- Не тяни так сильно.
Дирк резко отпустил ручку и поднял голову, чтобы посмотреть на Ивана. Мужчина присел на его койку, беспокойно потирая руки. Изо рта его то и дело вырывался густой пар. Молодой человек вновь устремил взгляд на тумбочку, дверцу которой он намеревался открыть: казалось, она буквально примёрзла. Аккуратно обхватив её пальцами, он попробовал снова, и на этот раз удачно – дверца распахнулась.
- Не думал, что здесь будет так холодно, - тихо произнёс молодой человек, делая акцент на слове «так».
- Считай, лето, - отозвался Иван, медленным взглядом обводя комнату.
Казарма больше напоминала муравейник: всё здесь беспрестанно шевелилось. Солдаты, новоприбывшие и «старички» сновали туда-сюда, отчего пол пронзительно скрипел. Но одна вещь удивила Дирка ещё тогда, когда он впервые переступил порог помещения: голосов было почти не слышно. Если кто-то решался говорить, то делалось это так тихо, что, даже стоя рядом, было сложно разобрать слова. Дирк сложил вещи в полку и задвинул рюкзак под койку, нетерпеливо растирая руки. Ему казалось, что чем дольше он находится в этом месте, тем ниже с каждой минутой падает температура.
- Как здесь живут обычные люди? – спросил он, усаживаясь рядом с мужчиной.
Иван ответил не сразу. Его взгляд вновь остановился в одной точке, и глаза не двигались. Пальцами он продолжал перебирать подол своего свитера. Неожиданно мужчина будто осознал, что к нему обращаются, и медленно повернул голову в сторону собеседника.
- Как живут, так и живут. К холоду привыкаешь со временем. А потом и вовсе без него не можешь.
Дирк опустил голову и задумался.
- Мне уже холодно сидеть на койке. Не представляю, как люди могут просыпаться утром, вставать и идти по своим делам.
- Придётся представить.
Молодой человек украдкой посмотрел на него, но взгляд Ивана вновь зацепился за какой-то предмет. Фразы мужчины были короткими и ощущались так остро, словно оставляли короткие порезы где-то в глубине души. Дирк вдруг испытал сильное желание спросить его о чём-нибудь еще, но он быстро понял, что ему самому предстояло со всем познакомиться.
Он молча отвернулся и начал оглядывать солдат. Увидев, что один из них засовывает грелку между курткой и телом, Дирк подосадовал, что не догадался поступить так же. Ещё в поезде он понял, что был совершенно не готов к России: ни теоретически, ни практически. Осознание того, что теперь его жизнь связана с местом, о котором ему ничего неизвестно, давило и нагоняло мысли о том, что он обязательно с чем-нибудь не справится.
- Иван, - поднял голову он, глядя на входную дверь.
Мужчина не двинулся, и ни один мускул на его лице не дрогнул, но Дирк почувствовал, что тот был готов слушать.
- Научи меня всему.
- Из меня никудышный учитель, - тихо произнес он в ответ, и слова его казались слишком печальными.
Молодой человек медленно повернул к нему голову и обвёл его задумчивым взглядом. Но череду мыслей прервал резкий хлопок открывшейся в казарму двери. На пороге стоял высокий офицер в меховой шапке, покрытой толстым слоем снега, на фоне которого ярко-красным огнём горела звезда. Бледность и густая борода, дораставшая до щек, придавали его лицу необыкновенно суровый и даже пугающий вид.
- Построение. На выход! – рявкнул он, и Дирк дернулся.
Находившиеся в казарме солдаты тут же поднялись со своих мест и встали по стойке смирно. Как только Иван тяжело поднялся на ноги, Дирк тоже поспешил встать. Офицер молча обвёл людей карими глазами и развернулся, стуча каблуками сапог о деревянный пол, не сказав и слова. Несмотря на это, все поняли непроизнесённый приказ. Иван схватился рукой за стальной прут, соединявший верхнюю и нижнюю койки, и уже готов был двинуться к своим вещам, как вдруг неожиданно остановился и посмотрел на Дирка через плечо.
- Помогу, чем смогу.
Молодой человек почувствовал резкое облегчение. Ему стало необыкновенно легко от мысли, что теперь он мог ухватиться за мощное плечо, если будет падать.
