Жена у меня ужасно упрямая. Вы только представьте себе: полгода я уговаривал ее съездить в Швейцарию с дочкой. Надо было только наскрести денег на дорогу, а уж там их готова была принять у себя моя хорошая знакомая. Ну что ж – насилу уговорил, уломал, убедил. В общем, улетели Катя с Варей в Альпы.
А я – я остался с прочими гавриками. Всего их у нас четыре штуки, так что за вычетом Вари под моим началом оказалось трое. В городе я бы с ними с ума сошел, но мы, слава богу, были уже на даче – а это гораздо легче.
Река у нас рядом, так что в хорошую погоду мы каждое утро и каждый вечер ходим купаться. Детям это, конечно, радость и счастье, а я всё время чувствую себя каким-то цербером: «Так, еще минута – и выходим! Выходим, выходим! Кто меня не слышал? На берег, греться, бегать, марш-марш!» – и так далее в том же духе. А эти умники, конечно, делают вид, что не слышат, тянут время, я постепенно начинаю звереть – ну, сами всё понимаете.
И вот однажды мы возвращались с купанья. Дети вылезли из воды, вытерлись, собрали вещи, почти без ругани распределили, кому нести ласты, а кому пакет с полотенцами – и вот мы идем по дороге вдоль реки, по краю заливного луга. Я, как обычно, думаю о чем-то своем, Лёнька уже убежал вперед, Шурка и Женька чирикают где-то неподалеку.
И тут я слышу женский голос:
– Добрый вечер.
Передо мной – женщина примерно моего возраста. Футболка, джинсы, кроссовки. Фигура стройная, волосы немного вьющиеся, глаза… С глазами было что-то немного не так. Но, во всяком случае, это были умные и выразительные глаза. Всё бы хорошо – но откуда она взялась? Она, получается, шла нам навстречу – но я не видел ее издали. Поднялась от реки? Лежала на лугу, спрятавшись в траве? Ладно, неважно. Если бы это было замкнутое помещение, можно было бы ломать голову над такими проблемами. А так, в чистом поле – да всё что угодно.
– Добрый вечер, – ответил я. Шурка с Женькой остановились, Лёнька вдалеке тоже остановился и смотрел на нас вопросительно.
– Простите, – сказала женщина. – Наверное, это звучит глупо, но я всё же спрошу.
– Пожалуйста, – говорю, – спрашивайте.
– Дело в том, что я всё это купила. Вы об этом что-нибудь слышали?
Фраза была до боли знакомой – к посягательствам на нашу дачу я уже привык. Дом стоит в лесу, на территории какого-то там лесхоза. Сто с лишним лет назад мои предки приобрели здесь довольно большой по нынешним временам кусок земли. Но потом пришла советская власть, и всё стало всеобщим – то есть ничьим. Так что нас время от времени посещают то братки образца девяностых, то разные пузатые чиновники. Чиновники интересуются, на каком основании у нас тут стоит дом, и строят всякие козни, а братки произносят ровно эту фразу: «Я здесь всё купил!»
Но от женщины – притом вполне приличной и симпатичной – я эту фразу слышал впервые.
На всякий случай я решил уточнить:
– «Это всё» – что вы под этим подразумеваете? Луг? Реку? Лес?
– Ну да, – сказала она. – Луг. Реку. Лес. Всё.
Я вздохнул. Ситуация была какой-то бестолковой. Вот стою я в одних плавках, в руках – кроссовки с запиханными в них носками (я надеваю их, когда уже приходится лезть в гору, а вдоль реки иду босиком). Вот – дети. Они сначала стояли, а потом уселись прямо на траве и слушают наш разговор. Вот – непонятно откуда взявшаяся женщина (кстати, ее лицо теперь кажется мне знакомым). И она, по ее словам, всё это купила. Цирк, да и только.
Моя собеседница, очевидно, поняла, что разговор не получается.
– Хорошо, – сказала она, – я скажу яснее. Вот эта звезда, – она показала рукой в небо, – вы называете ее Солнцем, да?
