С мечтою о Петриче

Татьяна Шардина
К нам в Болгарию наконец-то, (в кои-то веки!) собрался приехать в отпуск стародавний приятель с Украины Юрий со своей спутницей Наталией. Маршрут они выбрали, минуя самолёт: сначала до Одессы поездом, затем до Варны на каком-то полулегальном туристическом автобусе, после – на нормальном рейсовом автобусе до Софии, а уж оттуда – автобусом местного значения до горного городка Банско, где мы их и ждали. Юра никогда не бывал в Болгарии, но всю её изучил по книгам и интернету. Весь год готовился к поездке, читал долгими зимними  вечерами, выписывал в тетрадку наиболее интересные сведения.  Даже выучил сто болгарских слов, правда ударения произносил не на том слоге, на каком произносят  болгары.
Наташа помнила Болгарию по детской поездке на море, которую она совершила в числе лучших пионеров одного украинского города, который уже переменил своё название.

Полулегальный туристический автобус из Одессы, помимо туристов, перевозил в багажнике какие-то несанкционированные грузы, петляя по второстепенным дорогам и заезжая в населённые пункты деревенского типа для перезагрузки. Поэтому ехали долго.

Худо-бедно, рано утром  доехали до Варны. Болгарских денег, левов, у них не было, а евро нигде не принимают. Юра озадачился.  Надо билет до Софии купить, пирожков в дорогу, да и  туалеты платные. Обменные пункты ещё не открылись, что делать? Тут подходит мужичонка цыганского типа. Давай, говорит, выручу тебя, обменяю тебе 100 евро на левы!
Юра  вспомнил советско-болгарскую дружбу и обрадовался: «Давай, брат, выручи!».
«Брат» радостно обменял деньги и скрылся, а наш друг,  доверчивая душа, побежал в кассу автовокзала покупать билеты. В кассе ему объяснили на русском языке с болгарскими выражениями, что эти деньги устарели, и с 1999 года изъяты из употребления. Даже в туалете их не приняли, но милосердные  работницы этого заведения пустили наших путешественников туда бесплатно.

Так, с приключениями,  наши приятели добрались до прекрасного, живописного горного городка Банско. Надо воздать должное этим отчаянным путешественникам. Самостоятельно пересекли всю страну Болгарию своим ходом – это похвально!

Скрытой, тайной мечтой Юры было посещение города Петрич. И не оттого, что недалеко от Петрича, в селе Рупите, жила известная пророчица Ванга. Просто он вычитал, что тридцать лет назад большая партия лесорубов из этого города поехала в Россию, в Коми АССР, рубить тайгу, а, возвращаясь домой, дровосеки привозили русских жён. Зная, сколько было лесорубов, Юра прикинул, сколько они вывезли русских девушек, и решил, что город Петрич заметно обрусел. Девушки, правда, за тридцать лет могли превратиться в бабушек, но русская диаспора, благодаря им, должна была вырасти и окрепнуть.   Ему хотелось уехать  с Украины куда-нибудь подальше, и город Петрич  казался привлекательным для перемены жительства. Но Наталья не разделяла его планов на переезд.

Во время пребывания у нас в гостях в Банско в перерывах между походами и поездками, Юра не раз намекал, что неплохо бы было съездить в Петрич - на разведку.

   -  Что ты там забыл, в этом Петриче?! – вопрошали мы. - Это такой никудышний городишко на границе с Грецией, там вечно жара и пыль! И растительность вся выгоревшая из-за отсутствия дождей.

   - Я читал, что Петрич – второй по численности населения город в Благоевградской области. Он расположен у северных склонов гор Беласица. Высота над уровнем моря 180 – 260 метров. Среднее количество осадков – 670 мм ртутного столба, - сыпал Юрий энциклопедическими знаниями. – Около города течёт река Луда Мара, приток Струмешницы. Климат предсредиземноморский, это всё напоминает мне Крым.

Наш друг, впрочем как и мы с моим мужем Виктором, в прошлом много ходил по горам и лазал по скалам. Присоединение Крыма к России воспринял болезненно, боясь, что людям с украинским паспортом теперь дорога в Крым закрыта. Он мечтал перебраться в Петрич, думая, что тамошние горы заменят ему Крым. А, может быть, в тайне надеялся, что, если Наталия его отвергнет, то какая-нибудь миловидная овдовевшая русская жена дровосека составит его счастье. И поможет сменить его пресловутый украинский паспорт на паспорт хоть и бедной страны, но зато члена Евросоюза. Но это только мои предположения. Как говорится, "чужая душа - потёмки".

Отговаривать Юру от поездки в Петрич было бесполезно, он весь год мечтал о ней  и строил планы, и теперь, находясь так близко от заветной цели, не мог от неё отступиться.

    - Давайте, раз вы не хотите ехать со мной в Петрич на машине, я съезжу сам на рейсовом автобусе и посмотрю этот город. Не могу я уехать из Болгарии, не побывав там. – Говорил наш друг.

 Но мы, помня его обмен валют на автовокзале  в  Варне, решили не отпускать его и съездить вместе в этот, ставший самым упоминаемым в наших разговорах, город.
   
Утром назначенного дня мы поехали на автомобиле в Петрич.  Юра был взволнован  предстоящей встречей с городом мечты. Наташа же была настроена скептически. Чувствовалось, что она не хотела, чтобы её надёжный друг поменял местожительство. Стоит сказать, что Наталия  – дама с хорошим чувством юмора, плавно переходящим в иронию, граничащую с сарказмом.   Взяв разговорник, Наташа  попутно изучала болгарские слова.

