«De omnibus dubitandum» (сомневайся во всем). Это основополагающий картезианский принцип и (непосредственно) гносеологический, и (независимо от того, как к этому относился сам Декарт) – онтологический. Это – императив выхода за границу, за предел. Перманентного выхода. Трансцендирования. Трансгрессии.
Иноформа этого принципа дана Гёделем.
***
Интеллигентность понимается Спинозой как «разумеющий дух»; истина – как «адекватное» [см. Гегель, Лекции по истории философии. – М. – Л., 1935, стр. 296]. Т.е., у Спинозы мы находим прямое указание на ее предикатность, на то, что она, – истина, – не есть имя существительное, но, – исключительно, – характеристика познания (процесс) и знания (результат). Сиречь – предикат.
***
«Всеобщая субстанция» – это, во-первых, ее переопределение, а, во-вторых, – уже дефиниция, т.е. определение, т.е. ограничение, т.е. … упразднение. А: сильный запах – вонь…
«Очень колоссальный», «очень грандиозный», «очень огромный» etc. – из той же оперы. «Безграмотность» называется опера…
***
Субстанция пребывает в бесконечном превращении. Способом существования материи есть развитие. Все связано со всем и превращается во все. Иноформа выражения одной и той же мысли.
***
«Субстанция (материя) не обладает никакими измерениями, чтобы обладать ими всеми» [Дж. Бруно]. И возразить на это – нечего. (Ну, кроме пожелания заменить «обладает» на «ей присуще». Но это уже вульгаризация: учить тех, на плечах у которых мы стоим…).
На основании этого и похожих выводов, Якоби, а, ссылаясь на него, и Гегель в своих «Лекциях по истории философии» называют Бруно… спинозистом. "Эта система Бруно представляет собой, таким образом, уже совершенно объективный спинозизм. Отсюда мы видим, как глубоко он проник". Где, а, вернее: когда Бруно и когда Спиноза?! [См. Гегеля, там же, стр.179].
Бруно, на минуточку, в 1600 году, на площади Цветов в Риме святая инквизиция пустила за дымом. Не фигурально, но буквально. А Спиноза появился на белый свет в Амстердаме … в 1632 году.
Это что, прикол, курьез, или шутка такая, глубокоуважаемый Георг Вильгельмович? Может, все же, Спиноза – последовательный сторонник, приверженец, ученик etc. Бруно?
***
Отдавать должное, считаться с определенным, наличным, единичным – здравый смысл. Аблютизировать его – пошлость.
***
Пошлость – это превращение наличного в наличность как самоцель. Пошлость беспредельная, это – дурная бесконечность. Это к вопросу «когда он/она насытится, наестся?». Никогда.
***
«Существенным для философа является верность своей цели» [Г.В.Ф. Гегель, там же, стр. 214].
***
Основание – это существенное единство (синтез) противоположностей, т.е. единство противоположностей одной сущности; осуществляющееся диалектическое противоречие в его конечной (разрешение) стадии.
***
Классическая форма осуществляющегося диалектического противоречия, его логическая форма, – суть суждение.
Как предложение, как отношение субъекта и предиката. Странно, почему этого не заметил Кант.
***
Человек, говорящий: «несколько субстанций», не имеет понятия (о) субстанции. Ну, в смысле: малейшего!
***
Объективность и объектность… В отличие от субъективности и субъектности, содержание категории «объектность» в научной философии крайне неконкретно, бедно (можно сказать: убого) в части собственных характеристик. Полагаем, этот очевидный дефицит исследовательского внимания к обозначенной категории необходимо, – не мешкая, – устранять.
Личное соображение: в отличие от объективности как модуса субстанциальности (материальности), объектность может выражать все, что является объектом в диалектическом отношении «объект – субъект; субъект – объект». Ведь в таком отношении объектом (скажем, в случае рефлексии, т.е. самосознания) является «кусок» (единичное), «массив» (общее) субъективной реальности, либо вся она (всеобщее) в случае философского постижения феномена сознания, духа, мышления…
***
Критика познания – вот основная цель Канта. Однако орудием, инструментом, средством осуществления заявленной цели может быть лишь… познание. Вот ловушка, в которую вошел родоначальник немецкой классической философии. Дверца захлопнулась…
Из трех составляющих предприятия (цель, средство, результат) средство само еще очень нуждалось в: пребывать целью. Ибо негодное средство (познание) могло обеспечить лишь негодный результат (знание). Так и вышло.
