Женские портреты Джона Фаулза

               

По собственному признанию писателя, он всю жизнь описывал одну и ту же женщину, которая могла отличаться только внешне. Если сопоставить главных героинь  таких произведений, как,  «Коллекционер», «Женщина французского лейтенанта», «Башня из черного дерева», «Червь», сходство увидеть не трудно. Это действительно один и тот же тип женщины, в которой глубокая сердечность сочетается со свободолюбием, тягой к самопознанию, желанием изменить мир к лучшему. Ее отличают сдержанные манеры и скрытый темперамент.

Миранда живет в двадцатом веке. Она – человек одновременно свободомыслящий (в теории) и консервативный (в поведении). Причем в ней все это сочетается совершенно естественно. У Джона Фаулза был талант к дневниковой прозе, лучше всего герои его раскрываются, когда сами говорят за себя. Поэтому, на мой взгляд, Миранда звучит ярче других героинь, - в произведение вставлен ее дневник. И, сравнивая ее с героинями других произведений Фаулза, меня не покидало чувство досады, что Саре, Ребекке, Диане не было позволено говорить самим за себя в той же мере, что и Миранде. О них рассказывает автор. И, по моему мнению, произведения от этого потеряли, а не приобрели.

 Фаулзу лучше удается повествование от первого, а не от третьего, авторского, лица. Слишком это эмоциональная личность, чтобы сохранить необходимую беспристрастную отстраненность. И в результате «Коллекционер» остается лучшим произведением, отточенным, доведенным до совершенства. Тогда как другие местами напоминают черновики, наброски и кажутся в сравнении с «Коллекционером» несколько недоработанными.

Женщина в произведениях Фаулза – это центр притяжения. Она стоит выше окружающих. По богатству чувств, сложности внутреннего мира, способности к анализу, умению точно определять ценность других людей и относиться к ним справедливо.  По эстетическому чутью – умению разбираться в искусстве. Великим талантом она не наделена. Но к ней тянутся все – и простые люди, и гении. Эта женщина страдает, потому что ей не дано стать большим, - как гениями, которыми она восхищается. И она должна довольствоваться общением, дружбой с ними. Но для Фаулза она сама – произведение искусства. Он с удовольствием погружается в мир ее чувств, описывая его как некую драгоценность, подчеркивая, что оценить его могут немногие, хотя многие смутно ощущают разницу между собой и таким высокоразвитым во всех смыслах человеческим существом, как она. Она – на пьедестале. Для настоящих ценителей.

Так уж ли отличаются его героини внешне? Миранда, Сара, Ребекка, Диана – невысокие, изящные англичанки. Автор подчеркивает редкостную красоту их волос – белокурых у Миранды, каштановых у Сары, золотистых у Дианы… Он с удовольствием описывает их как главное украшение всех этих женщин. Героинь он помещает в разные эпохи.  И в соответствии с эстетикой этих эпох одна кажется необыкновенно красивой, другая несколько противоречит установившимся канонам красоты… Хотя и притягивает с не меньшей силой.

Фаулз всю жизнь с особой любовью описывал изобразительные искусства. Миранда, Диана, Сара тяготеют к миру художников, только там находя отдушину. Их отталкивает кастовая сословная система Англии, общество с жесткими правилами, они слишком любят свободу. И как мало кто из мужчин свободны внутренне. Миранда и Диана профессионально занимаются живописью, очень стараются, но чувствуют, что не дотягивают до уровня великих мастеров. Сара живописи не обучалась, но обладает природным вкусом, и находит она себя, став секретаршей и помощницей художника, с удовольствием приняв этот мир, свободный от условностей.

Миранда в меньшей мере нуждается в анализе, чем другие его героини. Она все о себе сказала в своем дневнике. Понятно, что, как и отмечает сам Фаулз, ее отличает склонность к резонерству. Она любит поучать. Ей хочется перевоспитывать окружающих. С самыми лучшими намерениями. Сама она с удовольствием впитывает все то, чему могут ее научить мастера живописи, превосходящие ее опытом и мастерством. Ей повезло родиться в эпоху, когда можно быть самой собой. Идеализм и некоторый естественный для застенчивой девушки консерватизм не позволяют ей идеально вписаться ни в одну среду. Ни стать обыкновенной буржуазкой. Ни стать богемной персоной. Слишком вольнодумная для одной и слишком правильная для другой - Миранда стоит особняком. Сама по себе. Кажется, в этой героине все должно быть прекрасно – и физическая оболочка, и внутренняя суть. И вместе с тем создается впечатление, что ее обижает отношение к ней только как к привлекательной женщине. Хочется быть большим, возможно даже, пожертвовав долей внешней красоты. Чтобы приблизиться к значительности гениев, стоящих вне всяких критериев. Она отдаляется от мира обывателей и при этом не становится неотъемлемой частью мира искусства. Пока она молода, ее склонность к нравоучениям во всех областях может и умилять, но, если бы она осталась жива, с возрастом могло превратиться в нестерпимую назидательность. Или, наоборот, она стала бы более терпимой. Под влиянием чувства. Ситуации. Накопленного опыта.