***
Снег не прекращался: казалось, его вечной веренице из снежинок нет конца. Он нещадно бил в лицо и заставлял жмуриться, в то время как Дирку хотелось осматривать каждый закоулок, чтобы сохранить его в памяти. Сохранить в своей памяти хотя бы силуэт Южного – такого старого и погребённого под тоннами снега.
Когда снегоходы впервые остановились и солдаты вышли к поселению, он почувствовал, будто попал в другое время. То, о чём он читал в учебниках истории и что казалось таким далёким и забытым, вдруг предстало перед глазами: избы, словно артефакты прошлого, скрипели брёвнами, когда их продувал суровый ветер, худые животные, чьи рёбра выглядывали из-под кожи, ели пресную искусственную траву в маленьких загонах. Сочетание технологий будущего и духа старины, старых традиций и обычаев, архитектуры и чисто русского колорита заинтересовывали и притягивали каждого, в ком сохранилась хоть капля чувства прекрасного и тяги к необычному. Но больше всего его поразили люди. Они выглядели до боли простыми, их лицам не был присущ задумчивый вид. Создавалось впечатление, что главная цель их жизни – это делать своё маленькое дело, но делать его хорошо. В то же время Дирк ощущал что-то необычное. Что-то, чего он не мог понять. Ему почему-то хотелось верить, что за этими суровыми лицами, этими толстыми шубами из шкур медведей жили тёплые и гостеприимные души, к которым хотелось тянуться. Впервые он дошёл до этой мысли тогда, когда, проходя к казарме, увидел двух краснощёких мальчишек, со звонким смехом боровшихся в глубоком сугробе. Их смех, такой искренний и детский, на фоне войны, на фоне хаоса, смертей и разрушений, казался светом в бесконечной темноте.
Молодой человек медленно выдохнул. Он хотел быть частью этого мира. Этого душевного тёплого мира, которого он не знал. Краем глаза Дирк заметил, как на площадку вошёл командир в сопровождении пары рослых офицеров. Образ, который он выстроил у себя в голове, вновь разбился о реалии. Дирк ожидал кого-то могучего, одетого в красивую тёплую форму, сверкающую лучами солнца, отражавшимися от громадного числа медалей. Ожидал, что взгляд его холодных глаз пронзил бы его до самой глубины души, нашёл и распознал каждый секрет. Перед таким образом он сам испытывал только трепет. Но на деле Дирк встретился с одними из самых тёплых глаз в своей жизни. Зелёных, как сочная летняя трава на картинках, глаз. На душе ему вдруг стало заметно легче, и он ещё старательнее выгнулся в спине.
Командир, заложив руки за спину, шёл вдоль ряда солдат, выдыхая через нос. Шёл он медленно, но походка его была уверенной. Когда он проходил мимо, Дирк специально поднял глаза, и их взгляды на мгновение пересеклись. Однако ничего необычного не произошло. Командир, дойдя до конца шеренги, сделал крюк и оказался перед ней.
- С прибытием, товарищи, - голос его был приятным. – Надеюсь, не примерзли ещё к земле.
Дирк украдкой оглядел солдат и заметил на их лицах неуверенные улыбки.
- Кто знает меня, тот знает. Для остальных буду товарищем Волковым. Имею честь сегодня приветствовать не только наших, но и новоприбывших, - он осмотрел часть шеренги, состоявшей из американских солдат и продолжил. – Спешу сообщить, что сегодня для вас новых заданий нет. Потратьте ваше время на знакомство с поселением. И да не тронут вас холода.
- Не тронут вас холода, - тихо проговорил Иван, прикладывая руку к сердцу.
Его голос слился с голосами других солдат. Дирк ощутил себя частью какого-то общего слаженного механизма. Но ощущение это продлилось недолго: солдаты, отпущенные командиром, начали расходиться.
***
Ведомый чувством голода Дирк, преодолевая снежный шквал, дошёл до квадратного здания с плоской, покрытой белой шапкой, крышей. Проведя толстой перчаткой по табличке над дверью, он отошёл на шаг назад, чтобы прочитать её, но тут же опустил голову, укрывая глаза. Недолго думая, он постучал ботинками по стене, стряхивая снег, и скользнул внутрь. Как только тяжёлая дверь закрылась, снег перестал залетать внутрь помещения и начал медленно таять на пороге. Нависла напряжённая тишина.