…Если судить и оценивать в нарукавниках ординарного бухгалтера. Но Кант оказался Кант.
…До сих пор кантуем Канта, а он – неисчерпаем и неиссякаем. Таков удел классики. И классиков, разумеется.
Уже одно то, что он «разбудил» Гегеля, делало его Кантом. Учителем. Ибо ученик – перерос учителя.
А он, слава Богу, еще очень много чего успел сделать. И вообще: ошибки великих стоят значительно больше (нередко – бесценны) истин глупцов. Отрицательный результат – тоже результат. И – лучше с умным потерять, чем с дураком найти.
***
Юлий Цезарь Ванини был пущен за дымом по ветру святой инквизицией в 1619 году: через 19 лет после того, как по этому же маршруту добра был налажен Джордано Бруно (1600г., площадь Цветов, Рим). Ванини сожгли в Тулузе, предварительно вырвав язык.
За что? С Бруно понятно: за много что, но главное – за диалектику и пантеизм. С Ванини будет посложнее: здесь вопрос о демаркации между непосредственным и опосредованным, о прерогативах представления и разума. А, самое главное, о неспособности соотнести их, опосредовав рассудком. Дадим слово Гегелю.
«Таким образом, здесь разгорается борьба между так называемым откровением и разумом; в этой борьбе последний выступает самостоятельно, отделяет от себя откровение, тогда как раньше оба были едины, или, иными словами, свет человека был божий свет, человек, считалось, не обладает своим собственным светом, а признает свой свет божественным. Схоластики не обладали собственным знанием собственного содержания, а знали лишь содержание религии; на долю философии оставалось только чисто формальное рассуждение. Но теперь она пришла к собственному содержанию, противоречившему содержанию религии, или, во всяком случае, разум чувствовал, что он обладает собственным содержанием; иными словами, он сознавал, что противопоставляет форму разумности непосредственному содержанию религии.
Этот антагонизм имел некогда другой смысл, чем в наше время; прежде этот антагонизм означал, что вера есть учение христианства, данное в качестве истины, в которой человек должен оставаться как в истине. Таким образом, здесь это – вера в такое-то содержание и ей противостоит убеждение, полученное посредством разума. Теперь же эта вера перенесена внутрь самого мыслящего сознания. Она представляет собою отношение самого самосознания к фактам, находимым им в самом себе, а не к объективному содержанию учения. Что касается более раннего антагонизма, то мы должны различать в объективном credo две части. Одной является учение церкви как догмат, учение о природе бога, о том, что он триедин; в состав этой же части входит учение о появлении бога в мир во плоти, об отношении человека к этой божественной природе, о его блаженстве и божественности. Это – та часть вечных истин, которая имеет абсолютный интерес для человека; она по своему содержанию существенно спекулятивна и может быть предметом лишь для спекулятивного понятия. Другая же часть, в которую также требуют веры, содержит в себе прочие внешние представления, приводимые в связь с содержанием первой части. В эти представления входит все историческое как в Ветхом и Новом Завете, так и в церкви. Обыкновенно требовали веры также во все эти конечные вещи. Если, например, кто нибудь не верил в привидения, его считали свободомыслящим, атеистом, и точно так же признавали человека атеистом, если он не верил, что Адам вкусил в раю от яблока. Обе части христианского credo ставятся на одной доске; но требование одинаковой веры как в ту, так и в другую служит только ко вреду церкви и веры. Пользовавшиеся дурною славой как враги христианства и атеисты вплоть до Вольтера выступали преимущественно против внешних представлений. Если желают непременно сохранить такие внешние представления, то не может быть, чтобы не открыли в них противоречий». [Гегель, там же, стр. 192-193].
***
Совершенство – характеристика наличного бытия: «вровень с вершиной». А какая «вершина» может существовать (либо же мыслиться) для субстанции? Включая и Бога как одного из многих «соискателей оной должности»… Значит, субстанция не может быть совершенной. И все, – все, – претенденты на эту вакансию. По определению. Ибо она – просто есть. И все, и всегда, и везде – есть она.
