Недавно по Иркутскому радио слушала одного специалиста по мнемотехнике. Он советовал запоминать стихи не по словам, а по смыслам! Как будто между словом и смыслом в поэзии есть зазор. Хорошие стихи с рифмами и звукописью и созданы для запоминания.
Поэзия для меня, прежде всего яркое незахватанное определение, свежее, незатёртое слово. А слово всегда связано с определённым предметом, действием, местностью, с самой природой.
Вспоминаю Забайкальскую степь, весна, всюду цветёт сон-трава (подснежник – прострел), ландыши. Мы дети ищем среди злакового пырея, дикий степной лук –мангыр. Мангыр сладок на вкус. А слово – бурятское или монгольское, кроме Забайкалья я нигде такого слова не слышала.
Посёлок Мишелёвка на реке Белой. Ещё не разрушен, ещё работает Хайтинский Фарфоровый завод, знаменитый Сибфарфор. Ещё гудит заводской гудок. Ещё стоят в заводском музее кружки с лисой и виноградом, с хитрыми дырочками, напейся не облейся. Ещё пестрят яркими, радужными красками расписные тарелки со знаком соболя на дне. Ещё не выбрана звонкая глина.
Гроза ушла за дальние кочегуры, лишь изредка из самого полымени посверкивают зарницы. После дождя в проулках расплескались лывы. Рясная черёмуха склонилась на заплот. Девушки бегут в клуб в туфлях на высоком подборе. А бабки ворчат вслед: « У, шалашовки! Забери вас полудница картофельная!» В палисаднике отцвёл дикий пион – марьин корень. Отжелтели на полянах жарки – стародубки, горицветы сибирские. Пахнет богородской травой и кипреем. В глубине соснового леса спрятались алые саранки – красодневы, кудреватые лилии, там кукушка забыла жёлтые башмачки…
Вспоминаю другой посёлок - Куйтун. Станция с водонапорной башней, поезда стоят пять минут. Не слышно духового оркестра. Сельский стадион, берёзовая роща. Дощатый рынок, запертый в будни на амбарный замок. Колодец с воротом, его копал когда-то мой дед. Мой дед, Иван Трофимович – учитель русского языка и литературы. Наш дом с деревянными ставнями и высоким крыльцом, с застеклённой верандой. Вот дед сидит за круглым темным из цельного дерева столом, проверяет тетради. Он обмакивает перьевую ручку в чернильницу – непроливайку, а жёлто-белый кот пытается схватить ещё невысохшие буквы. Кот лежит на столе и бьёт хвостом, вот он перевернулся и схватил лапами ручку, пытается отнять её у деда. Пора обедать, бабушка испекла в русской печи пирожки с морковкой, капусткой, осердием. К каменному боку печки прислонён ухват. На плите стоят чугунок с гречневой кашей и чугунный утюг. Есть ещё другой утюг внутрь, которого закладываются угли, бабушка им давно не пользуется, а выбросить жалко.Трещат под плитой смолистые дрова, время от времени бабушка ворошит их кочергой и они рассыпаются рубиновыми угольками. Время застыло, здесь всё ещё пятидесятые годы. Старый комод с зеркалом, на комоде - семь слоников, хрустальный флакон в форме «Спасской башни» - духи «Красная Москва». Ламповый приёмник мигает круглым, зелёным глазом. А ночами в комнате таинственно светится бирюзовым светом статуэтка орла.
Уходят люди, стареют и гибнут вещи, и слова исчезают.
И долго потом ищешь недостающее слово… Иногда находишь..
Ендова – в моём советском, школьном учебнике было отмечено значком устаревшее. А оно не устаревшее, живое слово. Ендова или разжелобка – строительный термин, то есть место на стыке многощепковой крыши, где образуется как бы желоб.
А вот ещё очи, персты, глас, врата – слова, отмеченные в том же учебнике, как книжно-поэтические. На самом деле это живые слова современного болгарского языка.
1974 год Народная республика Болгария. Я девочка - подросток читаю надпись на дверях магазина: « Затваряйте вратата!» А вот вывеска: «Плод – зеленчук». В учебнике указано, что слово соловей происходит от соловый, а на самом деле славей от слава, так же и птичка славка, славить, означает воспевать. В учебнике одно, а в жизни совершенно другое.