Дирк расцепил руки, которые он усердно сжимал у груди, и снял шарф, выдыхая в воздух густой пар. В длинном квадратном помещении было темно, и только тусклый свет пробивался сквозь годами не мытые окна. Нащупав переключатель, он опустил защёлку, но ничего не изменилось.
- Чёрт, - прыснул он, стягивая перчатки и растирая озябшие красные руки.
Столовая была закрыта, хотя он надеялся подкрепиться до ужина. За окном мерно выл ветер, и Дирк, медленно и глухо ступая по полу, подошёл к нему и взглянул на улицу. Снег крупными хлопьями бил в стеклянную поверхность, и молодой человек понял, что разумнее было переждать. Проведя рукой по мокрому лицу, он двинулся вдоль стены, пытаясь нащупать на ближайших полках что-то, напоминающее фонарик.
- Отлично, - Дирк схватил фонарик и вытащил его, подставляя под льющийся из окна свет.
Он попробовал нажать на кнопку, но фонарик не заработал. Тряхнув его пару раз, молодой человек улыбнулся, когда густую тьму разрезал яркий луч света. В помещении стало не так мрачно, и страх резко отступил. Дирк начал медленно водить фонариком по стенам, наблюдая, как стойки отбрасывают на них свои тени. Свет не спеша гулял по чистым столам и длинным общим лавкам, по старым пустым корзинам из-под фруктов и железному полу. Он начал осторожно двигаться вперёд, вслушиваясь в звенящую тишину. Во всём тёмном помещении слышались только его возбужденное дыхание и далёкая вьюга за окном. Неожиданно что-то звякнуло.
Молодой человек дрогнул и повернулся, направляя фонарик на стеллажи. Пальцы свободной руки сжались в кулак, и он сделал один неуверенный шаг вперёд. Сердце его бешено колотилось.
- Есть тут кто-нибудь? – с надеждой спросил он, вглядываясь в темноту.
Очередной треск заставил его резко схватиться за кобуру и отступить. Звук шёл уже с противоположного конца помещения, и он растерялся, не зная, куда направить луч спасительного света. Новый странный звук донёсся до его ушей, и Дирк медленно повернулся, пытаясь совладать со стуком в висках. В его сторону по полу катилось красное наливное яблоко, и он проводил его лучом до самых ботинок. Фрукт столкнулся с высокой подошвой и остановился, покачиваясь из стороны в сторону. Дирк ловким движением отстегнул пистолет.
- Бу! – послышалось позади, и он резко повернулся, выставляя вперёд пистолет.
- Кто ты?! – выпалил Дирк, почувствовав резкое облегчение.
Он опустил пистолет и вновь поднял глаза на нарушителя своего спокойствия. Перед ним, оперевшись на стол, стояла молодая девушка чуть старше двадцати лет с таким же яблоком в тонкой бледной руке. Её голубые глаза, не отрываясь, впивались ему в лицо, а губы растянулись в по-детски озорной улыбке. Без капли смущения она
откусила небольшой кусочек, хрустя сочным фруктом. Вопрос его остался без ответа.
- Тебя как звать? – спросила она, и молодой человек заметил, что акцент её был не таким грубым, как у остальных.
- Дирк, - окончательно расслабился он, шумно выдыхая. – Ты что тут делаешь?
- То же, что и ты – пережидаю бурю, - она кинула мимолётный взгляд на окно и вновь откусила яблоко. – Только дурак выйдет в такую погоду на улицу.
Дирк посмотрел ей в глаза и неожиданно осознал, что светит прямо на неё, потому поспешил отключить фонарик. Лицо незнакомки освещалось лишь тусклым светом извне.
- А ты...
- Наташа, - она протянула ему тонкую руку, выглядывающую из-под большого мехового рукава. – Волкова.
- Волкова?.. – нахмурился молодой человек.
- Волкова, - кивнула она головой. – Мой отец – твой командир. Но забудь про него.
Девушка отовралась от стола и зашагала вокруг молодого человека, крутя в руках яблоко, отчего тому стало не по себе.
- Ты, верно, голодный? – спросила она, делая акцент на последнем слове.
Молодой человек смущенно кивнул, не зная, как вести себя с ней. Неожиданность от столь резкой встречи также сказалась на его настроении. Наташа обошла его, и они вновь оказались лицом к лицу, разделённые лишь одним яблоком.
