – М.: Издательство Зерцало, 1998. – 110 с.
5. Уголовный кодекс Латвийской Республики. – СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2001. – 313 с.
6. Уголовный кодекс Республики Беларусь. – СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2001. – 474 с.
7. Уголовный кодекс Республики Польша – СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2001. – 234 с.
8. Уголовный кодекс Российской Федерации. – Издательство: Эксмо-Пресс, 2016. – 256 с.
9. Уголовный кодекс Федеративной Республики Германии. – СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2003. – 524 с.