Да, всё-таки, что не говори, а когда деревья были большими, а мы молодыми и жизнерадостными, жизнь была счастливой, и хотелось жить.
А сейчас всё вроде достигнуто, вроде и жизнь удалась, а всё как-то не так, нет того веселья, как пел Высоцкий.
Странно, но часто по ночам сниться молодость, моя работа в качестве матроса на первых моих судах дальнего плавания. Хотя дослужился я до капитана, а на пенсию ушёл с должности главного государственного инспектора по безопасности мореплавания, до сих пор чувствую запах судна, неповторимый, описать который у меня не хватит умения. Это запах моря, романтики, дальних странствий. Но этот запах судовой романтики вспоминается как что-то в прошлом, давно утерянное, сейчас я его уже вспоминаю с трудом.
Эпохи меняются не за один день, а за поколение и зачастую не одно. Так получилось, что я застал смену эпох на флоте.
Парусники уже давно, канули в лету, и их легендарные капитаны такие как Лухманов, тоже , хотя капитаны уходили последними и по историческим меркам не так уж и давно.
Но оставались легендарные учебные парусные суда и их овеянные славой капитаны.
Оставалось ещё много старых пароходов, которые честно продолжали трудиться, доживая свой век. Но самое главное, на флоте ещё были живы старые морские традиции, которые нужно признать, уже почти утрачены.
Например, кают компания (место приёма пищи и отдыха лиц командного состава) была кают компанией, с одним общим столом, где за каждым было строго закреплено его место. Но войти и сесть за стол, точно так же как и покинуть стол и помещение кают компании без разрешения капитана, а в его отсутствие старшего помощника капитана, ни кто не мог. Да, командный состав судна и судовая команда питались в различных, отведённых для этих целей помещениях, но меню было общим.
Хорошо это или не очень, но это была традиция, закреплённая в Уставе службы.
Экипажи были в два, два с половиной раза больше чем сейчас, в век экономии на всём, в том числе и на людских ресурсах. Одних матросов было порядка восьми человек, во главе с боцманом. А машинной команды ещё больше, т.к. на пароходах были ещё кроме мотористов и кочегары. Кто застал ещё кочегаров на флоте? Таких сейчас, пожалуй, и нету. Вымерли они вместе с пароходами и самими кочегарами.
Кочегаров на флоте уважали. Было такое не совсем серьёзное звание - тропический кочегар. Представьте себе, что творилось в котельном отделении парохода в тропиках, например, в Красном море, где температура на открытом воздухе достигала 40 градусов и выше в тени. А в котельном отделении? Преисподняя, настоящая, без преувеличений.
До сих пор с теплом и уважением вспоминаю весёлого чумазого кочегара Мишу, по прозвищу Вусык. Усик в перводе с украинского, из-за наличия у него гусарских усиков. Мне иногда хочется, ещё раз услышать его морские байки и мудрые советы как нужно жить, хотя ловлю себя на мысли, что я уже в два с половиной раза старше тогдашнего Миши. Но он у меня остался в памяти как старший и мудрый товарищ. Ещё бы, ему было где-то около тридцати, динозавр, а мне всего неполных девятнадцать лет. Кстати о возрасте, была у нас симпатичная буфетчица, ей было лет двадцать пять, в неё все были тайно влюблены, кроме меня. Как можно любить такую старуху – двадцать пять лет.
Вернёмся к морским традициям. У трапа всегда стоял вахтенный матрос с нарукавной повязкой “K”, согласно коду ВМФ (красная повязка с белой полосой), а у вахтенного помощника повязка “Р” по коду ВМФ (синяя с белой полосой), хотя судно и не военный корабль, но это был непреложный закон. А при расхождении судов и кораблей в море, суда салютовали друг другу флагами. Сейчас нет такого, считается излишним, а жаль. А высшим, хотя и хулиганским шиком было поприветствовать судно, с которым расходишься, “кинув шапку”.
Выглядело это следующим образом, заранее договаривались с вахтенным механиком и в момент расхождения, ему подавался условленный сигнал. Я не знаю, что и как он там делал в своей преисподней, но машина чихала и из трубы вылетало круглое кольцо чёрного дыма, как делают некоторые курильщики. И хотя это не одобрялось, и было, по сути, почти хулиганством, но выглядело очень эффектно.
