Зашел в магазин – сосисок надо было купить. В магазине два отдела. Направо отдел продуктовый, а налево отдел, в котором торгуют одеждой, тканями, сувенирами.
Купил сосисок и, так без какой-либо цели, зашел в соседний отдел. И очень удивился, когда у одного из прилавков увидел лежащую на полу большую собаку. А, ведь, с собаками даже и заходить в магазин запрещено.
Собака спала. Около нее стояла миска с остатками какой-то пищи.
Я вынул из своего пакета сосиску и положил ее в собачью миску.
Через несколько дней зашел в магазин и опять увидел уже знакомую мне собаку. Она лежала на том же месте, у прилавка, но не спала, а спокойно и равнодушно разглядывала покупателей.
Я обратился к одному из продавцов, спросил – как кличут собаку. Оказалось, что это пес - Кузя. Кузя был лохматый, тощий, с грязной свалявшейся шерстью неопределенного цвета – типичный дворовый пес. Но морда добродушная, глаза грустные и немного хитрые(я это сразу заметил).
Мне стало интересно – как пес попал в магазин – и я попытался расспросить об этом продавцов. Но никто, ничего сообщить мне смог, ни о его прежней жизни, ни о том, кто его привел, ни о том, почему он живет в магазине. Все, с кем я говорил, отзывались о собаке с добротой и даже какой-то нежностью. Но чем уж Кузя их всех так пленил, мне было непонятно – вид у него был довольно непривлекательный.
Но и меня Кузя чем-то «зацепил» - возможно, каким-то не совсем собачьим поведением. Он не бегал по отделу, не лаял на покупателей и, что особенно было удивительно, никогда не заходил в продуктовый отдел. А запахи из соседнего отдела были раздражающими.
Когда мне приходилось бывать в магазине, то я всегда заходил в соседний отдел, чтобы взглянуть на Кузю и положить в его миску что-нибудь вкусное. И каждый раз боялся, что не увижу его – не может же собака так долго жить в магазине. Ведь кто-то из покупателей должен же возмутиться и пожаловаться директору магазина, да и продавцам в конце-концов может надоесть такое странное соседство. Да, ведь, и кормить Кузю надо каждый день.
Но Кузя не всегда лежал у прилавка. Иногда он выходил из магазина и здесь, на свободе преображался. Это уже был не тот Кузя, которого я видел в магазине. Он бегал, облаивал прохожих, дворовых собак, проезжающие автомашины. Но продолжалось это недолго. Кузя, вдруг, как бы что-то вспомнив, останавливался, какое-то время стоял, опустив голову, и возвращался в магазин на свое место у прилавка. И глаза у Кузи были грустные, и я догадывался, какая борьба происходит в его несуразно большой голове: он очень хотел бы покинуть этот надоевший ему магазин, и покинуть навсегда, и свободно бегать по улицам, драться у помоек с такими же как он бездомными собаками, облаивать прохожих, а по ночам греться у теплых водопроводных труб, но не было у Кузи сил отказаться от благополучной, сытой жизни в магазине. Я смотрел в его грустные глаза и мне, даже, показалось, что в них были слезы.
Я так привык к доброму, несчастному псу из магазина, привык видеть его, наблюдать за ним. И когда занимался какими-то своими делами, то, вдруг, вспоминал Кузю – лежит у прилавка или бегает около магазина. И мне становилось легко и радостно.
Но, вот, как-то, подойдя к магазину, увидел на дверях объявление: «Магазин закрыт на ремонт».
Я был очень опечален. И весь день думал о Кузе – где он, что с ним. Но, потом подумал: А может быть это и хорошо – Кузя свободен, вернулся к естественной жизни дворовых собак и, возможно, он, даже, и счастлив.
Когда-то со мной несколько лет жила собака, она умерла, а я и сейчас еще по ней тоскую.
И вот я потерял и Кузю – доброго, несчастного пса из магазина.
И когда я прохожу мимо бегающих по улицам и роющихся в мусорных отходах дворовых собак, то пытаюсь увидеть среди них моего Кузю. Но, может быть, он так изменился, и я его не узнаю.
А может быть, лежит в другом магазине, у прилавка, и смотрит на всех своими умными, грустными и немного хитрыми глазами.
Где ты, Кузя?