- Вот, возьми,- она приподняла пальцами фрукт и улыбнулась.
Дирк нахмурился и поднял одну руку, раскрывая ладонь, но девушка резко ударила его по пальцам.
- Зубами.
- Ну, хватит! - отпрянул он, чем вызвал звонкий девичий смех.
- Какой ты скучный, - протянула она, продолжая издевательски крутить яблоком прямо у носа молодого человека. – Признайся, ты голодный. С поезда ничего не ел. Ну же, глянь только, какое большое. И почти целое.
Она вздёрнула бровями и пуще прежнего улыбнулась. Молодой человек отвёл взгляд в сторону. Наташа была права: ему безумно хотелось есть, а прямо перед его лицом находился истекающий сладким соком плод. Вздохнув, он приблизился к нему губами, но тут же почувствовал чужое прикосновение.
Наташа, оторвавшись от его губ, лишь усмехнулась. Впервые Дирк порадовался, что в помещении слишком темно, – свет не подчеркивал его румянца. С чувством выполненного долга девушка двинулась вдоль столов к выходу, ни разу не обернувшись. Она остановилась лишь тогда, когда между ней и дверью осталось порядком двух метров. Положив яблоко на гладкую поверхность стола, она посмотрела на Дирка через плечо.
- Тебя легко надуть, - сказала та серьёзным, непривычным голосом так, что Дирк недоуменно повернулся к ней.
В её взгляде виднелась сталь.
- Впредь будь осторожнее.
Она открыла дверь и вышла на улицу, оставляя за собой лишь горсть наметённого снега.
***
Как только пурга стихла, Дирк решился выйти обратно на улицу. Поселение, доселе казавшееся мёртвым из-за пустующих улиц, начало постепенно оживать: прятавшиеся в деревянных домах люди не спеша покидали убежища, солнечные лучи робко освещали снег, заставляя его переливаться. Молодой человек засмотрелся на проясняющееся небо и чуть не заметил, как прямо перед ним пробежали мальчишки, до самых щек закутанные одеждой. Он обернулся и посмотрел им в след, размышляя о том, что произошло в столовой.
Снег приятно хрустел под ногами. Дирк сжал лямку автомата похолодевшей рукой и осмотрел местность, выпуская в воздух плотный пар. Солдаты успели разбрестись по городу. Молодой человек всеми силами пытался найти знакомые лица, но тщетно. Неизвестная и чужая обстановка начала давить на него, и он почувствовал, что начинает бояться. Бояться затеряться в этом огромном, бурлящем и неизведанном месте. Дирк набрал воздуха и ещё раз повернулся, чтобы посмотреть на двух весёлых солдат, сидящих на деревянном ограждении. Один из них без умолку рассказывал что-то девушке в медвежьей шубе, но по её глазам было видно, что она не понимает. В голове молодого человека возникло желание встать рядом с ними, приткнуться, чтобы тоже найти себе место. Чтобы не ощущать себя шестерёнкой, выбитой из механизма, свободно и без дела покручивающейся вне его. Чтобы заглушить тоску по дому и сильное желание вернуться обратно.
Наклонив голову и засунув руки в карманы, он двинулся вперёд, подальше от домов. Ветер дул ему в лицо, отчего приходилось постоянно поворачиваться, уклоняясь от потоков. Чем дальше Дирк отходил от основного поселения и ближе продвигался к силовому щиту, тем холоднее становилось и тем глубже нога утопала в снегу при каждом шаге. Тишина вытесняла остальные звуки, гул низких голосов оставался где-то позади, за спиной. Молодой человек, не останавливаясь, шёл вперед до тех пор, пока буквально не врезался в деревянное ограждение.
Он поднял голову и увидел его.
Тёмные, резко выделяющиеся на фоне кристального снега, глаза животного смотрели на него. Дирк оттолкнул себя руками от бортиков и сделал два спешных шага назад, стараясь совладать с собой. Большой бурый медведь стоял неподвижно на другой стороне загона, лишь изредка поворачивая ушами. Его жёсткая шерсть с каждой секундой покрывалась тонким слоем снега, ноздри были слегка влажными и источали пар. Массивные лапы продавливали снег. Но в остальном он был идеально неподвижен.
- Не бойся, - послышалось из-за плеча, и Дирк медленно повернулся.