***
«Носители святости коротенького момента» [Гегель, т.же, стр. 120]. О верующих по профессии, клире, церковниках. Посредниках между Богом и людьми…
Скажите лучше.
***
«Начальники по профессии» – носители власти коротенького момента.
***
«Вилка» в «расценках», – предполагаемом наказании за совершенное преступление, – содержащаяся в соответствующих статьях УК – это гарантированная и практически бездонная кормушка для всех, «стоящих на страже», – то ли социалистической, то ли буржуазной, – «законности», неиссякаемый и замутненный источник коррупции. Ее генератор и perpetuom mobile… Один из источников. Правда, капитализма, способом существования которого является коррупция (тотальная продажность, торгашество etc.) это не касается. Хотя «борются» громче всего и без устали с коррупцией именно в условиях капитализма. Это – нестареющий идеологический «хит» последнего.
***
«Получив добро – помни, а сделав – забудь» [Менандр].
***
«Схоластика представляет собою варварскую философию рассудка, лишенную всякого содержания». [Гегель, там же, стр. 154].
***
Лишь истина (парафраз сущности) может быть основой действительности. [См.: Гегель, там же, стр. 156].
***
Что есть отчуждение? Это есть, перефразируя и развивая мысль Гегеля (стр. 156 там же), состояние (ситуация), когда человек, люди, человечество «вырваны из себя».
***
Модусы отчуждения. Религиозное. Политическое. Экономическое. Социальное. Идеологическое. Etc. Интегрированно: практическое; чувственное; духовное.
Отчуждение. «Вырванность».
***
Лишь в понятии обретается единство единичного и всеобщего. Опосредуемого общим. И только при этом сознание, – мышление, – становится действительным. То есть – разумным, то есть – понимающим.
***
Для мышления действительность – предикат. Всегда предикат: «действительное». Следовательно: разум, истина, сущность. И, лишь сопрягаясь (совпадая) с существованием, т.е. будучи адекватно воплощенным, действительное сознание, мышление, дух конституируется как существительное: как действительность. Действительность как единство (совпадение) сущности и существования.
***
Что принципиально важно: для Гегеля единство единичного и всеобщего (опосредованное общим) в понятии тождественно … единству бытия и мышления. Очевидно, что для Гегеля «бытие» – это бытие материальное как оппозиция бытию идеальному – мышлению. Как свое-иное-себя мышления. И принцип их тождества (опосредованного чувственностью) выводит за пределы чисто гносеологической проблематики (материалистическое истолкование этого тождества равнозначно признанию отражательной природы сознания) в проблематику беспредельного культуротворчества, в проблематику творчества действительной (см. выше) культуры. Действительно-гуманистической культуры! И до сих пор этот пласт данного принципа был не считан, не вычитан, не распредмечен!
Ай да Н., ай да … сын.
***
«Бог есть все …, бог есть единая всеобщая субстанция» [Амальрих]. [См. Гегель, Лекции по философии. – М. – Л., 1935, т. ХI, стр. 135].
***
Можно говорить: единичные понятия; общие понятия; всеобщие понятия. Можно говорить: понятия; предикабилии; категории.
Одно и то же суть.
***
Диспарантность (диалектическая соотносительность, «парность») противоположностей «возможность» и «действительность» – представляется весьма проблемной и даже сомнительной. В конце-концов – некорректной. Ибо – не соотносится в составе осуществляющегося, – диалектического, – противоречия. Действительность – это синтез сущности и существования.
Возможность … Можно было бы соотносить с реальностью, но там – свои сложности: реальность социальная и внесоциальная, реальность социальная и действительность…
Думать…
***
Непосредственная (наличная, определенная) форма (бытия, существования?) вечности – время.
***
Непосредственная (наличная, определенная) форма (бытия, существования?) пространства – место.
***
Социальная (культурная) форма (бытия, существования?) времени - места есть хронотоп.
***
«…Мир представляет собою по своему существу, власть связи и, благодаря этому, индивидууму абсолютно необходимо вступать в эту связь…» [Гегель, там же, стр. 214].
