Легенда о падающей Бальтре. Часть IХ. Гл. 2

Наташа Андронова
Глава 2

Рано утром ученый-секретарь ворвался в апартаменты Сабори, чтобы доложить об исчезновении Крэйндара, ребенка и кормилицы. Одновременно с сообщением раздался звонок служебного телефона. Сабори снял трубку. Взволнованный голос знакомого высокопоставленного чиновника из Комитета всеобщей безопасности буквально прокричал, что на Космодроме Солидарность, которым с некоторых пор стал берег океана под тем же названием, обнаружена пропажа стометрового Золотого шара пришельцев. Вчера он ещё был, а сегодня выяснилось, что его украли! Мужской голос взвизгнул до фальцета. И трубку бросили. Переглянувшись с секретарем, Сабори вместе с ним обежал комнаты Крэйндара, детскую и комнату Лаилы. Никого! Звездные гости покинули виллу, никого не предупредив. Проще говоря, бесследно исчезли.

Обескураженный академик вернулся в рабочий кабинет и в состоянии полной растерянности опустился в кресло перед рабочим столом. Конверт с письмом он увидел сразу. Письмо было адресовано лично ему. Рядом стояла шкатулка из красного дерева. В ней лежал блестящий диск с закодированной информацией. Диск он тут же опустил в карман пиджака. Потом вскрыл конверт.

«Сабори!» — прочитав дважды свое имя, академик вышел из-за стола, прошелся по комнате и вызвал секретаря. Тот стоял за дверью и вошёл немедленно. Получив распоряжение шефа, молодой мужчина уже через час летел срочным рейсом на материк выяснять все подробности исчезновения инопланетян и звездолета.

Академик же вновь вернулся в кресло и дочитал письмо до конца. Когда письмо было прочитано, Сабори взял красный карандаш и по укоренившейся привычке заключил в жирную рамку следующий абзац:

«…Сабори, наше пребывание на Сорэме завершилось. Это произошло гораздо раньше, чем мы планировали. Не стану объяснять причину. На твоём рабочем столе — шкатулка. В ней сложный прибор, анализирующий мозговую деятельность. В нём ответ на незаданный тобой вопрос: кто мы и откуда?..»

* * *

Крэйндар жил у сорэмян около трех с половиной лет. За это сравнительно недолгое время на Сорэме произошли изменения, соизмеримые с понятием «научно-техническая революция». Его присутствие среди них, его благотворное влияние отразилось на всей сорэмской культуре. Благодаря личным усилиям Крэйндара практически во всех областях науки, техники, современной технологии и медицины возникли и стали использоваться качественно новые направления. К тому же звездный друг открыл сорэмянам дорогу в космос, куда они не решались заглядывать вовсе.


Прошло пятнадцать лет. Сорэмяне разобрались в чертежах Крэйндара и смонтировали опытный образец необычного компьютера. Он отличался от всех современных моделей, что не смутило ни сборщиков, ни программистов. Осталось упаковать устройство и отвезти его в загородный дом Сабори, который не особенно торопил с доставкой.

Просторный особняк академика стоял на отшибе на скалистом берегу Лазурного моря. В своё время он приобрел его именно за уединенность и впоследствии хвалил самого себя за предусмотрительность. На старости лет именно уединённость его и устраивала.  От южной террасы к морю спускалась крутая деревянная лестница, которой давно не пользовались. Но её ветхость никого не смущала. Это в прежние времена у высокого причала стояла яхта, и молодой академик в компании таких же молодых друзей устраивал пикники на пустынном островке в трех километрах от своего дома.

Заметно постаревший Сабори так и не женился. Его одиночество разбавляли молодые холостяки — ученый-секретарь и помощник по хозяйству, разбиравшийся во всех механизмах его загородного дома. Вечером секретарь уезжал в соседний городок, где снимал двухкомнатную квартиру, а двадцатипятилетний помощник жил рядом с академиком в небольшом флигеле.

Специалист привез тщательно упакованный ящик с компьютером в начале месяца. Сабори вышел на террасу и самолично руководил его разгрузкой и подъёмом на высокий второй этаж, где располагался рабочий кабинет.