– Да, – скучным голосом ответил я. – Я носитель русского языка, я называю ее Солнцем. Но по-английский это будет sun, по-немецки – Sonne, по-болгарски – слънце, по-польски – …
– Да-да, я всё это знаю, – прервала она меня. – В общем, я купила эту планетную систему.
– Ага, – сказал я. – Ну дай бог здоровья. Мы тогда себе пойдем, ладно? А впрочем, если хотите, пойдемте с нами – чайку попьем, обсудим ваше приобретение?
Она подумала и кивнула.
– Да, чайку – это хорошо. Пойдемте.
– Так вы говорите, – продолжал я светскую беседу, пока мы шли по берегу, – что купили нашу планетную систему? То есть и само Солнце, и восемь планет, и главный пояс астероидов, и пояс Койпера?
– Планет у вас на самом деле одиннадцать. Плюс еще коричневый карлик на самой периферии системы. А так – да, всё купила. Но теперь вижу, что меня, похоже, надули.
Мы стали подниматься в гору. При моей комплекции говорить во время подъема довольно трудно. Но слушать я всё же могу.
– Дело было так, – принялась она рассказывать. – Я хотела, чтобы у меня было какое-нибудь тихое место для творчества. Я… – не знаю, как это вам объяснить… Наверное, самое близкое в ваших языках понятие – художник. Это, конечно, не совсем то, но я не знаю, как сказать яснее.
– Угу, – сказал я.
Мы были уже наверху. Я старался дышать не слишком шумно. Она немного помолчала.
– Короче говоря, – заключил я, – вам нужно было место, где бы вас никто не трогал. Очень вас понимаю.
– Да. И я подумала, что небольшая планетная система в соседней галактике – это то, что мне надо.
– Но зачем же, – поинтересовался я, – целая планетная система? Хватило бы, скажем, одного Плутона.
– Ах, вы не понимаете. – Мы стояли на обрыве и смотрели на реку. – Если бы я купила эту планетку на окраине вашей системы, то рядом обязательно тоже кто-нибудь поселился, они стали бы напрашиваться в гости – и покою конец.
– О, – сказал я снова, – как я вас понимаю.
Мы помолчали еще немного.
– Пап, – спросил наконец Лёнька (оказывается, он тоже стоял рядом), – мы домой-то идем?
– Да. А где девчонки?
– Наверное, уже дома.
– Хорошо, скажи им, чтоб накрывали на стол. И чайник поставь.
Лёнька ушел, а мы с незнакомкой неспеша пошли вдоль обрыва.
– Всё-таки я не могу понять, – начал я.
– Сейчас я всё объясню, – ответила моя собеседница. – Я из другой галактики. Она тут, недалеко, по соседству. И вот, как я уже говорила, я захотела обеспечить себе тихий уголок. И тут как раз вижу объявление: «Планетные системы в соседних галактиках. Недорого». Зашла, поговорила, приценилась. А почему, спрашиваю, вы уверены, что можете всё это продавать? Это же вам не принадлежит. А они мне бодро отвечают, что да, не принадлежит, но мы, говорят, вообще-то даже и не продаем, а просто берем небольшие деньги за регистрацию ваших прав в общем реестре собственников. А если, говорю, там уже кто-то живет? Этого не может быть, говорят они мне: давно известно, что мы одни во Вселенной.
– И вы отдали им деньги, а тут обнаружились мы.
– Вот именно.
Мы поднялись на крыльцо. Девчонки и в самом деле накрыли на стол, чайник уже начинал посапывать и посвистывать. Я извинился и пошел в комнату переодеться.
Вернувшись, я, как это часто бывает, каким-то новым взглядом посмотрел на нашу гостью. И тут я понял, что было не так с ее глазами: они были фиолетовыми.
– Ну вот, – сказала она и засмеялась. – Тут-то я и попалась.
На мгновение она прикрыла глаза. А когда открыла, они были уже зелеными.
Я уселся на лавку.
– Рассказывайте, – велел я несколько грубо.
– А что рассказывать-то? Вы ведь не хуже меня можете всё рассказать. Это тело – нет, оно вполне материальное, можете пощупать…
Я взял ее за запястье. Да, обычная человеческая рука: кожа, мышцы, сухожилия…
– Тело вполне материально, – продолжила она, – но, конечно, это не мое настоящее тело.