В сущности, в этой мысли (идее), – при всем синкретизме понятия «мир», – предвосхищение двух величайших выводов научной философии: «в мире царит взаимодействие всего со всем и познавать кроме него – нечего» (Ф. Енгельс); «сущность человека… в своей действительности есть совокупность всех общественных отношений» [К. Маркс].
P.S. Общественное отношение есть социальное (культурное) взаимодействие.
***
«…В схоластической философии у человека были выколотые глаза и все споры того времени о природе исходили из нелепых предпосылок» (Гегель, там же, стр. 209).
***
От «философствования мимоходом» [Гегель], через философию как профессию – к философской культуре, – мышления, чувствования, практик, – в форме практической всеобщности. Ну, т.е. каждого. Многих и всех. Аминь.
***
Единичность, множество (общность), всеобщность… Как соотносятся? Единичность – никак. Не с чем (не с кем) соотноситься. Нельзя аплодировать одной рукой. Для греха, как и для добродетели, нужны минимум двое… Беспорядочное множество (общность) есть хаос.
Упорядоченное множество (общность) есть система (космос). Всеобщность не может быть ни хаосом, ни космосом, ибо она, – если это объективная всеобщность, – есть субстанция; если же это всеобщность субъективная (духовный аналог объективной, научная философия) – то отражение объективной, отражение субстанции. В этом, – и только в этом сущность основного вопроса философии и адекватного решения его; в этом сущность «первичности» и «вторичности», о которую стирают (стирали) в пыль зубы второкурсники наших вузов. Теперь не стирают: научная философия уже почти изгнана из них. Из «вузов»…
P.S. Субъектная единичность есть факт. Субъектное множество в виде рассеянной полноты, в виде хаоса есть множество (сумма, куча) фактов (и родная мать этого «многознания, которое уму не научает» – эрудиция). Субъектное множество в виде упорядоченной общности, космоса, система есть.
***
«Всеобщее обретает и изобретается разумом» [Дж. Локк].
***
«Всеобщность есть единство во множестве» [Дж. Локк]. В этом суть лейбницевской монады: единство. Единство. В первом приближении – не плохо. Лучше: всеобщность единичного, опосредованная множествами. Однако на субстанцию не тянет, поскольку не «монада», но «монады». Словом, «будете как Боги…».
***
Субстанция есть несотворимая, неуничтожимая, вечная, безначальная, бесконечная, беспредельная, неисчерпаемая объективная всеобщность. Сиречь – материя.
***
Вся история философии от Платона и до Гегеля вплоть до ХIХ ст., вращается вокруг основной проблемы: проблемы всеобщности.
Конституировавшись в средине XIX века как научная, она становится философией действительного гуманизма.
***
Три кита, на которых зиждется научная философия, суть:
- признание (доказательство) субстанциальности материи;
- признание (доказательство) отражательной сущности сознания;
- признание (доказательство) развития (диалектики) как способа существования материи и сознания.
…Впрочем, как раз в этом и заключается суть «трех гносеологических выводов».
***
Характеризуя известную кантовскую таблицу категорий (четыре разряда, – класса, – по три категории в каждом), Гегель отмечает: «Большое инстинктивное чутье понятия видно в том, что Кант говорит: первая категория положительное, вторая есть отрицание первой, третья есть систематическая, составленная из обеих. Хотя тройственность, эта старая форма пифагорийцев, неплатоников и христианский религии, здесь встречается снова лишь как совершенно внешняя схема, она все же скрывает в себе абсолютную форму, понятие» [Гегель там же, стр. 428].
Ну, и что оставалось делать Гегелю? Если закон, что называется, лежал на поверхности? Сформулировать его как закон. Отрицание отрицания.
Впрочем, здесь, – подчеркивая свой всеобщий характер, – сработал закон взаимного перехода количества и качества (качества и количества), к слову, тоже безупречно сформулированный Гегелем. А вы, вот лично вы, знаете, что это «старая форма пифагорийцев, неоплатоников и христианской религиии»? А тут Кант. Туда же.
…Так это же надо знать. Перед этим – познавать. И в результате – понять. Возвести в понятие. В закон…
***
У классики, – кроме функций прочих, – и функция охранительная. Вернее сказать – оберегательная. Классика, – в любой сфере культуры, – подобно Земле, окружена определенной аурой: атмосферой, в плотных слоях которой сгорает пошлость, превращенка, похабщина, китч etc.