По непонятной причине Сабори отложил просмотр содержания диска на начало следующего месяца. Однако ещё до намеченной даты он несколько раз извлекал его из сейфа и рассматривал со всех сторон: выпуклый диск явно не соответствовал размерам дисковода. К тому же, его вид внушал странное беспокойство, вполне естественное, если вспомнить, кто его оставил.

Когда наступил назначенный им самим день, Сабори сказал самому себе, что откладывать просмотр было бы чистейшим малодушием. Вот только с чем связана эта нерешительность, когда столько лет ему так хотелось во всём разобраться?

После позднего завтрака успокоившийся академик вызвал в кабинет секретаря. Молодой мужчина постучался через три минуты и был готов записать распоряжения шефа. Покосившись на красивого парня, Сабори кратко изложил ему суть поручения. В их маленьком городке гастролировала известная музыкальная группа. Сегодня последнее выступление. Ученый-секретарь воспринял задание академика с большим энтузиазмом. Такая удача: его и помощника по хозяйству ждала незапланированная весёлая вылазка.

Отослав секретаря, Сабори выглянул в окно с видом на Лазурное море.Ветхая лестница говорила о многом. В том числе и о том, что для него, если забыть про накопившуюся с годами усталость, пятнадцать лет промчались катастрофически быстро.

Крэйндар! Сабори не забыл их долгие споры. Когда прожита жизнь, он казался себе таким наивным. Крэйндар прав со всех сторон. Его позиции неуязвимы и абсолютны, если этот философский критерий применим к расплывчатому пониманию и смысла жизни, и его, Сабори, собственного предназначения. Вопросы «зачем» и «для чего» Сабори больше не волновали. Он давно сформулировал ответ, из которого вытекало, что он устал жить и не видит в ней смысла. Впереди полная опустошенность, забвение и пустота, хотя и говорят, что «чем ближе смерть, тем ярче ощущается жизнь, тем острее проявляются чувства». Чьи это слова, с которыми он когда-то был согласен, он не помнил. Все в прошлом.

Усмехнувшись своему прежнему желанию задержаться на этом свете подольше, Сабори вернулся за стол и услышал настойчивый стук в дверь.Увидев довольную физиономию помощника по хозяйству, такого же талантливого и незаменимого, как и его секретарь, Сабори улыбнулся: какие у парня трудности? Да никаких! Просто пришел сообщить, что приготовил шефу обед, ужин и завтрак на два дня. Как положено. Всё в кастрюльках. Ему останется только разогреть. Растроганный Сабори поблагодарил парня за хлопоты и прогнал прочь. Минут через десять от ворот отъехал спортивный автомобиль и на большой скорости помчался в город.

Сабори остался в одиночестве. Теперь, когда ему стукнуло семьдесят, у него появилась возможность узнать историю Крэйндара вплоть до последнего дня, когда тот оставил Сорэму. Сабори извлек из сейфа диск, и в который раз отметил его необычную форму и размер.  Вдруг все пятнадцать лет окажутся бессмысленной потерей времени? А он слишком стар, чтобы начинать работу заново. Сабори вздохнул. Скоро обед. Уважительная причина перенести просмотр хотя бы на час.

Пообедав и вымыв посуду, чем последние сорок лет себя не утруждал, он прошелся вокруг дома, заглянул в гараж на две машины, и, наконец, убедил самого себя, что ничего сверхособенного от сеанса не ждёт. Да, «послание», пролежавшее в сейфе уйму лет. Ну и что? Решительно ничего из этого не вытекало. Вернувшись в дом, Сабори прошел в кабинет. Диск продолжал лежать на столе. Уже протянув руку, академик вспомнил об адресованном ему письме, тоже хранившемся в сейфе — пожелтевший от времени, сложенный пополам лист. Развернув его и тщательно разгладив, академик прочитал: «Придёт время, и по сохранившимся чертежам вы соберете воспроизводящее устройство. Верь мне, это будет скоро». И правда, пятнадцать лет — не слишком большой срок, чтобы превращать его в трагедию. Уже тогда маленькой Альмэде исполнилось пятнадцать тысяч двести сорок лет. И ничего! Но всё же не стоит оттягивать просмотр и дальше.