Экипаж состоял в основном из двух основных больших команд. Палубной и машинной. Которые всегда были немного антагонисты друг к другу. Кстати, знаете, как звали членов палубной команды? А машинной? Нет? Так вот, у палубной команде кличка была “ рогатые”, а у машинной – “духи”.
Ну почему духи понятно, а почему рогатые?
О, эта история имеет давние корни. Ещё с XIX века. Как-то раз наши матросики в одном из иностранных портов что-то пытались объяснить на счёт говядины, а не зная языка, приставили два пальца ко лбу в виде рогов и замычали, изображая корову. За этим неприглядным занятием их и застукали машинисты с их же парохода и, беззлобно издеваясь, прозвали всю палубную команды рогатыми.
С тех пор и пошло.
А есть ещё один известный и знаменитый морской термин, который почему-то перехватили у моряков и используют не по назначению. Вы все его знаете, это “бич”.
Кто такой бич? Сейчас на Дальнем Востоке и Севере чаще всего так называют опустившегося, нигде не работающего мужика, БОМЖа, чаще всего. А это не правильно, это название было перехвачено, я бы сказал украдено, у моряков. И оно совершенно не оскорбительно и не обидно.
Beach – с английского пляж, берег. Раньше безработные моряки оставались на берегу или валялись на пляже, ожидая судна. “Сидеть на биче” и сейчас является привычным жаргоном моряков.
Пример : “ Привет Андрей, как дела, чем занимаешься?” - “Привет, да я сейчас на биче, жду назначение”. Короче говоря, бич и сейчас у моряков означает моряк временно без работы, а вовсе не БОМЖ. Вот такие пироги.
Ну раз заговорили о терминах не могу не упомянуть об извечном споре среди лиц не имеющих отношения к морю, как правильно говорить о моряках, ходить или плавать?
И все со знанием дела утверждают, что настоящие моряки говорят только ходить.
Что в корне не верно. Морской язык это особый язык и придуман не для того, что бы как-то выделиться, а с простой и ясной целью не допускать двойного толкования, отсюда много чисто специфических терминов.
А плавать или ходить в зависимости от контекста, моряки употребляют или одно, или другое.
Чего не морякам ни как не понять, и благодаря этому непониманию, моряки сразу же отличают не профессионала, пытающегося выставить себя бывалым моряком.
Поясню на примере: настоящие профессионалы никогда не скажут-мы плыли из Токио в Сан-Франциско. А скажут - шли и только шли.- "Мы тогда шли из Токио в Сан-Франциско".
В то же время настоящий моряк скажет –“Иванов мой старый друг, мы с ним плавали вместе на “Симферополе”. В этом случае плавали и только плавали, а не ходили.
И таких нюансов много. Их совершенно свободно, не задумываясь различают профессионалы, употребляя то или иное слово, в зависимости от контекста, что ни как не удаётся не морякам.
Даже морское звание Капитан Дальнего Плавания, плавания же, а не хождения. Ну раз заговорили о Капитане Дальнего Плавания, то поясню, может кто не знает, что это звание, а не должность. Как КВС в гражданской авиации, так и КДП на флоте это звание, а не должность. Часто старший помощник капитана (должность) имеет звание Капитан Дальнего Плавания. Улавливаете? Учтите и такой нюанс.
Кстати, раз заговорили о морских терминах, поделюсь некоторыми широко распространёнными на флоте.
Итак : капитан - мастер (ни кэп, а именно мастер так зовут капитана в 99% случаев из 100);
старший помощник капитана - чиф;
старший механик - дед;
нач.радиостанции - маркони;
боцман - дракон;
повар - кондей.
Море это призвание, море это конечно романтика, кто бы, что не говорил, но это и тяжёлый труд, временами ещё и очень опасный, это не прогулка на прогулочной яхте с девочками и пивом на палубе.
Ну и в заключение мои старые стихи о море и моряках .
Южный крест
Южный Крест бриллиантами светится
И не видно земли за кормой.
Подождите еще нас три месяца
И тогда мы вернемся домой.
Мы вернемся домой поздней осенью
Когда дождь и туман за окном.
Лишь виски с серебристою проседью
Нам напомнят тогда о былом.
Мы романтики - это не скроем мы
Не прельщает уют нас и дом.
И хотя мы не стали героями
Все равно вспомнить будет о чем.