Опять словил странный сон на волне моего внутреннего радио..
Иду я со своим покойным братом и Борисом Ефимовичем Немцовым.. Вот. Уже странно. Да и к Немцову я мягко сказать так себе относился, а тут идём как закадычные друзья - болтаем ни о чём. Погода непонятная. То солнце, то ветер с дождём, а мы идём в одних шортах и ничего. Сухо и комфортно. Правда абсолютно ничего не помню из того о чём велась беседа. Как будто бы громкий и даже весёлый шёпот, как белый шум. Гудит в голове и только..
Идём кстати по лестнице и поднимаемся на какой-то этаж полузаброшенного здания. Где-то кто-то живёт, а где-то прям разруха, как после бомбёжки. Кое-где висит чьё-то бельё, несмотря на то, что в здании почему-то меняется погода. Сам факт, что в здании есть такое понятие как погода: дождь, ветер и откуда-то светит солнце и это явно не влияние кондиционера. Всё это странно воздействует на восприятие той действительности, где я оказался, хотя я даже не знаю как назвать то место, где мы продвигаемся вверх по ступеням, омываемым нередким дождём, где верх и низ иногда скрываются в клубах тумана. Главное наблюдение, что единственно постоянное - это то, что всё кругом абсолютно непостоянно - переменчиво и не знаешь, что будет: туман, дождь, ветер или непонятно откуда вдруг ярко засветит солнце. Какой-то полузаброшенный дом погоды. Да-а..
Мои наблюдения прервало то, что я заметил, что мой брат с Ефимычем вдруг резко остановились - смотрят на меня и что-то переговариваются между собой, показывая жестами, чтобы я шёл в направлении дверного проёма, который был почему-то гораздо меньше моих габаритов. Я встал в нерешительности, а мои спутники кивнули и показали мне жестами на фоне белого шума их разговора, но смысл я понимал, что они возвращаются, а мне нужно идти туда, мол там меня ожидают.
Брат с Ефимычем, продолжая без умолку белошуметь, развернулись и пошли обратно. Вниз. Хотя в этом странном доме-сооружении - это было понятие относительное, потому что в редких открытых окнах была пустота. Пустота без цвета. Ни тёмная, ни светлая. Абсолютно нельзя было сказать какой даже оттенок превалировал. Бесцветная пустота и всё.
Поэтому и нельзя было сказать определённо - поднимались мы на самом деле или спускались сюда к месту моего назначения. Формально движения казались, что мы поднимались, но когда я дошёл, то по ощущениям было неясно. Может мы на самом деле шли по ровной поверхности, хотя ступени присутствовали. Неопределённость наверное - главное, что можно было из всего этого выделить.
а временные спутники тем временем скрылись в тумане лестничного пролёта, который плавно, но очень быстро сменился яркими лучами света, на фоне которых гремели молнии и шёл дождь. Только не осталось ничего. Даже силуэтов.. Только лишь странное чувство тревоги вдруг скрючило мои конечности и так же резко сменилось чувством безмятежности и покоя, а кожа чувствовала в тот же миг тёплый странный дождь, который совсем не оставлял следов после себя. Да.. Где же я оказался?
* * *
С трудом протиснувшись в дверной проём, который ещё и суживался снизу вверх я оказался в пустом, но гулком коридоре, выложенном какой-то сероватой плиткой цвета цемента. И поэтому не сразу можно было заметить где часть плитки обвалилась, а где осталась. Впрочем было чисто и обломков не было, а значит это место кем-то убиралось, причём регулярно. Пыли не было совсем и всё выглядело почти стерильно.
Кстати здесь никакой странной погоды не было. Лишь оглушающая тишина и почему-то не слышались собственные шаги. Тапки как будто бы проваливались на мгновение во что-то мягкое, абсолютно неощутимое, но тем не менее поглощавшее любой звук.
Впереди я заметил ещё одну дверь, но уже нормальных СНИПовских размеров и я, чтобы быстрее покинуть этот пугающий своей оглушающей тишиной серый коридор, чуть не вприпрыжку приблизился и зашёл внутрь.
Я оказался во вполне себе обычном кабинете с конференц-залом, только оформленном старой совдеповской мебелью, с несколькими столами посредине и хаотично стоящими стульями, на некоторых из которых сидели люди. Вернее две женщины сидели на стульях, а паренёк неопределённого возраста в очках прислонился к столу. Все молчали.
Я сконцентрировал своё внимание на женщинах. Одна сидела в неестественной позе, вперившись взглядом в пустоту за окном, а другая наоборот ссутулилась и смотрела в пол на рыжий выцветший линолеум, кое-где поцарапанный и даже с медными заплатами.
Что-то в них показалось мне знакомым и присмотревшись я разглядел в женщинах черты моих одноклассниц из одной школы, где я проучился всего-лишь год Но их я почему-то узнал. Я спросил про школу напрямую и они вдруг оживились и только тогда я понял, что одна, та что смотрела в пустоту окна была с глазами, где не было зрачков, а вторая была нервно перекошена на одну часть и говорить могла только одной частью рта. Но вот досада! Я опять ничего не понял из тог, что они мне ответили, хотя по всему виду перекошенной она явно меня узнала. А так всё тот же белый шум..
Но неожиданно заговорил очкарик. Причём слова его были настолько отчётливы, словно чеканилась каждая буква, несмотря на явно пропитый и хриплый голос. Очкарик с усмешкой произнёс:
- Ох и заждались же мы тебя, Павка Корчагин!