Как ожидалось, размер диска оказался великоватым и другой конфигурации. Препятствие возникло помимо его желания. Всё, что оставалось — это вытащить диск обратно. Не тут-то было. Диск неудобно застрял в дисководе и не желал извлекаться. Сабори нажал на него сверху, носитель информации неожиданно податливо сжался, и на матовом корпусе воспроизводящего устройства загорелся фиксатор, подтверждая, что тот принят. Сабори облегченно вздохнул. Видимо, всё в норме.Как бы не так! В просторном кабинете одновременно погасли все светильники. Настроившийся на просмотр академик громко выругался: опять неполадки на местной электроподстанции. И так не вовремя. Учёный муж взялся за телефон, чтобы разнести загулявших электриков, но этого не потребовалось! Потолочные люстры остались темными, зато осветилась вся стена напротив рабочего стола, став большим экраном. Не глядя, Сабори вернул телефонную трубку на место. Экран во всю стену настроил академика на деловой лад. Устроившись поудобнее, он положил ладони на массивные подлокотники. Звездный диск, пролежавший в сейфе долгих пятнадцать лет, дождался своего часа.

Но подготовка к просмотру ещё не завершилась. Следующий шаг был неожиданным. На матовом корпусе воспроизводящего устройства, открылось небольшое отверстие, из которого вытянулся фиолетовый луч. Сабори не успел отреагировать, как луч вошел в его висок справа, вышел слева и вернулся в корпус устройства, подключив его мозг к какой-то схеме. В черепной коробке последовала яркая вспышка, после которой Сабори почувствовал себя обездвиженным и безвольным. В таком состоянии с ним произошло то, что не смог предвидеть даже его изощренный мозг. Сабори «оказался» в теле Крэйндара и за два с лишним часа проследил его жизнь от рождения и до последнего дня на берегу океана, когда Огненный Бог навсегда покинул Сорэму.

Сабори вернулся из виртуального мира, когда настенные часы в антикварном футляре пробили семь вечера. До программы новостей оставалось три часа. Вполне достаточно, чтобы проанализировать пережитое спокойно и основательно, и уже не виртуальными мозгами Крэйндара, а собственными.

Выбравшись из-за стола, Сабори размял затекшие от долгого сидения мышцы, заглянул в шкаф, достал начатую коробку сока и выпил полстакана, чувствуя себя потрясенным, но далеко не раздавленным. Вернувшись в кресло, он размышлял дальше.



Неожиданное исчезновение инопланетян огорчило тогда ещё молодого Сабори, а прощальное письмо Крэйндара заставило глубоко задуматься. Уже на космодроме он ощутил в Пришельце и его маленькой спутнице иную сущность, и вот узнал истинный возраст маленького с виду ребенка. Пятизначное число поразило его воображение. Как в своё время Крэйндара поразил возраст Посланника Армэда, объявлявшегося на планете Властелинов с интервалом между посещениями в миллион лет! Для белковой материи совершенно нереальный срок жизни, в какой бы звездной системе она ни зародилась.

Сабори предположил, что незваные гости прилетели к ним из другой Галактики. «Оказавшись» в теле Крэйндара, ему «объяснили», что пятизначный возраст маленькой Альмэды объяснялся до крайности просто. Мир Сабори был всего лишь микроскопическим объектом, образно говоря, лежащим на предметном стекле под электронным микроскопом в лаборатории великанов. И гости Сорэмы и были теми самыми великанами из другой Вселенной, которая по большому счету была не чужой и самому Сабори.

Такой вывод было непросто переварить, вот если только за чашечкой кофе. Что Сабори и сделал. Сварил на кухне большую порцию кофе, и там же, устроившись в кресле-качалке, приготовился его выпить. Он пил неторопливо, маленькими глотками и думал.

