Одинокая жизнь её вполне устраивала. Тишина в её доме казалась неоспоримым преимуществом перед суетой, периодическими ссорами и криками детей в соседних семьях. Минимализм своей жизни она оправдывала расчетливостью. Возле своего дома она никогда не сажала цветов, мотивируя тем, что будет больно смотреть на их увядание осенью. Она всегда старалась избегать душевной боли и исключала её возможные источники из своей жизни.
Нельзя сказать, что она никогда не думала о семье. О своей семье, своих детях, своем муже. Но в таких случаях понимание большой ответственности и возможности различных бед, которые почти неизбежны в любой жизни, отгоняли прочь мысль обзавестись семьей.
Она избегала тех мужчин, которые проявляли к ней заинтересованность. Лишь один раз она чуть не изменила своим принципам и не пошла на поводу природной женской сущности. Уж очень был он обходительный и в чем-то даже похожий на неё. Сомнения принесли ей душевную боль, которую она всегда пыталась избежать. И она решительно поставила точку в близких отношениях.
Привычную пустоту своих дней она заполняла одним лишь увлечением. Туфли. Разных цветов и фасонов. На каблуках и без. С блестками и строгие на вид. Они были повсюду и на их приобретение уходили все её средства. Трудно припомнить какую пару она когда либо одевала ввиду своего домоседства, но покупала их с завидным постоянством всю свою жизнь. Даже примеряла редко, ограничиваясь удалением пыли и перестановкой на полках.
Так и прошла её жизнь. Тихо и без боли. А когда её уже совсем старенькую и беспомощную отводили в престарелый дом, её взгляд зацепился за двор соседки. Там дочка соседки ухаживала за многочисленными цветами. Её лицо озаряла улыбка, а лучики счастья словно струились и наполняли всё вокруг.
И впервые за всю жизнь в душе старушки словно прозвенел звук разбитого стекла. И непонятная боль, которую она избегала всю жизнь, вдруг постучалась в её душу.
Она так и ушла из жизни с этой болью, не осознав ни её причину, ни её природу…