УГЛИЧ. ПУШКИН И БУЛЫЖНИК
В Угличе есть давнее предание о камне, на котором отпечаталась лапа гигантского петуха. Если верить этой лапе, петух был ростом с человека. Петуха никто никогда не видел, но все говорят, что он появлялся трижды - перед нашествием поляков, перед каким-то пожаром и еще разок перед несчастьем местного масштаба.
Пушкин с восторгом взял эту идею для «Сказке о Золотом Петушке», который предупреждал царя о грядущих несчастьях.
Поляки, кстати, здесь порезвились от души: в смутное время город был вырезан под ноль (говорят, сорок тысяч человек полегло), и сожжен полностью.
В общем, у нас давняя теплая дружба с Речью Посполитой.
Здесь в центре при проклятом царизме было на 30 - 40 000 жителей - внимание! - 640 лавок. Сейчас я насчитал по пути салон связи, несколько магазинов сувениров (один, естественно, с часами), лавочку фермерских продуктов, два продмага и два кафе.
В Угличе очень интересно разглядывать фрески, особенно в Церкви Дмитрия на крови, поставленном на том месте, где убили царевича Дмитрия. Это какие-то скорбные комиксы: убийство малыша расписано по деталям, по секундам... Я удивляюсь, что до сих пор никто не догадался сделать по этим фрескам мультфильм, кадр за кадром.
Впрочем, это только у нас, да в Иерусалиме я видел раскадрованные драмы в храмах.
Почему-то и там и тут очень важна именно эта история страдания. Словно помучиться - вот заслуга перед Богом и людьми.
И вообще фрески тут необычные. Я нигде не видел, например, росписей, посвященных библейскому сказанию о сотворении мира. Во всяком случае обнаженные и вполне себе классические Адам и Ева в наших храмах - редкость.
Восемнадцатый век, между прочим.
В этой же церкви висит и набатный колокол. Досталось ему. Когда в субботу 15 мая 1591 года в священник Федот, прозванный Огурцом, и сторож Спасского собора Максим Кузнецов начли бить набат по случаю убиения царевича Дмитрия как раз в этот колокол, сбежался весь Углич. Горожане быстренько поубивали всех, кого заподозрили в смерти царевича. А Василий Шуйский, расследовавший это дело, тоже не долго думая, казнил 200 угличан.
Колокол же, как подстрекателя к городскому бунту сбросили с колокольни, вырвали ему язык, отрубили ухо (это такие «петли», на которых колокола подвешивают на звоннице), врезали ему 12 плетей и сослали в Сибирь.
Листочек в храме в церковной лавочке: «Примерная стоимость пожертвований храму указана на книгах, иконках и прочих изделиях». Ибо Христос запретил в храмах-то торговать...
Отдельный аттракцион, конечно, фотографирование на фоне старинных палат и церкви в боярских костюмах, сарафанах, кокошниках и собольих шапках. Недорого, от ста рублей за сеанс.
Все-таки у нас много толстых людей... Впрочем, поэтому они убедительно смотрятся в расшитых боярских шубах.
Гостиница «Волжская Ривьера», новенькая, меньше десяти лет тому построена. Высший класс. Цены московские. Сразу чуть подальше сквера с Лениным, выкрашенным кладбищенской серебряной краской.
Экскурсовод:
- В «Ривьере» очень любят устраивать симпозиумы программисты. - И, грустно оглянувшись на несколько храмов, стоящих неподалеку от гостиницы, мрачнеет. - Им про Бога рассказывать бессмысленно.
Мы прогулялись по центру, срезав какой-то боковой улочкой. И не пожалели: вышли сразу к роскошной старой каланче. Не такая, как в Костроме, конечно, но изящна. Какой-то мужик, проходя мимо и видя, что я фотографирую каланчу, сказал с гордостью: «А внутри она деревянная!».
(Продолжение следует)