Рецензия на советский фильм Марья-искусница 1959г

Ирина Нармонтене
Фильм "Марья-искусница", поставленный на Московской киностудии имени Максима Горького в 1959 году режиссёром Александром Роу по пьесе Евгения Шварца, по первому впечатлению, традиционно предназначен для детской аудитории.

Сюжет довольно прост - на первый взгляд он даже примитивен: злое чудище - водяной царь, поселившись в лесу, развёл вокруг огромное болото. Затем он похитил Марью искусницу, а её малолетний сын Ваня отправился в путь, чтобы найти и вызволить маму из беды. В то же самое время ему на выручку случайно пришёл добродушный служивый.  Встретившись, солдат с мальчиком решают вместе идти спасать Марью-искусницу из плена.

Евгений Шварц в своих пьесах часто использовал иносказание, облекая в сказочный антураж довольно актуальные проблемы общества. Подобный метод повествования позволил ему, минуя любую цензуру, поднести истину прямиком к сердцу зрителя, под носом у авторитарного разума, тупо не различающего никаких иносказаний.

Так, водяное царство как бы служит прототипом чуждой, холодно-изощрённой системы лжи, иллюзии, лицемерия, жадности, захватившей русский народ в плен, поработившей сознание, заставляющей бессмысленно работать в навязчивом полусне колдовского морока ложных ценностей, вместе с другими порабощёнными народами.

Думается, сын Марьи - это её смысл бытия, предназначение, истинный путь. Никто не может выполнить предназначенное человеку, кроме него самого. Аллегоричность пьесы подчёркивается тем, что об отце мальчика не говорится ни слова, как будто его никогда не было.

Не случаен и медведь, попавший в капкан, поставленный водяным. Медведь с древних времён символизирует изначальную живучесть, жизненную силу русских. Однако в данном контексте такой образ подчеркнул, что лукавый расставляет ловушки для низменных животных инстинктов. Потакание своим порокам - обжорству, лени, пьянству, распутству, жадности - доводит до беды, это все знают. Однако подобное знание мало кого останавливает, увы и ах.

Водяной царь любит потоки слёз, проливаемые несчастными людьми, его не трогают страдания обиженных. Под маской веселой вальяжности, роскошной праздности, ведётся упорная, жестокая и беспощадная война за каждую светлую человеческую душу.

Злые силы пытаются искусить героев, чтобы они отказались от своей цели, отвлекаясь на утоление самолюбивых наклонностей, прельщение богатыми подарками. Не за этим пришли Ваня с Солдатом. Они настойчиво продолжают требовать освобождения Марьи.

Солдат, как олицетворение силы боевого русского духа, помогает Ване найти его маму, Марью искусницу. Однако ведьма, служка водяного царя, усыпила её сознание, подавила волю. Теперь Марья не отличает добро от зла, равнодушно ткёт, безучастная к происходящему. В таком состоянии её и находят спасители.

Героям помогает девочка - внучка водяного, наделённая волшебной магической силой. Убегая из дворца вместе с Марьей, её забрали с собой. Солдат оставил водяному свой волшебный барабан, бесполезный в руках без совести, и заговорённые гусли, которые заставили плясать всю царскую челядь,  да так, чтобы те не смогли догнать беглецов. Весёлый нрав всегда помогал простому народу преодолевать любые трудности.

При этом подчёркивается мистическая сила предметов русского обихода, сделанных своими руками. В сознании народа вещи, единые со своим создателем на энергоинформационном уровне, способны сознательно оказывать содействие. Фактически, каждый русский человек - сам себе маг! Просто он об этом пока не знает... или забыл.

В последний раз хозяин водяного царства попытался взять реванш, схватив сына Марьи, Ваню. Услышав отчаянные крики своего ребёнка, Марья очнулась и вышла из полусонного состояния, навеянного злыми чарами болотной кикиморы.

Окончательно побеждённое зло прямо на глазах неожиданно превращается в невинных существ, единых с природой: лягушку, петушка, мокрую лужицу, как бы намекая зрителю о том, что водная стихия эпохи Рыб, полная иллюзорного невежества, непременно должна будет утратить свою власть над Россией с приходом эры Водолея, родной для любой доброй русской, свободной, как вольный степной ветер, души.