     - Надо же! -  Говорила она, - «Добре дошли» - это, оказывается «Добро пожаловать! А я думала, "Хорошо дошли".
А арбуз называется «диня»! Предполагаю, что дыня будет называться «арбуз».

Мы ехали мимо зелёных лесов, сочных лугов или пастбищ, а, может быть это были не луга и не пастбища, а просто заброшенные земли. С гор, поросших высокими еловыми и сосновыми лесами, текли многоводные горные ручьи. Красота!

С заднего сидения, где расположилась Наташа, доносилось: «А вы знаете, занавески по-болгарски называются «пердетты»! А майка – «потник»! Ха-Ха-Ха! А «майка» - это, оказывается, по-болгарски мать!

Внимание! Как называются занавески, запомните! Это ещё пригодится «по ходу пьесы», так сказать.

По пути Наташа и Юра часто вступали в спор, нужно ли  переезжать в Петрич. Наташа выступала противником этой идеи, а Юра старался доказать целесообразность переезда.
Он даже успел пообщаться с риэлторами, которые предлагали ему купить квартиру в Петриче, не выезжая из Украины. «Купил – и езжай, живи!» - сказали они. Так всё просто!

Постепенно, по мере приближения к греческой границе, леса пропали, горы стали другими – покрытыми мелким кустарником и жёлтыми сухими травами. Становилось всё жарче, чувствовалось влияние «предсредиземноморского» климата. Всё чаще попадались телеги, запряженные тощими лошадьми с седоками цыганского типа. Населённые пункты, прилепившиеся к дороге, выглядели всё бедней. Вскоре мы въехали в Петрич.
Городишко производил впечатление забытого не только Богом, но и всеми херувимами, серафимами и другими служителями Верховной канцелярии.
Людей на улицах почти не было, все попрятались от жары.
У не успевшего спрятаться прохожего мы спросили, где «пазар» (что по-болгарски означает «базар»), и прохожий расплылся в приветливой улыбке, обнажившей единственный зуб.
 «Юра, похоже это один из тех лесорубов!» – воскликнула Наташа.

 Прошамкав слово «направо»,  прохожий показал рукой  вдаль. Мы уже знали, что «направо» по-болгарски означает «прямо», поэтому на этот раз не сбились с пути.

Базар представлял из себя ряд пустых прилавков с одним-единственным продавцом огурцов и персиков. У продавца с зубами тоже была проблема, и Наташа задалась вопросом, есть ли в этом городе стоматологи. Даже огурцы в этом городе были кривые, а персики рябые. Продавец объяснил, что главный «пазар» находится на трассе, идущей в Грецию.

Я предположила, что здесь, в этой климатической зоне,  должны быть вкусные персики, ведь это почти Греция. Предложила поехать за ними. Все согласились.
Опять раздался цокот  копыт по брусчатке – это очередные цыгане, посвистывая, лихо проехали в грязной телеге, сверкая щербатыми улыбками.

По пути попалась пожилая женщина, вёзшая тачку с корнеплодами. Наташа радостно воскликнула: «Юра, смотри, не русская ли это жена лесоруба?!»  Юра же выглядел весьма  удручённо.

Мы выехали на трассу, ведущую в Грецию, и, немного поплутав, нашли этот «пазар», о котором говорил человек. О, лучше бы мы его не находили! Из-за нехватки прилавков, продукция была навалена прямо на земле. Вокруг царила жара и антисанитария. В результате персики мы так и не купили.

Горы, которые были видны вдали, Беласица, или как их там? Они оказались голыми, выжженными солнцем,  местами покрытые густыми непроходимыми кустарниками. И не возникало   никакого желания покорять их. Они совсем не были похожи на Крым. И река Луда Мара, приток Струмешницы, нигде нам не встретилась. Возможно, она пересохла.

Проезжая по окружавшей Петрич дороге, мы вдруг увидели трёхэтажные дома . На первом этаже этих домов уже жили люди, висели занавески, а вторые и третьи этажи ещё не были достроены и зияли зловещими дырами вместо окон.

   - Юра, не в этих ли домах тебе предлагали квартиры риэлторы? На втором и третьим этажах! – съехидничала Наташа.

Юра смотрел на эти дома с видом поражённого громом и молнией.
   - Как это может такое быть? Сверху стройка, а внизу люди уже заселились... Я же мог купить такую квартиру, блин горелый! – сказал он. А может быть и не сказал. Я уже забыла. Кажется, он просто молчал. Но молчал как-то смешно.
   - А что, ничего страшного, -  обнадёживающе сказала Наташа. – Ничего, что окон нет! Повесишь «перделки» – и будешь жить!

И тут мы все дружно стали смеяться, да так смеяться, как будто огромная смешинка свалилась нам на голову. Мой муж Виктор, сидевший за рулём, даже съехал с дороги, поставил машину на тормоз и включил "моргалку". Чтобы на нас не наехала какая-нибудь  лошадь с цыганами. Увидит моргание – и объедет. Я даже не помню, смеялся сам Юра, или нет. У меня от смеха слёзы застилали глаза. Так и стояли на обочине  дороги, моргая, пока не отсмеялись. И уехали из Петрича. Надеюсь, что навсегда.
Потому, что мечта Юры разбилась вдребезги.