Какой, к черту, Малевич, если был, – есть, – Рафаэль, Джотто, Левитан, Верещагин, Айвазовский…
Не, ну пусть будет, – тем более, что не он один и не только по ведомству «живопись». Классика – это прививка от культурной заразы, от культурного бешенства. Тут ведь главное: не заразиться. А уж коли заразились – не помереть до срока…
***
«Разбросанный жемчуг будет попран» [Мф. 7:6]. Это – императив системности!
***
Ограниченность рассудка (а, в случае намеренного упорствования в нем, абсолютизации его – то и реакционность) проистекает, – как функция, как производное, как отражение, – от объективно сущего предела, определенности. Собственно, рассудок – это и есть сама эта ограниченность. Определенность. Но все дело в том, что это лишь: свое-иное-себя безграничности, беспредельности. И их рассудок может мыслить спокойно и адекватно. Как безграничность и как беспредельность. Т.е.: определенно! Как противоположности. Неопосредованные. Определенность и беспредельность, ограниченность и безграничность – как разьятые противоположности. Т.е. как «или». А не как противоположности одной сущности, как отношение, как взаимоопосредованние, как противоречие. Осуществляющееся противоречие. Это может лишь разум.
***
Образ есть идеальная форма прообраза. Материальный прообраз (денотат) – объект. Идеальный прообраз – объектность. Образ образа (отражение отражения) есть рефлексия.
***
Синкретизм – расчленение – организация. Тезис – антитезис – синтез.
***
Мышление мышления, сознание сознания, размышление о размышлении etc. – рефлексия.
***
Мышление, становящееся (ставшее) для себя объектом суть рефлексия.
***
Непосредственное отражение есть мышление единичного, есть оперирование единичными понятиями (предикатами). Есть то, что Ф.В.И. Шеллинг называет «интеллектуальное сознание».
***
Обыденное сознание есть «представляющее сознание» [Г.В.Ф. Гегель]. Поскольку в представлении возможно лишь единичное, общее и всеобщее в нем редуцировано к единичному. Чаще всего – антропоморфно.
***
«Точка зрения рассудка характеризуется тем, что она раскалывает, различает и фиксирует конечные определения мысли в их противоположности друг другу; философствование же требует объединения, сведения вместе этих различных мыслей». Удерживание в их отрозненности друг от друга «бесконечное» и «конечное», «причину» и «действие», «положительно» и «отрицательно» – вот чем мышление начинает» [Гегель, там же, стр. 493]. Нет, это уже антитезис. Рассудок. Начало (тезис) – представляющее сознание, обыденное сознание. Синтез – разум.
***
Абстрактное (неразличенное) тождество; различенное (разделенное на неопосредованые разности, различие, противоположности) тождество; относительное (соотносительное, зрелое, конкретное) тождество, тождество как сущность, как осуществляющееся противоречие, как мышление опосредуемыми противоположностями одной сущности. Обыденное сознание; рассудок; разум.
***
Все поиски в режиме: «из чего (кого) исходит», либо «к чему (куда) приходит» обречены на неудачу ввиду разрыва «откуда» и «куда», «из чего» и «к чему». Здесь суть – в «либо». В разьятости, в разделенности, в разрыве. Словом – в «черно-белости». В рассудке.
***
Понятие не как исходная (стартовая) форма аристотелевской (формальной, школьной, традиционной, рассудочной) логики, но как «действительное понятие, как конкретное, бесконечное внутри себя мышление» [Гегель, там же, стр. 495]. Как разумное мышление. Как диалектичное мышление. Или, говоря словами Г.В.Ф. Гегеля, «спекулятивное понятие».
***
Разумное представление суть воображение.