Диана из небольшого произведения о живописи «Башня из черного дерева» кажется мягче, терпимее к недостаткам окружающих. И, так же, как и Миранда, не вписывается ни в одну среду, и страдает от этого. Она может внешне пытаться изобразить олимпийское спокойствие и довольство жизнью, но в глубине души этого и в помине нет. Появляется мужчина – отчасти это мечта Миранды из «Коллекционера».  Дэвид -  знаток живописи, сам художник,  скромный, деликатный, молодой, красивый… Именно этого не доставало потенциальному избраннику Миранды – Джордж Пастон был вдвое старше нее и не красив. Диана и Дэвид тянутся друг к другу. Кажутся гармоничной парой. Будто зеркальным отражением  - только разного пола.

Но Дэвиду недостает смелости, дерзости… он слишком боится нарушить некие правила, и жертвует этим зарождающимся чувством в угоду верности супруге, хотя потом и жалеет об этом.  А Диане, как и Миранде, смелость в мужчине нужна. И она остается жить с гением Генри Бресли – тот уже старик, он не может быть ей полноценным возлюбленным. Но уважение и восхищение его талантом перевешивает влечение к молодости и красоте. Как, кстати, и у Миранды, для которой главное все-таки – это личностная мощь в мужчине. А не правильные черты лица.

Фаулз, рассуждая о гениях, констатирует, что люди с обывательской точки зрения «порядочные» редко бывают одарены, дар достается тем, кого обыватели не понимают и не принимают. Людям, наделенным определенной смелостью, дерзостью, своеволием, любовью к азарту, риску, приключениям, острым ощущениям, смене впечатлений. Так называемым «грешникам».

В шутливом произведении «Мантисса» у Фаулза  высказана мысль: интеллектуалки – это холодные женщины. Им он противопоставляет девушек простых, но темпераментных и раскованных в постели. В этом утверждении, на мой взгляд, есть правда. Такие женщины могут  испытывать влечение, наслаждение, но для них это не просто, - требуется определенная «подготовительная работа» искусного любовника. В большей мере томит их то, что называют «духовной жаждой».

Помещая своих героинь в разные исторические эпохи, Фаулз смотрит на них глазами их современников. Миранда на фоне богемных девушек второй половины двадцатого века кажется холодноватой, слишком разборчивой. Сара на фоне ее современниц в Викторианской Англии представляется существом страстным, чуть ли не олицетворением порока. Если бы это было так, ей бы ничего не стоило найти самца. Эта героиня, в отличие от Миранды, говорит мало. Она описана словами других людей. Мне она представляется понятной. Персонажам романа – нет.

Я вижу в ней женщину, которая страдает от невозможности общения с равными себе или превосходящими ее по уму, образованию, таланту, душевным качествам. Она помещена в среду, в которой жесткая сословная иерархия отводит ей роль покорной слуги. Не важно, компаньонка она, гувернантка… ей, с ее свободолюбием и жаждой знаний, приходится приноравливаться к существам более ограниченным и изображать восхищение ими. Фаулз говорит о том, что у нее будто компьютер в сердце,  - так точно и глубоко она постигает суть окружающих людей, не обманываясь их фальшивыми претензиями на превосходство.

Сара правдива. Она откровенно говорит о себе: я не хочу быть такой, как другие, не собираюсь мириться с положением, отведенным судьбой, местом в обществе, которое мне полагается по праву рождения и воспитания. Я не хочу быть обыкновенной. Она не обладает великими талантами в конкретной области, ее дар  - это личностная незаурядность, способность к постижению сложности. В отличие от Миранды и Дианы ей не даны возможности учебы, общения…  И она не смеет надеяться вызвать любовь у человека, которого сочла бы для себя подходящим. Ее участь – остаться одной или стать женой простолюдина.