Строение Мироздания гораздо сложнее всех схем, которые наука пыталась выстроить не одну сотню лет. Она не в состоянии сделать это и сейчас. О Космосе по-прежнему известно слишком мало, но вполне достаточно, чтобы признать, что Космос не исчерпывается вещественным миром, воспринимаемым органами чувств обычного человека. По этой причине чем больше о нем становилось известно, тем глубже оказывался тупик, в который погружались и теоретики, и естествоиспытатели. Современная наука со всеми её физическими законами не в состоянии объяснить, как всё появилось, и таким Космос останется для ученых навсегда — непостижимым и привлекательным одновременно.

Поставив чашку на край стола, Сабори раз-другой качнул кресло и произнес уже вслух:

— Вряд ли мы узнаем больше того, что нам положено. Это глубокое заблуждение. Мы ничего не узнаем! И расползаться по Вселенной нам не позволят.

Опустошив очередную чашечку ароматного кофе, Сабори вернулся к своему рабочему столу, продолжая рассуждать с самим собою:

«Порядка не может быть, если за порядком никто не следит. С момента возникновения Вселенной в ней царит неизменный порядок. Она выглядит настолько высокоорганизованной, что любая космологическая теория, если она претендует на успех, вынуждена объяснить загадку: почему Вселенная не пришла в хаос. Отгадка может быть и такой: потому что Вселенную создал Высший разум, который этот порядок и поддерживает. Вот только многим ученым, и мне в том числе, с этой мыслью почему-то трудно смириться».

Действительность оказалась более понятной, но неожиданной. Мир Сабори создал не Бог, а такие же люди! Их предвидение, их разум. Эксперимент удался! Без божьей помощи, своими руками энтузиасты от науки смонтировали миниатюрную Вселенную и, чтобы та не расширялась до бесконечности, окружили своё уникальное детище мощным силовым полем, которое, для сохранения равновесия между мирами, нуждалось в постоянной подпитке. Со временем «сверхлюди» довели бы свое изделие до самоуничтожения, посчитав эксперимент завершенным, но получилось иначе. Неожиданно для них, но теоретически предсказуемо.

По крайней мере, Шер Сабори не сомневался в собственной дальновидности. Гениальный, но не просчитанный до конца эксперимент привел к рождению не только Вселенной. Параллельно с контролируемым расширением, внутри искусственного образования протекал собственный интенсивный процесс, сначала незамеченный экспериментаторами. В результате перестановки, перегруппировки и слияния миллионов различных комбинаций молекул и атомов получилась белковая клетка, и вслед за удачным началом появилась уникальная предпосылка. Тот самый Случай, от которого зависит выбор того или иного варианта дальнейшего развития событий. Именно он привел к зарождению в Микромире разумной материи. Ученые «Потерянного мира» не планировали сотворение человека, но когда тайное стало явью, они заинтересовались «побочным эффектом» своего эксперимента, и интерес привел к созданию важного научного сектора, в задачу которого входило наладить контакт с жителями Микромира.

Сформировав собственную точку зрения, Сабори прикинул, насколько важна полученная им информация. Прикладной значимости она, конечно, не имела, а в теоретическом плане из неё вытекал ответ, как и кем, был создан их мир.

Сабори задумчиво вынул легко выскочившую из дисковода дискету и, покрутив, положил в карман жилета. Как только носитель информации достиг дна объемистого кармана, в голове академика созрело решение, что вопрос о сотворении мира лучше всего оставить на прежнем уровне, поскольку совершенно не ясно, какой ответ звучал бы лучше: их создал Бог, человеческий разум или господин Случай. Спрятав дискету подальше, он автоматически снимал вопрос о происхождении таинственного источника информации. И так будет правильно. Теперь можно включить телевизор с какой-нибудь мелодрамой, и со спокойной совестью отвлечься от повседневных забот и умозаключений. Сабори так и поступил бы, но Огненный Бог не спешил уходить из подсознания академика. Низкий бархатный голос, казалось бы, исходивший из груди самого академика, начал вещать:

