Глава I.
Епископ Корнилий.
Осенью 1919 года, когда Армия генерала Деникина, освобождая от большевиков Юг России, двигалась по направлению к Москве и была уже в Новосильском уезде Тульской губернии, на окраине города Тулы, по Воронежской улице, большевики организовали в бывших казарменных деревянных бараках концентрационный лагерь. В этот лагерь большевики заключали "ненадежный" (с их точки зрения) элемент; главным образом, пленных белых офицеров Деникинской Армии. Было взято также несколько священнослужителей города Тулы, богатых купцов и конрреволюционеров. Всем было объявлено, что взятые в качестве заложников будут расстреляны, если Деникин займет Тулу.
Все заключенные в лагере ежедневно посылались на тяжелые принудительные работы, главным образом, по эвакуации Тульских оружейного и патронного заводов, а также по разгрузке товаров на Тульских вокзалах. О том, как большевики кормили заключенных, вряд ли приходится говорить. Все были изнурены до истощения. Продукты же, которые приносили в лагерь родственники заключенных для передачи последним, поступали в так называемый "общий котел", а чаще всего на кухню администрации лагеря. Как-то вечером, когда заключенные возвратились уже с работ, в лагерь привели викарного епископа Тульской епархии Преосвященного Корнилия, состоявшего также и в должности Настоятеля Тульского Покровского монастыря и пользовавшегося большой любовью православного населения города.
Согласно установленному в лагере порядку, у всех заключенных при первом же допросе администрацией лагеря отбирались деньги, ценные вещи, острые предметы. Помощник коменданта лагеря Минаков, занимавший доселе должность надзирателя Тульской губернской тюрьмы, обратил внимание на панагию владыки Корнилия и приказал снять ее и передать администрации лагеря для "хранения" до момента выхода из лагеря.
Епископ Корнилий отказался это сделать, заявив, что панагия внешний знак его епископского сана.
—Вы не епископ здесь, а заключенный Корнилий, — грубо сказал помощник коменданта лагеря. — Я Вам приказываю снять эту икону. Не забывайте и того, что среди заключенных есть лица, на которых самый вид иконы производит неприятное впечатление. Даю Вам пять минут на размышление и если Вы все же иконы не снимите сами, то мы это сделаем силой, — добавил помощник коменданта.
—И через пять минут я скажу Вам то же самое, — с достоинством ответил Преосвященный Корнилий.
Случайно в этот же день в Тульском концентрационном лагере находился прибывший из Москвы на ревизию лагеря главный начальник всех лагерей России Попов. Ему было доложено об отказе владыки Корнилия подчиниться распоряжению помощника коменданта лагеря. Попов пришел в канцелярию лагеря, где производился допрос епископа Корнилия, и спросил, почему последний отказывается выполнить требование администрации лагеря. Спокойно и с полным достоинством епископ Корнилий повторил Попову то же, что сказал помощнику коменданта лагеря.
—Хорошо, — ответил главный начальник лагерей, — тогда сделаем так: Вашу икону Вы будете носить на Вашей нижней рубашке, прикрывая ее верхней Вашей одеждой, и этим Вы не будете смущать других заключенных...
—Это я могу сделать, — так же спокойно заявил Преосвященный Корнилий, оставив панагию под подрясником.
По окончании допроса епископа Корнилия водворили в один из бараков и предложили выбрать себе место на нарах. В момент епископа окружили заключенные, подходя под благословение и предлагая занять лучшее место. Так как у епископа не было с собой никаких вещей и постельного белья, то несколько купцов предложили Владыке и простыни, и одеяла, и подушки. Епископу было отведено самое лучшее место в бараке, не смотря на его протесты и замечание, что он во всем должен разделять судьбу своих пасомых.
Часов в 7-мь вечера, по заведенному порядку, в бараках появился помощник коменданта, объявивший наряд на работы как ночные, так и следующего дня. В бараке он объявил, что "заключенный Корнилий" назначается на ночную работу на вокзал разгружать товарные вагоны. С мест раздались протесты и просьбы не назначать епископа на ночную, тяжелую работу.
—Хорошо, я назначу "заключенного Корнилия" на другую, более легкую работу, если кто-либо согласится его заменить, — сказал помощник коменданта, и продолжал: — Кто желает заменить его?
Человек пятнадцать лагерников согласились на такую замену, вставая с нар. Помощник коменданта выбрал одного из содержащихся в лагере купцов, а епископу Корнилию сказал, что он назначается на работу на кухню, чистить картошку.
Епископ Корнилий оставался в лагере сравнительно недолго. Ежедневно, с раннего утра у ворот лагеря появлялись громадные толпы Тульского серого люда, просившие освобождения заключенного епископа. Городской Исполком и Тульская ЧЕКА были завалены прошениями о том же. Власти вынуждены были освободить любимого простым, верующим народом епископа, и вскоре владыка Корнилий покинул Концентрационный лагерь. Все заключенные в бараке со слезами на глазах прощались с епископом, подходя к нему под благословение.
Так было в некоторых местах в начале революции.