Она хочет привлечь к себе внимание и вызвать интерес. И ей приходит на ум только одно средство – придумать для этого легенду. Она, не испытывая никаких чувств к французскому лейтенанту, делает вид, будто в него влюблена, едет за ним, возвращается и изображает соблазненную и покинутую. И все в это верят. Сара становится интересна жителям города. Они все к ней приглядываются – кто с осуждением, кто с любопытством. И она добивается своей цели: молодой образованный богатый Чарльз Смитсон увлекается ей. Сначала испытывая сочувствие, потом заинтригованный ее необычной манерой мыслить, рассуждать…

Сара с ним откровенна. Она путем простых ухищрений добивается,  чтобы ее чуть ли не выгнали из города (вызвав тем самым еще больше сочувствия у наивного Чарльза), уезжает и высылает ему адрес, дав понять о своих чувствах. Любила ли она Чарльза? Я думаю, что и Сара, и Чарльз были влюблены не столько друг в друга, сколько в мечту об ином мире и другой жизни. Они олицетворяли друг для друга свободу.

Он тоже страдал от оков Викторианской Англии, претензий своей невесты, непонимания светского общества… Сблизившись с Чарльзом, Сара откровенно ему признается, что никакой француз ее не соблазнял, и вообще все ее поведение было вызвано желанием привлечь его внимание и поссорить с невестой. Она называет чувство, которое испытывала тогда, любовью, частично оно ею было.

Но увлеклась ли бы Сара Чарльзом, если бы они были ровней, и у нее был бы выбор? Просто так получилось, что он – единственный молодой привлекательный интеллектуал в этом маленьком городе, где не из кого выбирать. Она переезжает в Лондон, и обнаруживает, что есть среда, в которой гораздо интереснее: художники. Устраивается на работу, общается с ними, и теряет интерес к прошлому, которое в сравнении с настоящим меркнет в ее глазах. Она уже мечтает не о любви и не о семье и даже не о высоком положении в обществе, теперь Сара нашла свою среду обитания – людей искусства. И она ни на что ее не променяет.

Чарльзу, воспитанному так, что для женщины главное – это любовь, трудно ее понять. Сам он от найденной ею среды далек. И разделить ее интересы не может. Фаулз дает два варианта финала. Во втором он подчеркивает властолюбие Сары – она, возможно, отдалась Чарльзу, чтобы вскружить ему голову, приобрести над ним неограниченную власть. И это ей удалось. Но когда она этого добилась, он перестал ей быть интересен.

           Чтобы любить, Саре нужно восхищаться. Человек должен быть на недосягаемой высоте, тогда она готова ради него на любые жертвы. Но Чарльз в сравнении с новыми знакомыми ей теперь кажется заурядным. А незаурядным он представлялся только на фоне жителей маленького городка.

            Вместе с тем Фаулз сочувствует Чарльзу – он искренне полюбил и готов был ей все отдать, что весьма нетипично для дворян той эпохи по отношению к женщине более простого происхождения. И даже признает ее превосходство. Что для мужчин вообще – чудеса великодушия: «И он еще острее ощутил то, что все время разделяло их: свою собственную деревянную манеру изъясняться – отразившуюся самым невыгодным образом в том единственном, так и не дошедшем до нее письме – и ее поразительную прямоту. Два разных языка: в одном – постоянное свидетельство пустоты, мелкой, тупой ограниченности, той искусственности, о которой сейчас говорила она сама; в другом – чистота и цельность мыслей и суждений; они разнились между собой, как лаконичная книжная заставка и страница, сплошь украшенная замысловатыми виньетками и завитушками, в стиле какого-нибудь Ноэля Хамфриза, с типичной для рококо боязнью незаполненного пространства».

          Но при этом Чарльз действительно на момент последней встречи с изменившейся Сарой понять ее не способен, хотя она откровенно признается во всех своих проступках и готова все ему объяснить.

             У женщин Фаулза – завышенная планка. Они готовы скорее любить мечту, чем реального человека с его недостатками. Мечтая о незаурядности избранника, они не готовы мириться с проявлениями банальности, в чем бы она ни была. Во всяком случае, это «гасит» их пыл.

Ход мыслей банального мужчины автор очень ярко отобразил: «И все уродливые, дьявольские порождения мужского ума – вековечный страх перед армией женщин, вступивших в тайный сговор с целью высосать из них все соки, погубить их мужское естество, использовать их идеализм в корыстных целях, перетопить их в воск и вылепить из них нечто несусветное в угоду своим злокозненным фантазиям – все это, вкупе с отвратительными свидетельствами, которые приводились в апелляции по делу Ларонсьера и в правдоподобии которых теперь не приходилось сомневаться, повергло Чарльза в поистине апокалипсический ужас». Вместе с тем натура Чарльза двойственна – и в нем есть способность меняться. Оценить великодушие женщин, их жертвенность, смелость.