Низкорослая девушка легко прошла мимо, ловко перескочила через деревянное ограждение, чем не на шутку напугала молодого человека. Он уже двинулся вперёд, чтобы попытаться схватить её, но тут же замер. Незнакомка вплотную приблизилась к медведю и лёгким движением закрыла ему глаза, после чего он опустил голову.
- Техника, - она повернулась к Дирку и подошла к ограждению, опираясь на него обеими руками. – Меня зовут Настя.
Девушка протянула ему руку, и он не сразу пожал её. В почему-то знакомых голубых глазах читалась радость от нового знакомства.
- Дирк. Он не настоящий? – молодой человек указал пальцем в сторону медведя с поникшей головой.
Девушка еле слышно усмехнулась.
- Это... робот, - выговорила она с сильным акцентом. – Понимаешь?
Дирк кивнул и вновь уставился на медведя. Животное выглядело так натурально, что было невозможно подумать, что за густой шерстью скрывается механизм. Он осторожно подошёл к ограждению и сжал его одной рукой, стряхивая снег.
- Подойди, - Настя подняла на него глаза. – Не кусается.
Молодой человек помедлил, но всё же скинул автомат с плеча и повесил его на покорёженный стык. В следующий миг он перекинул ногу через ограждение, спрыгнул и приземлился на землю, утопая в снегу. Девушка не отрывала от него глаз, одной рукой поглаживая шерсть животного. Дирк остановился и замер, сначала посмотрев на неё, а потом переведя взгляд на медведя.
Девушка застенчиво улыбнулась ему и повернулась корпусом к животному, которое медленно нагнулось, касаясь брюхом рыхлого снега. Дирк нахмурился и начал молча наблюдать за её действиями. Настя схватилась перчатками за шерсть и подтянула себя так, что вмиг оказалась на спине медведя. Поправив шапку одной рукой и удовлетворенно выдохнув, она посмотрела вниз.
- Давай, - улыбнулась она.
Молодой человек перемялся с ноги на ногу и обернулся, чтобы посмотреть на поселение. Несколько секунд его одолевали сомнения, но он отбросил их, словно скинул налипший снег с лица, и решительно двинулся вперед. Настя предусмотрительно протянула ему руку, но Дирк покачал головой, приподняв уголки губ. Он попытался поставить одну ногу на бок животного, но тут же соскользнул и чуть не упал, чудом удержавшись на ногах. Настя рассмеялась.
- Возьми, - она вновь раскрыла ладонь. – Нужен опыт.
Дирк снял тяжёлые перчатки и уложил их в карманы, сгибая и разгибая задубевшие пальцы. Вновь сосредоточившись, он сделал рывок, схватился за руку и оказался позади девушки на огромном тяжёлом животном. Молодой человек радостно выдохнул, почувствовав, как его пробивает детский восторг: он никогда не мог подумать, что окажется верхом на роботе, замаскированном под дикого зверя. Руками он начал водить по шерсти, чувствуя сталь под покровом волос, натыкаясь на многочисленные скрепы и болты, выдающие истинную природу этого творения. Заглянув через плечо на руки Насти, Дирк увидел у неё небольшой пульт.
- Держись, - скомандовала она, не поднимая головы.
Медведь неожиданно поднял голову и «выдохнул», приоткрыв рот. Его большие лапы поднялись над уровнем снега и вновь опустились в белоснежный ковёр. Разогревшись от бездействия, он начал медленно двигаться вперёд, сотрясая наездников. От очередного толчка Дирку пришлось наклониться вперед и обхватить руками талию Насти, отчего на её щеках появился еле видимый румянец, который она поспешила скрыть под шарфом.
Животное набирало скорость, и вот они полноценно двигались меж деревьев, покидая загон и оставляя поселение позади. Дирк увлечённо осматривался по сторонам, поглядывал наверх, куда сводились высокие стволы деревьев. Поворачивался на каждый шорох, пытаясь высмотреть что-то меж ветками. То и дело его рука пыталась сжать лямку автомата, но тот остался одиноко висеть на стыке ограды.
- И часто ты так? – спросил он, сжавшись от холода.
Они вышли за купол, и температура воздуха резко упала. Единственным источником тепла была девушка, сидящая спереди.
- Когда скучно, - ответила она тихо.
- Понятно, - Дирк опустил глаза. – А куда мы направляемся?
- Туда, - она указала рукой на полянку меж тремя густыми елями. – Спуск там. Скользить и падать.
