Вставай

Александр Крутеев
   Ефремов проснулся. И тут же в его голове зазвучала во весь рост грозная песня: «Вставай, страна огромная…». Когда его слегка отпустило, Ефремов подумал, что не нужно бы смотреть на ночь политические ток-шоу. Но охота смотреть их была, как обычно, пуще неволи. И он мысленно произнес свое продолжение темы: «Вставай, народ русский! Встань и выпрямись, расправь плечи и упрись ногами в землю. Посмотри не в ноги себе, а перед собой, вперед посмотри, погладь рукой детей своих и отведи их назад, под защиту».
   Тут Ефремов запнулся, не решив, что нужно делать дальше.
   А дальше в голове его понеслось совсем не то, что нужно делать с врагами, которые идут к нам извне с мечом и прочим оружием, а почему-то возникло недовольство, связанное непосредственно с теми, кто составляет этот самый народ. И он стал про себя перечислять всех, к кому у него были претензии. Претензий было немало, но нужно сказать, что в чем-то он был недоволен и собой. И он мужественно высказывал эти претензии себе. Но очень часто пути недовольства, как ни крути, вели куда-то вверх. 
   Ефремов занервничал. Он реально не знал, что делать. В голове зазвучало: «Нужно идти на улицу и протестовать». Но Ефремов возразил голосу: «Столько поводов, что с улицы можно будет и не уходить». Вдобавок вспомнился детский стишок о том, как «недолго мучилась старушка в высоковольтных проводах».
Ефремов одернул себя: «Шутки тут шутишь, а дело-то серьезное».
   Ефремов определенно раздваивался: одна часть была недовольна и куда-то звала, возможно, на подвиги, другая, если и не была конформистской, пропагандировала реалистический подход.
   Меж тем Ефремов уж давно встал, машинально побрился, умылся, испил чаю, оделся и все так же машинально собирался направиться на работу. Но его распирало. Все бы так и закончилось – ничем, как обычно. Как чаще всего бывает. Будто всегдашняя последовательность событий: выпил, размахнулся, проспался, протрезвел, стушевался. Или когда верх берет инстинкт самосохранения, который почему-то сродни гласу рассудка. Благие намерения, сталкиваясь с обыденностью, часто идут на дно. И уж больше не всплывают, все ж таки они благие. Но что-то их на дно тянет!
   В человеке тоже есть цепи и контакты. А раз они есть, то могут и замкнуть. Видимо, случилось что-то подобное.
   Итак, Ефремов проснулся, и это не в том смысле, что открыл глаза, включил органы чувств и сообразил, где он, когда и зачем. Ничто его в этой жизни не сдерживало: дети выросли и вершили свою жизнь самостоятельно, а с женой они жили, как мирные давние соседи. Так что теперь он мог вполне реализовать свои настроения, не оглядываясь назад и не боясь ни за кого.
   Первым его послал мужик, перебежавший дорогу по пешеходному переходу на красный свет навстречу Ефремову, который высказал мужику неправильность его действий. 
   Вторым был, по приходу на работу, мастер, когда Ефремов сначала высказал недовольство качеством инструмента, а потом заявил, что с таким инструментом он монтировать электрооборудование отказывается. Мастер озадаченно посмотрел на него, ибо Ефремов был самый квалифицированный электрик в бригаде, что ни говори. Потом мастер выругался, глядя куда-то вверх, и вышел из диспетчерской. Бригада уставилась на Ефремова и замерла в ожидании. Ну и правда, ведь работа худо-бедно делается, и никого пока не покалечило, так чего ж? 
  Мастер скоро вернулся и буркнул Ефремову:
   - Тебя ждет начальник участка.
   Бригада разочарованно вздохнула и зашумела обычным порядком, собираясь выйти на объект.
   Меж тем Ефремов направился к начальнику участка. 
   - Чего бузишь? С женой поругался? – встретил его начальник.
   - Непорядок. А я против непорядка, - ответил Ефремов.
   - Давно?
   - С утра.
   - Понятно. Жалко. Хороший ты был работник.
   - Почему был?
   - А ты разве не отказался работать?
   - Отказался. Но работать плохим инструментом.
   - Вот о том и речь. Ладно, иди на склад, я распоряжусь.
   Начальник долго задумчиво смотрел на дверь, за которой скрылся Ефремов.
   Но этого было мало. Работая, Ефремов чувствовал в себе нерасходуемую энергию.
   После работы он заторопился в управляющую компанию, чтобы спросить, почему они не ремонтируют дорогу во дворе. Он был настроен решительно, а до конца рабочего времени оставалось еще полчаса. Но дверь оказалась закрытой, а на его стук и звонки никто не ответил, будто сегодня был предпраздничный день.  Но день был самый обычный, и это возмутило Ефремова. Он пришел домой, написал письмо главе города и отправил его электронной почтой.
   Следующим утром Ефремов проснулся с ощущением, что он делает что-то не так. Вернее, было ощущение, что его кто-то науськивает, направляет его, он даже боялся употребить слово «управляет».  Но что, собственно, не так? – искал он ответ и не находил.
   Несколько дней он провел в смятении, можно сказать, смуте.
   Однажды он исчез. От него остались заявление на увольнение и записка жене: «Не ищи. Может, вернусь».
   Говорят, его видели на Донбассе.
   По электронной почте Ефремову пришел ответ, что вопрос ремонта дворовой территории будет рассмотрен при планировании работ, исходя из выделенных бюджетных средств, а график работы подрядных организаций к их компетенции не относится.