Дневник Сары прозвучал бы не менее мощно, чем дневник Миранды. Если откровения Дианы были бы отголоском, неким повторением, то повествование от первого лица героини Викторианской Англии вызвали бы новый интерес, обогатили эмоциональную палитру женщин Фаулза. Или, как признавался он сам, - одной-единственной женщины, в которой исследователи находили черты его супруги.

Я понимаю, что это идет в разрез с замыслом автора, согласно которому Сара должна представлять загадку для Чарльза. Но до поры до времени «загадочность» могла сохраняться, потом читателей можно было бы ознакомить с ее подробными откровениями. Понять, через что ей пришлось пройти, и почему она, правдивая по натуре, решилась на откровенную ложь и долгое время водила за нос окружающих.

Сара приравнивала это к «самоубийству», я восприняла это как убийство своего незаметного и ничтожного положения в обществе и желания променять его на любое другое. Когда у человека за долгие годы накопилось столько ненависти к своей жизни, что он готов на все ради того, чтобы ее изменить, и отчаянно ищет средство для этого, готовый кричать о помощи.
 
Ребекка из романа «Червь» переживает духовное перерождение – она, как герои «Евангелия», уверовала в Христа и пришла к религии, желая очиститься от грехов прошлой жизни. Эта героиня напоминает Сару – гордостью, презрением к общественному мнению. И жить ей довелось в восемнадцатом веке. Это попытка донести свет евангельского учения через раскаявшуюся блудницу, которой была дана особая привилегия: увидеть божественный свет, узреть истину. Ребекка становится матерью Анны Ли, в будущем основательницы знаменитой религиозной секты шейкеров: «Как водится, со временем начатое ими дело стало источником тупого фанатизма (особенно это относится к учению Уэсли), обернулось духовной тиранией, столь же мертвящей, как и те, в уничтожении которых или бегстве от которых эти люди видели свою цель. Но меня интересует другое: тот первый порыв, то горение духа, которое двигало ими вначале, пока религиозные обращения и массовая вербовка сторонников не превратились в конвейерное производство, отчего главный, глубоко выстраданный пример и доблесть основателей поблекли и замутились».

Женщины Фаулза всю жизнь заняты самопознанием через не правильные с точки зрения общества поступки, чувства, мысли. Они увлечены наукой, искусством, религией, политикой, философией. И стараются найти в своем сердце отклик на любое значительное явление жизни своей эпохи. Осмыслить его и принять или отвергнуть для себя лично. И, когда мы читаем, трудно ответить, что интереснее и ценнее для нас: само явление или тот отклик, который оно вызывает в душе героини?

Фаулз – писатель-идеалист. Его любимые герои и героини ищут не практическую выгоду: титул, карьеру, должность, заработок, брак по расчету. К этому они относятся с презрением. Мечтают они о другом: бескорыстном служении идеалам, следовании своим собственным принципам, духовным прозрениям, познании и обогащении своей души, вдохновении, самосовершенствовании. И одержимы философскими поисками смысла  жизни.  Ищущие материальную выгоду – для него это низменные существа. Именно так он воспринимает подлинную элиту общества. Это его иерархия ценностей.

Смертью Миранды заканчивается роман «Коллекционер», от нашего внимания ускользает Диана из «Башни из черного дерева», мы прощаемся с немногословной Сарой из «Женщины французского лейтенанта», дерзкой, упрямой и примирившейся с миром Ребеккой из «Червя». Можно это сравнить с многовековой историей, будто одна и та же женщина пытается себя обрести в том историческом срезе и среде обитания, которые ей даны.

Миранда – героиня самая трагическая, но оставить ее в живых было нельзя: иначе мы никогда бы в полной мере не поняли чудовищную суть таких людей, как главный герой романа «Коллекционер». Причем суть, прикрытую красивыми словами и возвышенными размышлениями. Его бы сочли романтиком и пожалели. Не поняв, что желание владеть другим человеком не имеет отношения к любви в ее бескорыстном, чуждом эгоизму понимании. Когда надо было выбирать, этот «романтик» пожертвовал ее жизнью, а не своей.


Женские образы Фаулза наделены мощной энергией, невероятно живучи. Лучше всего об этом сказал сам автор: «… в лице этой давно умершей девушки, в ее взгляде, поступала такая неизъяснимая сила, что казалось, будто она жива и сейчас, будто она не желает покидать наш мир. И портрет этот стал неотвязно меня преследовать».