«Скользить и падать?», - подумал Дирк и отвернулся.
Стволы деревьев стремительно проносились мимо, и они вышли на полянку, обрывающуюся под некрутым склоном. Настя приподняла пульт и наклонила триггер вперёд, и медведь послушно подошёл ближе, вновь останавливаясь на месте. Она наклонилась вниз, чтобы оценить склон, затем уложила устройство за пазуху, хватаясь за шерсть медведя.
- Будет быстро.
Не успел Дирк сообразить, как медведь нагнулся и скользнул вниз. Молодой человек резко вжался в его тело, стараясь ухватиться за шерсть и не упасть. Из груди Насти вырывался ребяческий смех, она хохотала. На глазах Дирка навернулись слёзы, но он тоже ощутил странную эйфорию и лёгкость. Животное начало крутить, и оно сделало круг, продолжая скатываться. Его когти рыхлили гладкую дорожку снега впереди, тормозя движение. Наконец, уже у самого конца, животное приподнялось и резко остановилось так, что Дирк не удержался и свалился, падая боком в снег и утопая в нём.
Белые хлопья облепили лицо, вид перед глазами размылся. Единственным, что осознавал Дирк, был долгий и громкий смех Насти. Он обтёр глаза и попытался встать, но снег будто окутал его, не отпуская, и тот вновь упал на спину, смотря в небо. В яркое ясное небо, бесконечно огромное и далекое. Неожиданно у него перед глазами появилась уже знакомая маленькая рука.
- Замёрзнешь, - тихо произнесла Настя, и Дирк потянул её руку на себя, усаживаясь в снегу.
Она присела рядом. Он смотрел на неё, словно на пришельца, на гостя, пришедшего из другого мира. Из мира, где кататься на механических медведях было обыденным делом. Из мира, не знавшего технологий, но знавшего что-то особенное и тёплое. Он смотрел на неё, тяжело дыша, чувствуя, как растворившийся снег стекает по коже, как замерзают пальцы в ботинках, как мокнут штаны. Но улыбался.
- Ты горишь, - сказала Настя, глядя ему в глаза.
- Я горю?
- Горишь.
Она легко дотронулась до его щек и тут же отпрянула. Дирк дотронулся до того места, где были её пальцы, и рассмеялся.
***
Он долго не мог уснуть, как это обыкновенно бывает тогда, когда попадаешь в непривычную для себя обстановку. Первый день в Южном постепенно подходил к концу, и практически все вокруг уже спали – по крайне мере, так ему казалось. В небольшом помещении было практически тихо, за исключением приглушенного храпа с дальнего конца и мелодичного завывания ночного ветра. Дирк подтянул шерстяное одеяло на грудь и дрогнул, чувствуя, как пальцы холода касаются его тела. Выдохнув, он подогнул ноги, чтобы удержать тепло. Глаза его были направлены на окно, куда раз за разом били крупные снежинки.
Слишком много событий для одного дня. И все эти события, как назло, решили всплыть именно ночью. Дирк, не спеша, проматывал их у себя в голове, детально препарируя каждую ситуацию. Он не запомнил и трети имен тех людей, с которыми встречался, не считая двух сестёр. Их он помнил хорошо. И то только потому, что они создавали четкий контраст.
Постепенно мысли стали расплываться. Дирк каждый раз вздрагивал и ловил себя на том, что уснул на несколько минут – все эти минуты он не слышал ни храпа, ни завывания ветра. Повернувшись на бок и накрыв себя одеялом до ушей, он посмотрел на спину Ивана, давно погрузившегося в глубокий сон. Его ботинки, весьма внушительного размера, стояли рядом у койки. Молодой человек вздохнул и закрыл глаза.
Он не сразу понял, что происходящее – это сон. Сначала ему показалось, что наступило утро и их отряд послали на задание. Вокруг простилался лес – бесконечная череда вечно зелёных хвойных деревьев. Снег шёл медленно, ветра не было. Казалось, все звуки куда-то пропали и не было слышно ни шелеста иголок, ни хруста снега где-то вдалеке, ни беспокойной переклички редких птиц, способных выдерживать такие температуры. Дирк опустил глаза и понял, что держит автомат. Он попытался сделать шаг, но тело будто стало ватным и отказалось двигаться. Ему удалось лишь поднять глаза, когда произошло это.