«Сабори, рукотворная вселенная своего рода живой, развивающийся организм со своим прошлым, настоящим и будущим. Поскольку физические, химические, физиологические и другие процессы в микромире протекают в миллионы раз быстрее, он оказался намного древнее создавшего её мира. «Зародыш» рукотворной Вселенной, обладая мощным искусственным интеллектом, породил собственную Мыслящую Субстанцию, отгородившую искусственную Вселенную от «неусыпного внимания» её создателей. «Потерянный мир» потерял свою, казалось бы, «абсолютную» власть над своим же детищем. Он не в состоянии ликвидировать его и вынужден подпитывать Микровселенную из собственных энергоисточников, что связано с  внутренними затратами, исчерпанием своих энергетических ресурсов.
     Сабори, однажды в твою Вселенную  пришла женщина и родила в ней сына. Это был необычный мальчик. Он изначально принадлежал к совершеннейшей расе и обладал выдающимися способностями. Рожденный в Микромире, чьи основные параметры практически несоизмеримы с параметрами мегамира, он выдержал тяжелейший прессинг, прожил миллионы жизней и обрёл фактическое  бессмертие. И вот случилось то, что должно было произойти. Мыслящая Субстанция увидела в мальчике свое продолжение, а он в ней свое. Слившись воедино, они трансформировались в Суперматерию, наделенную Суперсознанием и Суперволей. А это те качества, которые определяют Творца. Да, Сабори, ученые «Потерянного мира» не подозревают, что созданная ими Вселенная стала матерью Бога! Их собственное значение в этом свершении тоже очевидно — они сыграли роль Начала.»

После этой фразы, повергшей Сабори в шок, зажглась потолочная люстра и светильники. Стена напротив обрела прежний вид.

Сабори заторопился. Всё ещё под впечатлением от последнего заявления, что его Вселенная стала матерью Бога и у Бога есть имя — Крэйндар, он словно хотел в чём-то убедиться. В цокольном помещении дома размещалась компактная лаборатория с электронным микроскопом. Стараниями помощника по хозяйству прибор находился в исправном состоянии. На лабораторном столе красовались разнокалиберные банки с экзотическими культурами — домашний умелец увлекался микробиологией, строением и жизнью клеток.

Сабори сел в рабочее кресло перед микроскопом. Подогнал его по росту и проделал ряд манипуляций. Включил микроскоп, вентилятор, открыл одну из банок, специальной ложечкой перенес «живую» каплю на предметное стекло и прижал глаз к окуляру. Увеличение в десятки раз. Внешне однородная капля распалась на десятки живых организмов. Увеличение разрешения ещё в сотни раз — и крошечная «инфузория» распалась на симбиоз противоречивых клеток, взаимодействующих по единому и индивидуальному для каждого вида закону.

Наблюдая за жизнью клеток, Сабори мог вообразить себя Богом. Испытал ли он при этом особенный трепет, по его лицу не было заметно. Но что-то с ним всё-таки случилось. Вынув образец, он с задумчивым видом отключил микроскоп, вернул банку на прежнее место и даже сполоснул ложечку и всё в каком-то автоматическом режиме. Наведя порядок, он словно вновь обрёл себя и поспешно покинул лабораторию.

Сабори не стал разогревать поздний ужин. Поднялся на второй этаж и, пройдя мимо кабинета, вошел в спальню, где, не раздеваясь, лег на кровать и направил пульт на телевизор. Шел поздний показ приключенческого фильма. Содержание фильма не привлекло его внимания, негромкие голоса героев сериала и музыка помогали ему думать:

«Моя Вселенная вращается вокруг планеты. Мы, как та капля на стекле под наведенным на нас микроскопом. За нами наблюдают и засылают «Посланников». Крэйндар родом из Потерянного Мира, но вышло так, что он родился в моей Вселенной, и он Бог, готовый сбросить искусственные цепи и быть свободным. При этом он сохранит Вселенную, в которой родился и возмужал. Но если это так, если мой мир так мал, зависим, и, возможно, обречен, в чем смысл моего личного существования?»

