Песня – странная субстанция.
Вот помню, давно это случилось: с институтской агитбригадой, или просто – птичку в комсомольской разнарядке чиркнуть кому-то надо было? Нас заодно прихватили – театр факультета физиков-лириков. В часть армейскую, куда-то под Выборг.
Да весело ехали! И смешной старлей встречал. И мы – хохотали.
Я же про что?
А. Ну, да. Вспомнила. Про субстанцию. Это когда в столовую привели: - Откушайте, мол, солдатскую баланду!
Ничего так. Это я изумилась. Мальчишки-то ели, смеялись даже, когда спросила:
-Это что? Чай или компот?
-Кисель, барышня, - улыбнулся повар.
Вот так всё у нас. Кисель.
А песня?
Гитара в углу – ненастроенными нервами.
Не умею я, а гитаристы никак не заезжают настоящие.
Подвываю который час, полы пытаясь намыть, песню девушки из таверны – про ржавый гвоздь, что хранит тепло плаща любимого.
Да чего там?
Защитная реакция – вот что такое песня.
Вспоминаю «Красотку» - ну, фильм такой. После которого девочки писали в сочинениях: "когда вырасту, стану проституткой. А если не получится, то - врачом."
Нет, нет! Я про другое.
Помните? Я сейчас к женщинам обращаюсь. Наверняка, вы этот фильм любите вплоть до момента, когда герой Гира в магазине говорит: - Мы собираемся потратить неприлично огромную сумму!
Ибо потом – начинаются будни.
Дальше – совсем неинтересно.
Это я про то, что …
Нет!
Опять я не о главном.
- Если ты хотел всем сказать, что я – проститутка, то зачем? Одевать, причесывать?
Я могла бы прийти и в том виде.
Удивилась. Собака терпеливо лежала под ножницами. Не пыталась даже вскочить. Она мне доверяла! Я стригла. Огромные колтуны падали в лужу. Потом – гребень.
Собака муркала! Клочья шерсти убирались, а внизу – такая шелковистая!
Я всё гладила, сдерживая слёзы. И уже пришли попрощаться хозяева Собаки, уже я перемещала вещи в багажник, а собака всё смотрела, никак не верила:
- Ведь я уже такая красавишна, посмотри! Отчего же ты уезжаешь?
Все смеялись, что за все годы ни разу не видели её такой, удивительно красивой.
А я пихала нервно пакеты с мясом в руки тех хозяев, и смахивала слёзы.
И уговаривала себя, наверное, что, может, вернусь.
Плакала, не видя дорогу – и орала песни, чувствуя себя предательницей.
Той Собаки, что выбрала меня этим летом. Своей обожаемой подругой.
Песня – странная субстанция.
Сродни армейскому киселю.
Когда ты давишь педаль газа по невидимому шоссе, где отвыкшие от ночи глаза
пытаются зацепиться за разметку. Когда фары встречных слепят намертво.
Где дождь зло хлещет по стеклу так, что дворники устают.
А все мысли – там. Где мокрая Собака смотрит тебе в душу….
И не верит. Что ты так просто можешь…
Уехать. Прожив с ней всё лето - на этой чудной даче.