Сначала Дирк услышал их. Гулкий шелест где-то очень далеко впереди. Настолько далеко, что казалось, будто он никогда его не коснётся. А потом увидел. Увидел что-то угольно-чёрное, мечущееся из стороны в сторону, резкое и колкое, быстрое, громкое и страшное. Усилием воли ему удалось поднять автомат. И тогда появились они. Бесчисленное количество. Десятки, сотни, а, может, тысячи. Птицы. Вороны с большими крыльями и острыми клювами, чьи голоса больно били по ушам. Они летели прямо на него, приближаясь со страшной скоростью.
Он попробовал выстрелить, но автомат даже не дрогнул.
Молодой человек снова и снова нажимал на курок, но ничего не происходило. Снова и снова. Снова и снова. Первая и самая быстрая ворона вылетела из-за ствола ближайшей ели и больно врезалась ему в грудь. За ней показались остальные. Раз за разом цепляющие его, на лету отрывающие клочки кожи и одежды, клюющие его за уши, плечи и ноги. Кричащие настолько громко, что закладывало в ушах. А он не мог пошевелиться. Он мог только кричать от боли где-то у себя в голове и дёргаться от каждого нового удара. Их поток был нескончаем. Их целью было покарать его, но неизвестно, за что.
И тогда он проснулся.
Утро было холодным. Гораздо холоднее, чем день и вечер. Каждый новый шаг отдавался пульсирующей болью в ногах. Но утренняя пробежка была беспощадно традиционным занятием. На нём была лишь тонкая расстёгнутая куртка, и при каждом встречном дуновении ветра становилось дурно. Но строй продолжать бегать по кругу, делая очередной поворот. Тишину спящего города разрушали сдержанное дыхание и хруст только выпавшего снега. Он не заметил, как она появилась у дорожки.
- Привет, - улыбнулась Наташа, перебрасывая ногу через ограждение и удобно усаживаясь.
Дирк услышал её мимолётное приветствие, когда уже зашёл на очередной круг, потому прибавил скорости, чтобы поскорее оказаться рядом с девушкой.
- Привет, - бросил он, пытаясь отдышаться.
- Как себя чувствуешь?
Новый круг. Он заметил, что Наташа говорит гораздо свободнее на английском, чем её сестра.
- Скверно. А ты? – спросил он, замедляясь.
- Как обычно. Видела тебя с сестрой вчера у холма.
Новый круг. Зачем она вспомнила о сестре?
- И что? – он остановился, ставя руки на колени и наклоняясь вперед.
Снег перед глазами неприятно слепил. От долгого бега кололо в боку и отдавало в правое плечо, а перед глазами летали мушки. Дышать было тяжело. Наташа чуть сползла и, наконец, спрыгнула на землю, отряхаясь от снега.
- Аккуратнее с ней. Иначе утром не проснёшься. Вот, что.
Дирк ошарашенно поднялся, но Наташа уже двинулась в противоположную сторону.
***
Случившееся не выходило у него из головы. Отложив карандаш в сторону, Дирк опёрся подбородком о руку и лениво осмотрел маленький класс, где сидели другие солдаты.
«И кому вообще взбрело в голову проводить эти уроки?»
Он посмотрел на пожелтевший листок клетчатой бумаги под озябшей рукой и увидел несколько криво выведенных слов. Русский язык давался ему крайне трудно. Учитель стоял к ним спиной и писал длинное предложение на доске, время от времени накидывая на себя посильнее шубу. В классе было так холодно, что, когда они вошли, молодой человек обнаружил маленькие сосульки у ножки своей парты. Запахнувшись, он наклонился вперед и начал списывать ещё не известные ему слова на листок. Живот крутило от голода.
«Зачем она так сказала?»
Карандаш вновь опустился на парту. Дирк откинулся на стул и скрестил руки на груди, игнорируя объяснения учителя. Все его мысли витали вокруг утренней пробежки. Снова и снова молодой человек пытался понять, чем вызвал враждебную реакцию. Ему было тяжело осознавать, что за один день он успел нажить себе первого потенциального врага. Стало ещё неуютнее.