Едва Сабори задал себе вопрос, раздался близкий голос Крэйндара, словно тот сидел в соседнем с ним кресле и продолжал давно начатую беседу:

— Все миры взаимозависимы, Сабори. Все реальности объединены общим стремлением — выжить, что по отдельности неосуществимо. Век каждой Вселенной ограничен сроком, когда срываются скрепы и её поглощает Абсолют, Великая пустота, в которой свершаются все акты творения реальности. Смерть влечет за собой рождение новой Жизни. Но твоя Вселенная — искусственное образование. Она создана человеческим гением, людьми, которые, замахнувшись на роль Творца, чьи дела не обсуждаются и не домысливаются, не справились с этой ролью. Им не по силам поддерживать своё детище постоянно, особенно когда его «съедают» изнутри. Твой мир на пороге исчезновения. Решается его судьба, и ты узнаешь мои замыслы. Я займусь судьбой двух миров. Рукотворная Вселенная сойдет с орбиты планеты «Потерянный мир». В глубинах Космоса с неё падут искусственные путы, и она станет обычным звездным сообществом, Галактикой со своими координатами и параметрами. Твоя крошечная Вселенная не погибнет.

Теперь ты, Сабори. Твое тело — симбиоз разнообразных клеток, объединённых не только законами природы, но и твоими сознанием, твоей волей. Это тот микромир, который не подвластен тебе в полной мере, но в нем ты тоже Творец. Его нельзя разрушать раньше времени, но тебе открылось сокровенное Продолжение, доступное немногим избранным, чей разум и великий ум могут стать достоянием Вечности».

Вникая в текст, Сабори поймал себя на мысли, что телевизор вогнал его в дрёму. Приснится же такое: Достояние Вечности!

Телевизор работал, но экран искажали помехи. Пульт некстати забарахлил. Старый академик, ещё в дрёме, поднялся отключить телевизор вручную — аппарат продолжал вещать голосом Крэйндара! Сабори узнал этот голос, внял его внушению и представил следующее. Его единственная в своем роде аура — носитель информации о состоянии его духа, мыслей и плоти — вступила в личный, уже не виртуальный контакт с Крэйндаром, и последний только что с ним говорил. Он говорил с Богом!

Сабори опустился в кресло, трясущейся рукой достал из кармана дискету и положил на колени. О её существовании никто не знал и не узнает, потому что он принял предложение Крэйндара. Он достаточно пожил, многое узнал, пережил и увидел. Ему посчастливилось встретиться и жить с Богами. В душе он всегда благодарил Провидение за свидание с ними, ибо они заполнили пустоту в его метавшейся душе. А сейчас он болен, и Боги предлагают ему выбор. Сабори не обольщался насчет своего предназначения. Ему изначально было отведено место, вне которого его собственная судьба и жизнь не имели значения. Он мог распоряжаться только своим временем и своей нишей, только в ней он мог существовать, созидать и бороться. Он не родил сына. Это было сознательное решение, ибо он всегда чувствовал, что не подлежал тиражированию. Таких, как он, на Сорэме больше не будет. Смысл его бытия не на Сорэме. Он утвердился в своем открытии, когда узнал про Ирдага, Барди и Арди. Таких, как они, часто не встретишь. Но именно они и есть разум всех Вселенных. Это и есть сокровенная тайна бытия, доступная немногим избранным, кто приходит к ней на закате жизни — быть достойным нового Пути. Крэйндар не ошибся, Сабори устал управлять своим немощным, больным телом. Но его разум и великий ум опередили время и могли стать достоянием Вечности.

— Сабори, ты сделал выбор! — вновь вживую зазвучал голос Крэйндара. — И он верен. Через сто лет ты вернешься на Сорэму. Твоя личностная матрица будет размещена в теле погибшего младенца и твой мозг обретет постоянное место, сохранив обо мне память и всё, что нас связывало. Это будет наша с тобой величайшая тайна. Так будет повторяться до тех пор, пока твоя Вселенная не станет свободной. Тогда и произойдет наша встреча. Я буду ждать тебя.

