Дариена наконец-то пустили к матери. До этого он всё время плакал, когда видел её немощность. Теперь она ожила, и радости мальчика не было предела.
- Дариен! Оставь маму в покое! Не прыгай возле неё! Жюзьен нужен покой!..
А ему так и хотелось пощупать, растормошить её, вдохнуть в это бледное лицо жизнь! Взрослые ругались, а ведь он знал, что делает.
- Мам, вставай! Хватит уже лежать! Поиграй со мной... Я хочу есть! Налей мне пить!.. - все бегали и исполняли его желания, чтобы он оставил Жюзьен вылежаться, но мальчик не унимался, всё тянул её за руку и искал новые причины для того, чтобы она зашевелилась.
Жюзьен безучастно смотрела на сына, на мужа, на братьев и на весь этот мир. Много пила воды и даже чуть-чуть поела, но говорила через силу, в основном лежала, закрыв глаза, притворяясь, что спит. В её душе шёл беспрерывный бой. Словно языки пламени костра, горящего внутри, чувства вспыхивали и гасли, подпитывались вновь осознанием и перебрасывались мысли: "Его больше нет! Это я его убила. Захотела отпраздновать на берегу моря, напоила до смерти любовью и спиртным... Проклятая ведьма! Зачем я очнулась? Гореть мне в синем пламени! Что доброго я в жизни принесла? Что дала этим людям? За что они так любят и жалеют меня?! Оставьте меня одну... Дайте мне покоя. Дайте мне умереть... Мой бедный Жак, ты так любил меня! Чем я тебе отплатила?"
- Дариен, сынок, да не дёргай мамины волосы, ей же больно!
- Мамочка, разозлись, сделай хоть что-нибудь, только не молчи!
- Что сказать тебе, сынок?..
- Скажи, что всё будет хорошо! Скажи, что ты пойдёшь со мной гулять! Что почитаешь мне книжку! Мамочка, родная, ты у меня самая красивая на свете!
- Иди, я тебя обниму!
Когда его головка прижалась к её груди, всё внезапно замерло в Жюзьен, и пытка прекратилась. Материнская любовь светом своим разогнала тьму.
"Ради него, ради моего Дариена нужно жить!" - сказала она себе и подытожила: "Жака не вернёшь. Мне нужно его отпустить. Он достаточно намучился со мной... Эдуард, позаботься о его душе!"
"Всё свершилось. Он уже с Богом. И это - благодаря тебе!"
"О чём ты? Я его погубила".
"Ты научила его по-настоящему любить. Он пожертвовал собой, за это многие грехи его простятся. Ты выполнила своё предназначение, моя маленькая Жюзьен. Больше не плачь о Жаке!"
Она с облегчением вздохнула, словно с неё сняли гранитный крест.
- Всё будет хорошо, сынок, я тебе обещаю! Мы пойдём гулять, и я буду читать тебе каждый день перед сном, - Жюзьен села, спустила ноги с кровати вниз. Голова кружилась от слабости, но она всё равно поднялась. Реми поддержал жену. Каждый шаг был всё более и более уверенным, силы потихоньку возвращались.
"Нужно идти вперёд, не оглядываясь назад. Эдуард не обманет. Значит, Жак больше не страдает. С ним осталась частица моей души, поэтому так больно сердцу, пусть так... Я научусь с этим жить. Главное, что он уже с Богом, а Господь исцелит любую скорбь и утрёт слезу..." - улыбка озарила её поблекшие губы.
- Реми, если бы ты только знал, как я тебя люблю!
Он опешил, заглянул в глаза жене, словно не понимая, всерьёз она говорит или так странно шутит.
- Я люблю тебя, - повторила Жюзьен.
- Вот и хорошо... - Реми закивал ей в ответ.
- Не покидай меня!
- Я рядом.
Жюзьен зашла в уборную, он остался ждать возле дверей.
"С чего вдруг с ней такие перемены?" - Реми задумался. Этой женщины ему никогда не понять, а другие, увы, не нужны. Жюзьен и счастье его, и беда. В памяти всплыло воспоминание об их с Жаком откровенном разговоре: "Я не знаю о жизни Жюзьен, но я знаю саму Жюзьен, и что без неё жизнь теряет цвет, вкус и запах! - сказал он тогда. - Опомнись, Реми! Ты выбрал её такой, прими, а не убивай!.. Она никогда не будет похожа на обычную жену и мать, никогда не будет, как все. Ты всегда понимал это. Может быть, боялся себе признаться, тешил пустыми надеждами, самообманом... Но нужна ли тебе другая? Если "да" - то уходи! Оставь её, не мучай, и я сделаю всё, чтобы беречь её покой, жить в её тени, довольствоваться малым. От этой болезни нет лекарств, она не проходит, и у меня останется в сердце навсегда".
Реми тяжело вздохнул. "Наверное, и умирая, ты произносил её имя, Жак. Точно так же уйду и я, в тени её пламенного образа, счастливый уж тем, что она была рядом... Мне жаль, что тебя больше нет. Видит Бог, я никогда не желал твоей смерти, хоть и грозился несколько раз убить, - Реми печально улыбнулся, вспоминая об этом, - но почему-то, когда тебя не стало, я ощутил большую потерю. Мы могли бы быть друзьями, как ты того хотел, но любовь не делится на части, даже когда она одна на двоих..."
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/08/27/850