Резкий треск прервал его мысли. Дирк встрепенулся и сел ровнее, замечая, как все разговоры вмиг умолкли. Среднего роста пожилой учитель выпрямился, но кончик его указки всё ещё лежал на столе. Глаза, защищённые прозрачными стёклами очков, медленно осматривали класс. Удостоверившись, что наступила комфортная тишина, он поднял дрожащую руку и коснулся первого, аккуратно выведенного слова на доске. Дирк знал, что от них требуется.
- Россия! – хором прочитали они. Каждый как умел.
- Азия!
- Граница!
- Враг!
- Стрелять!
- Отступать!
- Хорошо, - произнёс он тихо и без акцента, начиная вытирать доску, чтобы подготовить следующую партию слов.
Дирк опустил глаза на свой листок. От написанного на нём почему-то стало холодно.
***
Наконец-то подоспела еда. Как только сидящий рядом солдат протянул ему вскрытую горячую банку, Дирк аккуратно взял её в руки, первые несколько минут наслаждаясь долгожданным теплом. Ветер мощными порывами носил снег над их головами – окоп опускал их под землю примерно на полтора метра. Снежные стены казались сделанными из сияющей стали. Молодой человек укутался ещё сильнее, зачёрпывая ложкой первую порцию, и медленно – с наслаждением – отправил её в рот, тщательно пережёвывая, чтобы подольше не отпускать тепло. Лопата, которой он орудовал несколько часов, теперь лежала под ногами, постепенно тонущая под лёгким слоем снега.
Услышав разговор, молодой человек уселся на плотный сугроб, чтобы быть поближе к маленькому костру. Один из солдат подобрался ближе всех, чтобы растопить снег в жестяной кружке и перелить воду во флягу. Несколько свежих кусков мяса из недавно подстреленных животных лежали в ямке неподалеку.
- И зачем капають? – спросил один из русских, прикусывая хлебом.
Головы солдат тут же повернулись к нему. Иван, сидевший рядом, вздохнул.
- Воевать будем. Скоро уже. В воздухе чувствуется.
- С кем воевать-то? – спросил Пол, допивая остатки из банки и ставя её в снег. На фоне белоснежных сугробов он выделялся больше всех своим цветом кожи.
- У нас один враг.
- Азиаты, - подал голос Дирк, и сидящий неподалеку Питер посмотрел на него.
Его серые глаза всё так же казались безразличными. За это время он не проронил ни слова, и иногда казалось, что его и вовсе нет. Многие и правда его не замечали. Иван поднял голову, резко перезарядив винтовку.
- Азиаты, - повторил он. – Узкоглазые черти. Безжалостные послушники своих господ.
- Рабы?
- Нет, - протянул тот. – Они не рабы. Они хуже рабов. Это заложники одной вбитой в голову идеи.
- А мы? – спросил Дирк.
Наступило долгое молчание. Иван смотрел на ноги, почёсывая щетинистый подбородок. В воздухе повисло напряжение, и каждый это чувствовал. Некоторые о чём-то думали. Редкие делали для себя выводы.
- Я не знаю, кто мы, - наконец, проговорил он. – Но я знаю, кто я. Я пришёл защищать свой дом.
Его ответ стал будто вздохом облегчения для присутствующих. Напряжение, словно чугунные тиски, ослабло. Некоторые вернулись к трапезе, но Дирк уже не мог есть. Он смотрел на острые края жестяной банки, на её основание, отражающее свет костра, на ещё теплые кусочки мяса внутри, на пар, что поднимался к потемневшему небу. Но ему не хотелось есть.
- Хочешь? – спросил он, протягивая банку сидящему по левую руку русскому солдату.
Тот поднял голубые глаза и кивнул головой, выставляя вперёд руку. Дирк не был уверен, что тот понял его слова, но он однозначно понял жест.
- Спасибо, - скромно улыбнулся он.
Молодой человек кивнул головой. Ему хотелось ответить «пожалуйста» так, чтобы он понял, но что-то внутри одёрнуло этот порыв. Ему стало неловко, неудобно и даже слегка страшно.
- Мы будем нападать? – разговор вновь завелся.
- Будем, - утвердительно сказал Иван, стряхивая ботинком выпавший снег. – И чувствуется мне, что скоро.
Дирк вновь выпал из беседы. Круговорот собственных мыслей захлестнул его с головой. Он повернул обе руки. Ему не хотелось марать их в чужой крови. Отнимать жизни. Рубить судьбы, словно острым топором, и брать на себя роль палача.
Ему было страшно.