— Я буду ждать тебя. — повторил Сабори. Его глаза блестели, спина выпрямилась. Нисколько не сомневаясь, старый академик отправил звездный диск в глубокий карман домашней куртки, и прислушался к биению сердца. Он сделал выбор, и, как бы одобряя его решение, стена напротив растворилась, открывая путь в Вечность, в которой скрыта тайна времени, пространства, бытия и сознания. Прежде чем сделать шаг в неизвестность, его губы произнесли торжественные слова незнакомой ему молитвы:

«Вселенная, вот я! Я твой! И ты во мне! Когда придет мой срок, я вновь сольюсь в Единое с тобой и снова повторю: вот я, я твой, и ты во мне!»

То, что произошло в спальне Сабори, для всех осталось неразгаданной тайной. Между тем за сотни световых лет от Сорэмы Крэйндар мгновенно ощутил его присутствие в себе. Как ощущал всех, кто слился с ним. Наступит время, Сабори тоже возродится, как возродились Лаила и Нук, как возродятся Ирдаг и Барди и, конечно, Арди Грэг Дортон-младший. Матрица Сабори найдёт место в новом теле, и он, вместе с другими посланниками Огненного Бога, выполнит особую миссию, которую Тот на него возложит.

Утром секретарь не встретил Сабори, но нашёл на его столе записку. Узнав стремительный почерк шефа, всего несколько слов, секретарь торопливо пробежал её глазами. Посмотрел по сторонам, словно не поверил тексту и прочитал повторно:

«Я устал жить, я возвращаюсь… Сабори».

Секретарь обратил внимание на многоточие, но домысливать, куда возвращается шеф, оставил другим. Официальные лица лишь огорченно покачали головами. Дом Сабори стоял на высокой скале, а внизу шумело Лазурное море. Все знали, что старый ученый был неизлечимо болен.


xxx

Узнав о необычной судьбе Сабори, Альмэда посмотрела на экран с возросшим интересом. В операционной ждали пострадавшую в аварии женщину.

После смерти Сабори прошло сто лет. Сабори мог рассчитывать на воскрешение. Так обещал ему Огненный Бог. Однако вряд ли академик отнесся к идее прожить новую жизнь с полной серьёзностью. Скорее, он отнесся ко всему происходившему с ним как к продолжению затянувшегося сна. А чем он завершился, знали высшие чиновники от Науки, официально подтвердившие, что смертельно больной академик выбросился из окна своей трехэтажной виллы в море. Его тело искали больше недели, но не нашли. На этом жизненный путь академика, по мнению сорэмян завершился. Что ждало его личностную матрицу, знал только Огненный Бог. В стерильной операционной ничего не подозревающие врачи готовились к его воскрешению.

Опытный хирург извлек из материнского чрева младенца мужского пола в полной уверенности, что тот погиб ещё в утробе матери. То же сказал и врач скорой помощи. После такой аварии ребенок не мог выжить, и к этой мысли он попытался подготовить несчастную мать. Однако на свете всё же случаются чудеса. Редко, но случаются. Мальчику повезло, точнее не ему, а Сабори, который, если такое возможно, наверняка заждался своего возвращения. Новорожденный пискнул, встрепенувшиеся медики приступили к срочной реанимации. Когда ребенка привели в чувство и завернули в теплые пеленки, малыш открыл глазки и звонко зачмокал. Жизнь Сабори и его новой матери была вне опасности.



— Ты собираешься вернуть к жизни ещё кого-то? — Заинтересовалась Альмэда, проводив взглядом операционную сестру с младенцем на руках до детской палаты.

— Есть ещё трое. Ирдаг, Барди и Арди Грэг Дортон-младший.

— Какое длинное имя.

— Можно просто Арди. Отличный мужик. Красавец, умница, бабник и академик. Впрочем, вся троица — знаменитые академики. Двоих мы командируем в другое место, а Арди оставим на Эльцэтре.

— Ирдаг?

— С ним связана постройка Огненного Дома. Косвенно я причастен к его гибели, и он тоже слился со мной. Мы подыщем его матрице новое тело.