***
«Подлинное же доказательство истинности этого тождества субъективного и объективного могло бы быть дано лишь таким образом, что каждое из них будет подвергнуто исследованию само по себе, в его логических, т. е. существенных определениях. В результате этого исследования должен был бы получиться тот вывод, что природа субъективного заключается в превращении себя в объективное и что объективное не должно оставаться таковым, а делаться субъективным. И точно так же следовало бы обнаружить в самом конечном, что оно содержит в себе противоречие и превращает себя в бесконечное; таким образом, мы получили бы единство конечного и бесконечного. При таком способе философствования это единство противоположных не устанавливается наперед, а на них же самих показывают, что их истиной является их единство и что каждое из них, само по себе взятое, односторонне; что их различие оборачивается в другую сторону, переходит в это единство, — между тем как рассудок полагает, что в этих различиях он обладает чем-то прочным. Тогда выводом мыслительного рассмотрения был бы тот, что каждый момент тотчас же превращает себя в свое противоположное и что истинно лишь тождество этих двух моментов. Рассудок, правда, называет это превращение софистикой, фокус-покусом, фиглярством и т. д. В качестве результата это тождество, разумеется, было бы, согласно Якоби, чем то обусловленным, производным. Но мы должны заметить, что было бы односторонне рассматривать результат развития только как результат; это — процесс, который есть также опосредствование внутри себя, так что само это опосредствование снова снимается и полагается как непосредственное» /Гегель, там же, стр. 497/.
***
Сканворд (кроссворд etc.) – Библия эрудита.
***
«Во всяком конечном содержится иное тождество, и лишь оно действительно; но кроме того, что конечное есть тождество, оно есть также несоответствие субъективности и объективности, понятия и реальности, и именно в этом и состоит конечность» [Гегель, там же, стр. 498].
***
Наука, – как форма бытия сущности, – есть истинное, – действительное, – существование духа.
***
Дух. «Лишь в науке он знает о себе как об абсолютном духе, и единственно только это знание, дух, есть его истинное существование. Это – точка зрения нашего времени, и ряд духовных формаций этим теперь завершен.
Этим мои лекции по истории философии закончены. Я хотел бы, чтобы вы из них убедились, что история философии не есть вслепую набранная коллекция взбредших в голову мыслей, ни случайное движение вперед. Я, наоборот, старался показать необходимое возникновение философских учений друг из друга, так что каждое из них непременно предполагает предыдущее. Общим выводом из истории философии является, во-первых, что во все времена существовала только одна философия, одновременные расхождения которой составляют необходимые стороны единого принципа; второй вывод заключается в том, что последовательность философских систем не случайна, а представляет собою необходимую последовательность ступеней этой науки; третий вывод заключается в том, что последняя философия данной эпохи представляет собою результат этого развития, его истину, воплощенную в том высшем образе, который сообщает себе самосознание духа о себе. Последняя философия содержит поэтому в себе предыдущие, включает в себя все предшествующие ступени, есть продукт и результат всех прежних философий; нельзя уже больше быть теперь, например, платоником. Нужно, далее, раз навсегда подняться выше мелочного стремления видеть только отдельные мнения, мысли, возражения, трудности, а затем надо также стать выше своего собственного тщеславия, внушающего нам представление, будто мы мыслили нечто особенное. Ибо постигнуть внутренний субстанциальный дух — вот в чем состоит точка зрения индивидуума; в рамках целого похожи они на слепых, гонимых внутренним духом этого целого. Согласно этому, нашей точкой зрения является знание этой идеи как дух, как абсолютный дух, противопоставляющий себе, таким образом, другой дух, конечный дух, принципом которого служит познание абсолютного духа, дабы последний возник для него. Я попытался развернуть перед вами эту процессию духовных формаций философии в их поступательном движении, заставить их продефилировать перед вашей мыслью, указывая при этом их связь. Этот ряд представляет собой истинное царство духов, единственно существующее царство духов, – ряд, который не остается ни множеством, ни также рядом как следованием друг за другом, а который как раз в познании самого себя делает себя моментом единого духа, одним и тем же наличным духом. Эта длинная процессия духов суть отдельные биения пульса, в которых проявляется его жизнь; они суть организм нашей субстанции, всецело необходимое поступательное движение, которое ничего другого не выражает, кроме природы самого духа, и которое живет во всех нас. К его настойчивому требованию – когда крот продолжает рыть там внутри – мы должны прислушиваться и дать ему осуществление. Я хотел бы, чтобы эта история философии служила для вас призывом уловить тот дух времени, который пребывает в нас природно, сознательно извлечь его, каждый на своем месте, из его природности, т. е. из его безжизненной замкнутости, и вывести его на свет дня». [Гегель, там же, стр. 518-519].