Определенно неудачный день, определенно... Как там, а, точно, не твой! Причем ощущение, что это уже не один день неудачный, а многие и многие, слившиеся в гору шлака, застившую небо. Когда все сошло с колеи и покатилось под откос, да что там вычислять дату, можно подумать от установки числа-месяца-дня недели, сильно полегчает.
Даже в выходной день, выйдя потратить на себя немного денег, не можешь отключить голову. Поток сознания, как стихийное бедствие, стремительно несется по извилинам, круша и без того шаткое равновесие. Да ты еще утром грохнула свое равновесие, задев мизинцем любимую чашку английского фарфора! Вот же криворучка, как ты умудряешься так методично изничтожать все, что безмерно нравится?
И чего тебя понесло на этот чертов шоппинг, какое тебе дело, что на корпоративе все будут нарядные. Да и не все при новых платьях, опять же. Вон Дашка не стала покупать, пробубнив под нос обычное «было б для кого». Ну, двадцатипятилетней Дарье можно и в мешке ходить, как Ремедиос Прекрасная, все равно хороша будет! Или вот Зинаида Генриховна - никогда не заморачивается ни с нарядами, ни с сединой! Но она не церемонится и с подбором выражений, когда седлает любимого конька - «до чего же молодежь пошла безответственная». Внуки, сад, затюканный муж - что нужно женщине для счастья?
Это тебе, дуре, внуки от дочери восемнадцатилетней пока мерещатся только в кошмарах, сада, как той бодливой корове, Бог не дает, а затюканных мужиков организм не переваривает, жалея, в лучшем случае...
Вот что можно купить на этих хваленых распродажах, все что нравится, даже со скошенной ценой не по карману, а что по цене сносно, то глаза бы не смотрели. Чего ворчишь, не ты ли спустила отложенные деньги на заказ дорогущей бумаги и «необходимейших» тебе тюбиков краски. Как ты, интересно, протянула столько без квинакридона розового, киновари и индиго!
Поняв, что диалог с любимым оппонентом в голове, перерос в монолог последнего, еще и с покушением на святое, я огляделась в поисках хоть какой зацепки для выключения наглого подсознания. Как назло, все магазины в пешеходной доступности закончились. Плевать, право, на обновку, найду что надеть! Через пару кварталов сквер, отсижусь на лавочке в тени, да и поеду домой.
И тут рука, потянувшаяся поправить смятую майку, натыкается на что-то, тактильно отличное от ткани. С ужасом повернув голову вправо (ибо до икоты боюсь червячков и ос), я вижу нечто совершенно невероятное – маленькую бабочку, с удобством устроившуюся на моем плече. Сидит себе так скромненько, сложив крылышки размером с мелкую монетку, как пасочка. У меня, на адреналиновом переходе от ужаса к восторгу, даже зрение обострилось до такой степени (может, показалось, кто знает), что я четко увидела скошенный на меня глаз попутчицы. Мол, ничего, что я на Вас еду, устала махать крыльями в пыльном городе.
Я так обрадовалась новому собеседнику, что совершенно перестала слышать бубнеж моего вечного внутричерепного оппонента. Приосанившись, ну а что, вдруг это Он – бабочк, я самым завлекательным тоном сообщаю, что скоро будет сквер с клумбами и я почту за честь сопроводить Уважаемую Бабочку до самой красивой клумбы с упитанными цветами. Бабочк мне благосклонно кивает, шевеля полосатыми, как детские гольфы, усами.
По дороге я болтаю с новым приятелем, извиняясь за жару в городе, шум и плохую экологию, попутно пытаясь, как можно деликатней, его рассмотреть. На внутренней стороне все также сложенных крыльев видны пятнышки по контуру, в приглушенных тонах топленых сливок с капелькой кофе. Еще мне боязно, что бабочк сочтет меня скучной и улетит, не доехав до сквера. Перепорхнет, например, на белопенное платье той юной красотки, что движется параллельно, щебеча по мобильнику. Но нет, у моего маленького друга определенно хороший вкус, он предпочитает мои зрелые мозги и удобную желтую майку! Ну не умница ли, умиляюсь.
Наконец мы добираемся до местного оазиса. Осторожно паркуюсь в тени деревьев, недалеко от розовой клумбы, и протягиваю палец бабочке, надеясь, что она/он на него переползет, боясь в то же время спугнуть, а вдруг улетит!
Бабочк (да точно он, вот чувствую!) грациозно перепрыгивает на руку и раскрывает крылышки. О-о! Я обмерла от такой красоты. Внешняя поверхность крылышек была в невероятных сине-серо-сиреневых тонах, мохеровое тельце отливало синевой, по краю шла четкая, почти черная кайма, опушенная роскошной белой бахромой. Совершенство, сапфировое совершенство сидело на моих пальцах, кокетливо поводя усиками и слегка шевеля роскошным убранством. А может это и женщина, эдак себя преподносит, подумалось вскользь.
Вздохнув, понимаю, что пора расставаться с живой драгоценностью. Осторожно щелкаю на память и, слегка подтолкнув, прощаюсь с милейшим созданием. Медленно и будто нехотя, бабочка упархивает от меня, исчезая в розовых кустах.
А я, откинувшись на спинку лавки, вдруг понимаю, что нет у меня никаких проблем, что воспоминание об утренней драме с любимой чашкой вызывает улыбку, что «мое» самое красивое платье меня еще встретит...
Точно тебе говорю, мужик это был. Видный экземпляр!
Ну вот, все на своих местах, вечный спутник, уже благосклонно и без обычного ехидства, приглашает меня поесть мороженого...
Фотография автора.