– А общаемся мы, – я и в самом деле стал рассказывать за нее, – общаемся мы телепатически.
– Да, именно так.
– Но ведь я не телепат
– Нет, не телепат. Но сейчас вы используете индуцированную телепатию.
– Логично, – согласился я.
Дети, поняв, что о них временно забыли, в промышленных количествах поглощали конфеты.
– А как вы до нас добрались? – задал я вполне предсказуемый вопрос.
– Вы ведь слышали об М-теории? Одиннадцать измерений и всё такое?
– Да, читал, было дело.
– Ну вот. Если одно из свернутых измерений хотя бы немного, хотя бы ненадолго развернуть – то легко находятся короткие маршруты практически в любую точку Вселенной.
– А мы можем попасть к вам? – встряла Женька. А Шурка молча закивала всем туловищем.
– В принципе, это возможно. Но у вас, к сожалению, нет билетов. Я-то уже купила билет в оба конца, а вас просто так не пропустят. А, кроме того, дополнительная масса. Вы, конечно, не очень толстые, но тоннель может утратить стабильность. А это было бы печально.
Я разлил чай.
– Вы мне кого-то напоминаете, – сказал я наконец.
– Кого-то? – Она подняла брови. – Это же одна из ваших любимых актрис. Я имею в виду – мое тело.
– Торри Хиггинсон! – наконец-то понял я. – «Звёздные врата». Элизабет Вейер!
Она улыбнулась.
– Послушайте, – сказал я, – это ведь точная копия тела Хиггинсон?
– Да, – ответила она. – Но раздеваться я не буду, тем более при детях. В вашей культуре это табуированное действие.
– Нет, я не об этом, – отмахнулся я. – Почерк у вас – такой же?
– Думаю, да. А что?
– Отлично! Лёнька, – сказал я сыну, – сбегай в комнату, принеси ручку и какую-нибудь книжку.
– Какую?
– Да хоть какую! Найди что-нибудь. Стой! – крикнул я ему вдогонку. – Принеси «Джоржда».
Через минуту Лёнька появился с книгой Хокингов «Джордж и код, который нельзя взломать». Мы купили ее на днях и теперь читали по вечерам.
Я открыл первую страницу и дал ей ручку.
– Распишитесь, – попросил я.
Она немного подумала, затем написала несколько слов.
– Держите, – протянула она мне книгу.
«Соседям по Вселенной, которые, вопреки всяким мошенникам, существуют», – прочел я надпись на русском языке. А ниже – подпись: T с огромной крышей, сдвинутой вправо, волна с точкой наверху, H и i в одном флаконе, две g – каждая на свой лад.
– Что ж, спасибо.
– И вам спасибо за чай и беседу, – сказала почти настоящая Торри. – Ну, мне пора, – добавила она и озорно улыбнулась.
– Наверное, прямо в воздухе должна открыться какая-то дверь? – спросил я.
– А, это было бы эффектно, – согласилась Торри. – Но нет. Для вас я просто исчезну. А передо мной появится тоннель. Я пройду пешком по нему около километра – и выйду уже в своей галактике, на своей планете, в своем собственном теле.
– А вы к нам еще придете? – спросила Шурик. Торри ей явно понравилась.
– Всё может быть, – ответила доктор Вейер. – Если приду – подарю вам свою картину.
Солнце потихоньку садилось. Оно бросало розоватые отблески на облака, реку, луг. Наша гостья явно неслучайно выбрала для визита к нам тело актрисы: она была не прочь поактерствовать. Торри пересекла полянку перед нашим домом, дошла до обрыва, повернулась к нам лицом, взмахнула рукой – и, как и обещала, исчезла.
Девчонки заверещали от восторга. Лёнька стоял не двигаясь.
Я взял чашку с остывшим чаем, вынул из нее пакетик.
– Народ, – сказал я детям, – в следующий раз, когда у нас будут гости, напомните мне, что нужно заваривать нормальный чай. Не стоит позорить свою галактику.
2–3 июля 2016 г.
(Первая публикация: http://sozvuchie.by/news/2016-08-02-3, 2 августа 2016 г.)