Тогда в Софии (с ударением на первом слоге) я поняла, что поэтические укорочения слов, прилагательных заимствованы именно из болгарского языка:
Тих, бял Дунав
Се вълнува, весело шуми.
И «Радецки» гордо плува
По злътни вълни.
Гора по-болгарски лес, бор – сосна, а гора –планина. Шум – лист, вспомните зелёный шум. А такие слова, как хоро, околия, окомер, крайбрежие - понятны без перевода.
Я рада, что уже в наше время из болгарского языка к нам проникло слово крестословица ( кръстословица), потеснив чужеродный кроссворд. Тогда же я поняла, что правильно праздник называть неделей, то есть выходной день, когда дела не делают. А неделя – это на самом деле седьмица, то есть семидневие, семидневка. После революции вместе с Законом Божьим и реформой орфографии из школы ушла и старославянская литература. Сейчас Закон Божий, как религиоведение вернулся, а церковные книги мало, кто понимает, даже среди верующих. Потеряв старославянские слова, Русский язык может сильно обеднеть. Я думаю, что кроме английского и немецкого языков нужно в школе изучать и славянские языки, хотя бы факультативно. Болгарский язык выучить гораздо легче, чем английский, а читая книги на языке Кирилла и Методия, глубже понимаешь русскую речь…
Когда училась я, никто иностранные языки не хотел изучать, как ненужный предмет. Времена изменились, люди чаще стали путешествовать, больше работать за границей, им пришлось доучиваться на разных курсах, отдавая немалые деньги. Регулярно возникают требования изгнать из языка иностранные слова, компьютерные и технические термины, именно потому, что плохо в школе учили иностранный язык, а самостоятельно учить и в голову не приходило. Зато нет протестов против названия растительного масла «Золотая семечка» Иностранные заимствования приходят и уходят по мере необходимости их использования, а безграмотность живёт и растёт, и душит, как повилика.
Однажды по радио России я услышала выступление некого деятеля. Деятель утверждал, что у русских людей нет национального самосознания, так как у каждого народа самоназвание – имя существительное, а русских лишь прилагательное. Существительное: немец, татарин, еврей, а русский – прилагательное и может быть русский еврей, русский немец и все они – россияне. Очень хорошо. А где же русские русские? Как снежный человек даст ист фантастиш? Этот деятель был неправ. Даже фашисты, наступая в 1941 году, кричали: « Рус, сдавайсь!» Враги прекрасно знали, как зовется наш народ, а вот мы сами что-то забыли. Издревле противостояли друг другу Россия и Пруссия, русский и прусский, то есть рус и прус. Имя народа исчезло из словарей. Слово росс осталось, но почти нигде не употребимо, ни в официальной, ни в разговорной речи. И только в стихах Державина читаю:
«Гром победы раздавайся,
Веселися, храбрый Росс!»
Есть роман Валерия Ганичева «Росс непобедимый» о временах восемнадцатого века.
Вместе с великорусским державным шовинизмом уничтожили самое имя народа. Может быть, поэтому всё реже у нас звучит гром победы, и всё громче гремят разные безобразия, а мужик невпопад крестится.
И только зайца зовём русаком за его русый цвет. А таракана иногда именуем прусаком.
А ведь в болгарском языке русский, русак – это руснак, а русачка – русначка, ещё рускин и рускиня, русин с ударением на первом слоге. И сохранились фамилии Россов, Русов, Русин, есть город Старая Русса, а в Карпатах живёт небольшой народ русины. Почти все народы имеют самоназвание, официальный этноним, имя существительное. Великороссы звучит громоздко, а россы и русы вышли из употребления, зато есть сериал «Наша раша» и бытовая рашка, как болотная ряска, даже русня, это всегда, пожалуйста. И море разливанное мата, рядом с такими русскоговорящими быть не хочется. Если вернуть народу имя, отыскать недостающее слово, то и жизнь наладится. Ведь слова – это наши мысли, слово и дело, что подумаем, то и сделаем. А если не подумаем, то и не сделаем. А дума по-болгарски и есть слово, а слово – слава, и от славы получили славяне своё имя.
Примечания: 1 Отрывки из статьи публиковались в газете «Деловой вторник» в рубрике «Словарный запас» №40(345) 30 октября 2001 г., №43 (348) 20 ноября 2001г.
2 «Тих, бял Дунав Се вълнува, весело шуми» цитата из песни на стихи Ивана Вазова