— Где?

— Ирдага и Барди мы разместим на Редине. Благодаря твоему заступничеству ей залечили раны. Твое племя частично выжило, а после восстановления атмосферы люди вышли на поверхность. Среди женского населения наверняка найдутся симпатичные девушки, способные родить здоровых парнишек, которые станут родоначальниками полноценной Цивилизации.

— Барди, кто он?

Крэйндар помедлил, но ответил откровенно:

— Он был моим другом и предал меня ради любви к замечательной девушке по имени Кэла.

— Ещё одна Кэла? — Альмэда посмотрела на Крэйндара краем глаза. Тот улыбнулся.

— Это была обычная девушка, которая, вышла замуж за Ирдага, а после его гибели за Барди.

— Выходит, бедняжка не дождалась Огненного Бога?

Крэйндар не скрывал.

— После смерти Барди, она сама пришла к нему.

Альмэда оторвалась от экрана и повернулась к Крэйндару.

— Огненный Бог не прогнал её, хотя знал, чем закончится это свидание?

Глаза девушки светились, выдавая сильное волнение, передавшееся Крэйндару. Он вспомнил свои слова, обращенные к Нуку, когда тот усомнился, что кто-нибудь осмелится овладеть ею, и ответил неожиданно резко, как отрезал:

— Я не прогонял тех, кто хотел меня, Альмэда.

— И меня не прогонишь? — с гордым вызовом заинтересовалась Альмэда.

— Ты другое дело. — пошутил Крэйндар и вдруг медленно отчеканил, да так, что девушка затрепетала: — Я сам приду к тебе, Аль. Я приду сам! Я найду тебя везде и всюду. И берегись, если ты не впустишь меня. Я взломаю и дверь, и стены. Я заключу тебя в объятия, и ты попросишь меня остаться. Ты попросишь меня, Аль. Мы оба это знаем.

Представив себя в объятиях Огненного Бога, Альмэда вспыхнула и засомневалась, что окажет ему сопротивление. Она любит его, и он это знает! И всё же! Гордо вскинув голову, она всем своим видом показала, что не покорится его желаниям так просто. Крэйндар улыбнулся, и ласково похлопал её по ладошке.



— Ты простил Барди?

— Мстить? Это не ко мне, дорогая. И потом, в чем его вина? Ради тебя я расстался с Сорэмой, хотя Сабори рассчитывал поработать вместе со мной как минимум ещё пару лет. Я нарушил договоренность, но не считаю свой поступок изменой. Я выбрал тебя. Барди тоже выбрал женщину. И он был прав.

— Ты воскресишь и ее? — вглядываясь в его холодные, насмешливые глаза, с равнодушным видом полюбопытствовала Альмэда.

— Маленькую Кэлу? Нет. Ни её, ни другую. Они погибли. А создавать копии? Ирдагу и Барди наверняка захочется новизны.

— Наверняка и ты не против поиметь что-то новенькое?

Крэйндар не ответил. На экране во всей красе проплывала далекая планета, взявшая имя его настойчивой собеседницы.

— Как она преобразилась! От заснеженных горных вершин до тропических лесов, от песков красной пустыни до тёмных глубин океана. Мы хорошо постарались, Аль. Уже ничто не помешает нам завершить возрождение, когда Редина получит полноценное мужское начало, способное зачать великую Цивилизацию, которая прославит твоё имя.

Наша миссия в Микромире на этом завершится. Мы не оставили его наедине с трудностями и поддержали доброе имя нашего народа. Теперь нам надо уйти. Иначе наше в нем присутствие сведет на нет все наши благие начинания.

— А как же Властелины?

— Что будет с ними, меня не волнует. Для поддержания Разума в рукотворной Вселенной вполне достаточно Эльцэтры, Сорэмы и Редины.

Экран погас. Из открытых настежь окон потянуло влажной прохладой. Незаметно наступила ночь с её тихими голосами, запахами и тайной.

— Альмэда, — прошептал на ушко девушке Крэйндар — нам пора заняться своими делами.